Часть 15. Прото-индо-европейский язык Черноморско

Часть 15. Прото-индо-европейский язык Черноморско-Каспийских степей и распространение его диалектов. Говорившие на нем культуры и их влияние на формирование цивилизации

Рис. 15. Культуры степей и азиатские культуры 2200-1800 д.н.э., с расположением доказанных древних шахт бронзового века в степях и в долине Заравшана. (From D. W. Anthony "The Horse, the Wheel and Language". Авторские права 2007 'С' D. W. Anthony)

Эта статья содержит 21 рисунок. Поэтому публикуется по частям. Полностью статью можно посмотреть на сайтах http://lit.lib.ru/editors/s/shestopalow_j_k/text_1750.shtml и
http://lit.lib.ru/editors/s/shestopalow_j_k/text_1750.shtml а также на моем сайте, Листок "Мысли", выпуск 90, http://www.shestopaloff.ca/indexrus.html
Если ссылка исчезнет, она есть на моей страничке внизу.

Оружие и изобретение колесницы
Эскалация военных действия в Синташте стимулировали изобретательность в создании более эффективных средств уничтожения себе подобных. Усовершенствования коснулись практически всех ранее известных видов оружия, что заметно усилило их проникающее и колюще-режущее воздействие. Наконечники для копий, к примеру, стали больше, до 20 см, и более смертоносными за счет изменения формы и использования более прочного материала. По-видимому, это ими были изобретены дротики. При раскопках их отличают по весьма специфической форме наконечников и их размеру (4-10 см) - много для стрелы, маловато для копья. Дротики, похоже, были придуманы для поражения пеших и конных противников с колесниц, но пешие воины, возможно, их тоже использовали. В захоронениях с колесницами прилагался и комплект десяти и более дротиков. С течением времени значительно увеличивалось и количество оружия, которое клали в захоронения. За очень малым исключением все захоронения, где удалось установить, что умерший был мужского пола, содержали оружие, причем по нескольку единиц. Поскольку пожертвования предназначались для загробной жизни, это означало, что эскалация "гонки вооружений" не только не прекращалась, но постоянно наращивалась. Скажем, в культуре Абашево захоронения с оружием встречались крайне редко, и то это были скорее символические дары, чем действенное оружие, типа наконечников для стрел.
Однако самое значительное военное изобретение Синташты - это широко известные из истории боевые колесницы, долгое время бывшие самым грозным оружием у многих правителей древности, от Египта  до азиатских стран. Сама идея, что колесницы были изобретены не на Ближнем Востоке, как это считалось в классической древней истории, была для многих историков просто шоком, и соответственно вызывала сильное сопротивление. Выдвигались разные возражения; например, что колесницы, найденные в захоронениях Синташты, это просто имитация колесниц Ближнего Востока, исключительно для похорон и других ритуальных действий. Однако радиоуглеродные измерения в конце концов показали, что колесницы Синташты появились до 2000 д.н.э., тогда как первые свидетельства о появлении боевых колесниц на Ближнем Востоке относятся к 1800 д.н.э. Есть изображения на камне двухколесных повозок 1900 д.н.э., но они запряжены не лошадьми, а скорее всего ослами или онаграми, и была изображена узда, которая используется именно в случае перевозки грузов. Дело в том, что для эффективного управления колесницами в бою требовалось, чтобы лошади очень быстро реагировали на управление. Для этого была изобретена специальная узда, которая сильно отличалась от обычной и по принципу действию, и по виду. Специально сделанные выступы на медных пластинах определенной формы с отверстиями давили на мягкие ткани, вызывая у лошади боль (надо полагать, достаточно сильную), так что она очень быстро реагировала на команды.
