Карантин

(отрывок)
Сегодня выходной, но выспаться, как я планировала, не удалось. Разбудил меня громкий, искаженный динамиком голос – по непонятной причине машина остановилась практически рядом с моим домом. Машина стояла достаточно долго, так, что я успела выползти из кровати и подойти к окну. Сразу стало все понятно – выловили «ходока» - вокруг худощавой фигурки в темно-сером столпились полицейские. В утреннем полумраке было сложно разглядеть – мужчина это или женщина, но было сразу понятно, что это «ходок» - после тотального запрета выходить на улицу спонтанно возникло это движение – я даже думаю, что никто их не организовывал – просто многим людям одновременно в голову пришла мысль – меньше всего шансов прогуляться и не быть пойманными – очень раннее утро, черта, когда ночная темень растворяется, размывается наступающим днем.  И цвет одежды «ходоки» выбрали соответствующий – темной-серый, сливающийся с предутренним туманом и зыбкими очертаниями серых домов. Понятно, полиция очень скоро поняла этот нехитрый секрет и принялась с удовольствием охотиться на «ходоков», тем более, что каждый пойманный правонарушитель – это дополнительный материальный бонус.
Смотреть в окна, на работу полиции, тоже не особенно приветствовалось, но я продолжала наблюдать – хрупкая фигурка нарушителя вызывала жалость и почему-то симпатию. Через несколько минут подъехала еще одна машина – серый Вольво – появилась очень тихо и незаметно, почему-то напомнив мне хищника. Сходство еще более усилилось, когда открылась задняя дверь, из которой никто не вышел – было ощущение, что хищник открыл пасть, в предвкушении жертвы. Полицейские потянули «ходока» к машине – это оказалась девушка – она стала упираться, один из полицейских сильнее схватил ее за плечи, зацепил повязку на голове и на спину упала копна длинных темных волос. Впрочем, может они были  рыжие или пепельные, но в тусклом утреннем свете казались темными.
Девушка по какой-то причине не хотела садиться в машину, хотя задержания по разным причинам проходили очень часто и многие побывали в полицейском участке, некоторые неоднократно. Полицейский, держал девушку сзади за плечи и стоял достаточно близко к ней, поэтому ему было не видно, что она пытается левой рукой достать что-то из кармана. Зато было видно хорошо мне. От любопытства я забыла об осторожности и посильнее отодвинула штору. Было видно, что девушка быстро засунула руку в задний карман брюк, продолжая сопротивляться. Стало понятно, почему она была столь активной – она явна старалась отвлечь внимание полицейского.
Собственно, все произошло достаточно быстро – девушка выдернула руку из кармана и резким движением отбросила какой-то небольшой предмет.
Девушку втолкнули в машину. Хищник проглотил жертву.
Я продолжала смотреть, пытаясь запомнить место, куда упал выброшенный предмет.
Полицейский, который вталкивал девушку в машину обернулся и посмотрел прямо в направлении моего окна. Я отскочила почти на середину комнаты, надеясь, что он меня не заметил.
Оказалось, что заметил. Через пару минут в подъезде послышались шаги, в дверь резко постучали.
Стучали достаточно громко, но спокойно. Я стояла посреди комнаты, не шевелясь, как будто полицейские могли услышать малейший шорох из квартиры и понять, что я здесь – прячусь от них в темной тающей пустоте. Вскоре тональность стука изменилась – он стал лихорадочным и настойчиво-тяжелым. Грохот разносился по подъезду, скатываясь вниз по ступеням. Впрочем, никто из соседей не открывал дверь, не кричал возмущенно, что не дают спать. 
Иногда, сидя в квартире и прислушиваясь к глухой, какой-то ватной тишине вокруг, я думала, что возможно, в моем подъезде уже никто, кроме меня, не живет. Остальные умерли или разъехались по каким-то глухим хуторам, где нет электричества и водопровода, а из всех развлечений – голосистый петух по утрам. Но вдруг внизу хлопала дверь, слышались шаги, и я себя успокаивала – вышел сосед – сегодня по графику его поход в магазин, а значит -  жизнь продолжается.
Но сегодня подъезд отзывался глухой тишиной, и я подумала, что, наверное, я действительно осталась одна в этом подъезде, а может и в целом доме.
