Дор-2. Красное озеро. Глава XXXVlll

Алби наблюдала за Лорой, которую охватил странный азарт. После пары последних донесений из гостевой неформалка радостно потирала руки, вбивая в программу всё новые и новые данные. Дир оказался прав: с Артуром Айре разоткровенничалась, пересказав и историю своего бегства, и жизненный уклад племени, но главное — Айре по-новому посмотрела на ураган, который и принёс её в мир духов. Ветер, по словам девушки, подхватил её вместе с плотиком через два дня встречи с «Хобартом», но главное было не это. Колдовской ураган нёс её над заливом, не причиняя вреда, только вокруг было темно и очень громко.

Лора радостно присвистнула:

— Смерч! Господи, какие мы идиоты! Она попала в смерч, а это всё меняет!

— Что именно? — Алби подошла ближе и присмотрелась к десяткам формул. Лора судорожно делала расчёты, от усердия высунув проколотый язык. Сая тоже придвинулась. После того, как Дор в приказном порядке заставил её полчаса смотреть на Айре и Артура, Саю «отпустило». Слишком уж сияющими глазами аборигенка смотрела на своего «мужа». С этой стороны опасность вроде бы миновала.

— Так что со смерчем? — Алби не могла понять, чем торнадо отличается от урагана.

— Его скорость гораздо выше любого урагана. — Лора схватилась за дракона в ухе. — Мадам Стайн, какой силы был шквал в «Солёном бекасе»?

— Карл говорил, скорость ветра достигала сорока шести миль в час.

Лора на секунду зажмурилась, а потом сообщила:

— Судя по рассказам госпожи Мирр-Гарт, во Внешнем мире шквалы куда серьёзнее. Скорость смерча по шкале Фудзиты или F-шкале начинается с тридцати девяти миль в час. Это F0. Но мы все взрослые люди и понимаем, что снаружи смерчи начинаются как минимум с F3. Чтобы преодолеть расстояние от двух дней пути после точки Хобарта, как я её называю, до того курорта, смерч должен обладать колоссальной скоростью. Это как минимум F6, а теоретически скорость смерча может равняться скорости звука. Но тогда бы не выжила даже Айре. Я приму как допущение номинальную скорость F6, двести шестьдесят миль в час...

Алби приоткрыла рот. Лора говорила немыслимые вещи, но госпожа Мирр-Гарт понимала, что та права. Сама же Лора пояснила, вбивая данные в компьютер:

— Только такой смерч мог быстро преодолеть весь залив Карпентария, ослабнуть на границе раздела и вышвырнуть Айре к нам. Это чудо, что она выжила. Хотя и это чудо объяснимо.

Алби нахмурилась. Откуда Лора могла знать про мутации дикарки и её суперпрочные кости? Но Лора тем временем продолжала, даже не заметив странного взгляда начальницы:

— У любого смерча есть «око», область внутри с полнейшим штилем. Вокруг беснуется торнадо, а в «оке» тишина. Айре же сама говорила, что колдовской ветер не повредил ей. Она находилась в «оке», другое дело, как она не переломала себе всё, когда падала. Но меня это не волнует. Сейчас посчитаем...

— Но ведь мы не знаем, в какую сторону двигался этот смерч.

— Оттуда к нам, — пожала плечами Лора, — по-другому никак. Если вы о том, в какую сторону плыла сама Айре, то из визуализации следует, что она перемещалась в том же направлении, об этом свидетельствует ракурс корабля. Всё один к одному, девушка плыла с запада на восток и туда же летел смерч. Я сейчас постараюсь это всё отобразить.


Она стучала длинными ногтями по клавишам, облизываясь от предвкушения своего триумфа. Она переводила шаги в мили и дни в часы, умножала, ставила на карте точки в тех местах, о которых Айре могла рассказать хоть что-то, экстраполировала, периодически залезая себе в планшет с основными данными от Холта, и, наконец, откинулась на спинку стула. Даже сквозь линзы-«биохазарды» Алби и Сая видели её сияющие глаза.

— Ваш маршрут, госпожа Мирр-Гарт. Вот он, как на ладони. Можете класть рыжего. Только... можно, я тоже посмотрю?

— Ты это заслужила, — Алби потрясённо смотрела на карту, через которую красным пунктиром проходил путь маленькой дикарки из леса. Пусть приблизительный, пусть сновидец ещё не видел деталей, но маршрут был! Она повернулась к Лоре.

— Я распоряжусь, чтобы Альд Дир выплатил тебе оставшиеся деньги. Вне зависимости от результатов погружения. Ты проделала колоссальную работу. Ты в одиночку справилась с тем, с чем буксовал весь исследовательский. Завтра я вызову Мэта, и мы посмотрим, получится ли у него проделать путь Айре.

