Подвиг и судьба героя ночного тарана

     Совсем недавно, в апреле 2020 года, в прессе появилось волнующее сообщение: в Тверской области найдено место гибели советского летчика-истребителя старшего лейтенанта Петра Еремеева.

     Уточню, что речь идет о знаменитом летчике, который прославился ещё в далёком 1941 году!   

     Тогда, после отражения одного из ночных налетов немецкой авиации на Москву, в оперативной сводке 6-го авиакорпуса ПВО была сделана следующая запись: В районе ст. Румянцево-Бутырки старший лейтенант Еремеев на самолете «МиГ-3» таранил «Ю-88».

     Да, было такое дело! Расскажу всё, что известно мне о воздушном таране и последующей судьбе отважного летчика.

     Итак, 30-летний командир эскадрильи 27-го истребительного авиационного полка старший лейтенант Пётр Еремеев был уже опытным воздушным бойцом – за его плечами было пять воздушных боев. Ещё во время первого налета немецких летчиков на Москву, в бою над Клином он сбил один бомбардировщик. Несмотря на полученное в голову ранение, он после перевязки ещё дважды вылетал в ту ночь. Мужество летчика было отмечено командованием и Еремеев был награжден орденом Красного Знамени. 

     В ночь на 29 июля в 1 час 36 минут Еремеев вылетел на патрулирование в район Ново-Петровска. Там он заметил освещенный прожекторами «Юнкерс-88», которого уже обстреливал один из наших летчиков. Как выяснилось позже, это был капитан В. И. Ненашев.

     Еремеев решил помочь товарищу и выпустил несколько очередей, после чего противник с небольшим креном вправо ушел вниз и скрылся в ночной мгле. Раздосадованный, Еремеев стал отворачивать влево, как вдруг, на высоте 2 тысячи метров, снова увидел самолет противника. Возможно, это был тот самый, атакованный им «Юнкерс», который отказался от попытки прорваться к Москве и вырвавшись из лучей прожекторов уходил теперь на запад.

     Зайдя в хвост бомбардировщику, Еремеев снова атаковал. Не видя атакующего, немецкий стрелок открыл ответный, но беспорядочный огонь из пулемета.

     Советский истребитель подошел почти вплотную к «Юнкерсу» - примерно на 30-50 метров, но неожиданно заклинило оба крыльевых пулемета, а в крупнокалиберном уже вовсе не было патронов. И всё же, упускать врага «Сталинскому соколу» не хотелось. Он стал быстро подходить к бомбардировщику.

     Находившийся в этом районе однополчанин Еремеева капитан С. С. Майковский видел, как наш истребитель пристраивался к хвосту вражеского самолета, но чем закончился бой, ему узнать не довелось, так как в темноте потерял самолеты из виду. А бой происходил вот как.

     Сильная воздушная струя от моторов «Юнкерса» бросала «МиГ» Еремеева из стороны в сторону. Но летчик настойчиво приближался к противнику. Когда осталось метра два-три, он отдал ручку управления от себя и винтом полоснул по хвосту вражеского самолета. Удар пришелся по стабилизатору и рулю поворота. Посыпались искры…

     Истребитель сильно встряхнуло и он перевернулся через крыло. Мотор ещё работал, но давал такую тряску, что вибрирующая ручка управления не давала возможности пилотировать самолет. Летчику ничего иного не оставалось, как покинуть свой верно послуживший истребитель. При этом он довольно сильно ушибся бедром о стабилизатор, но всё же благополучно опустился на парашюте возле опушки леса у деревни Головино Истринского района. Невдалеке горел упавший «МиГ».

     Выбравшись из кустарника на дорогу, летчик направился в сельскую усадьбу. По пути он встретил секретаря местного райкома партии и тот отвез его на машине в райком. Пока летчик отдыхал там, местные жители успели найти в лесу конец лопасти от истребителя Еремеева, на котором отчетливо были видны зазубрины от удара.

     Нашли они и отбитый триммер руля глубины немецкого самолета. Любопытно, что на задней кромке триммера виднелась надпись по-немецки «Nicht anfassen!» («Не трогать!»). Однако, по иронии судьбы, советские летчики, идущие на таран, «любили потрогать» именно хвостовую часть вражеских самолетов.       

