Плюсы и минусы

Полет

И когда он падал — ему делалось легко. Разве у полета важен вектор? Глупцы!



Теплым днем

«Ну что ж ты такой теплый?!
Ты теплый, теплый!». Она попыталась охватить его всего и впитать в себя. Это был порыв. Когда она поняла бесполезность затеи, она выпустила его, скрывая секундное разочарование.
Затем она восстановила привычный контроль над собой. Она потрепала его по щеке и улыбнулась ртом.
Мальчик постоял еще секунду, глядя в землю и побежал куда-то еще. Она смотрела ему вслед. Она закурила. Ей хотелось перекрыть привычными движениями самовольно проявляющиеся слезы. Она никогда не бросит курить, никогда. Черт с ним с раком или что там еще может свести ее в могилу. Никогда.
Мальчик увидел улитку и забыл куда бежал. Улитка! -подумал он вслух — слизькая! Он потянул руку. Улитка закрылась в ракушке. Он поднял ее и перевернул. Все равно видно! — сказал он и засмеялся. Он поставил ракушку на то же место откуда взял. Сначала показались рожки, потом улитка высунулась из раковины и поползла обратно, оставляя склизкий след. Мальчик ткнул пальцем в слизь, понюхал, поморщился и побежал куда-то еще.
Шпарило солнце.
Был день.
Много чего бывает днем. Это просто один из случаев.



Воспоминание Марка

Когда Марк попытался забыть что-то важное, он вдруг вспомнил! Кошмарное воспоминание, ужасное, отвратительное. Зачем он его вспомнил? Зачем он пытался забыть? Само бы ушло. Растаяло, растворилось под слоем мелких ненужных незначащих забвений, забытий, ложных воспоминаний, подмен, обманов.
Что пытался забыть Марк? Что он вспомнил? Кто такой Марк? Зачем нам знать его проблемы? Он хороший? Он интересный? Что он хочет? Ответ, безусловно, имеется.
Однажды Марк нашел поводок с адресом и отнес хозяевам. Хозяева плакали. Потому что собака все равно пропала. Но Марк поднял грязный поводок и не поленился отнести по указанному адресу. А то, что плакали. что уж тут. Но вообще, по пути домой он оглядывался: а вдруг и собаку найдет. Вот было бы здорово! Какое счастье незнакомым людям.
Собаку Марк не нашел. Но разве это делает из него плохого человека? Или то, что он не дал пьяному бомжу сигарету? Но тот был нагл и груб, как будто ему кто-то должен.
Или то, что он убил Свету? Только поэтому он плохой? Просто потому, что убил мерзкую отвратительную жестокую Свету? Нет-нет, он никого не убивал. Нет-нет. Марк просто вспомнил себя. А хотел забыть.




Алена и голуби

Алена подбежала и закрыла руками глаза Максиму. Глаза выпали ей прямо на ладошки.
Она крепко сжала их в кулачках и понесла на базар, где обменяла на свеклу, морковку и картошку. Алена пришла домой и сварила овощной суп. Суп был недостаточно вкусный. Пришлось добавить соли и лаврового листочка. Алена перелила суп в плошку и отнесла бродяге Мише, который сидел под домом и кормил голубей семечками. Голуби клевали с жадностью, пока кот Сашка, облизываясь, не спрыгнул из окна первого этажа на прогулку. Голуби разлетелись оставляя бело-зеленые пятна на асфальте. Сашка посмотрел в небо презрительно и побежал в дальний двор к Марте. Но Марту сегодня не выпустили. Он понял это по закрытому окну второго этажа. Хозяйка Марты Ксюша не успела прийти домой на обед, потому что обещала Владу помочь выбрать новый шарф. Влад хотел не для себя, он собрался на День Рождения Жени, которая любила прыгать по облакам в непогоду и могла простудиться. Максим сидел слепой, но даже не переживал. Он курил самокрутку и воспроизводил в памяти последнее, что видел глазами. Его только удивляло, почему Алена даже не поздоровалась. Но Алена никогда не здоровалась. Она забывала слова и путала порядок букв, поэтому разговаривала только про себя. И ей все равно, если на нее кто-то обижался. Бродяга Миша это прекрасно понимал и общался с ней только руками. Если не кормил голубей. Сашка не любил голубей, но и не гонял их, просто его раздражала их нечистоплотность. Он часто мяукал об этом Марте, но ее больше волновал Пикассо, репродукция которого висела на стене спальни Ксюши. Марта хотела подправить несколько кривых линий когтями, но Ксюша строго запрещала. Хотя у самой вкус был никакой. Поэтому Владу шарф она купила прямо скажем паршивый. Но Женя сделала вид, что рада подарку. Ведь на облаках совсем не холодно, она все равно будет прыгать голышом. Максим сидел лицом к облакам. И даже слышал Женин топот, когда та разбегалась перед прыжком. Миша ел суп. С солью и лавровым листочком было вкуснее.
Вообще, конечно, все это можно было и не описывать так подробно. И так понятно.
А торговец овощами на базаре проиграл глаза Максима в нарды Семену.
Но я не буду даже начинать об этом!
А голуби улетели на юг…



