12 марта. Воин Иван Воронов - архимандрит Алипий

     Сначала он воевал за нашу жизнь, потом воевал за наши души...

     Среди наших известнейших священнослужителей было немало ветеранов Великой Отечественной войны, оставивших потомству свои воспоминания о боевом прошлом, о чудесных встречах на дорогах войны. Один из них наместник Псково-Печерского монастыря, трудами и мужеством которого обитель была не только спасена от закрытия, но и украсилась цветом старчества, не говоря уже о замечательном внешнем благолепии.
     Архимандрит Алипий (Воронов) - пример глубокой и горячей веры, особенно важный и в наше «теплохладное» время. Пройдя всю войну с 1942 года и до Берлина, он стал монахом. Уже на посту настоятеля одного из последних незакрытых русских монастырей он дал бой многократно превосходящему противнику. Дал бой и победил!

     Иван Михайлович Воронов родился в 1914 г. бедной крестьянской семье в деревне Торчиха Московской губернии. По окончании сельской школы в 1926 году переехал жить и учиться в Москву к отцу и старшему брату. По окончании девятилетки два года жил в деревне, ухаживая за больной матерью.
     В 1932 году начал работать на Метрострое, учился в вечерней студии при Московском союзе художников. А в 1936 году он поступил в изостудию, организованную ВЦСПС, которая в те годы приравнивалась к Академии художеств. В том же году Воронова призвали в Красную армию, где он прослужил два года. За это время Иваном была проведена большая работа по организации изокружков и изостудий при воинских частях Московского военного округа.
     Демобилизовавшись в 1938 году, Иван Воронов устроился работать диспетчером и экспедитором на секретном военном заводе №58 им. К. Ворошилова (ныне ОАО «Импульс», на проспекте Мира). Здесь он и встретил Великую Отечественную войну. Завод выпускал бомбы, необходимые фронту.
     Беспокоясь за судьбу больной матери, Иван на несколько дней уехал в родную деревню, а когда вернулся в столицу, то застал завод оставленным. Начальство убежало. Но на местах остались рабочие, с которыми Воронов решил возобновить производство бомб. Производство велось с риском для жизни. Немцы бомбили Москву, и любое попадание в завод могло превратить его в братскую могилу. Но выпуск бомб не прекращался ни на минуту, недоедающие и недосыпающие рабочие перевыполняли дневную норму выработки на 300%. Как вспоминал сам архимандрит Алипий, «наш военный завод был как бы фронтом и домой с завода уже не уходили».

     На фронт Ивана Воронова призвали 21 февраля 1942 года. На войну он уходил не только с автоматом, но и с этюдником и красками. На фронте он создал несколько этюдов и картин, несколько альбомов «боевых эпизодов». Фронтовые работы мастера уже в 1943 г. экспонировались в нескольких музеях СССР.
     С 1942 по 1945 гг. Иван Воронов прошел боевой путь от Москвы до Берлина в составе Четвертой танковой армии. Он принимал участие во многих боевых операциях на Центральном, Западном, Брянском и Первом Украинском фронтах. Бог хранил будущего архимандрита. За участие в боях Иван Воронов был награжден орденом Красной Звезды и знаком «Гвардия», медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За взятие Берлина», «За освобождение Праги». Всего же художник-солдат получил 76 боевых наград и поощрений.
     В молодости он был неверующим человеком. Когда его, офицера, призвали на фронт, на прощание мать дала ему иконку Божией Матери и завещала: «Сынок, когда тебе будет трудно, достань иконку, помолись Богородице — Она тебе поможет!» Материнское напутствие не изгладилось из памяти: согревало, вселяло надежду.
     Однажды с группой своих солдат он попал в окружение в лесу, был ранен. С трех сторон — немцы, с четвертой — вязкое болото. Тут-то и вспомнил он материнский наказ. Поотстал немного от своих, достал иконку и, как мог, стал молиться: «Богородица Дева, если Ты есть — помоги!». Помолился и возвращается к своим, а рядом с ними стоит старушка, обращается к ним: «Что, заплутали, сынки? Пойдемте, я вам тропочку покажу!». И вывела всех по тропочке к своим.
     Иван отстал опять и говорит старушке: «Ну, мать, не знаю, как тебя и отблагодарить!» А «старушка» ему отвечает: «А ты Мне еще всю жизнь свою служить будешь!» — и пропала, как будто и не было. Тут-то и вспомнил он прощальное материнское напутствие, тут только и понял он, что это была за «старушка»! И слова те оказались неложными.
     Война оставила неизгладимый след в душе Ивана Воронова:
     - Война была такой чудовищной, такой страшной, что я дал слово Богу: если в этой страшной битве выживу, то обязательно уйду в монастырь. Представьте себе: идет жестокий бой, на нашу передовую лезут, сминая все на своем пути, немецкие танки, и вот в этом кромешном аду я вдруг вижу, как наш батальонный комиссар сорвал с головы каску, рухнул на колени и стал... молиться. Да-да, плача, он бормотал полузабытые с детства слова молитвы, прося у Всевышнего, Которого он еще вчера третировал, пощады и спасения. И понял я тогда: у каждого человека в душе Бог, к Которому он когда-нибудь да придет.
    И, действительно, Иван Воронов стал монахом и служил потом всю жизнь Божией Матери.
    