Стук прекратился и один из полицейских громко сказал:
- Ситуация типа А. Надо открывать.
Типы ситуаций я знала хорошо, думаю, их знали все остальные жители города, кроме, пожалуй, совсем крохотных младенцев.
Тип А – человек в опасности.
Данные о моем местонахождении полицейские прекрасно могли видеть – информация шла от моего мобильного и от браслета на левой руке, который постоянно сканировал мое состояние –пульс, давление, температуру, физическую активность и передавал данные на Центральный Сервер.
Поначалу очень многие были против браслетов, возмущенно говорили, что они ограничивают личную свободу, устраивали флешмобы на тему – «Имею право быть…» в смысле быть больной или толстой, потому что браслет немедленно реагировал на повышение температуры, передавая информацию в Службу Анализа, а также предупреждал, когда вес начинал опасно увеличиваться, что при постоянном нахождении дома совершенно не удивительно. Впрочем, потом оказалось, что браслет значительно облегчает жизнь, постоянно ее контролируя. Не знаю, по этой ли причине, или по какой-то другой, но противники браслетов как-то внезапно и незаметно исчезли.
Сейчас полицейские видели по информации с моего браслета, что я в нормальной физической форме, но по какой-то причине не открываю дверь, а это означало только одно - ситуация А – человек в опасности.
Другой мужской голос ответил:
- Сейчас передам на Центральный Пульт и открою.
Мой ступор сменился паникой – кроме штрафа мне грозила немалая сумма за ложное вскрытие двери. А учитывая мой тянущийся, еще с допандемийного времени, кредит, который в свое время я спокойно оформила, зная, что за пару месяцев легко его погашу, но потом, в пандемию, потеряв все возможности дополнительного заработка, включилась в круговерть постоянных штрафов, потому что денег не хватало даже на выплату процентов, я ощутила совершенную безысходность.
Рядом со мной сидели две мои белые кошки, взятые в прошлом году из приюта и, прижав уши, смотрели круглыми глазами в сторону двери. Вид моих испуганных дам, странным образом, подействовал на меня успокаивающе, и я им сказала:
- Скоро совсем без денег останемся, не представляю, как вас буду кормить.
 Потом громко крикнула:
- Иду, иду, только проснулась!
Я уже почти подошла к двери, как вдруг сзади послышался грохот, в комнате что-то упало и разбилось, а мимо меня промчались две мои белые красавицы, резко затормозили у входной двери и одна из них заорала утробным басом.
На фоне непрекращающейся кошачьей какофонии я открыла дверь.
Полицейские оказались совсем молоденькими. Их лица, разумеется, я рассмотреть не могла, так как они были скрыты усиленными респираторами, полностью закрывавшими голову и шею. На самом деле это были и не респираторы вовсе, потому что они не только обеспечивали максимальную защиту, но были напичканы электроникой, давая возможность 100-процентного обзора, связи с Центральным Пультом, поговаривали даже о какой-то синхронизации с мозговой активностью. В общем, слухи, слухи… 
Кстати, этими респираторами населению пользоваться запрещалось, под угрозой длительного тюремного срока. Стоимость их была весьма велика, такой себе олигарх-вариант защиты. Ходили слухи, что наши местные власти - мэр и губернатор, по очень большому блату и за немалую сумму их все-таки приобрели. Трудно это проверить, потому что слухи появились, когда мэр, губернатор, а также их многочисленные помощники, возвращаясь из столицы, попали в жуткую аварию. Кстати, никто тогда не выжил.
То, что полицейские совсем молодые ребята, я определила по их реакции на моих кошек - вместо официального представления один из них сказал, качая головой:
- Ох и орет ваша кошка.
А второй его перебил, показывая на другую кошку:
- Ты глянь, что это она притащила?
Я приободрилась – судя по ситуации, есть шанс обойтись минимальным штрафом и тоже посмотрела на кошку. Та держала в зубах мой последний многострадальный суккулент.