Лора кивнула и задумчиво пожевала чёрно-фиолетовую прядь. После вспышки экстаза её точно стало клонить в сон. Она выпила таблетку и поинтересовалась:

— Я могу сегодня ещё поработать? Хочу разобрать несколько вариантов смерчей.

— Никаких проблем. — Алби отошла к стене, набирая номер Дира.


* * *


Сам Альд поднёс коммуникатор к уху без особого удивления. Он прекрасно знал все сильные и слабые стороны своих агентов и догадывался, что Лора Грис отработала свои деньги сполна. Через секунду его предположение подтвердилось. Он равнодушно сообщил Алби, что немедленно свяжется с финансистами, а сам бросил ленивый взгляд на перегородку. Следовало озаботиться максимально «бескровным» расставанием Айре и Артура, и эта задачка была посложнее поисков дороги в джунглях.


* * *


Известие об успехе Лоры всколыхнуло весь Отдел. Началась подготовка к беспрецедентному броску за Грань, Дор проводил чуть ли не ежечасные совещания с Диром, Холтом, Пирсом Треем и всеми модификантами. Предстояло преодолеть не какие-то пятьдесят миль, а чуть ли не полконтинента, и задача была не из лёгких. Рифус Гарт, ознакомившись с докладом, впервые на памяти Дора дал тому полный карт-бланш, присовокупив кое-что из своей боевой практики. Досталось даже Алану Флинну, которому лейтенант Куртис приказал максимально усилить и модернизировать купленный у водной полиции катер. Флинн, ловя то ненавидящие, то восхищённые взгляды сослуживцев, дневал и ночевал на работе, вооружённый советами своей психической подруги. Когда Лора узнала, что Мозг должен прокачать катер, то засыпала его техническими деталями, чит-кодами и прочими подробностями, так что Алан Флинн стал чувствовать себя судовым механиком. А когда Лора похвасталась премией и предложила это дело отпраздновать после работы, то весьма довольным судовым механиком. Его настроение не мог испортить даже Амис Рикс, ядовито комментировавший любое действие Алана. С лопоухим понторезом Мозг решил разобраться потом, втихую, как с тем пидорасом из «Шаровидного козла». Уж что-что, а не оставлять улик Алан Флинн умел.


* * *


Альд Дир пребывал в унынии. Каждый раз, когда подходило к концу очередное резонансное дело, он ощущал внутри странную гулкую пустоту. Однообразные наблюдения за Айре и Артуром ему наскучили, а вид светящийся от любви аборигенки навевал тоску. А когда он понял причину этой тоски, то с силой треснул кулаком по столу, напугав Фила до икотки, и рявкнул:

— На сегодня у меня всё. Продолжать наблюдения. Обо всех нештатных ситуациях и новых рассказах пациентки докладывать капитану незамедлительно.


И он ушёл, хлопнув дверью, пока ему в спину смотрел бледный от страха Фил. 

* * *

— Мне нужно видеть ваше руководство. — Дир требовательно оперся о стойку смотрителя. — Оповестите мадам Лайсер и не мешкайте. Дело на контроле у канцлера.

— Что вы себе позволяете! — Мелт Лойд возмущённо засопел. — Вы каждый раз приходите без запроса, распоряжаетесь тут, как у себя в конторе, и постоянно беспокоите мадам Лайсер! Я доложу о вашем визите, но сначала скажите, с какой целью вы так бесцеремонно требуете аудиенции директора.

— Не умничай, — тихо ответил Дир, чуть перегнувшись, — иначе твоя обожаемая мадам Лайсер вышвырнет тебя на улицу без выходного пособия.

— Да что вам надо?! — Мелту стало страшно. Этот тип не шутил и вид имел самый недружелюбный. А его постоянные визиты заставляли Мелта покрываться холодным потом и судорожно перебирать в уме причины этих набегов. Неужели «красногалстучники» обнаружили в библиотеке какую-то крамолу или дело опять в проклятущем спецхране? Ответа у Мелта не было.

— Если я скажу, что мне надо, ты в обморок упадёшь, — пообещал тип в алой удавке, — так что оповещай, пока я буду ехать на лифте. Если я приеду, а меня не ждут, мне тебя искренне жаль.

И он направился к лифтам, ни разу не обернувшись.


Эмма изумлённо привстала из-за стола и нервно переложила пару безделушек. Альд видел, как задрожали её губы, и мысленно облизнулся.

— Не ждала?

