Становление мистика. Поэма

Становление мистика. Поэма.

Из дальних годов на заре девяностых,
Когда был ребёнком не старше восьми,
Пришёл некий вирус, попал в мозг мой костный,
Во мне пробудив интерес к mystery.

Что поводом стало к той тяге к секретам,
К оккультным сюжетам и тайнам времён?
Где скрыт тот источник, что манит ответом
На все те вопросы, что жгут мозг огнём?

Амиго, взгляни на конец предложенья,
Которое ты только что прочитал.
Стоит знак вопроса в его завершеньи.
Как знать: может, в нём есть начало начал?

Причём, понимай этот образ буквально.
Дай труд себе вспомнить о том, что тогда
Стал новый журнал выходить про те тайны,
Которые были и будут всегда.

Журнал так и назван был – «Знаком вопроса».
Он много читателю тем предлагал:
О паранормальных явлениях прозу,
О тайнах Вселенной статьи содержал.

И сотни часов в мои юные годы
За чтением «Знака вопроса» прошли.
Статьи, что читались в дни мерзкой погоды,
Как нельзя лучше мне в душу вошли.

Следуя авторов мыслям отважным,
Мой жаждущий разум всё время вбирал
Рассказы о призраках, мифы о страшных
Событиях, что порождает астрал.

Там были эссе, например, о явленьях,
Когда НЛО похищали людей,
Или статьи о мирах параллельных,
Что служат истоком безумных идей.

Ещё были там рассказы про йети,
О буром бигфуте канадской тайги,
Про то, сколь опасны быть могут все эти
Попытки алмасты увидеть вблизи.

Большой интерес вызывали работы
Учёного Маслова. Он постигал
Смысл, скрытый пластами сюжетной породы,
Что в мифах седых юный мир отражал.

Этот учёный был востоковедом,
Но круг интересов имел много шире.
Он связи нашёл между нашим соседом –
Китаем – и Критом, что в древности были.

Одну из статей посвятил он истоку,
Что общим для многих народностей был,
Предположив, будто в протоэпоху
Был остров, который Потоп поглотил.

В труде своём Маслов гипотезу двинул
О происхождении рода людского.
Он вид гоминид приоткрыл – тот, что сгинул
Меж двух сапиентных ветвей рода Хомо.

В другой же статье этот муж от науки
Исследовал Дао – тот Путь, коим шли
Те кто не подпал суете либо скуке,
Сумев отыскать ключ к воротам души.

У этого автора в том же журнале
Был очерк про ниндзя. Его я читал
В тот год, когда мы Алкаша избирали,
Чтоб он править этой страной продолжал.

И много работ на различные темы
Я в «Знаке вопроса» в те годы прочёл.
Но был ещё фильм, о котором поведать
Я непременно полезным бы счёл.

Он состоял из шестнадцати серий
А может и больше сюжетов вмещал;
На суд вынося целый спектр разных мнений,
Он, всё ж, многоточьем все главы кончал.

В заставке у фильма был лысый мужчина.
Он в центре стоял Солсберийских камней,
Бесстрастно глядел на пожар Цепеллина
И гибель «Титаника» в пене морей.

Из тем, что затронул сценарий проекта,
Часть мы назвали. Пора рассказать
Лишь вкратце о тех, кои частью объекта
В центре внимания будут мерцать.

Был там сюжетец о Лондонском звере.
Он в страхе держал весь Восточный конец.
Следы преступленья оставив на теле,
Он, всё ж, не забыл унести свой резец.

Другой эпизод посвящён пирамидам,
Которые в Гизе когда-то возвёл
Гений, присущий вождям Атлантиды,
Чьей тайны никто до сих пор не расплёл.

Там серии были о полтергейсте,
О силе проклятья, о колдунах,
О том, как на шабаш слетаются вместе
Ведьмы в своих наркотических снах.

В порядке подтемы о призраках сняли
Страшную серию про Голливуд,
О духах актёров, которым не дали
Покоя, и те всё никак не уйдут.

Немало других интересных мотивов
Тот фильм увлекательный мне подарил
И, что характерно, кончался обрывом
Кассеты, которую не завершил.

Финальный же выпуск там посвящался
Лётчице, сгинувшей над Поднебесной,
Подобно «Норсману», что так быстро мчался,
Неся «Серенады» творца в лоно бездны…

Теперь слово скажем о литературе,
О книгах с живою оккультной струёй,
Прибавив сюжеты их к той арматуре
Ментальной, что стала познанья змеёй.