Мои гены землепашцев будили во мне желание засаживать поля полезными овощами, а также фруктами и ягодами, но в силу отсутствия этих самых полей и частых командировок пришлось выбрать кактусы – мои отъезды они спокойно воспринимали за начавшуюся засуху, и мы благополучно сосуществовали долгое время. Но потом появились кошки и принялись методично кактусы уничтожать – мои попытки куда-то переставить или спрятать растения успехом не увенчались. Остался литопс, с листьями, походившими на камешки. Его кошки, вероятно, нежно полюбили, потому что не только не тронули, но всегда устраивались рядом с ним на подоконнике и сладко спали.
И вот теперь мой последний герой – литопс – беспомощно торчал из кошачьей пасти.  От обиды и возмущения я буквально онемела и частично потеряла слух, потому что до меня не сразу дошло, как один полицейский говорит другому:
- Я же говорил, что непохоже, что это человек смотрел на нас. Это кошак там сидел. Ну не могла она так быстро отскочить, ты посмотри на нее…
Тут полицейский замялся, поняв, что опасно вышел за границы своего служебных функций. Тем более, что чудо-респиратор записывал все разговоры.
Н-да, с позиций его 20 лет я была практически патриархом. И в одной футболке… Я в панике попыталась прикрыться, не понимая с чего начать. Прикрывать голые целлюлитные ноги или неотстируемые пятна на футболке?
Возникла неловкая пауза, замолчали даже кошки, у меня появилось впечатление, что ситуация их забавляет. К счастью, мои гости вспомнили наконец служебные инструкции и тот, что слева, сказал официальным голосом:
- Доброе утро. Оперативная группа 17-96. Плановая проверка. Всего доброго. До свидания.
Они развернулись и потопали вниз. А я захлопнула дверь и привалилась к ней, не веря в такую удачу – меня не оштрафовали! Даже не сделали замечание! На этом фоне даже беда с суккулентом превратилась в досадный случай.
Хотя нет, рано было радоваться. Я снова запаниковала, услышав:
- Эй, куда ты побежал? Возвращайся!
Топот шагов…
- Здесь ситуация Альфа. Наверное только что. Даже Центральный Сервер еще не сформировал данные.
Ситуация Альфа – мой сосед снизу умер. Только что. Ушел…
Смерти случались очень часто. Наверное, чтобы защититься от этого экзистенциального ужаса перед неведомым и неотвратимым хаосом, все стали говорить не «умер», а «ушел». Просто ушел, вышел… Сам захотел пройтись. Может быть в эту самую минуту и мой ушедший сосед едет в поезде, смотрит на пробегающие пейзажи за окном, лениво поругивает руководство страны, потому что окна в вагоне очень пыльные. Ну как так можно? Пыльные окна… Вон в Европе так окна чистые и вообще… А потом будет пить чай и неуклюже заигрывать с молоденькой соседкой, сидящей напротив… Он просто ушел, потому что так захотел...
Я медленно потащилась на кухню. Все-таки кошек надо премировать – их неожиданный концерт оказался весьма кстати. Да и суккулент вроде как совсем не пострадал.
Я аккуратно разложила внеплановый завтрак по мискам и принялась наблюдать уже привычную картину – кошки аккуратно поддевали кусочки корма когтями, подносили лапы ко рту и ели – забавно и жутковато одновременно – как будто и не кошки совсем.

****
Я специально прилетела в Таллин на день раньше. Хотелось побродить по улочкам Старого Города, посидеть в кафешках, сходить на набережную. Но город встретил неприветливо – метелью и 20-градуснм морозом. Мои попытки изобразить из себя бывалого туриста закончились жалким побегом в отель. Я настолько устала и замерзла, что, укутавшись теплым одеялом, как-то незаметно задремала. Проснулась я от звука открываемой двери. Я еще не вполне проснулась, но тем, не менее, удивилась – кто это пытается войти в мой одноместный номер?
Вошла женщина – невысокого роста, средних лет, худенькая, с невыразительным лицом. Я приподнялась и спросила:
- Вы кто?
Она, не обращая на меня внимания, подошла к окну, потом вернулась к двери, постояла и пошла ко мне…
Я проснулась. Зима в Таллине, гостиница, женщина – все оказалось сном. Но я явственно продолжала слышать шаги – этажом ниже меня, в квартире умершего, точнее, ушедшего соседа, кто-то ходил.  Мягкие и крадущиеся шаги постороннего человека.  Человека, который боится разбудить дремлющую квартиру, и которая, поняв, что в ее лоно вторгнулся незнакомец, начнет предательски подставлять стулья и хватать за ноги сползающими простынями.
