Глава 16. Уездная

          Я пришел домой и рассказал маме, что хочу поехать в Киев, но понимая, что для мамы нужен серьезный повод – решил немного приукрасить действительность. И сказал, что буду поступать в КАДИ (Киевский автодорожный институт). Чем очень удивил свою маму. Но ей идея понравилась, и я понял, что от нее можно получить помощь и не только материальную. Да в принципе, зачем мне материальная, я работал.

          На следующий день мама поехала на завод, и разрулила ситуацию с увольнением довольно быстро. Начальник цеха дал добро на уход по собственному желанию, не смотря на договор. Я тут же взял обходной лист и пошел бегать по инстанциям. На все про все у меня ушло два, почти полных дня, начиная с закрытия долгов кладовщице и заканчивая получением остатков заработной платы. После того как у меня появились деньги, я поехал на вокзал, в центр. и купил билет на среду, на первое число, чтобы поехать в Киев вместе с Марком и Софи. Даже получилось взять в тот же вагон. На обратном пути я зашел в магазин «1000 мелочей» и купил себе сумку «вагончик» грязно-белого цвета, в зеленую полоску, объем которой около 30 литров.

          Как же все было просто! Сейчас я, когда еду в Киев на три дня, беру рюкзак на 80 литров, и то, в него все не влезает, а тогда я уезжал «навсегда» и взял сумку на 30!

          Сшита она была, наверное, какими-то практикантами из ПТУ и стоила триста купонов (такая разменная монета была на тот момент). Я стал на остановке «ДК Ленина», в южном направлении города. Там стоял дедушка, увидев сумку, он спросил про цену, а после начал сетовать, как все подорожало, и как хорошо было раньше, при совке. В его словах не было агрессии, не было попытки что-то доказать и изменить, он вроде бы говорил сам с собой. И был прав, мы пережили два денежных кризиса. Первый был в апреле 1991 года, я учился в училище на последнем курсе. Цены подпрыгнули в три раза. Это был шок, особенно для людей в возрасте. Молодежь как-то быстро освоилась. Даже начали ходить анекдоты. Звучало это так: «чем вы занимаетесь на работе? ответ: делим и умножаем все на три». Денежная реформа была в первых числах апреля, и воспринималась как шутка правительства над народом. Злая шутка, после которой власти, потеряли всякое доверие со стороны людей. Мне довелось поработать при советской системе не много. Мой отец был директором ЖЭКа при содовом заводе, и летом он брал меня и моих друзей на работу в подмастерье. Зарабатывали мы что-то рублей по восемьдесят, а за какой период я уже не помню, месяц или полтора. Но для нас мальчишек это было не только возможность хорошо заработать, но и почувствовать себя взрослыми.

          В общем, когда я пришел домой, мама уже некоторые вещи мне выделила. Такие как миска, кружка, полотенце и т.д. Дала еще килограмм картошки, луковицу, и пару брикетов горохового супа. Был такой прикол в советское время, как это делали, не знаю, но горох варили с картошкой, луком и специями и высушивали все это. Думаю, это было наше ГМО в те времена. Но, о вредной пище мы тогда не слышали, и использовали, эти консервированные продукты, только в стесненных обстоятельствах как походы, дачи, и другие отдаления от дома. Тем более мы понимали, что продукты, продающиеся в магазине, проходят особую проверку, перед тем как попасть на прилавок. Мы не имели привычки проверять их на пригодность, т.к. в этом, ни у кого, не возникало сомнений. Тем более, что как правило, в магазине продавался только один вид консервов, выстроенный пирамидой, так что бы у покупателя, создавалось впечатление, что на полках что-то есть. Почему я все так об этом супе? Да просто мои первые воспоминания об общаге Киеве – это то, как я готовлю себе обед из брикета, но об этом позже.