Мне повезло, что до переезда
Со старой квартиры наш книжный шкаф
Уже содержал ряд имён интересных,
Среди которых был Говард Лавкрафт.

Один том коллекции «Гарфанг» в обложке
Из рыхлой бумаги с полярной совой;
Другой с иллюстрацией, ставшей окошком
В лавкрафтовский мир, что сокрыт под водой.

К сюжетам, что в тех двух томах содержались,
Я возвращался немерено раз.
Но глубже других в мою душу закрались
Повесть про Инсмут, а также рассказ

О комнате, скрытой в ветшающем доме
В селении Данвич. В ней заперт был
Потомок семьи, что повинна в погроме
Инсмута сонмом зловещих глубин.

Да и позднее я обращался
К творчеству Лавкрафта множество раз.
С большим увлечением, помню, читался
Про поиск Кадата волшебный рассказ.

(О, если бы Лавкрафт побольше вниманья
Отвёл диалогам и жизни людей,
То тексты его много больше признанья
Смогли б получить, ибо стали б живей!)

Воздал я до Лавкрафта должное темам,
Которые По в своих tales развивал.
Но, следуя мыслью по авторским схемам,
От По я немного приятного взял.

Не каждый tale Эдгара мне сатисфакцию
В ходе прочтенья дарил.
Редко и гений способен абстракцию
Сделать исполненной сил.

Больше всего удовольствий доставил
Мне в детские годы польский роман,
Чей оригинал на французском растаял
Бесследно, как в утреннем солнце туман…

Кто-то поспорит, что «Голема» автор
Быть может зачислен в когорту писак
Таких как Кинг, Дойл, По, Жан Рэ или Лавкрафт, –
Я с этим согласен не буду никак!

Хотя данный автор и малоизвестен
На Западе, в том числе в Австрии, всё ж,
В России есть те, кому интересен
Талант, на который никто не похож.

В тот период недолгий, когда Вильгельм Первый
Отдыхал между двух крупных войн,
В результате любви плотской и эфемерной
Сын родился на свет у актрисы одной.

В Год Дракона родился будущий классик.
При крещении Густавом был наречён.
И за год до триумфа в Германии свастик
Мир покинул, в Златое Руно облачён.

Что о жизни мы Густава Майринка знаем?
О его увлеченьях и бренных трудах?
В своё время с партнёром банк он возглавил,
Но недолгий период был при деньгах.

Он увлекался байдарочным спортом:
В гребных состязаньях участником был;
И фехтовальщиком слыл первосортным:
С надменных дворян много спеси он сбил.

Существует легенда, согласно которой
Импульсом к творчеству Майринка стала
Чья-то брошюра о жизни загробной,
Что так своевременно взору предстала…

Правда ли то? Или, может быть, Густав
Мистификацией нас накормил?
Важно другое: в мире искусства
Из слов он алхимии храм сотворил.

Сочинил Густав Майринк десятки рассказов,
Ряд повестей и романов пять штук.
И надо иметь подготовленный разум,
Чтобы их воспринять не как пустой звук.

Перечислим же вкратце те пять романов,
Которые Майринк успел написать.
Первым был «Голем». Его без обмана
Можно жемчужиной жанра назвать.

В те грозные годы военных свершений,
Когда для империй час смертный пробил,
Он под влияньем кровавых знамений
«Вальпургиеву ночь» читать предложил.

Затем час настал для «Зелёного лика»,
Книге о спутнике тех, кто плывёт
Тропой в лабиринте к подножию Пика,
Сокрытого в водах нездешних широт.

Роман о потомке Доминиканца
Четвёртым по списку будет стоять.
За девять лет дважды он мною читался,
И я его склонен скучнейшим считать.

В письме к одному из своих адресатов
(О том Головин помянул как-то раз)
Майринк мечтал на исходе двадцатых
Создать ни на что не похожий рассказ.

И он воплотил вещий замысел в прозе,
Сюжет поместив в двух временах:
Когда англов герб украшали две розы,
И в Веймарский Мюнхен в двадцатых годах.

Так долгожданным итогом работы
Стала новелла о докторе Ди,
Том самом, который за долгие годы
Предвосхитил, что ждало впереди

Англию, ставшую мощной державой,
Владычицей вод и заморских земель,
А также покрывшим себя вечной славой
Как тот, кто достиг магистерия цель.