— Ты с ума сошёл! — Он подошла к двери и так же нервно проверила замок. — Какого чёрта ты приезжаешь сюда, мы не договаривались на сегодня!

— Отвыкай жить по расписанию, ma cheri, я приезжаю, когда хочу и на сколько хочу. Твой смотритель такой душка, пропустил меня без запроса.

— Ты с ума сошёл! — повторила Эмма и сцепила пальцы. Она кусала губы и бросала по сторонам быстрые, вороватые взгляды. — Стелла может услышать... здесь же стены картонные... и потом...

— Что потом? — полюбопытствовал Дир, снимая пиджак.

— Я сегодня иду в салон красоты! Они же увидят... синяки...

Альд хохотнул, представив себе эту картину, а потом достал из портмоне пачку таблеток. Глаза Эммы расширились.

— Что это?.. — Губы у неё задрожали, а по спине потекла мерзкая холодная струйка.

«Только не наркотики, — билось у неё в висках, — всё, что угодно, господи, только не наркотики...» Она почувствовала, как глаза наполняются слезами. Неужели этот кошмар, который она всеми силами старалась забыть, воплотится вновь, да ещё с человеком, о котором она уже не могла перестать думать. Эмма опустила голову и нечаянно всхлипнула.

— Ты чего? — удивился Дир.

— Что это? — повторила Эмма шёпотом, указывая глазами на таблетки.

— А! Я давно хотел поставить один опыт. — Альд закинул в рот пару капсул и цапнул со стола стакан с водой. Глядя, как у Эммы расширяются в ужасе глаза, он уточнил: — Мне интересно, что чувствуют в это время обычные люди.

— Обычные люди... — Эмма Лайсер так и таращилась на него, не понимая ни слова.

— Да. Ты же умная женщина и всё понимаешь. Понимаешь ведь? — он подошёл вплотную, и Эмма почувствовала, как ей в бедро упирается затвердевший член. — Мне интересно. И ты орать не будешь. Давай, иди сюда.

Эмма Лайсер словно под гипнозом нащупала пуговички на блузке. Дир критически осмотрел любовницу и достал наручники.

— Я всё-таки при исполнении, — пояснил он, — и придерживаюсь определённых правил.


* * *


— Мелт, что происходит? — возмущённо прошипела в трубку секретарша Эммы. — Мне не приходил запрос из Красного! Какого чёрта ты пропускаешь всех, кого не лень! А если бы у мадам Лайсер был посетитель? Этот хмырь мог бы пинком его выпроводить, ты вообще эту рожу видел? Что ты там молчишь?

— А что я мог сделать? — проблеял несчастный библиотекарь, покрываясь холодным потом. Спорить со Стеллой мог только самоубийца, эта женщина вела дела Эммы Лайсер железной рукой несмотря на обманчиво хрупкую внешность и задорные рыжие кудряшки. — Он же... оттуда... и не в первый раз...

— Вот именно! — язвительно парировала Стелла. — Прошлый раз, стоило мне уйти, как к мадам Лайсер вваливается этот упырь, и сегодня опять, и с таким видом, будто ему должны все и лично я тоже.

— Я боюсь, — признался Лойд, — потому что этот офицер сюда зачастил. Как бы чего не вышло... А вдруг он арестует мадам Лайсер! Они же там все... им бы только всё опечатать, арестовать, запретить и закрыть на сто замков! Может, мадам Лайсер тебе что-то рассказывала?

— Слизняк, — презрительно фыркнула Стелла, — только и можешь, что трястись. Если в следующий раз ты пропустишь кого-то без запроса, я напишу на тебя докладную. И мне плевать, из Красного этот хмырь или из серо-буро-малинового! Правила одни для всех!

Мелт только горестно вздохнул в трубку, понимая, что и в следующий раз он пропустит этого щёголя с ледяными глазами, потому что тот был по-настоящему опасен. Стелла могла плеваться ядом и изрыгать огонь, но Мелт Лойд знал, что с некоторыми людьми лучше не спорить. Только бы «красногалстучник» не обвинил мадам Лайсер в каком-нибудь нарушении! От этой мысли несчастный библиотекарь ощущал слабость в коленях и настоящую тошноту, будто его укачало.


* * *


— На какие только жертвы не пойдёшь. — Альд отодвинулся, застёгивая брюки, — просто уму непостижимо. Надеюсь, твоя секретарша не подслушивала под дверью.

— Ты конченый псих... — Эмма пыталась успокоить дыхание, но получалось плохо. Бёдра до сих пор пульсировали жаркой дрожью, а между ног было так мокро, что на пуфике остались тёмные следы. В этот раз он не доставал ремень или плётку, наоборот, был непривычно деликатным и ласковым, хотя в конце всё равно развернул её за волосы, заставив завершить начатое ртом. Но всё равно это было... непередаваемо.

