Мирный завод

На конкурс Евгения Говсиевича К-9:
http://proza.ru/2020/05/09/486
Внеконкурсное прои "ВТ" 945 слов
 

К 75-летию Великой Победы

   Принимал ли я участие в Великой Отечественной войне? С марта месяца 1943-го года по май 1945-го я был на фронте! Да и последующие годы трудился там же, потому что в 1943-м году наш сельский восьмой класс направили в ФЗО на шахты Караганды, то есть в школу фабрично-заводского обучения. Лишь трое не прошли по здоровью – я и два мои одноклассника. Один в городе поступил в ремесленное училище железнодорожного транспорта. Мы с другом пришли в отдел кадров вагоноремонтного завода, где нас приняли на работу в качестве учеников слесарного дела в секретный в то время цех.

   Рабочих и учеников в завод и цех пускали по специальным пропускам. Дисциплина была военного времени. За опоздание наказывали очень строго. За симуляцию судили судом военного времени. Также наказывали за умышленный брак изготовленных деталей, лишали премий, объявляли выговоры. Надо сказать, что браком были забиты водостоки в полу и другие тайные места. А за хорошую работу поощряли за смену мешком крупной древесной стружки, которая годилась для отопления жилого помещения. В цехах все работали молча, не отвлекаясь лишними разговорами, таков был порядок военного времени. 

   Мастер слесарного участка, к которому нас – одноклассников прикрепили, был очень строгим и не всегда справедливым. Однажды он у заготовительного участка положил на металлический лист нужные ему железяки, проделав два отверстия в листе, зацепил крючками и потребовал тянуть к цеху. А на дороге, по которой нужно было тащить груз, находилась металлическая стружка, она создавала большое трение. Два дня меня занимал мастер этой непосильной работой. На второй день я сказал ему: «Нет сил тащить лист, живот от такой работы разболелся, могу случайно пустить в штаны…»

   Днём позже я стоял у верстака со своим наставником-учителем, к нам подскочил сорвавшимся с цепи псом мастер и прорычал мне: «Больше за железом тебя брать не буду. Сегодня ты должен сделать тридцать штук петлей для армейских ящиков». Я уже мог делать такие петли, взял молоток, напильник, другие инструменты и начал изготавливать петлю. Всё валилось из рук, из глаз текли слёзы… Мастер ушёл, и наставник спросил: «Почему ты плачешь? Обидел кто?» «Боюсь не успеть выполнить приказ мастера». «Ты не беспокойся, я свои петли тебе добавлю, если не успеешь». Помощь не понадобилась, я задание выполнил, причём с хорошей отметкой ОТК.

   Через три месяца мы с товарищем сдали экзамены и стали работать самостоятельно, задания выполняли с хорошим качеством. Мы вставали на подмостки – ящики, чтоб дотянуться до верстаков. Я привык к гулу станков, стуку прессов, лязгу металла. В цехах завода в основном работали подростки 13-15 лет. Кто токарем, кто фрезеровщиком. Все мы выполняли работу по заказу военного времени в две смены по 12 часов. В то время станки не простаивали. Ну и наши лапти изнашивались быстро, взамен них выдавали деревянные колодки. Не только обувь, люди не выдерживали нагрузки, падали на рабочем месте. Смертельных случаев было немало.

   Три раза в неделю после работы нас – ребят собирали у завода на двухчасовую военную подготовку. В остальные дни мы посещали кино, танцы. В выходные дни – раз в месяц мы с другом ходили в родное село. Туда налегке 35 км и обратно столько же с мешками за спиной, в которых приносили по 6 кг картошки, по бутылке молока, хлеб, яйца. По пути для уточнения, как получить паспорт, друг в июле месяце 1944-го года зашёл в милицию. Я остался на базарной площади у перил, где привязывали лошадей приехавшие люди. Ко мне подошёл милиционер, приказал: «Пойдём со мной». Я хотел оставить свою поклажу, но услышал: «Возьми с собой, она тебе может понадобиться».

   В милиции дежурная спросила меня: «А где вы работаете?» «Я и мой друг работаем в вагоноремонтном заводе с 15 числа марта месяца 1943-го года». Затем последовал вопрос: «А документы у вас есть подтверждающие то, что вы работаете на заводе?» Я пояснил: «Когда мне исполнилось 16 лет, согласно моего свидетельства о рождении выдали паспорт, который я сдал в отдел кадров на хранение. Как таковых документов у меня нет, при себе имею пропуск для входа на территорию завода». Милиционерша попросила показать пропуск. Посмотрев мой пропуск в завод, сказала: «Всё правильно, фамилия, имя, отчество, название завода и печать есть».   

   Неоднократно мы с другом обращались с просьбой к начальнику завода о расчёте с завода ввиду добровольного ухода на фронт. Начальник всегда наставлял: «Здесь такой же фронт, только невидимый. Наш мирный завод выпускает военную продукцию – всё для фронта, всё для победы над фашистской Германией. Вы такие же солдаты, как и на фронте, несущие службу в тылу СССР. Вы делаете мины, танки, бронепоезда, и всё это идёт на разгром врага». Однажды я спросил: «А если убегу на фронт, не рассчитаясь с заводом?» «Если убежишь, судить тебя будут, как военнообязанного солдата, военным судом. Могут приговорить к расстрелу, как дезертира убежавшего с фронта».

   Село наше во время войны осталось без техники и хороших семян. Пахали землю на непригодных к военной службе нездоровых лошадях на малую глубину. Зерно разбрасывали руками по поверхности вспаханной земли, затем женщины втроём-вчетвером тащили бороны, чтоб закрыть зерно. Почти весь урожай под лозунгом "Всё для фронта! Всё для победы!" увозили представители райцентра. Но женщины верили, что закончится проклятая война. Они ждали возвращения с передовой мужей и детей. После Великой Победы через год уцелевшие фронтовики вернулись домой больными, ранеными в руку или ногу, поэтому от них помощи в работе почти не было.

   Я мечтал получить десятилетнее образование, затем поступить в институт, стать толковым преподавателем русского языка и литературы. Осуществить мечту не дала война. Завод дал мне проводницу по всей жизни. В 1946-м году я женился на девушке, которую встретил, работая с ней в одном цехе слесарем по изготовлению спецарматуры. Она данную арматуру – петли, накладки, вертушки устанавливала на армейские ящики. В победном году правительство нашей страны разрешило службу в церкви без колокольного звона. Мы обвенчались и тихо живём по сей день. В мирное время наш завод выпускает вагоны, и состав нашей семьи постепенно увеличивается.
 
Миниатюра написана по рассказам дяди Володи.