Впрочем, судьба баронета в романе
Окончилась крахом и нищетой:
Страж Западных врат обманул как Сусанин,
Заставив идти его ложной тропой.

Весьма сожалею, что этот писатель
Пять лишь романов успел завершить.
Он начал шестой сочинять, но Создатель
Заставил работу навек отложить.

Непревзойдённым был мастером Густав
В жанре своём. Остаётся сказать,
Что вряд ли ошибочным будет то чувство:
Никто так в дальнейшем не будет писать!

Среди создателей прозы оккультной,
Что некогда красили мне вечера,
И фабулу коих нельзя счесть ходульной,
Давайте ещё назовём имена.

Была как-то в Лондоне издана книга.
Её написал некий Джонатан Блэк.
Названье её содержало интригу
О тайне, хранимой из века и в век.

Теза, рекомая книгой, гласила,
Что смысл у развития всякого есть,
И правит всем миром разумная Сила,
Стремясь превратить всё в Блаженную весть.

В мире сокрытых учений и практик
Имя Гурджиева славой гремит.
Георгий Иваныч был тот ещё тактик
По части контроля и разных интриг.

Жизнь и труды его поводом стали
Для Шишкина книгу свою написать.
Странно! Но очи мои не устали
Раз десять иль больше её прочитать…

Нельзя не сказать в контексте поэмы
Двух слов о Евгении Головине.
Ведь мало найдётся таких, кто б в сей теме
Плавал свободней, чем рыба в воде!

Однажды Джемаль дал такое сравненье
Влиянью, что Женя когда-то создал:
Подобно кругам на воде от паденья
Массивного камня в людской океан.

Когда-то, когда я был юношей нежным,
Мне довелось статью Жени читать.
Поэтому годы спустя неизбежным
Стало знакомство с Эженом опять.

Этот сказитель и автор был первой
Фигурой в оккультном бомонде Москвы.
Он мыслью живою затронул те нервы,
Что тянутся ввысь из самой глубины.

В двух сферах работал Эжен незабвенный:
Стремился под парусом твердь бороздить
И хляби топтать, словно Бог дерзновенный,
Плетя из себя путеводную нить.

О Чёрном и Белом имел представленье
Эжен Головин и об этом писал.
Но Красный этап обошёл изученьем.
Иль, может быть, просто о том умолчал?

Но как бы то ни было, наше знакомство
С трудами Евгения Головина
Стало причиной рожденья свидомства,
Что свет проливает на тайны всегда.

Когда-то давно в том же самом журнале,
О коем вначале речь у нас шла,
Пред взором моим две работы предстали.
Их написали муж и жена.

Чета Бузиновских статьи сочинила.
В одной из работ о Бартини шла речь.
В другой – о Булгаковской Книге, чья сила
Полвека терзает умы, словно меч.

Те две статьи тогда заявлялись,
Как первые главы двух крупных работ.
Которые «Тайна…» и «Ро» назывались.
С ними знакомство пришло в свой черёд.

Из тех двух эссе Сергея и Оли
Я «Тайну…» не раз и не два прочитал.
И кажется мне, что добрался до соли
Сюжета, который секрет открывал.

Секрет тот касался на свет появленья
Того, кто в миру авиатором был,
Родителей коего предал забвенью
Заговор высших общественных сил.

Вот только терзает сомненьем дилемма:
Какая из дам породила юнца?
Та, что вела образ жизни богемный,
Иль та, чья могила разверзлась пуста?

Внутренним взором скользя по сюжетам
Литературным, нельзя не назвать
Двух авторов. Пусть это будет советом
Для тех, кто оккультное любит читать.

Выбери как-нибудь время, амиго.
Вдоль книжных рядов со вниманьем пройдись.
И если с названьем «Р.М.» будет книга, –
Хватай её с полки и к кассе несись.

Читать «Розу Мира» – нелёгкое дело,
Особенно, первые главы труда.
Но вводную часть одолев, дальше смело
Ты в авторский смысл сможешь вникнуть тогда.

Андреев – фамилия автора книги.
Он в лагере «Розу» свою сотворил
Отчасти из пепла тех знаний, чьи блики
Усилием памяти он воскресил.

Вторым же творцом, чьё имя уместно
В контексте поэмы будет назвать,
Станет румын-франкофон Парвулеско
(О нём может Дугин немало сказать).