— Надеюсь, ты оценила мою благотворительность, — Альд уселся в кресло Эммы, — потому что это разовая акция. Я не собираюсь сажать почки ради твоих стонов. С фармакологией не шутят.

Она сглотнула. От этого человека можно было ожидать всего, чего угодно, но сегодня... ощущение постоянной опасности, что запиликает телефон или секретарша начнёт звонить в дверь... вместе с чувством полного подчинения, добровольного, да, в этот раз добровольного... хотя запястья ныли от холодных наручников. Она помассировала кисти и спросила:

— Тогда зачем? Я всё прекрасно понимаю и я не слепая. Хотя не скрою, мне было очень хорошо. А тебе?

— Странный вопрос, — задумчиво протянул Альд, — я же сказал, это был жест доброй воли. Я получил определённый опыт, ты — свои конвульсии и стоны, что ж, очень рад. Повторять эти эксперименты я не собираюсь, я не люблю ломать себя о колено. Но ощущения странные.

Эмма оправила юбку и фыркнула через плечо:

— Тебе говорили, что ты больной?

— Да, и предлагали лечиться. Надеюсь, ты не поддерживаешь это мнение.

— Нет. — Она подошла вплотную и провела губами по его шее. — Ты такой один. И мне это нравится.


— Х-м-м... — Альд задумчиво вертел в руках фотографию со стола Эммы, пока она сама тщательно обновляла макияж. На фото была изображена совсем юная Эмма в свадебном платье под руку со статным харизматичным брюнетом. Оба они выглядели влюблёнными и счастливыми. Эмма обернулась и взволнованно вытянула шейку.

— Это не то, что ты думаешь!

— Конечно, не то. — Альд внимательно изучал снимок. — Твои посетители должны видеть не только профессионала безупречных качеств, но и женщину, до сих пор верную памяти покойного супруга.

— Я ненавижу эту фотографию, — прошептала Эмма дрожащим голосом. Дир пожал плечами и снова внимательно изучил брюнета с цветком в петлице.

— Отчего он умер?

— Наркотики. — Эмма опустилась на пуфик, сгорбив плечи и низко наклонив голову. — Он был наркоманом.

— Х-м-м... даже так. И на чём торчал? Синтетика, грибы, скей, рассвет?

— На какой-то дряни. — Эмма Лайсер еле слышно всхлипнула. — Синтетика, наверное. Я не знаю. Он поначалу казался таким остроумным, оригинальным, фонтанирующим идеями... какая женщина устоит? Потом выяснилось, что это наркотики. Он стал агрессивным, ревновал меня к работе, к коллегам... не давал развод...

— У всех есть прошлое. — Альд встал, подошёл к женщине и тронул каштановую прядь. — Я за свою жизнь убил полсотни, не меньше. Стрелял сталкеров, кротов, применял усиленные, которые пережили не все. Да, полсотни точно будет. Так что на одно убийство я с лёгкостью закрою глаза.

Эмма дёрнулась, как от удара током, и вперилась ему в лицо расширившимися глазами.

— Что ты несёшь, какое убийство? Рон умер от наркотиков!

— Думаешь, наркоман со стажем так легко напортачит с дозировкой? — Альд хмыкнул, вспомнив времена «рубинового рассвета». — Я тебя не виню. Иногда смерть лучший выход. Спасибо, что рассказала.

— Ты всё придумал сам! — У Эммы дрожали губы, лицо пошло красными пятнами, а только что нанесённый макияж безнадёжно испортила скатившаяся по щеке слеза.

— Я не придумал, а лишь сказал вслух.

— Зачем ты опять меня мучаешь? — Она уже не сдерживала чувств, ломая пальцы и всхлипывая как школьница. — Сейчас... зачем?

— Прости. — Альд погладил её по волосам и поцеловал в макушку. — Сейчас правда не хотел. Честно. И ты для меня теперь гораздо ценнее, чем была раньше.

Эмма удивлённо распахнула глаза. Слышать подобное от Дира было так неожиданно, что она приоткрыла рот.

— У всех есть прошлое. — Альд бросил взгляд в зеркало и поправил галстук. — Я пойду, не то твои подчинённые сойдут с ума от неизвестности. Придумай что-нибудь сама.

И он вышел, не оборачиваясь. Эмма смотрела вслед захлопнувшейся двери, а потом вдруг встала, схватила со стола фотографию и с силой швырнула в стену, едва увернувшись от разлетевшихся осколков. Потом заново подкрасила глаза, поглубже натянула манжеты, легко коснулась изящной панели на столе и абсолютно ровным голосом сказала секретарше:

— Стелла, пришлите уборщика. Я нечаянно разбила стекло.