В последнее время я почему-то стала очень хорошо слышать, улавливать самые невероятные звуки –движение крыльев голубя, пролетающего мимо окна, шорох падающего полотенца в ванной комнате. Признаюсь, вначале я была оглушена какофонией обрушившихся на меня голосов – казалось, что весь мир начинает говорить со мной – шепчет, бормочет, жалуется – я терялась в этом хаосе звуков. Признаться, мне казалось, что я начинаю сходить с ума. Потом постепенно привыкла, как привыкает человек к бубнящему телевизору, воспринимая его как досадный, но неизбежный звуковой фон. Шепоты и шорохи продолжали звучать вокруг меня, но я перестала вслушиваться в этот постоянно звучащий хор голосов, пытающийся мне что-то рассказать.
В ночной тишине звуки шагов я слышала особенно отчетливо. У соседа была такая же двушка, как и у меня – шаги звучал точно над головой - в спальне – человек ходил тихо и осторожно, иногда надолго замирая на одном месте.
Я не знаю, сколько прошло времени – я устала прислушиваться и, кажется задремала. Потом внизу практически беззвучно открылась и снова закрылась дверь. Человек стал подниматься выше и остановился около моей двери.
Да, в последнее время ко мне зачастили ночные гости.
Человек остановился и тихо постучал. Тихо-тихо. Я подумала, что вчерашние полицейские были гораздо лучшим вариантом – они делали все громко, грубо, и понятно.
Человек стучал долго, монотонно, и очень тихо. Звуки увязали в двери и до меня долетал лишь еле внятный шелест. Затем я услышала характерное попискивание электронной отмычки – для моего электронного замка. Такие замки были у всех, а у всех полицейских были отмычки – ситуации А и Альфа были той самой оправдательной причиной, из-за которой в квартиру любого человека могли войти представители закона.
Но это не был представитель закона. Мне было страшно, мне было очень страшно. И я была одна – в целом подъезде, а может и доме. Но я хотела, чтобы этот человек вошел. Я хотела встретиться со свои страхом.
Дверь распахнулась медленно и беззвучно, как и следовало ожидать. В слабом свете, падающем из комнаты, я увидела «ходока» - в стандартной темно-серой одежде. И тут меня охватила настоящая паника – у него было открытое лицо – без маски, шарфа или хотя бы поднятого воротника.
К счастью, моя маска оказалась рядом, я ее натянула. А после этого уже спросила:
- Где твоя маска?
Мне уже было не страшно, я злилась, я очень злилась.
- Маска? Он недоуменно приподнял брови, потом усмехнулся, полез в карман, натянул темно-серую штуку, похожую на балаклаву, а потом вежливо сказал:
 - Доброе утро. Можно войти?
 Благоразумнее всего было бы активировать красную кнопку на браслете. Человек без маски – одна из опасностей, на которую мгновенно реагирует полиция. Но разве существует благоразумие в три ночи (или утра?). Поэтому я, буркнув:
- Подожди немного, - захлопнула дверь и подготовилась к визиту: щедро облила антисептиком пол, положила две простыни (жаль, конечно, с такими синими розами, придется выбросить потом), надела защитный костюм (их у меня в избытке, здесь было не жаль) и опустила пластиковый экран (этими экранами были оснащены все квартиры, очень удобно – соседка занесет продукты, можно с ней спокойно поболтать – экран хорошо пропускал звуки).
После всех приготовлений я почувствовала себя весьма спокойно и крикнула:
- Заходи, открыто!
Он зашел и удивленно осмотрелся, потом хмыкнул, но промолчал. Я не стала изображать из себя радушную хозяйку – меньше будет церемоний приветствия – быстрее перейдем к делу.
Он оказался на удивление понятливым и без предисловий изложил всю суть, которая оказалась довольно занятной, более того – удивительной и весьма неожиданной.
Пришел мой неожиданный гость к соседу внизу, чтобы забрать некий документ, а соседа не оказалось дома. Я любезно сообщила, что сосед уже не вернется, ибо сейчас его местожительство - морг.