     Когда окончилась война, Иван устроил в Москве, в Колонном зале Дома союзов, выставку своих военных работ. Она пользовалась популярностью. Но карьера светского живописца не привлекала его и в 1948 году он ушел насельником в Троице-Сергиеву Лавру. Надо отметить особую деталь — отец Алипий не кончал ни духовной семинарии, ни Академии, он пошел туда с послушанием по своей основной профессии — по профессии художника, и стал реставратором.
     На поступление в Троице-Сергиеву Лавру его родная мать благословила иконой Божией Матери «Утоли моя печали», сказав: «Матерь Божия, пусть он будет безпечальным». И благословение матери он увидел действенным. При постриге, когда нужно было определять ему монашеское имя, посмотрел наместник Лавры в Календарь; ближайшее имя, чтобы он был тут же и именинником, оказалось «Алипий» - имя преподобного Алипия, знаменитого иконописца Киево-Печерского. По постриге отец Алипий посмотрел сам в Календарь и прочитал перевод своего нового имени: «безпечальный». И как его небесный покровитель, отец Алипий тоже был иконописцем.
     У не было отдельной кельи. Наместник Лавры показал ему в коридоре место с условием, если отец Алипий к утру за одну ночь сделает себе келью в этом коридоре, то келья будет его. Отец Алипий ответил: «Благословите». И за одну ночь он сделал перегородки, отгороженную келью внутри обил лучинкой, оштукатурил, побелил, устроил пол, покрасил его. А утром наместник Лавры был чрезвычайно удивлен, когда пришел к  нему и увидел его в новой келье за столом с горячим самоваром.