          Когда-то, я сшил себе чехол на гитару. Ну а что? Купить чехол нельзя было, а дома была швейная машинка Singer. Опыт у меня был – пару лет назад сшил себе рубашку на выпускной. Я выпросил у мамы медицинскую клеенку, такая прорезиненную ткань, которую использовали для прокладывания под простынь младенца, чтоб последний не испортил матрас. А мне надо было, чтобы мой инструмент был защищен от непогоды во время транспортировки. Хотя, по дождю с гитарой, я старался не передвигаться по местности, но если делать чехол, то делать на все случаи жизни! И так, мною была взята клеенка, на нее положена гитара, обведена ручкой по контуру, удвоена для второй стороны, и торцевая часть в виде ленты, по толщине инструмента. Все сшилось между собой и вывернулось на изнанку относительно оранжевой стороны. Прорезиненной стороной решено было сделать вовнутрь, а тканевой наружу. Так как резина была красного цвета, а ткань кремового. Выглядело нормально, функцию защиты от дождя и от глаз выполняла отлично, в большей степени от глаз конечно. Единственный недостаток – тяжело было запихивать гитару вовнутрь, так как резиновое покрытие оказалось весьма липким и очень цеплялось за лаковую поверхность инструмента. Как сделать ручку, и нужна ли она вообще, я не знал. Но Вадик Курноскин сказал, что ручка должна быть обязательно – ибо не солидно. Позже я дошил и ручку, скрутив материал в несколько раз, для прочности. И так, сумка на 30 литров и моя черниговская гитара в чехле из медклеенки, были моими спутниками в дальнейших скитаниях.

          Черниговская гитара была моим вторым инструментом и лучшей из советских гитар, что держали мои руки. Первой был гитара изяславской фабрики, приобретенной в 1986 году за 18 рублей. Гриф, на черниговской гитаре, был ровным, лады гладкими, и без износа. Присутствовал «нулевой лад», верхняя дека была из массива, (цельное дерево) нижняя и обечайки из ламината (фанера) какого-то дерева похожего на красное, или покрашено в такой цвет. Приобретена была за 20 рублей, на втором курсе моего ПТУ, и фактически без струн. Вдохновила меня на покупку гитары, пластинка группы Кино «Ночь». Слушая соло Каспаряна, я был впечатлен красотой и главное, простотой его игры, и меня не покидала мысль: «Я тоже так смогу, мне всего лишь нужно купить гитару». После чего мой сокурсник и бывший одноклассник, Сергей сказал, что его брат Саня, продает неплохую «шестиструнку». Когда я получил свою стипендию, и добавив что-то из своих сбережений, я согласился посмотреть. Увидев, я был разочарован, так как внешне гитара выглядела не супер, запачканный грязью пальцев гриф, отсутствие половины струн, а те, что остались, были в плачевном состоянии. Увидев мое лицо, Саня сказал: «Димон, не парься! Сюда поставить новый набор струн – и она заиграет как новая!». Моя тяга к творчеству, и безумное желание начать уже занимать, в итоге победили мои сомнения по поводу качества инструмента. Было это в конце октября 1989 года. Струны я поставил, а Санек не обманул. Жаль, что верхняя дека была из натурального дерева, а не из фанеры. Прожила она еще около трех-четырех лет всего, и погибла в руках моей сестры по вере, Оксанки Сокуренко в Дзержинске. Но об этом не сейчас.

          В общем-то, о чем это я? Этой гитаре я благодарен за воспитание у меня хорошего слуха и прямых пальцев. Она безотказно служила мне верой и правдой, но увы, не долго.

          И так, вернемся в 1992 год. Я сижу в зале ожидания, на вокзале, в г. Попасная. Здесь была пересадка на Киевский поезд, у кого-то из ожидающих, из радиоприемника, звучит песня БГ, из нового альбома.

          Никита Рязанский
          Строил город, и ему не хватило гвоздя.
          Никита Рязанский
          Протянул ладони и увидел в них капли дождя;
          Никита Рязанский
          Оставил город и вышел в сад.
          Никита Рязанский
          Оставль старца и учаше кто млад...

          Святая София
          Узнав о нем, пришла к нему в дом;
          Святая София
          Искала его и нашла его под кустом;
          Она крестила его
          Соленым хлебом и горьким вином,
          И они молились и смеялись вдвоем

          – Хм, а ведь и правда – она святой человек! – Подумал я про нашу Софию, – и фактически научила меня всему, и ухо мне проколола, – этот обряд у Хиппи, такой же, как у православных крещение. А я весь, такой несерьезный, но белый и пушистый, как Никита Рязанский – бросил работу на стабильном предприятии, и поехал в поисках не ясно чего, не понятно, зачем и куда. (Строил город, и ему не хватило гвоздя.)  В этом весь я – если стремлюсь к чему-то, то бросаю это не на полпути, как делают нормальные несерьезные человеки, а бросаю уже перед самым концом, когда казалось бы, вот оно – протяни руку и возьми это! Но об этом позже.