Она

Она чудесная. Она. Чудесная. Что еще? Глазища. Нет, звучит развязно. У нее глаза. Огромные. Нет, большие глаза. Вырезанные ножичком на податливом дереве, большие, заостренные к внешним углам глаза. Это красиво? Это красиво. Что еще? Не помню. Не может быть… А! Глаза! Огромные темно-карие глаза, заостренные. хватит, все понятно. У нее есть глаза. Ох, как это звучит, ты чувствуешь? Да, звучит чудесно.
Он выпил залпом виски и посмотрел на зернистое окно бара. Снаружи дождь, внутри запах корицы и гвоздики. Глинтвейн?
Что?
Это глинтвейн?
Да.
Пахнет зимой…
Бармен пожал плечами, налил три стакана и поставил перед парочкой напротив.
Она вдруг пролетела между домов. В глазах отражалось две луны. Он выскочил на улицу: не может быть.
Волосы! Точно! Непослушные вьющиеся волосы. Беспорядочные, взрывающиеся на голове хаотичными прядями, безумные.
Он побежал, вглядываясь в небо. Он боялся споткнуться и упасть в лужу. В новом свитере. А если громко крикнуть? Он остановился, запрокинув голову. Но облака сомкнулись, она слишком высоко. На дороге валялся кирпич. Он тут же поднял его. Тяжелый, грязный. Почему-то зеленый. Видимо сапфир или изумруд. Или сапфир синий? Море бывает синим и зеленым, и серым, и бирюзовым, и алюминиевым, и голубым. Оно только не бывает фиолетовым. Или бывает? Значит это не кирпич, но и не сапфир. Он разбежался и бросил изумруд как можно выше и дальше, не сдержав крик. От резкого движения ему свело шею. Он повалился на землю и стал втирать в кожу грязь. Грязь может быть лечебная. Только свитер жалко. Но шея важнее.
Нет. Важнее другое. Он поднялся и схватил ближайший велосипед. Если успеть разогнаться до разрушенной деревянной набережной, то можно взлететь. Потом он громко крикнет, она обернется, он успеет схватить ее за край плаща.
Точно! Еще был плащ. Затертый олдскульный кожаный плащ. Без него образ был бы неполным. Как он мог забыть?
На улицу выбежала кошка. Черная. Но с белым воротничком. Это считается? Он зажмурился. Но кошка побежала вдоль. Велосипед стремительно нагонял ее. Кошка огрызнулась и нырнула в колючий кустарник роз.
Роза. у нее были розовые ногти! Нет, коричневые. Причем только на одной руке. Она хотела накрасить и на другой, но устала. А потом забыла. А потом забила. Так и ходила.
Он поднажал. Впереди уже бесновалось море. Велосипед вдруг встрял в щель от проломанных досок. Черт! Он подлетел за несколько метров до обрыва. Он раскрылся как парашютист, прорезая облака. Выше промелькнула тень. Он только успел протянуть руку, заметив треугольник кончика черного кожаного плаща. Плащ рассек кожу между пальцев, брызнула кровь. Но больно не было. Он слишком поздно сжал кулак. Плащ выскользнул. Он крикнул ей так громко как мог. Эй, привет! Это я!
Голос захлебнулся в грохоте наскакивающих друг на друга туч. Сверкнула молния, попав в бляху его ремня. Зачем он надел джинсы? Если бы он знал, что так случайно встретит ее, то обязательно выбрал бы клетчатые штаны. А им ремень не нужен. Они и так хорошо сидели. Но он же не знал…
Ошпаренный молнией он провалился в бушующее месиво океана. Вспененные волны тут же накрыли его с головой…
Выбрался он на утро, когда буря улеглась. К берегу прибились стаи рванных водорослей и ошметки деревьев. Тучи прожигали первые лучи солнца. Кое-где еще лилась с неба ослабшая вода.
Он с трудом выжал свитер и надел обратно. Так-то лучше. Хотя прилипчивый песок все равно царапал его тело сквозь футболку. Дырявые ботинки хлюпали, выдавливая через отверстия остатки соленой воды.
Он сел на ближайшую скамейку. Перед ним пробегали в спортивных костюмах ранние жители города. Ритуальная пробежка перед рабочим днем, чтобы держать себя в форме, чтобы держать в руках свою жизнь.
Он подул холодным паром на мокрый экран телефона. Тот неожиданно включился. Слава технике 21-го века!
Он вытер мокрую руку об мокрую штанину и натыкал неуверенно пальцем в телефоне корявые слова: может сходим на бокал вина?
Он забыл даже сказать: привет! Черт… но уже поздно. Сообщение отправлено.
Он закурил, дрожа на холодном ветру.
Тишина. Наверное, еще спит…
Он остался сидеть, наблюдая за затихающим утренним океаном. Спешить было не куда. Спать не хотелось.
Черт… надо было сначала написать: привет…
Она может даже не понять от кого сообщение.
Она может не ответить.
Она может не увидеть.
Она может не захотеть. Пить вино. С ним.
Ну и пусть.
Он хотя бы попытался.


;;