     Вскоре отец Алипий был удостоен священнического сана, а в 1959 году назначен наместником Псково-Печерского монастыря. Он принял на себя все удары, которые обрушивались в те годы на Русскую православную церковь, вернее на то, что к тому времени от нее осталось.
     На плечи его легла тяжелейшая задача: не только восстановить святыни и древности знаменитого Псково-Печерской обители. Но другая задача была еще сложнее – защитить монастырь от закрытия его властями.
     Став монахом Алипием, архимандритом Псково-Печорской обители, он в своих проповедях неоднократно обращался к военной тематике, вспоминал о войне: «Я часто бывал в ночных дозорах и молил Бога, чтобы не встретились вражеские разведчики, чтобы никого не зарезать».
     Советское время вообще было временем жесточайшего ограничения всех свобод, в том числе и свободы вероисповедания. Сотни тысяч людей, в том числе тысячи священников, монахов и архиереев были казнены властью только за веру и верность Богу. Тысячи храмов были разрушены, остальные закрыты: даже в крупных городах власть старалась оставить открытым только по одному православному храму.
     Война заставила власти ослабить давление на Церковь, открыть часть храмов. Но Хрущев начал новый виток борьбы с Церковью. Он обещал показать последнего попа по телевизору. То есть предвкушал нынешние времена, когда телевизор заменит людям Бога, и надеялся дожить до них. Вот заголовки центральных и местных изданий того времени: «Псково-Печерский монастырь – очаг религиозного мракобесия», «Аллилуйя вприсядку», «Нахлебники в рясах», «Лицемеры в рясах».
     Противостоять клевете было очень трудно, ещё труднее было сохранить монастырь. В рапортах на имя митрополита Псковского и Великолукского Иоанна архимандрит Алипий подчёркивал: «Газетные статьи, переполненные незаслуженными оскорблениями и клеветой в адрес честных, добрых и хороших людей, оскорблениями матерей и вдов погибших воинов, – вот их «идеологическая борьба» – изгнание сотен и тысяч священников и клириков, причём самых хороших. Сколько их приходит к нам со слезами, что нигде не могут устроиться хотя бы на мирскую работу, у них жёны и дети не имеют на что жить».

     Что мог один монах противопоставить аппарату подавления всесильной власти?
     У него было только одно оружие. Но самое сильное оружие – слово!
     Смелость его слов поражает даже при взгляде из нашего либерального времени. Как же поражающе это смелое и твердое слово звучало тогда!    
     Когда ему говорили: «Батюшка, Вас ведь могут посадить…, – он отвечал: «Меня не посадят, я сам их посажу. Никакой вины на мне нет».
     Еще во время войны он усвоил, что лучшая защита — наступление.
     Говоря о себе, Великий Наместник Псково-Печерского монастыря во всеуслышание провозглашал: «Я — советский архимандрит». И охотно подтверждал это высказывание и словом, и делом. Архимандрит Алипий много лет отражал нападки властей на свой монастырь.
     Народная молва сохранила множество полулегендарных историй об этой неравной битве с самой системой, из которой «воин в черной рясе», как ни странно, всегда выходил победителем. Оружием его теперь стало острое слово и абсолютная отвага.
    Вот лишь несколько примеров, показывающих, как отражал Алипий нападения властей.
    Часть историй рассказана монахами, часть стала достоянием народной молвы и поведана печерянами.

          Одна из самых известных историй рассказывает о том, как по велению настоятеля перед приездом очередной комиссии по закрытию в монастыре была обнаружена… чума.     Именно такое извещение Алипий вывесил на воротах и отказался впускать на территорию кого бы то ни было:
      - Мне-то своих монахов, дураков, простите, не жалко, потому что они все равно в Царствии небесном прописаны. А Вас, Анна Ивановна (главой комиссии была председатель Комитета по культуре А.И. Медведева), и ваших начальников пустить не могу. Я ведь за вас, и ваших начальников на Страшном суде-то и слов не найду, как за вас отвечать. Так что простите, я вам врата не открою.
     После чего в очередной раз полетел в Москву – уговаривать, убеждать и, как обычно, побеждать. В результате отстоять Псково-Печерский монастырь ему удалось. Эта обитель, кстати, осталась одной из немногих в России, которая не прекращала свою работу никогда, начиная с самого основания, с 1473 года.

     В другой раз из Пскова была прислана финансовая комиссия народного контроля. Наместник осведомился, кем уполномочены прибывшие лица.
     — Мы представляем финансовый орган, который...
     Отец Алипий перебил их.
     — У меня только один начальник — епископ Псковский Иоанн. Поезжайте к нему за разрешением. Без этого я вас к финансовым документам не допущу.
     Проверяющие удалились, а через несколько часов Псковский архиерей позвонил архимандриту Алипию и смущенно попросил допустить контролеров для проверки.
     — Звонок к делу не пришьешь, Владыко. Пришлите мне телеграмму, — ответил отец Алипий.
     Вскоре поступила и телеграмма. Когда народные контролеры вновь предстали перед отцом наместником, тот, держа телеграмму в руках, спросил:
     — Скажите, а вы коммунисты?
     — Да, в основном коммунисты...
     — И получили благословение у епископа?
     У Псковского Владыки? Н-да... Пошлю-ка я сейчас эту телеграмму в обком партии...
На этом финансовая проверка монастыря была завершена.