Мой посетитель покивал и сообщил, что он так и догадался, но сосед, в случае такой ситуации говорил ему обратиться ко мне, потому что он меня считал самой адекватной в подъезде. Я кивала в ответ, показывая искреннюю заинтересованность в рассказе и то, что я этому малолетке (а это был пацанчик лет 15) безоговорочно верю. Ага, очень адекватной, очень верю.
Заливала я этого соседа не единожды, думаю, самая большая его мечта была, чтобы я как можно дальше и быстрее исчезла из его жизни вместе со своими канализационными трубами.
Но простота и даже некоторая глуповатость собеседника располагает ведь, правда? Толстая тупая тетка – мечта мошенника. Она будет квохтать и открывать удивленно рот, а ей можно скармливать любую чушь. Пацанчик долго хвалил меня и мои кулинарные способности, о которых он узнал якобы тоже от соседа (ага, я мастер сжигать даже яичницу!), прошелся по моей удивительной внешности (тут неоднократное ага). Среди потока славословий он периодически (считая, что делает это незаметно) пытался узнать – не приходил ли кто к соседу, не выходил ли он сам ночью и т.д.
Моя тактика тупой тетки оказалась достаточно эффективной, потому что пацанчик между строк выдал информацию о том, что документ этот должен был появиться у соседа вчера, тоже ночью.
Я кивала и улыбалась, думая что же мне делать дальше. С одной стороны - как отправить посетителя восвояси, не выпав из образа. А с другой – как воспользоваться полученной информацией. Уже стало понятно, что вчерашняя незнакомка что-то несла моему соседу, и это что-то продолжает лежать на улице, под стеной моего дома.
Дело в том, что я не могла просто так выйти на улицу. Нет, теоретически, конечно, могла бы, никто этого не запрещал, но шанс получить большой штраф был у меня весьма велик.
Для того, чтобы дать жителям города возможность бывать на улице и при этом соблюдать социальную дистанцию, для каждого составлялся маршрут, с указанием времени – когда можно выйти, куда идти и примерно с какой скоростью. Очень, кстати, удобно – за время моих прогулок я никогда не встречалась с людьми, так, где-то издали мелькали прохожие, идущие по своему маршруту.
Я могла выйти прямо сейчас, но где вероятность того, что я не встречу идущего по своему маршруту человека? И он вправе нажать на кнопку на своем браслете, так как я оказалась слишком близко. Кстати, любой сделает это с удовольствием, потому что получит часть штрафа в качестве вознаграждения.
Я на некоторое время даже забыла о незваном госте, потому что разрешения на прогулку приходили неравномерно, можно было неделю просидеть в четырех стенах, как, например, сейчас – в эти теплые весенние дни я коротала время, работая за компьютером и лишь в окно наблюдая за деревьями, покрывающимися зелеными листьями и ярким, праздничным голубым небом. Сегодня шел пятый день моего заточения. Я грустно посмотрела на браслет, потому что как раз на его дисплей приходила информация о маршруте будущей прогулки.
Браслет, словно почувствовал мое настроение, завибрировал и подмигнул зеленым огоньком, я вгляделась в маршрут…
Что ж, пора было прощаться с гостем. На всякий случай я еще раз сверилась со временем и сказала:
- Выйдешь, поверни налево, там вчера стояли полицейские, вроде бы.
Пацанчик, растеряв свой елей и вежливость, практически мгновенно попрощался и бросился наружу.
Я рассчитала все правильно – взяли его сразу же.
Я хорошо знала график. Как раз в это время мимо моего подъезда проходил патруль, и мой неожиданный гость угодил им прямо в лапы. Я с удовольствием мысленно повторила: «Прямо в лапы» - представив полицейских в виде больших плюшевых мишек, которые нежно обнимают парнишку и тащат прямиком в свою берлогу.
В общем, день начался на удивление удачно и впереди меня ждали, как минимум три приятных события – двухчасовая прогулка, маршрут, который был проложен рядом с предметом, выброшенным незнакомкой и наконец – та самая тайна, вокруг которой собралось уже изрядное число действующих лиц.
