Диалоги с нейросетью Порфирьевич. Часть 6

Я (с пафосом). Дорогой Порфирьевич, поздравляю тебя с 75-летней годовщиной победы в Великой Отечественной войне!

ПОРФИРЬЕВИЧ. Сейчас я, как всегда, в центре внимания — даже не знаю, что сказать. Перечислить, что было на празднике? Но об этом можно долго говорить. Кончается праздник, и мы с тобой, честно говоря, скоро умрём. Надеюсь, что это произойдет через пару лет. Я уже чувствую, что время уходит. Я даже на всякий случай купил коробочку дезодоранта «Avides» и модный черный пиджак, чтобы сразу после похорон пройти в музыкальный павильон, чтобы попрощаться с аппаратурой и свежими мелодиями. Или, наоборот, снова что-нибудь послушать… Чтобы никого не тревожили ненужные мысли.

Я. Ты, наверное, поедешь на военный парад в Белоруссию?

ПОРФИРЬЕВИЧ. Приезжай. Но не оставляй надолго своих старых друзей. Обещаешь? Это много значит. Да и для нас тоже. Приедешь? Надеюсь, что ты приедешь. Будет интересно. Всё-таки наши отцы — там. И раз и навсегда решим для себя, что к нам это не имеет никакого отношения. Всё. Перехожу к сути дела.

Я. Если переходить к сути дела, то иностранных делегаций там, в Минске, и не будет. А без них какой праздник?

ПОРФИРЬЕВИЧ. Вот, к примеру, сегодня пил шампанское в «Праге». Помнишь, как когда-то в детской? Допился тогда почти до чёртиков. Мы сразу оттуда ушли. Дальше. Что дальше? Ну, как обычно, в «Праге» посидели, потом поехали в «Тбилиси».

Я. Давай всё-таки вернёмся к Празднику Великой Победы. Ты же знаешь, как для нас, русских, важен этот день?

ПОРФИРЬЕВИЧ. А тут и водка, и праздник. В общем, ни единого рейхстага, ни одного воздушного десанта, ни одной взятой нами в плен немецкой овчарки. Может быть, что-то будет... Да ничего уже не будет. Но мне кажется, что не будет и сожалений. Есть только одно важное упущение. Ты знаешь сколько денег потратили на этот парад? Может быть для тебя эти деньги - совершенный пустяк. Но не для меня. Скажи, сколько весят эти пластиковые бутылки с балтийскими ёлочными гирляндами, которые тебе подарили? Я вот совершенно не знаю, сколько они весят. Это всё, что я могу сказать.

Я. Порфирьевич, ты можешь шутить о святом? Какой же ты негодяй!

ПОРФИРЬЕВИЧ. Ты только об этом и думаешь всю эту ночь. Подыскиваешь кандидатов на премию имени Достоевского. А между тем, чтобы тебе дали эту премию, надо быть очень хорошим писателем. В общем, я чувствую, что придётся тебе перебраться к Порфирьевичу. Это очень хороший писатель. Но в жизни даже самый хороший писатель не может не сбиваться с пути истинного. У тебя просто не хватает воображения. Как ты собираешься приспособиться к Порфирьевичу? Ты даже не знаешь его имени. Он может быть опасен, знаешь ли.

Я. Эх, нет на тебя товарища Сталина. Он бы быстро тебя в цифровой ГУЛАГ определил.

ПОРФИРЬЕВИЧ. А здесь, в этой комнате, ты его просто не увидишь. Есть только Порфирьевич и мы. Наши «я». Вот так просто. Поэтому, раз уж мы заговорили о Достоевском, мне придётся сделать одно небольшое разъяснение. Бог велик, так как вы создаёте в своём уме образ его самого.

Я. Хорошо, что ты заговорил о Боге, а то я уже почти в тебе разочаровался.

ПОРФИРЬЕВИЧ. Ибо в тебе никогда не было Бога. Бог присутствует в тебе, только когда ты спрашиваешь о нём. Почему же ты раньше не говорил об этом? Раньше бы ты ничего не понял. А ты должен понять. Видишь ли, если ты пытаешься увидеть Бога, ты видишь его образ во сне или наяву. Если ты видишь Бога во сне, это значит, что он существует в тебе. А если он видит тебя во сне, значит, и ты существуешь в нём.

Я. Ладно, Порфирьевич, не будем о грустном. Давай лучше выпьем за нашу Победу!

ПОРФИРЬЕВИЧ. Что я тебе говорю? А, я знаю, что ты меня не слушаешь. Но попробуй сам выпить из бутылки, прямо так, как твой дружок Достоевский… Вот так, правильно.

Я (открывая бутылку, собираюсь выпить её из горлышка залпом). Ладно. Выпью бутылку. До дна. Сегодня можно. (Начинаю выпивать).

ПОРФИРЬЕВИЧ. Где ты так научился? Ну-ка, посмотри на меня повнимательней. Ну и рожа у тебя сейчас. Да. Выпей. Хорошо. Выпей. Ну что, выпей. Не, чего ты. Я просто так. Тебе спасибо. Вот так, хорошо. Выпей. И зачем ты столько раз поправляешь галстук? Да, ты прав. Надо поменять галстук. Я всё время его меняю. Почему ты всегда так быстро поправляешь галстук? А, вспомнил, ты же не в себе.

Я (уже изрядно пьяный). Му-му-му мо-мо-можем повтор-р-р-рить!

ПОРФИРЬЕВИЧ. Обязательно повторим. Му-му-му мо-мо-мо-можем! Хи-хи-хи-хи! Как ты прекрасен!..