Пьяные слёзы

   Вальковский вытянул Ночкина в коридор и приволок в комнату отдыха. Он поставил его у стены, чтобы его не болтало, и наехал:
- Ты чего, дурик, несёшь?! Или совсем не соображаешь?!
- Димка, я такая тварь. Прости меня, Димка! - вдруг всхлипнул и заплакал хмельными слезами Ночкин.
   Вальковский осёкся и с любопытством уставился на Ночкина. Он понял, что будь он трезвым, такого бы с ним никогда не случилось! Водка обильными слезами залила лицо пацана.
- Прости меня, Димон! Меня идиота жизнь слишком жалеет! Вмажь мне, как следует!– плача, вцепился Ночкин в Димку.
- Сейчас не успокоишься, точно вмажу! – придавил захмелевший Димка Мурата к стене. И неожиданно вразрез своему не прощению не сдержался и, обняв Ночкина, прижал к себе и зашептал, как нянька малышу: - Ну хорош тебе, хорош вспоминать. Прекрати. Не надо.
- Ну, я же подлец? Скажи мне честно, подлец я? - плакал Мурат.
    Димка крепко прижал Ночкина к груди.
- Димка, я ж такая тварь! Ты не знаешь, какая я тварь! – качая головой и отталкиваясь, произнёс Мурат, глядя в Димкины захмелевшие глаза.
   Вальковский молчал. Димка понимал, что это плачет не Ночкин, а предательская водка! Отпусти он его сейчас в компанию студентов, он немедленно всем будет плакаться, какая он «тварь» и проболтается, как проворовался. А ведь Вальковский от всех этот случай скрыл!
   Ночкин горько заливался слезами, размазывая их по щекам, и словно исповедовался товарищу:
- Я ж в деревне сараи жёг! Всем поперёк горла встал! Меня там прибили бы, если б я не уехал! Я ж так деда не слушал! Всех, блин, достал! Димон, я ведь даже родителей своих не знаю! Они же бросили меня как проклятого, как только я родился! Меня сама жизнь ненавидит!
   Ночкин заплакал навзрыд, упав головой на плечо Вальковского.
    Димка, слушая излияние пьяного пацана, крепко прижимал его к груди, чувствуя, что плечо уже стало всё мокрое от его слёз. Ночкин казнил себя и за прошлое и за настоящее.
    Димка без труда понял, что Мурат даже не имел такого человека, которому можно было излить своё наболевшее бремя, и всё носил в душе, как неподъёмную тяжесть. И только горькая водка толкнула пацана на откровенный плачь. Ему необходимо было выплакаться, чтобы сбросить накопившуюся гору неудач с души и успокоиться. В таком состоянии Ночкину в толпу возвращаться не следовало.
    Мурат понял, что всё-таки чёрная полоса может отступать. И тогда наступает белая полоса, белоснежная, как чистый лист бумаги. Бумагу, исписанную и зачёрканную можно смять, сжечь и выкинуть. И всё начать с чистого белого листа. И Ночкин тоже так хотел! А может так хотела хмельная слеза?
     Он прислушался к себе, прекратив плачь. И, уткнувшись в плечо Вальковского, затих. Димка держал его, не отпуская из своих крепких объятий. 
   На их голоса в комнату отдыха внесло Долматину. Увидев пацанов в уединении, да ещё и в обнимку, она ахнула и возмутилась:
- А-а-ах!!! Нет! Ну, правильно! Это что такое?! Ты чего его обнимаешь?!
    Вальковский недовольно поморщился и, не выпуская Мурата из объятий, попросил:
- Тань, иди. Я сейчас приду. Ну, дай нам поговорить.
- Да что это за разговор у вас такой?! Мурат, почему ты его обнимаешь?! - вставила руки в боки Танька, горя от возмущения: - Меня значит по боку, а Димку в охапку! Это как понимать?!
- Да иди ты отсюда, дура! - лягнул в её сторону ногой Мурат, не поворачивая заплаканного лица.
    Танька обиженно дёрнула плечом, развернулась и пошла в комнату Лёшки.
- Танёк, чё попало сейчас трепанёшь, вылетишь за дверь, - предупредил её в след Димка.
- Замётано, мальчики! Язык за забором! - ядовито ответила Долматина.
    Мурат устало опустил руки. Вальковский посмотрел в его заплаканное лицо и спросил:
- Успокоился?
    Мурат кивнул тяжёлой головой.
- Вернёшься или спать пойдёшь? - спросил опять Димка.
- Спать хочу, - стал тереть лоб и виски Ночкин.
    Хмель кружила всю голову, как на дурной сломанной карусели, которая не могла остановиться. Зарёванные глаза слипались. Ноги подкашивались. По всему телу бродила пьяная нега, вызывая сладкую слабость. Хотелось упасть со всего размаху куда-нибудь и больше не вставать!
    Димка отвёл Мурата в комнату, аккуратно положил на кровать прямо в обуви и ушёл к ребятам. Ночкин моментально, как только опустил голову на подушку, провалился в глубокий спокойный сон. 
    С этого дня Мурат понял, что пить он не умеет, язык - его враг, водка - его слёзы, вместо памяти - провалы и вообще,  - весь контроль сознания за дверью!


продолжение следует------------------