…
Никогда я столь быстро не проводила все необходимые процедуры, вернувших домой – снять всю одежду, отправить в стиральную машину, поставить обувь в специальный бокс на дезинфекцию, принять горячий душ, снова надеть маску, защитный костюм, перчатки, опустить защитный экран в коридоре, чтобы ничто не могло проникнуть в комнаты и наконец-то рассмотреть вожделенную вещицу, которая на самом деле оказалась самым дешевым кошельком, мягким коричневым кошельком. Внутри лежал вчетверо сложенный листок, на котором была написана, вероятно, химическая формула. Честно говоря, все мои знания о химии ограничивались тем, что я помнила само слово химия, в остальном же эта чудесная наука прошла мимо меня. Еще там была формула, вероятно, математическая, потому что там было много цифр, скобок и еще множество непонятных значков. В общем, я сломалась от груды высокоинтеллектуальной информации, расстроилась, чтобы успокоиться – испекла огромные кекс и весь его сжевала. Мой браслет, который неустанно следил за моей физической формой, по-моему, огорчился совершенно по-человечески, принялся мигать оранжевым, а на дисплее поползла строка – «опасное превышение рациона». В общем, завтрашняя планируемая покупка вкусняшек откладывалась – думаю, будет разрешение только на минеральную воду и обезжиренный кефир. Нет, я, конечно, могу купить все, что я хочу. Я вполне свободный и самодостаточный человек. Но штрафы, штрафы…
Съеденный кекс, тем не менее, сделал меня безрассудным оптимистом. Думаю, это под его воздействием я решила, что квартиру соседа еще могут посетить, мало того, я даже написала записку-подсказку, чтобы следующий посетитель пришел прямо ко мне. Написала я очень просто: 10+5=12 15. Когда я это писала, я была очень горда своей сообразительностью. Даже показала записку своим кошкам. И, по-моему, они тоже смотрели на меня с восхищением. Что означали эти цифры? Сосед жил в квартире №12, а я в квартире №15. Правда я молодец?
Записку я бросила под дверь соседской квартиры.
Тихие шаги я услышала на третью ночь ожидания. Опять в то же время, когда появляются «ходоки». Человек остановился на лестничной площадке, я услышала шорох одежды – он подносил руку к двери, чтобы постучать:
- Заходи, открыто!
На этот раз я хорошо приготовилась к встрече – защищена я была по всем правилам карантина.
К своему облегчению, я увидела, что вошедший в маске, в плотной облегающей одежде и с закрытыми волосами.
- Доброе утро! – одновременно сказали мы.
На этот раз меня посетила девушка. Девушка с очень необычным тембром голоса. Может быть у нее были необычные глаза или волосы, но все, что я знала о ней прямо сейчас – это необычный тембр голоса и мне он очень понравился.
- У тебя есть что-то для меня?
- Что ты имеешь в виду? – переспросила я ее и, если честно, переспросила для того, чтобы затянуть разговор, потому что я уже решила, что записку я ей отдам обязательно и подскажу – как выйти, чтобы не попасть в руки патруля.
Увы, мое невинная хитрость была раздавлена самым нещадным образом – внизу хлопнула дверь, громкий мужской голос спросил:
- Ты точно видел, что она зашла сюда?
- Вроде бы, - неуверенно отозвался второй голос, - какая-то тень, вроде сюда, а может и за угол завернула..
- Ладно, пошли по квартирам.
Пока они поднимались на мой этаж, я проделала кучу вещей – содрала с себя защитный костюм, маску и перчатки, втолкнула незнакомку в ванную комнату, туда же бросила еще один комплект простыней, на этот раз в беленьких ромашках.
Дверь я открыла полицейским вполне всклокоченной и с безумным взглядом, что вполне вписывалось в версию только что проснувшейся дамочки.
- Патруль 17-68. Доброе утро. Плановая проверка. Извините за ранний визит, но мы хотим Вас лично предупредить, что на улице появляются зараженные люди, которые меняют маршрут и даже могут войти в чужой подъезд. Одна из таких замеченных зараженных – молодая женщина, худощавая, замечена в темном плотном костюме, - полицейский все это сказал очень быстро и уставился на меня с интересом. Впрочем, может и без интереса, за респиратором не видно.
- Да-да, - закивала я, - точнее, нет. То есть, спасибо, что сказали.
