Судьба коллекционера третья глава

                3

...Утром первого августа 1958 года матушка подала мне письмо, только что вынутое из почтового ящика.  Писал некто Натан Плюхинсон из Киева. Он сообщал, что подал  документы на эмиграцию в Израиль и  через два месяца его  драгоценная супруга Бетя и сам он получат визу. Он извинялся, что тревожит меня, но ему рекомендовали обратиться ко мне специалисты из городской библиотеки в Одессе, как к знатоку в книжном деле  и антиквару. Он просил достать ему по сходной цене три инкунабулы пятнадцатого века на латыни или на готическом шрифте. Или на антикве в хорошем виде для подарка. Его дочка изучает восточные языки пятнадцатого века и хочет иметь древние печатные издания. А младшая дочь мечтает стать шекспироведом и просит разыскать книги предшественника Шекспира, драматурга Маттео Больбоне. Гений. Шекспир отдыхает. Натан Плюхинсон был готов купить старинные книги по достойной цене, если действительно имеется нечто выдающееся. Его родственников тоже интересуют инкунабулы в хорошей сохранности. Они  уже оформили документы на эмиграцию в Израиль и буквально сидят на чемоданах. Хочется увезти в память об Одессе несколько старинных книг, которые привозили в Одессу в конце семнадцатого века генуэзские ученые и моряки. Плюхинсон готов в любой день приехать в Одессу. «О цене за книги поговорим отдельно на месте», писал он, «но главное, книги должны быть непременно в хорошем состоянии. В родных издательских переплетах и  без библиотечных печатей СССР».Старинные печати только приветствуются.
...Это деловое письмецо пахло дегтярным мылом и странствиями. Но кто дал господину Плюхинсону мой адрес?- вот что встревожило меня.
Я лежал на диване и размышлял, пытаясь представить себе этого господина, его образ мыслей и финансовые возможности. Мне было приятно признание меня, как профессионального знатока книг. Вряд ли Плюхинсон мог где то вызнать о моей коллекции из макулатурных подвалов Одессы. Возможно, ему подсказали мой адрес в Одесской публичной библиотеке. Но кто именно? Ольга не могла подставить меня и дать ему адрес.Одесса не тот город, где надо бить в колокола и трезвонить о себе, чтобы продать ценную вещь. Ольга чудесная девушка. Мы с ней трижды встречались. Я целовал ее, а  она мне отвечала взаимностью  Ольга не могла меня предать. В четверг я решил пригасить ее  в «Оперный театр». Мы смотрели «Ромео и Джульетту».
Может быть, обо мне сболтнула кому то из дельцов Татьяна из библиографического отдела? Она не знала мой домашний адрес. Но могла легко найти в картотеке. Я ни с кем не беседовал  на коммерческие темы в коридорах библиотеки, не ходил в курилку потрепаться. Порой случались праздные беседы об антикварных книгах,но адреса я никому  не давал. Я  терялся в догадках. Не розыгрыш ли это? Книжные  дельцы и короли макулатуры не  знали, что я живу на Пересыпи. Номер дома и квартиры не знал никто. На письме была печать киевского почтамта. И вдруг меня озарило. Давеча две недели назад я беседовал в городской публичной библиотеке с Ольгой, а потом с заведующей отделом иностранных книг Мариной. И спрашивал у Марины, нет ли в библиотеке книг издания  Альда , Эльзевира и ученика  Иоганна Гутенберга : Петра Шеффера из города Майнца?
-Да что вы, откуда у нас Альды?- воскликнула Марина.- Это редкость. Я никогда не видела ни одного Альда или  Эльзевира.
