IX

 Мансуров вызывающе посмотрел на Жибера и сказал в ответ:
 - Что ж, ты не просто так велел всем уйти, верно? Хочешь меня прямо здесь прикончить? Давай, я не возражаю.
 Иван лишь усмехнулся и произнес гораздо спокойнее:
 - Неужели ты действительно настолько глуп или просто считаешь меня вероломным ничтожеством? Я никогда не пойду против своей чести и не стану биться просто так с тем, кто априори слабее меня. Но за свои слова ответить тебе, конечно, придется. Тем более, раз наша ссора случилась при всем классе.
 В глазах Коли мелькнуло недоумение:
 - Что же ты хочешь?
 - Все просто: я сейчас пытаюсь отработать одну тактику, которую сам и сочиняю. Именно ее я и записывал в тетрадь. Да, это был не бессмысленный набор цифр и слов, если ты не знал. Так вот я отдам тебе эти записи, там четко разделено по какой схеме атакую я, а по какой противник. Ты это изучишь, и, таким образом, у тебя появится хотя бы маленький шанс не проиграть в первую же минуту. Потому что честно, мне не интересно за два подхода обезоружить противника: я с Тригориным-то специально тянул время, а если бы хотел - закончил бы все за две минуты. Так что,
d'accord?
 Коля кивнул головой. Иван положил перед ним тетрадь, добавив:
 - Надеюсь, тебе не нужно еще объяснять значение всех цифр? И прочих терминов. Если я там где-то написал по-французски - это привычка. А впрочем, так и быть, сейчас дам еще подсказку.
 Немного покопавшись в своих вещах, Жибер достал оттуда еще одну изрядно потрепанную книжку, которую Мансуров прежде у него не видел. Как оказалось, это было своего рода учебником фехтования. Теперь Коле стало ясно, как Иван начал свое обучение, несмотря на запрет родителей тренироваться открыто.
 - Вот, - уже доброжелательно сказал Жибер, отдав Коле книгу, - за вечер запомнишь точно все названия, если ты не совсем un fou. А утром, когда рассветет, мы на заднем дворе все и устроим. Но не говори, что я тебя не предупреждал, Сказитель, ты сам довел дело до этого.
 Оставив Колю с книгой и тетрадью, Иван как всегда спокойно удалился.

 * * *

 В тот вечер уже ставших привычными историй Сказителя не было, да никто из ребят и не мог просить его теперь что-то рассказывать. Всех мучил вопрос: что будет, когда он и Жибер сцепятся, при этом Иван строго запретил кому-либо вмешиваться в их конфликт и даже там присутствовать. Поэтому гимназисты лишь повторяли уроки и тревожно между собой переглядывались, украдкой косясь то на  изучающего записи в тетради Колю, то на как обычно читающего про Средневековье Ивана. Оба противника выглядели весьма спокойно и даже легли спать довольно рано, однако Коля долго не мог заснуть. Уже ночью он повернулся на бок и, приоткрыв глаза, увидел стоящего у окна Ивана.
 Любопытство мальчика в очередной раз пересилило, и он вскоре подошел к Жиберу. Тот, казалось, ничуть не удивился бодрствованию Коли, но продолжал также смотреть на небо из окна, прищурив глаза.
 - Что ты делаешь? - наконец спросил Мансуров.
 - Любуюсь красотой ночи, - поэтично ответил Иван, - Да, мне интересна не только история, если ты не знал. Вот, видишь, сколько там звезд, если приглядеться, и как они мерцают. Посмотри!
 Взглянув туда, куда Жибер указывал рукой, Коля тоже заметил с десяток тусклых белых точек.
 - Они смотрят на нас... - продолжал Иван, - А вон там Луна, смеющаяся над дневной суетой, при этом ее свет такой печальный...  joliment...
 Было видно, что Жибер действительно восхищается этим зрелищем, потому что теперь его взгляд, когда он смотрел наверх, сделался совсем иным. В нем словно читалось то, чего не было заметно раньше, особенно когда Иван по-лисьи начинал щуриться или просто смотреть вперед. Но Коля все же спросил его:
 - Она смеется и над тем, что мы с тобой задумали?
 Переведя взгляд уже на Мансурова и приняв свой обычный вид, Иван ответил:
 - Быть может. Но тебе не стоит тратить на общение со мной всю ночь, лучше ложись, а то не выспишься к утру.
 Решив больше не спорить с Жибером, Коля вернулся в кровать, хотя видел, как Иван продолжил стоять у окна, не сводя глаз с неба.

 С утра Коля, конечно же, немного заспался, и Иван тихо сам его разбудил, потормошив за плечо. Когда Коля проснулся, Жибер полушепотом произнес:
 - Готов? Тогда одевайся и пойдем, только тихо.
 Коля послушно проследовал за Иваном к одному из немногочисленных шкафчиков музыкального класса, уже догадавшись, что именно там тот хранит свой арсенал оружия, поскольку в его тумбочку в спальне явно все не влезало. Так и оказалось. Достав оттуда две тонкие, но прочные палки, заостренные ножом на одном конце, Иван сказал:
 - Вот это нам подойдет. Надеюсь, ты выучил хотя бы начало комбинации, а то чинить мундир весьма непростое дело.
 С этими словами Жибер вновь нервно убрал за ухо прядь волос. Коля тихо фыркнул, но Иван это услышал и просто дал знак, что нельзя задерживаться. Выйдя на улицу и добравшись до заднего двора гимназии, пользуясь тем, что в не учебный день там никого нет, тем более с утра, они отсалютовали друг другу, после чего скрестили самодельные клинки.
 - Точно уже не передумаешь, чтобы все было по-настоящему? - лукаво спросил Жибер.
 - Никогда. - ответил Коля.
 Улыбнувшись, Иван добавил: "Тогда сам напросился!", после чего начал нападать. К счастью, Коля действительно помнил начало тактики, и первые удары Ивана отразить у него получилось. А вот бить самому выходило хуже. Но Жибер это понимал, и даже когда Мансуров немного отступился и едва не упал, дал ему несколько секунд, чтобы распрямиться, после чего они вновь сцепились клинками.
 - Не страшно? - проговорил Жибер со все той же лукавой улыбкой. - Или уже хватит?
 - До первой крови я точно не боюсь! - ответил Коля.
 - Что ж, я учту! - и с этими словами Иван продолжил драться.
 Они повторили еще две части схемы, и Коля уже почувствовал, что плохо помнит все последующее и вряд ли выстоит до конца, когда внезапно чуть поодаль раздался голос:
 - Что здесь такое? Прекратите оба! Немедленно!
 Замерев на мгновение, гимназисты одновременно повернули головы, откуда доносился крик. Там стоял весьма недовольный Аркадий Эрнестович.