Выдавать гостью я не собиралась – помимо чудесного тембра была еще одна причина – несанкционированный прием гостей также грозил немалым штрафом. Тем более гостей, которых ищет полиция. Про болезнь девушки я не очень поверила, точнее, совсем не поверила. Мало ли что можно сказать.
Когда внизу хлопнула дверь, я негромко сказала:
-Выходи, они ушли. Все нормально. Представь, они сказали, что ты больная. А я же сняла всю защитную одежду, даже маску. Конечно, если бы ты была больная, это для меня была бы катастрофа.
- Я больная, - тихо ответила она.

****

 От того, что удалось провести полицию и они ничего не заметили, у меня резко улучшилось настроение, я постучала в ванную и пропела:
-Кто-кто в теремочке живет? Девица-краса-болезненосительница. Давай уже, путь свободен.
Но она упрямо повторила:
- Я зараженная, это правда. Я хочу, чтобы ты об этом знала. Я не знаю причины, но ты поступила по-доброму по отношению ко мне, ты не сдала меня полиции, и поэтому я не хочу тебя обманывать.
Я покачала головой. Вероятно, у незнакомки стрессовое состояние, которое у каждого проявляется по-своему. Я, например, волнуясь или переживая, могу уничтожить огромное количество пироженок и шоколадок, а у девушки, возможно, активизируется извращенное чувство юмора. Но мы, женщины, существа нежные и малопонятные часто для самих себя, бывает, что нуждаемся в простом и безыскусном принятии без понимания и уж тем более интерпретации наших странных поступков. Поэтому я сбавила свое веселье и доверительно сообщила все еще сидящей в ванной незнакомке, что человек я толерантный и ценю самый чернушный юмор и ей очень повезло, что шутить таким образом она соизволила со мной, а не с каким-нибудь амбалом с шириной лба в полсантиметра.
Она выслушала мой долгий и красноречивый монолог и снова повторила про свою болезнь.
Сделав вывод, что гостью лучше оставить в покое, я отправилась на кухню кормить кошек.
Когда я вернулась, то обнаружила, что незнакомка с удивительным тембром голоса по-прежнему находится в ванной, а в коридоре лежит пластиковый прямоугольник – дизайн которого был известен любому – хаотично разбросанные фиолетовые и багровые кляксы на белом фоне – Карта Вирусной Нагрузки (КВН, если сокращенно, просто ухохотаться). Эти карты имелись у тех, кто так или иначе попадал в поле зрения медиков, на картах имелась информация об уровне зараженности ее владельца.
Я долго смотрела на черные отчетливые цифры посредине пластикового прямоугольника. Очень большая вирусная нагрузка – моя гостья действительно была больна и больна серьезно.
Я почувствовала себя воздушным шариком, из которого внезапно вышел весь воздух, я просто села на пол около двери в ванную комнату, мне уже было все равно – то, что я касаюсь пола незащищенными руками, то, что на моей одежде уже угнездился возбудитель и я сейчас проведу рукой по лицу и получу новую порцию заразы. Я уже была больна. Слишком много незащищенных контактов…
У меня закончились силы. Битва за жизнь вот так неожиданно оказалась проигранной.
Я не обижалась на незнакомку. В конце концов всю эту авантюру я затеяла сама. Я стала рассказывать о своей борьбе за жизнь, мне, в общем-то было все-равно – слушает она меня или нет. Я рассказывала самой себе об одиночестве и страхе, о способах себя защитить, об одной бессонной зимней ночи, когда мне показалось, что мои легкие сморщились, превратились в две сухие бумажки, и я явственно слышала их шуршание там, внутри себя, поэтому я вскочила, распахнула окно, вдыхала жесткий как наждак морозный воздух и плакала от того, что я такая дура и что я жива. А кошки сидели рядом, на подоконнике, протягивали носы навстречу падающему снегу и смешно чихали.
Потом у меня закончились силы даже говорить. Я просто сидела и плакала.
- Я могу выйти? – спросила она.
- Выходи.