         Так, с возрастом, я становился все менее не серьезным, и не потому, что появлялось больше воли, а скорее больше желания. Я стал понимать, чего хочу, и идти к своей цели, и процент прогресса, по достижению моих целей (можно говорить желаний и мечт) все время увеличивался, и в итоге я стал добиваться разного, в том числе даже того, чего не добился в отрочестве. Например, я поступил в музыкальное училище, с третьего раза. Первый был в 1988, и третий спустя 21 год 2009. Не в том смысле, что я поступал и не прошел, а я только хотел поступать.
Но, не будем забегать вперед!

          Мы сели в поезд, я попросил одного из пассажиров, поменяться со мной местами, чтобы ехать вместе с Марком и Софи в одном купе, если так можно называть эти комнатки в плацкарте. Пассажир не очень обрадовался моему предложению, но Софи пришла ко мне на помощь, и видимо перед ее обаянием, он не устоял и сдался. Поскольку с нами ехал Глеб, то у нас была огромная куча всяких вещей – пеленок, распашонок, подгузников и все в таком роде.

          – Эх, были бы мы в штатах – то просто взяли бы с собой кредитку! – Сказал Марк, в сердцах.
          – А что такое кредитка? – поинтересовался я.
          – Кредитная карточка!
          – Что она дает?
          – Она выдается банком, и на ней находятся все твои сбережения.
          – А смысл?
          – Ей можно рассчитываться в магазинах, не надо с собой таскать деньги, искать «под расчет» и так далее.
          – Ну, т.е. мне это, все равно не грозит, так как все мои сбережения, легко поместятся в одном кармане моих брюк!
          – Твои сбережения, были бы не много больше, мягко говоря, если бы ты жил в другой стране!
          – Все равно, не понимаю! – недоумевал я, – старые шмотки, получается, надо куда девать – выкинуть, что ли, а потом покупать новые?
          – Да их все равно уже через месяц, надо будет все менять – ребенок вырастет. – присоединилась к нам София.

          Мы, с интересом беседовали, Марк был для меня, как человек из будущего – он был не только старше, он был опытнее и образованнее не потому, что у него высшее образование, а просто он мыслил какими-то мировыми масштабами, а я мыслил, всего лишь в рамках одной страны. Да что там страны – скорее всего, мой кругозор был ограничен, южным районом провинциального городка, на востоке Украины. Которая всегда воспринималась как республика, как приложение к чему-то большему, а теперь это отдельная страна. К этой, новой ипостаси, народ не привыкнет даже спустя 30 лет. Хотим мы этого или нет, нас никто не спрашивал, мы привыкли, что наверху решают наши судьбы без нас.

          Увлеченные беседой мы не заметили, как стемнело, мы чего-то там перекусили, и легли спать. Билет я никому не показывал, и никто его у меня не просил. «Может, не стоило его и покупать?» – подумал я? Ну да ладно, главное, что я еду в столицу! Нет! Главное, что я уезжаю! Куда – это дело второстепенное. Привыкший к потрясениям последнего времени, я не заметил, как заснул. Странно – всегда помню конец сна, когда просыпаешься. Но еще ни разу не получалось вспомнить начало сна. В памяти, сон только с середины…

          – Мужчина! Мужчина, ваш билет! Мужчина, проснитесь же на конец! Можно ваш билет? – проводница, наглым образом, растолкала меня, чтобы наконец убедится, что тут все, согласно купленным билетам. что ей мешало сделать это днем, тот еще вопрос.

          Я полез под матрас, достал оттуда конверт с документами, и извлек из него билет. Вот надо же, думал я, всего пару дней как мужчина, и уже окружающие это видят! Неужели и правда, так все очевидно? Вот как бывает!

          Сославшись на то, что в темноте проводница могла ничего не разобрать, и просто-напросто спутать, я снова уснул безмятежным сном. Мне снилось, как я играю на Крещатике свои песни, а люди вокруг счастливы и улыбаются. Причем, я не помню, что бы мне кидали деньги. Не было самого предмета, куда их кидать. Не знаю, что для этого используют обычно, шапки и кепки или чехлы и кейсы от инструментов. Да и нужны ли они, если то, что ты делаешь, приносит людям счастье?

          Но это, мы снова забегаем вперед, а сейчас, я просто потерял себя, но стал наверное светлее, многое не понял, но знал одно - что в мире еще есть много чего мне предстоит понять, увидеть и стать еще светлее. Как ни крути – я еду в большой город, в столицу, чтобы снова найти себя и впереди меня светлая неизвестность. А вдруг получится? Время покажет!