Она и Они

"Через 5 минут приду!" - доверительно оповещала записка в окошечке ларька с мороженым. Подруги, обмахиваясь по жаре рекламными листками, тоскливо поглядывали в мобильники: вероятно, пять минут прошли уже раза два.
- Женщина, скажите, - стоявший за ними паренёк взглянул на Таню. - А кто-нибудь видел, вообще: тут продавец-то есть? Или это такая шутка юмора?
- Я не женщина! - вскипела Таня. Все поглядели на неё с испугом.
- Как? - растерялся паренёк, невольно скользнув взглядом от её лица вниз.
- Я девушка! - гневно выпалила Таня.
- О-ох, ну, это-то конечно... - Парнишка просветлел. - Я для солидности. Давайте познакомимся!
- У тебя, наверно, папа красивый! - хохотнула Ксюша. Подругам всем было под тридцать; их собеседник сильно смахивал на школьника.
Таня сделала шаг назад, не отрывая огненного взгляда от парня:
- Я девушка! У меня справка есть.
- Это какая справка? - испугался тот.
- От гинеколога. Меня мама каждый месяц водит проверять!
- Понятно, - выдохнул он, пошёл красными пятнами и кинулся наутёк, не дожидаясь мороженого.
Катя и Ксюша прыснули, согнувшись пополам.
- Папе привет передавай! - сквозь смех вопила Ксюша на всю улицу. - Пусть приходит!
Со стороны торгового центра бежала испуганная черноволосая девушка. Стала с торца отпирать ларёк, никак не могла правильно попасть ключом.
- Ой, вы простите меня, - заговорила она, запыхавшись. - Ну ничего не успеваешь тут. - Говорок выдавал в ней украинку или южанку.
- Да ничего страшного! - успокоила её Катя. - Вы не волнуйтесь, пожалуйста. Мы подождём. Нам сегодня торопиться ещё пока некуда.
Девушка, наконец, забралась в ларёк, вытащила записку, со стуком распахнула окошечко. Ксюша сунулась к окошечку, оглянулась на подруг:
- Три эскимо?
Катя кивнула. На лице Тани выразилось мучение:
- Мне дали на один стаканчик. Давайте, что ли, я сама...
- Ладно дурить! - прервала её Ксюша. - Ну хочешь же! Я угощаю, всё. Три эскимо!
Таня, мыча, протягивала потом Ксюше своё карманное железо, а та отмахивалась:
- Прекрати! Я отпускные получила вчера.
- Но что же я родителям скажу?
- Зачем им что-то говорить? Заныкай.
- Нельзя! Они звенят.
- Спасу от тебя нет. - Ксюша забрала мелочь и скорчила обиженную рожу.
Пройдя несколько метров, они выбрали пустую и не совсем раскалённую лавочку. Уселись, сосредоточенно принялись за мороженое. Когда откусили раза по три и насмаковались, Катя игриво заговорила:
- Какие вы гадкие всё-таки. Обе. По-разному.
- Это ещё почему? - удивилась Ксюша.
- Такого замечательного юношу испугали и прогнали. Всё испохабили.
- Я ничего не похабила, - возмутилась Таня без тени улыбки.
- Ну, ты-то, Танька, - Ксюша покачала головой, - какой устроила трэш! В тихом омуте черти водятся, как погляжу.
- Какие черти? - Таня быстро заморгала. - Вы чего, не слышали? Он обо мне подумал невесть что. Ведь это что же значит: ПОЗНАКОМИТЬСЯ? Думаете, я маленькая, да? Не понимаю?
Ксюша перестала ржать и шумно вздохнула:
- Ты не маленькая. И этого не понимаешь. До старости при родителях будешь, подай-принеси, да?
- Тань, ну правда, - кивнула Катя. - У тебя своя жизнь должна уже быть.
- Таких родителей, как у меня, дай бог каждому. И уж если мне так повезло, надо их беречь.
- Выдающиеся учёные, да, знаем. - Катя устало продолжала кивать. - Но когда твой папа в Сорбонне лекции читает, тебя же с собой не берёт? А там ведь нету подай-принеси! Значит, может.
- Он очень скучает по дому. И уж когда он здесь, надо внимание какое-то обратить. И... - Она наконец добралась до того, что давно порывалась сказать. - Пора мне уже. Я побегу. Пока эта продавщица бегала, уже время вышло.
- Так по Арбату гулять не пойдём?
- Ксюш, ну какой мне Арбат. Надо обед уже готовить.
- Таня, ты же кандидат наук! - полуплача выкрикнула Катя. - Кулинарных, что ли?
- Я кандидат. А они оба - докторА!
- А может, пациенты?..
- Типун тебе на язык, Ксюш. Не дай бог чего случится. Всё, ладно, я пойду, пока...
Таня пробежала две улицы. Коварное время неслось ещё быстрее: она опаздывала теперь уже на двадцать минут.
Ключ долго не попадал в скважину. Она вспомнила испуганную киоскёршу и ощутила к ней внезапное и нелепое родство.
Возню с ключом в двери родители, конечно, услышали. Когда Таня просочилась в прихожую, из кухни уже двигалась мама с гигантской сковородкой наперевес:
- Ты где шлялась, потаскуха?!
- Простите меня, Валентина Георгиевна...
Глупые руки тянулись заслонить голову. Нельзя допустить их до этого. Не то будет только хуже. И дольше.