Она вышла и тоже села на пол, напротив меня. Уже без маски и с открытыми волосами. Я со странным сарказмом подумала, что не каждый человек удостаивается чести взглянуть в лицо своему убийце. Мне повезло. В полумраке лицо ее казалось серым и изможденным, и одновременно – необыкновенным, как и ее голос. Мне нравятся такие лица – с тонкими изящными чертами лица, высокими скулами и немного раскосыми глазами.
Она ничего не говорила и тоже смотрела на меня. Потом так же молча расстегнула свою куртку, повжикала внутренними молниями, что-то доставая из недр своей одежды и протянула мне небольшой  прямоугольник.
Прямоугольник ценою в пару тысяч долларов. Я о нем слышала, видела даже изображения, но считала, что это выдумка журналистов, которые, веселья и хайпа ради придумали эту штуку. Даже представляла, как они веселились, придумывая ей название – «Нанолаборатория». Штука, которая дает информацию о статусе заболевания  практически со 100-процентной достоверностью. Писали, что 98, 56%, но, думаю, это так, чтобы придать больше правдивости информации. Вот эти два знака после запятой выглядят особенно убедительно, правда же?
Если плачущего ребенка можно успокоить конфетой, то от вида реально существующей Нанолаборатории я не только мгновенно перестала оплакивать свою незадачливую жизнь, а, забыв о вежливости, схватила этот предмет и принялась внимательно рассматривать, впрочем, сразу же испытав некоторое разочарование. Предмет был похож на средних размеров флешку, с хаотично разбросанными фиолетовыми и багровыми кляксами. Трудно было понять, где там гнездилась лаборатория, которая помимо мгновенной диагностики показывала еще срок заболевания, прогноз его течения, возможные осложнения и много чего еще, о чем я не помнила или не знала.
- Можешь сделать себе тест и убедиться, что с тобой происходит
Серьезно, незнакомка меня начинала забавлять, поэтому я поинтересовалась, чем мне заплатить за тест – правым глазом или левой почкой.
Она совершенно по-детски покачала головой: :
- Этот тест для твоего соседа, которого я не застала. Я бы все-равно его использовала. Там все очень просто – прижми его любой стороной к запястью и подержи минуту.
Знаете, я сразу же это сделала. Любопытство меня когда-нибудь заведет в леса Амазонки, это точно.
Я почувствовала легкие покалывания, как будто маленькие мышки царапали меня коготками. Для справки, мышки меня коготками никогда не царапали, но ощущение было именно такое.
- Лаборатория уже синхронизировалась с твоими устройствами и развернутую информацию ты можешь прочитать на почте, думаю, она уже там. А здесь на дисплее только основная информация.
Думаю, вы меня понимаете, что на данный момент меня как раз интересовала основная информация.
На этой штуке включился экран, по которому поплыли цифры и буквы. «Степень зараженности – 100%. Общее состояние здоровья – удовлетворительное».
Знаете, я почувствовала облегчение. Из серии – «Сгорел сарай. Гори и хата!». Ну больная, и что? Зато с удовлетворительным состоянием здоровья.
Поэтому я бодро вскочила и радостно сказала:
- Пошли чай пить.
Я впервые за много лет почувствовала себя Хозяйкой, вот именно так – с большой буквы «Х», поэтому - напекла оладий, достала мед, мы пили чай, вспоминали нашу встречу и постоянно смеялись.
В соседней комнате бегали кошки и время от времени там что-то падало. В общем, утро было счастливым и необыкновенным, как моя незнакомка. 
Потом она ушла. Зашелестела курткой, пряча в ее глубины записку, история которой началась таким же темным утром, натянула маску на лицо, сразу же прекратившись в стандартного «ходока», приоткрыла дверь, обернулась на пороге. Думаю, она улыбалась. И ушла.
Несмотря на то, что все закончилось хорошо – я получила ответы на вопросы, помогла человеку (а вдруг, воздастся?), убедилась, что у меня удовлетворительное состояние (при наличии вируса), еще и бонусом шло просто удовольствие от приключения, я чувствовала себя неуютно.
Впрочем, наступал рабочий день – сегодня у меня лекция у студентов – надо было немного подготовиться, просмотреть материал – я занялась привычными делами и тревога ушла куда-то внутрь, свернувшись маленьким сереньким зверьком – лишь странная тяжесть внутри напоминала о том что я, вероятно, что-то упустила.