Основная аргументация, что колесницы Синташты не были функциональными, сводилась к тому, что некоторые колесницы Синташты были уже, чем надо для размещения двух воинов, хотя другие найденные колесницы вмещали двух человек. (Было найдено захоронение Синташты  с колесницей, вмещающей двух воинов, и рядом были захоронены два человека, скорее всего экипаж колесницы.) Однако Д. Антони показал, что нередко использовались колесницы и с одним воином, который одной рукой управлял лошадьми, а другой метал дротики. Поскольку воин стоял, у него была опора на ноги, благодаря чему он мог метнуть дротик и быстрее, и намного  сильнее, чем наездник, который мог использовать для этого только руку и плечо. (Считается, что стремена появились только после 300 н.э. Мне кажется, кто-то должен был додуматься до этого раньше, просто те ранние стремена не получили широкого распространения. Не может быть, чтобы столько людей использовали лошадей для верховой езды, и никто не сообразил насчет стремян столько времени.)
На Ближнем Востоке также найдены изображения с одним наездником в колеснице, которые управляли лошадьми вожжами, обмотанными вокруг бедер. Таким образом они высвобождали обе руки, что необходимо было для стрельбы из лука. Так же, кстати, управляли колесницами этруски и римляне. Так что аргумент о нефункциональности колесниц с одним наездником не выдерживает критики. На Ближнем Востоке, по-видимому, добавили стрельбу из лука, и (очень важно!) уменьшили число спиц в колесе. Колесницы Синташты имели колеса с 10-12 спицами. На Ближнем Востоке их было 4-6, что заметно облегчало колесо (а вес для колесницы был очень критичен). Понятно, что направление усовершенствования конструкции колеса могло идти только в сторону уменьшения числа спиц, но никак не наоборот.
Д. Антони приводит многие другие интересные факты и археологические находки из жизни людей Синташты, которые наглядно показывают, чего может достигнуть общество, когда его либо ставят на грань выживания, либо когда оно помешано на богатстве и идет во все тяжкие, чтобы награбить ещё больше. И этот милитаристский и грабительский дух, эта неуемная, ненасытная жажда власти, высокого социального статуса через богатство, для приобретения которого все средства хороши,  явились ярким выражением умелой, но отнюдь не разумной животной природы человека, не понимающей и не знающей меры, и даже более того, всеми способами нарушающей её и всеми силами стремящейся к избыточности потребления, тем самым разрушая и саму человеческую цивилизацию, и то немногое хорошее, что есть в человеке, и среду обитания всего живого. Дух Синташты, к сожалению, не только получил дальнейшее продолжение в современном человеке, но многократно умножился и разросся по всей планете как раковая опухоль, губя человечество и всю планету.
Но это, с одной стороны, к слову, а с другой стороны, для меня именно этот и другие выводы о природе человека и созданного им общества стали самыми важными следствиями прочитанного, и соответственно рассматриваю их как самые важные строки из всего написанного. Эти выводы стали для меня руководством к действию, дополнили мои жизненные принципы, руководствуясь которыми и продвигаюсь на ощупь в темном, неприветливом, неумном и смертельно опасном мире людей, где нормального человека на каждом шагу ждут самые подлые из всех животных, готовые растерзать его на куски и сожрать. Такой вот этот мир людей.