     Архимандрит Алипий, будучи наместником, мог ответить острым словцом кому угодно.
     Вызывали его как-то раз городские власти:
     – Почему вы не можете навести у себя порядок? Ведь у вас нищие в монастыре!
     – Простите, – отвечает отец Алипий , – но нищие не у меня, а у вас.
     – Как это у нас?
     – А очень просто. Земля, если помните, отнята у монастыря по Святые ворота. Нищие с какой стороны ворот стоят, с внешней или с внутренней?
     – С внешней.
     – Вот я и говорю, что они у вас. А у меня в монастыре вся братия напоена, накормлена, одета и обута. А коли уж вы так нищих не любите, так вы платите им пенсию рублей по 500. И если после этого милостыню будет кто-то просить – того, я думаю, можно и по закону наказать. А у меня нищих нет.

     У архимандрита Алипия звонит телефон. Из трубки раздается серьезный голос большого начальника: «Иван Михайлович (так он называл отца Алипия), мы не можем больше предоставлять монастырю пастбищ, которые принадлежат народу. Пасите коров, где хотите».
     Через несколько дней снова звонок. Тот же голос говорит:
     - Приехала большая делегация — коммунисты со всего мира. Монастырь — лицо Печор. Нужно провести экскурсию, показать Пещеры, потом накормить, угостить квасом — сами знаете. Надеюсь на ваше понимание.
     И вот после сытного обеда гости прогуливаются по монастырю. Архимандрит Алипий отдает приказ выпустить всех коров и быков внутрь монастыря на клумбы. Это становится полной неожиданностью для заслуженных деятелей пролетарского движения, многие из которых впервые сталкиваются с подобными животными. Одна пожилая французская коммунистка влезает со страху на сторожевую будку. Старый никарагуанский марксист подвергается нападению племенного быка.
     У архимандрита Алипия разрывается телефон. Все тот же голос негодующе кричит:   
     - Что это за безобразие. Иван Михайлович? Что это за публичная оплеуха коммунистическому движению?
     Отец Алипий спокойно отвечает:
     - Какая оплеуха? Вы же сами знаете — животные могут заболеть. Вот мы и решили, что раз другого выхода нет, будем их пасти внутри монастыря.
     В тот же день монастырю были возвращены все пастбища. Победу коровы отпраздновали на пастбище.

     В советское время все должны были принимать участие в выборах. Не исключая и монахов Псково-Печерского монастыря. Обычно ящик привозили прямо в монастырь, где и происходил обряд голосования. Но вот новый секретарь обкома, возмущенный неподобающей для чернецов честью, распорядился «прекратить безобразие»:
     - Пусть сами приходят голосовать.
     - Прекрасно, – сказал архимандрит Алипий.
     И вот наступило воскресенье, долгожданный день выборов. После литургии и братской трапезы монахи выстроились по двое и с духовными песнопениями отправились через весь город на избирательный пункт. Можно представить себе состояние мирных советских граждан, наблюдавших подобное зрелище. Когда же в довершение ко всему монахи начали служить молебен прямо на избирательном участке, чиновники пытались протестовать.
     - У нас так положено, – ответствовал отец Алипий.
     Проголосовав, монахи так же чинно, через весь город вернулись в монастырь. В дальнейшем, избирательную урну стали снова приносить на место.