* * *


— Что ж, господа, я ознакомился с последней визуализацией «Гипноса» и должен признать, что она практически полностью совпадает с картой, рассчитанной мадемуазель Грис. Дир, надеюсь, вы не забыли оплатить её услуги. Дир! Да что с вами, сконцентрируйтесь уже. — Рифус Гарт удивлённо посмотрел на заместителя командира. Дор тоже отметил, что Альд в этот раз какой-то рассеянный и погружённый в свои мысли. После окрика канцлера Дир моргнул и буркнул:

— Виноват, господин Гарт, всё прокручиваю в голове операцию.

— В «шпиле» будете прокручивать, а сейчас извольте послушать меня. Я единственный, кто пересекал Грань по воде. Это крайне опасно, потому что Внешний мир отгородился от нас не только нейтралкой, но и громадным водяным валом. Конечно, для смерча категории F6 это мелочи, а вот для нас представляет серьёзную проблему. Форсировать волну не под силу никому, кроме меня. Но я не имею возможности участвовать в вашем броске. Доложите, как идёт подготовка плавсредства.

— Катер модернизирован с учётом ваших советов. — откашлявшись, начал Дор. — Помимо усиленной брони и полностью замененного двигателя, он может функционировать как подводная лодка, в автономном режиме, двое суток. Я рассчитываю пройти вал именно в этом режиме, не поднимаясь на поверхность. Алан Флинн с коллегами не без помощи мадемуазель Грис...

— Опять Грис? — удивился Гарт и закурил. — Дир, а почему вы мне об этом не докладывали? Надеюсь, вы заплатили ей за консультации?

— Это была личная инициатива мадемуазель. — Дир скривился, словно разжевал что-то горькое. — Я понятия не имел, что она ещё и в транспортный цех сунулась. Хотя у неё там приятель, тот самый уголовник из южного.

— Я вас не узнаю, — нахмурился Гарт, — что это за халатность. Извольте узнать о консультациях и заплатить сообразно. Думаю, не меньше чем за «Орф». Зная эту помешанную, не удивлюсь, что транспортники тупо выполняли её указания. Сделать из полицейского катера подлодку не в состоянии даже этот сателлитский самородок. Дир!

— А я предупреждал, — произнёс Сайрус Холт, поглаживая в кармане яблоко, — что когда смешивают служебные обязанности и личную заинтересованность, добра не жди.

— Может, заткнётесь? — не выдержал Альд, прожигая глазами аналитика. — Съеште яблоко, хоть рот займёте.

Рифус Гарт постучал ногтями по столу и почти незаметно фыркнул:

— Дир, вы можете быть свободны. Технические детали броска вам всё равно не нужны, лучше разберитесь с Лорой. И родите наконец приемлемый вариант «развода» наших голубков. Соберитесь, будьте так добры. Завтра я жду ваши варианты.

— Честь имею. — Альд коротко, по-офицерски кивнул и быстрым шагом вышел из приёмной канцлера.


Он завёл мотор и поехал прочь от министерства, но не в Отдел, а в городской парк. Сейчас Альду Диру хотелось просто проверить мозги после гартовой выволочки и не думать о службе вообще. Не успел он припарковаться, как из ворот вышла женщина средних лет с коляской для младенцев. Дир шустро влез обратно в машину, поднял стёкла и включил динамическую тонировку. Не хватало только столкнуться с Линдой Хард лицом к лицу. Он наблюдал, как она остановилась, поправила что-то в коляске и вынула оттуда малыша в ползунках. Как смог заметить Дир, мальчик был светловолосым. Линда немного покачала сына на руках, поцеловала в макушку и улыбнулась светлой улыбкой счастливой матери. Альд снова проверил тонировку. Он не хотел смотреть на своего сына, не хотел, но не мог отвести глаз от нормального, в сущности, явления: мать с младенцем. Линда осторожно положила малыша обратно в коляску и покатила её к остановке. Лишь когда автобус скрылся за поворотом, Альд вышел из машины, закурил и утёр лоб. Обошлось. На этот раз обошлось. На одно мгновение перед его внутренним взором около коляски возникла фигура Эммы. Он вздрогнул, щелчком отправил окурок в урну и тихо выругался. У всех есть прошлое, у всех есть будущее, и только начальник оперативно-агентурного отдела лейтенант Альд Дир не мог себе позволить ни того, ни другого. Он всегда жил только настоящим и, кажется, именно поэтому ещё не сошёл с ума.