Связь Синташты и последовавшей за ней культур, и индоиранская ветвь ИЕЯ
Поздним продолжением Синташты стала культура Петровка, образовавшаяся на восток (Рис. 15) и сосуществовавшая параллельно с Синташтой во время позднего бронзового века. Но главными преемниками культуры Синташта-Потаповка явились горизонты Срубная и Андроново (Рис. 17). И здесь мы подходим к периоду, когда уже стало возможно использовать исторические литературные памятники - записанные в 1500-1300 д.н.э. на старом индийском языке молитвы, обряды и гимны в нескольких книгах ("Риг Веда", Rig Veda), и аналогичные по содержанию книги "Авеста" (Avesta), записанные Заратустрой в 1200 д.н.э. на иранском языке. (На улице неподалеку строит новый дом иранская компания "Avesta Group", к слову сказать. Так что продолжают двигаться дальше по миру преемники Синташты.)
Общий для обеих культур индоиранский язык, по-видимому, использовался в 2100-1800 д.н.э. в северных Черноморско-Каспийских степях, в том числе в Синташте. Архаичный индийский язык возник из иранского в период 1800-1600 д.н.э. Без сомнения, что и Риг Веда, и Авеста разделяют единый язык-прародетель - индоиранский, но кроме языка также и единую систему ритуалов, молитв и понятий, один к одному описывающую ритуалы, найденные в большом количестве при раскопках в Синташте. Из этих книг, к слову сказать, следует, что принадлежность к ариям означает лингвистическое и культовое единство. Насчет этнической принадлежности там ничего не сказано. То есть достаточно говорить на нужном языке и соблюдать положенные культовые обряды, чтобы принадлежать к ариям. Но дальше уже не так безобидно: те, кто этого не делает, нарушает порядок вещей - цикл дарения и получения даров между людьми и богами. А из этого уже каждый может делать угодные ему выводы насчет того, как относиться к таким "неправильным" людям.
И ещё один интересный момент - необходимо использовать правильные слова при выполнении ритуалов - это самое главное, чтобы быть арией. (Меня в этом тезисе настораживает возможность (думаю, отнюдь не потенциальная) использовать слова, чтобы искажать представление о реальной действительности и выдавать воображаемое за реальность. Так, согласитесь, можно далеко уйти. И уходят, вот что самое плохое. Особенно такой подход процветает сегодня, когда ложь становится основой государственной политики. А поскольку "рыба с головы гниет", эта же идеология распространяется и на все остальное население. Но объективная реальность такая вещь, что она такие шутки и игры не прощает. Рано или поздно перекосы накапливаются, всё начинает трещать по швам, и тут уже "сшить" обратно словами не получится. Киплинг очень хорошо сказал на этот счет в стихотворении "Посейдон": "Except you owe Fates a jest, be slow to jest with them". ("Только если вы не должны Судьбе шутку, не спешите шутить с ней.")
Возвращаясь к содержанию книг. Они также описывают ритуалы посвящения молодых парней в воины, которые в этом случае ассоциируются со стаей собак или волков. В том числе, молодые парни дают клятву воинского братства, и жертвуют собак определенным образом, правильно разрубая их черепа на мелкие части. (Что бы оно не значило для них, но на деле это всего лишь посвящение в пушечное мясо, и то же самое продолжается по сей день, только формы немного поменялись - собак теперь не рубят на правильные части, но клятвы и присяги остались. …"Я, юный пионер Советского Союза, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю жить, учиться и бороться как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия…") Событие приходилось на день зимнего солнцестояния. Так вот, следы именно такого пожертвования собак нашли в Срубном горизонте, на средней Волге. И событие приходилось как раз на зимнее время. В Синташте таких пожертвований собак найдено не было, но было найдено много зубов собак и целые ожерелья из собачьих зубов, что также можно расценивать как некую связь с этим ритуалом.
Подводя итог, имеем следующее. Культура Синташта и родственная ей во многих отношениях культура Полтавка явились основой для возникновения горизонтов Срубная и Андроново. Бездонный спрос на металлы городов Средней Азии и Ближнего Востока стимулировал беспрецедентное по масштабам развитие металлургии и металлообработки Синташты. Этот повышенный спрос был непродолжительным, однако когда он упал, спрос на металлы в самих степях и соседних лесостепных и лесных регионах уже был запущен. Джина выпустили из бутылки; реальную пользу металлов для повседневной жизни, для вооружения наконец поняли многие, и индустриальные мощности Синташты не только продолжали быть востребованными, но спрос только рос и рос со временем, а металлургией стали заниматься теперь уже везде. Изобретенные в Синташте колесницы, новое оружие и военные тактики, а с ними язык и ритуалы, впоследствии распространились в Среднюю Азию и на ближний Восток, а также на юго-запад Европы через культуры Монтеру, Ватин и Оттоманские культуры, с диалектами, из которых потом образовались Армянский, Албанский и Фригийский языки. (Пре-греческий язык отделился раньше.) Уральская культурная граница, наконец, была разрушена, и скотоводство распространилось в восточных степях. Одновременно с этим возникли восточные дочери Синташты, которые впоследствии станут иранскими и индийскими ариями (в тексте последние названы Vedic Aryans, я просто не смог найти благозвучный перевод для этого сочетания). Таким образом, культура северных степей вышла на прямой исторический контакт с цивилизациями Азии.