     Утром 29 июля к месту тарана выехали заместитель командира 6-го корпуса подполковник А. И. Митенков и батальонный комиссар Д. Г. Авелев, из полка Еремеева. После выяснения обстоятельств, было подтверждено, что Еремеев действительно таранил немецкий самолет.

     Кроме того, через несколько дней, в районе Истры воинами 14-го зенитно-прожекторного полка был обнаружен и упавший бомбардировщик. Его обломки были выставлены на одной из площадей Москвы с сопроводительной надписью: «Хвост немецкого бомбардировщика, сбитого над Москвой стершим лейтенантом Еремеевым».

     Кстати, сбитый бомбардировщик оказался не «Юнкерсом-88» – в темноте наш летчик немного ошибся в определении типа самолета. На самом деле, это был «Хейнкель-111» из 3-й группы 26-й бомбардировочной эскадры «Львиная». Из состава экипажа был убит наблюдатель унтер-офицер Густав Энглер, а бортрадист ефрейтор Герберт Франке и бортстрелок ефрейтор Александр Улльрих пропали без вести. Зато невероятно повезло пилоту унтер-офицеру Антону Зерабеку – он сумел не только спастись на парашюте, но и, перейдя через линию фронта, вернуться в свою часть, где и поведал о таране русского истребителя.   

     Фактически, это был первый ночной таран под Москвой, причем без освещения цели прожектором. Но так уж получилось, что выдающийся подвиг Еремеева не получил такого признания, как, например, подвиг Талалихина, совершенный неделей позже. Правда, за проявленное мужество и героизм, командование представило летчика к награждению орденом Ленина, но волею судьбы герой так и не удостоился тогда награды.

     Продолжая воевать дальше, Еремеев к концу августа имел на своем счету более 50 ночных вылетов. В одном из боев был сбит сам, но второй раз спасся на парашюте. Вскоре его направили во вновь сформированный 28-й истребительный авиаполк 4-й смешанной дивизии, в составе которой с 26 августа 1941 года он воевал командиром эскадрильи на Северо-Западном фронте. Здесь он произвел ещё более 70 боевых вылетов, из них 26 – на штурмовку.

     К сожалению, отважный командир эскадрильи Пётр Еремеев не дожил до Победы.

     2 октября 1941 года в 14 часов 33 минуты вместе с двумя молодыми пилотами младшими лейтенантами И. В. Крапивко и Н. П. Тюриным, комэск вылетел на сопровождение штурмовиков в район Филиппова Гора, Залесье, Поленово, Селигер. Возвращаясь с боевого задания, летчики подверглись неожиданной атаке из облаков четверки или шестерки немецких «Мессершмиттов-109». Немцы сбили всех троих, из которых в живых остался лишь Крапивко. Будучи подбитым, Еремеев до последнего мгновения пытался тянуть до своего аэродрома в Осташкове, но через некоторое время горящий истребитель «МиГ-3» упал на землю и взорвался. 

     В документах 4-й смешанной дивизии записано, что Еремеев был сбит в воздушном бою в 4 км юго-восточнее деревни Турская Осташковского района Тверской области. По другим данным, он погиб у деревни Красуха Тверской области.

     Много лет считалось, что останки летчика были поначалу захоронены в Красухе, а затем, в 1956 году, перенесены в братскую могилу на погосте Черемуха, находящегося в полутора километрах от места первоначального захоронения. Однако среди фамилий двадцати восьми красноармейцев, что выбиты здесь на гранитной плите, фамилии Еремеева нет.

     Где же был похоронен герой? Лишь сейчас можно ответить на эту загадку, так как могилу лётчика близ деревни Красуха обнаружили российские поисковики. Оказалось, что похоронили Еремеева в семнадцати метрах от места падения в безымянной могиле, от которой не сохранилось даже холмика. Скорее всего, тело пилота предали земле местные жители. Утверждать, что это могила именно старшего лейтенанта Петра Еремеева, позволяет смертный медальон со всеми личными данными пилота. Теперь решается вопрос о перезахоронении останков летчика в каком-нибудь мемориальном комплексе.

     Завершая рассказ о Петре Васильевиче Еремееве добавлю только, что 21 сентября 1995 года, за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов, ему посмертно было присвоено звание Герой России.