     Однажды вечером, когда монастырские ворота были давно закрыты, к отцу наместнику прибежал перепуганный сторож и сообщил, что в монастырь ломятся пьяные военные. Позже выяснилось, что это были выпускники Псковского десантного училища, бурно праздновавшие окончание родного учебного заведения. Несмотря на поздний час, молодые лейтенанты требовали незамедлительно открыть им все храмы монастыря, устроить экскурсию и дать разобраться, где прячут своих монашек окопавшиеся здесь попы. Сторож с ужасом поведал, что пьяные офицеры уже раздобыли огромное бревно и в эти минуты, используя его как таран, выламывают ворота.
     Отец Алипий удалился в свои покои и вернулся в накинутом на рясу военном кителе с рядами боевых орденов и медалей. Закутавшись поверх мундира в монашескую мантию так, чтобы регалий не было видно, он направился вместе со сторожем к Святым воротам.
     Еще издалека наместник услышал, что монастырь штурмуют не на шутку. Подойдя, он велел сторожу открывать засовы. Через мгновение толпа разгоряченных лейтенантов, человек десять, влетела в обитель. Они угрожающе сгрудились вокруг закутанного в черную мантию старика-монаха, наперебой требуя показать монастырь, не устанавливать на советской земле свои церковные законы, и не скрывать от будущих героев общенародное музейное достояние.
     Отец Алипий, склонив голову, выслушал их. А потом поднял взор и скинул мантию... Лейтенанты вытянулись и онемели. Отец Алипий грозно оглядел всех и потребовал у близстоящего офицера его фуражку. Тот покорно отдал ее монаху. Отец Алипий убедился, что на внутренней стороне околыша, как и положено, нанесена чернилами фамилия офицера, и, развернувшись, направился к своим покоям.
     Протрезвевшие лейтенанты поплелись за ним. Они бормотали извинения и просили вернуть фуражку. Молодые люди уже начинали догадываться, что впереди у них серьезные неприятности. Но отец Алипий не отвечал. Так юные офицеры дошли до дома наместника и в нерешительности остановились. Наместник открыл дверь и жестом пригласил всех войти.
     В тот вечер он допоздна просидел с ними. Угостил так, как мог угощать только Великий Наместник. Сам провел лейтенантов по монастырю, показывая древние святыни и рассказывая о славном прошлом и удивительном настоящем обители. Напоследок он по-отцовски обнял каждого и щедрой рукой одарил молодых людей. Те смущенно отказывались. Но отец Алипий сказал, что именно эти деньги, собранные их бабками, дедами и матерями, пойдут им на пользу.
     Это был, конечно, особый случай, но отнюдь не единичный. Отец Алипий никогда не терял веру в силу Божию, преображающую людей, кем бы они ни были. По своему опыту он знал, как много вчерашних гонителей Церкви становились тайными, а то и открытыми христианами — может быть, именно благодаря грозным словам правды и обличения, которые им приходилось слышать от отца наместника.

     Иногда противник вынуждал Алипия прибегать к поистине «черному» юмору. Говорят, когда представители властей пришли к нему за ключами от пещер, в которых лежат мощи святых основателей и братий монастыря, он встретил кощунников при боевых орденах и медалях и грозно закричал келейнику:
     – Отец Корнилий, неси топор, сейчас им будем головы рубить!
     Должностные лица обратились в бегство: кто знает, что на уме у этих фанатиков и мракобесов?!
     Сам же наместник знал, что отдает подобные приказы не на воздух.
     Однажды, когда в очередной раз пришли требовать закрытия монастыря, он без обиняков объявил:
     — У меня половина братии — фронтовики. Мы вооружены, будем сражаться до последнего патрона. Посмотрите на монастырь — какая здесь дислокация. Танки не пройдут. Вы сможете нас взять только с неба, авиацией. Но едва лишь первый самолет появится над монастырем, через несколько минут об этом будет рассказано всему миру по «Голосу Америки». Так что думайте сами!
     Скорее всего, это была военная хитрость Великого Наместника, его очередная грозная шутка. В те годы братия обители, несомненно, представляла собой особое зрелище — больше половины монахов были орденоносцами и ветеранами Великой Отечественной войны. Другая часть — и тоже немалая — прошла сталинские лагеря.
    