Наверно, болтушка Марина из библиографического отдела городской библиотеки дала мой адрес. Ольга  не раз беседовала со мной о Альдах и Эльзевирах, но она не болтушка в отличии от Марины. Я рассказывал ей кое что о моей коллекции. Она прекрасно знает, что я  не торгую Альдами и Эльзевирами. Не было у меня до сего дня клиентов на Альды в Одессе. Я не знал еще толком цен на раритеты и мог продешевить. Но главное, я не хотел расставаться с инкунабулами. Книги на готическом и латинском шрифте не принимали букинистические магазины, но меня это не тревожило.В СССР не было коллекционеров на средневековые раритеты. Кто из одесситов знает латинский шрифт? Это мертвый товар. Глушняк. Тем не менее Письмо Натана Плюхинсона заинтриговало. А вдруг это ловушка? Или розыгрыш? Я знал всех  книжных жучков Одессы. Они не способны на такую хохму. Книжного рынка иностранных книг в  Одессе нет. Портовый рабочий город, тут живут рыбаки, моряки, заводчане, китобои, евреи артельщики, торгаши с рынков и бендюжники. Любителей антиквариата не Одесса не успела родить. Я был опытным экземпляром. В пору в Одессе не жил ни один писатель, ни одни поэт. В Одессе не было ни одного члена «Союза писателей Украины». Я вспомнил ненароком о книжном фанате и буквоеде, который работал заведующим в букинистическом магазине на «Греческой площади». Его звали Флинт. Вот кто мог сделать рекламу моим Эльзевирам и Альдам и дать мой адрес. Это был  настоящий книжный профессор. Великий шутник и хохмач. Он обожал розыгрыши и мистификации. Но он был очень осторожным человеком и не стал бы портить со мной отношения. Тем не менее я взял письмо Плюхинсона и отправился к Флинту. Он давно работал заведующим в букинистическом магазине на Греческой площади. Очень осторожный ловчила, негде ставить клейма. Неужели он дал Плюхинсону мой адрес? Все было так загадочно  и туманно. А вдруг это воровской подвох? Могли взять на понт одесские бандиты. Я терялся в догадках.  И вдруг я услышал вечером в передаче по радио, что Никита Хрущев подписал постановление, разрешающее евреям выезд на постоянное место жительства в Израиль. Сообщили, чтомМожно вывозить мебель, одежду, велосипеды, но отнюдь не антиквариат. Главное условие: покидая СССР, евреи должны сдать государству жилплощадь. Никакой коммерции, никаких обменов квартир и продаж…Гуд Бай и все!
Флинт встретил меня с улыбкой и сказал: - хочешь иметь отдельную квартиру в Одессе?
-Хочу!
-Женись на еврейке. Возраст не важен. Она все рвно выпишется из квартиры, а ты останешься. Ордер перепишут на тебя.
- Но где найти  невесту с квартирой?
-Две тысячи рублей и  все еврейские невесты Одессы твои. Им неважно: еврей ты или не еврей. Я буду тебя рекомендовать: студент, спортсмен, не курит, не пьет.Но пока что нееврей.  За цену нашей брачной сделки я пока молчу. Это отдельная тема. Ты запросто можешь продать отъезжающим евреям Альды и  Эльзевиры в качестве оплаты. Возьмут и оторвут с руками палиатипы и  полимпсеты.  Ты же единственный серьезный коллекционер по средневековому.Кстати, мне срочно нужна книга: «Птицы Америки» 1856 года издания в отличном виде. Все три  тома.  А также книга Иоганна Бокккенродиуса «Беседы орла с петухом» издания «Питера Квентеля», Кельн 1536 год. Возможен бартер. У меня есть очень солидные  люди, которым нужны эти книги. Подберут тебе отличную квартиру. Сыграют свадьбу. Жена  через год  уедет в Израиль. Разведетесь заочно. Оформишь квартиру на себя. Подашь бумаги в консульство Израиля в Одессе. И станешь вольным соколом  холостяком.
-«Птицы Америки»- очень дорогая книга в двух томах,а не в трех,- сказал я.- Сто пятьдесят тысяч долларов ее цена. За эти деньги я могу спокойно купить пять дач в Аркадии. Но я  могу дешево продать другую инкунабулу  шестнадцатого века на латыни с двадцатью шестью гравюрами на дереве и приплатить вариативной еврейской  потенциальной жене триста  долларов. Ты же знаешь, я не веду  валютных сделок.
-Полагаю, невеста польстится не столько на твои инкунабулы, сколько на тебя. А вдруг она захочет остаться с тобой в Одессе. 
-Почему бы тебе самому не  жениться на почтенной еврейской матроне,- сказал я.
-А куда деть мою Цилю?- усмехнулся Флинт.
-Ты будешь формально в разводе. Она прописана в одной квартире, а ты в другой.
-Таки это вариант,- улыбнулся Флинт.-Но мне все равно очень нужна книга "Птицы Америки.
- А кому она не нужна? Но я могу ее найти...