Надёжный тыл

       Катя бежала домой в слезах. Эти предатели большими горошинами катились по щекам и унять их не получалось. «Ну, как?! Как я буду им всем завтра смотреть в глаза? - причитала она. - О чём?! О чём я буду завтра рассказывать?»
       Разувшись наспех, бросив ранец в угол, Катя, как была в школьной форме, упала лицом на кровать и зарыдала. Она громко всхлипывала, хватая ртом воздух и глотая слезы.
       В комнату заглянула мама.
       - Катюш, ты чего? Обидел кто?
       - Нет... - еле выдавила из себя Катя.
       Мама бросила все дела на кухне, прошла в комнату и села на край кровати. Она гладила дочь по спине, пока та не перестала вздрагивать. Немного успокоившись, Катя встала. Она вытирала щёки своими белыми нарукавниками и боялась посмотреть матери в глаза.
       - Ну, что у нас за семья, а? У всех деды, как деды, - до Берлина дошли! А у нас?! - Катя снова разразилась потоком слёз.
       Ничего не понимая, мама пошла на кухню за стаканом воды. Отпивая большими глотками, Катя стала рассказывать:
       - Сегодня Колька Братищев пришёл в школу с дедом... Знаешь дед у него какой? У него вся грудь в орденах! До Берлина дошёл!.. Любовь Ильинишна пригласила его в класс, усадила нас за парты и мы... Мы, раскрыв рты, слушали и про пули, и про зенитки, и про фрицей... А потом... А потом Любовь Ильинишна сказала, что завтра каждый будет рассказывать про подвиги своих дедушек и бабушек... Вот о чём я буду завтра рассказывать? - Катя снова стала всхлипывать.
       Мама обняла дочку за плечи:
       - Пойдём на кухню. Я такой борщ сварила - пальчики оближешь! Да ещё пампушечки к нему с чесночком. Пообедаешь! А заодно я тебе про дедушек расскажу. Да и про бабушек тоже.
       Катя успокоилась, помыла руки, переоделась. На кухне аппетитно пахло борщом, а посреди стола стояла огромная миска чесночных пампушек. Мама сняла передник, села напротив Кати и, подперев рукой голову, стала любоваться, как та уплетает еду за обе щеки. Большая кружка киселя из вишнёвого варенья дополняла вкусный обед.
       Наевшись, Катя подняла глаза:
       - Мам...
       - Ну что ты так растроилась? Переживаешь, что твои деды не воевали на линии фронта?
       - Я очень их люблю, но...
       - А скажи, что самое важное для солдата?
       - Ну... быть храбрым... любить Родину...
       - Это да! Но как будет солдат воевать без надёжного тыла?
       Катя с удивлением посмотрела на мать.
       - Ну, с кого начнём? С моих родителей или с папиных?
       - С твоих!
       - С моих говоришь? Только давай приберём со стола.
       Когда стол был приведен в порядок, мама пошла в комнату. Вернулась она с конвертом, в котором лежали бережно завёрнутые в белую бумагу фотографии.
       - Вот, смотри! Это твои дедушка Витя и бабушка Шура. Сразу после войны поженились. Видишь, ни свадебного платья, ни костюмов модных... Не до того было!
       С фотографии на Катю смотрели молодые и очень серьёзные лица: без тени улыбки.
       - Дед Витя родился здесь - на Украине. Работал на заводе, доменные печи обслуживал. Когда война грянула, завод перевезли за Урал. И всех работников тоже. Думаешь не хотел он на фронт идти? Несколько раз сбегал... Возвращали! Танки из чего будут делать, если металла для них не будет? А в доменных печах не каждый понимает. Вот и дали ему бронь. А бабушка родилась на Урале. Всю войну она на заводском токарном станке гайки для танков делала. Росточком-то бабушка всего метр пятьдесят. Ей, что бы могла у станка стоять, специально сбитый ящик подставляли. Вот так всю войну они и трудились по четырнадцать-шестнадцать часов. Спали прямо у станков и печей между сменами...
       Катя взяла фотографию и долго вглядывалась в знакомые черты.
       - А это - ещё молодые твои дедушка Афанасий и бабушка Маня. Фотография тоже после войны сделана. Они старше моих родителей - у них до войны в семье уже двое детей было. Видишь, папа твой здесь совсем маленький. Жили они в портовом городе, на берегу Чёрного моря. Для немцев этот город был лакомым куском: грузовой и судоремонтный порт с одной стороны, нефтеперерабатывающий завод с другой. Твоему деду не надо было идти на фронт -  линия фронта была в городе. Завод, где работал твой дед, прямо под пулями и снарядами из нефти и салярку для танков гнал, и авиационное топливо. Бабушка твоя, вместе с другими женщинами, в горных лесах детей прятала. А когда немцы отступили, то женщины с детьми вернулись в город, стали раненым помогать. Было очень тяжело - город разбомбили почти полностью, судоремонтный завод и порт практически стёрли с лица земли. Это всё нужно было срочно восстанавливать, ведь порт остался единственным незахваченным на всём побережье. Все жители города помогали чем могли. И женщины, и дети.
       Катя с гордостью смотрела на разложенные старые фотографии. Знакомые глаза на них стали ярче. Они светились стойкостью и достоинством прошедших испытания людей.
       - Знаешь, Катюш, даже не знаю чей подвиг больше: людей идущих грудью на врага или тех,  кто поддерживает их в тылу. Мне кажется, что это даже сравнить нельзя! Нас бы не было ни без тех, ни без других...
       На следущее утро Катя в накрахмаленных нарукавничках, в белом фартуке и с бантами, гордо подняв голову, шла в школу. Теперь она знала, что дед Коли Братищева не дошёл бы до Берлина без её дедушек и бабушек.