     Но самый, наверно, тяжелый момент для архимандрита Алипия настал, когда пришли уже с подписанным приказом о закрытии монастыря. Здесь уже нельзя было отшутиться.
     Зима. Мороз. Отец Алипий греется в келье у камина. Приходит келейник:
     - К Вам гости.
     Входят двое в штатском. Подают бумагу. архимандриту Алипию приказывают объявить на братской трапезе о закрытии монастыря и роспуске братии. Стоит подпись Хрущева.
     Отец Алипий рвет бумагу и бросает в камин. Двое в штатском бледнеют как полотно:
      - Что Вы сделали?
     Архимандрит Алипий встает:
     - Я лучше пойду на мученическую смерть, чем закрою обитель.
     Монастырь так и не был закрыт.
     – Неужели отстоять монастырь было так просто? – спросили старейшего жителя монастыря, архимандрита Нафанаила, который хорошо помнил эти события.
     – «Просто»? Во всем нужно видеть помощь Богородицы, – строго, с непреклонной верой ответил старец. – Без нее как могли отстоять…

     Как настоящий воин всегда безошибочно определяет врагов, так и отец Алипий был непримирим к сознательным разрушителям. Но с простыми людьми он вел себя совсем иначе, даже если те, по неразумию, не ведали, что творили.
     Но главным в жизни отца Алипия, по его собственным словам, была любовь. Она-то и являлась его непобедимым и непостижимым для мира оружием.
     «Любовь, — говорил Великий Наместник, — есть высшая молитва. Если молитва — царица добродетелей, то христианская любовь — Бог, ибо Бог и есть Любовь...
     Смотрите на мир только сквозь призму любви, и все ваши проблемы уйдут: внутри себя вы увидите Царствие Божие, в человеке — икону, в земной красоте — тень райской жизни. Вы возразите, что любить врагов невозможно. Вспомните, что Иисус Христос сказал нам: “Все, что сделали вы людям, то сделали Мне”. Запишите эти слова золотыми буквами на скрижалях ваших сердец, запишите и повесьте рядом с иконой и читайте их каждый день».
    
     Благодаря архимандриту Алипию  Псково-Печерский монастырь является единственным русским монастырем, который никогда не закрывался. Много сил и средств было вложено им в возрождение крепостных стен и башен, покрытие позолотой большого купола Михайловского собора, организацию иконописной мастерской.
     Сохранив обитель от закрытия, архимандрит Алипий смог еще и вернуть сокровища, вывезенные в 1944 году нацистами из монастырской ризницы. В результате многолетних поисков печорские сокровища обнаружили в ФРГ, в запасниках музея икон города Реклингхаузен. В мае 1973 года в нашу страну вернулась коллекция огромной стоимости - всего 620 произведений искусства из золота и серебра, относящихся к середине XVI — началу XX столетия.
     12 марта 1975 года архимандрит Алипий отошел ко Господу. Шестьдесят один год жития земного, из которых 25 лет составило житие монашеское.

     Во блаженном успении вечный покой подаждь, Господи, усопшему рабу Твоему архимандриту Алипию, ветерану Великой Отечественной войны, и сотвори ему вечную память.
     ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ, ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ, ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ.



               

Источник:
https://azbyka.ru/fiction/arximandrit
-alipij-voronov-luchshaja-zashhita-nastuplenie/
https://www.pravmir.ru/chudesa-v
-gody-vojny-chast-1/
http://www.pskov.prihod.ru/razlichnye_
interesnye_novosti/view/id/1160976
https://pravoslavie.ru/60033.html


Рецензии
В "Несвятых святых" меня больше всего поразила история о "простом советском архимандрите", как называл себя сам о.Алипий.

Светлана Энь   27.06.2023 01:12     Заявить о нарушении
Светлана, слава Богу за всех несвятых святых!
Храни Вас Господь.

Галина Николаевна Николаева   28.06.2023 01:15   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.