Из множества книг, кои Жан Парвулеско
За долгую жизнь успел написать,
Русским читателям две лишь известны –
Которые «Амфора» взялась издать.

Одна из них сборник статей составляла,
Где речь о геополитике шла.
Вторая формально роман представляла,
В котором понять не дано ничерта.

«Португальской служанкой» роман назывался.
Его переводчик Владимир Карпец
О нём в интервью хорошо отзывался,
Ибо в теме сей книги он не был слепец.

Изрядную долю инсайдерских знаний
Надо иметь, чтоб проникнуть в сюжет
И чтобы понять суть тех испытаний,
Чрез кои герой проходил много лет.

За год с небольшим я роман этот тайный
Семь раз прочитал и могу лишь сказать:
Без владенья французским и фоновых знаний
Оставь всяк надежду в нём что-то понять!

Впрочем, герой «Португальской служанки» – личность запретная,
Ибо он входит в круг
Тех, чья мечта дерзновенно-заветная
Может стоить Европе бесчисленных мук.

Отсюда, должно быть, та сложность прочтенья,
Которою автор роман свой снабдил:
Табу ведь наложено на возрожденье
Всех этих багрово-коричневых сил.

В мистическом жанре достойных шедевров
К прискорбью большому, достаточно мало.
В частности, лучше рассказа «Бессмертный»
Ничего перо Борхеса не написало.

Воздержимся от описанья «Мельмота-
Скитальца», что гений ирландский создал.
Разбор ему дать – непростая работа.
К тому же, её я и не заявлял.

Не все были названы книги по теме –
Те, что влиянье своё оказали.
О том можно дальше писать, только время
Требует, чтоб мы стишок закругляли.

Но были и фильмы данного жанра.
Их сняли немало. Но вот в чём беда:
Количество годных из них, как ни странно,
Слишком ничтожно – так было всегда.

Если тоскою томим ты по фильмам
В мистическом жанре, то я могу дать
Список короткий, но он будет сильным:
Будет о чём друзьям рассказать.

Из зарубежных картин я к просмотру
Рекомендую такое кинцо:
«Голод» за авторством Энтони Скотта.
Его лицезрей, попивая винцо.

«Женщиной в чёрном» с Рэдклиффом-старшим
В ночной темноте наслаждайся один.
Эффект гарантирую: будет так страшно,
Что в волосах станет больше седин.

Из всех скринизаций Стокера книги
Вниманье на Херцога фильм обрати.
Нет более мрачного «Дракулы» в мире,
Чем «Носферату» с Белль Аджани.

Редкий ценитель со мной не согласен
Будет, когда я рискну утверждать,
Что «В пасти безумия» – лучший фильм в классе
Из тех, что Карпентеру дали снимать.

В славном году девяносто девятом
Кроненберг фильм «Экзистенция» снял.
Что скажешь, коль я поделюсь таким фактом:
Его-то я первым с Ютуба скачал.

А в первом году двадцать первого века
Дэвид Линч снял «Малхолланд». Его посмотри.
Данный фильм я считаю вершиной успеха,
Ведь постигнуть его можно лишь изнутри.

Завершает семёрку картин зарубежных
«Колдун», режиссёра Авати шедевр.
Его с юных лет я люблю очень нежно,
Ибо он атмосферный и трогает нерв.

Хоть наше кино и бедно на картины в жанре мистическом,
Всё же, есть пара
Таких, что при взгляде пристрастно-критическом
Зарубежным поделкам может дать жару.

Мимо фильма такого не каждый ценитель
Пройдёт, в знак почтенья поклон не отвесив.
Имя его – «Господин оформитель».
В нём эстетика есть и сюжет интересен.

Названье второго – «Прикосновенье».
Его снял режиссёр по фамилии Мкртчан.
От него кровь густеет, словно варенье,
И от ужаса волосы дыбом торчат.

Ты теперь можешь видеть, какие сюжеты
Интерес заронили в душу мою
К загадкам и тайнам, на кои ответы
Можно искать всю жизнь свою.

Может, ты возразишь: а пользу какую
От всех этих бредней ты получил?
Отвечу я: нет ничего, что впустую
Случается в мире двух жёлтых светил.

Есть люди, что дремлют всю жизнь, снов не видя:
Рождаются, жрут, размножаются, мрут…
И лишь у немногих проснулся их Зритель,
С которым они в жизнь иную войдут.


Осень 2019 – 09.05.2020 г.