Тётя Лена

Человек проживает настоящее с завязанными глазами. Ему дано лишь думать или догадываться, что он живёт. И только позднее, когда ему развязывают глаза, он, оглядываясь на прошлое, осознаёт, как он жил и в чём был смысл этой жизни.
Милан Кундера

Тётя Лена

- Ты очень много куришь, - сказал я, выходя на балкон.
В который раз произношу эту дежурную фразу. Отодвигаю россыпь пустых сигаретных пачек и ставлю на их место стакан, наполовину полный. Или наполовину пустой.
-Нет, правда, слишком много – две пачки уже за сегодня у тебя улетели.
Она молчит. Silentium est aurum. Могла бы ответить симметрично, как сейчас это принято называть в политике. И даже сверх того могла бы добавить. Но она молчит. Открывает третью. Делает глоток из своего стакана. Полностью полного.
- Скажи, а ты когда-нибудь пыталась бросить курить? Были у тебя периоды в жизни, когда ты не курила?
Единственная из всех пагубных привычек, которой я избежал. Парадокс.
-Да, полгода не курила.
Она делает затяжку и смотрит в пустой тёмный двор. Украденный у вечности прямоугольник, вокруг которого столпились дома, словно высокие молчаливые люди собрались что-то обсудить, да так и не решаются заговорить. Забыли, зачем пришли сюда.
Несколько окон в доме напротив кажутся чёрными от пожара. Кто-то выстрелил из гранатомёта. Копоть вокруг глазниц окон. Нет, это оптическая иллюзия. Конечно. Я знаю. Так падает свет. Или тень. Опять палец кровит – порезался, когда салат делал. Срезал напрочь кусочек подушечки большого пальца. Глупо. Мелочь, казалось бы, а очень раздражает.
- А мама тебя в юности ругала за это?
- Мама.. Да я с ней вместе однажды покурила в шестнадцать лет – не рассказывала тебе?
Красный огонёк буравит ночь. Спутник в космосе. Читал недавно, что в метеоритах нашли органику. Мы не одиноки. Может, и рассказывала, да я забыл. Память стала плохая. Не помню, что вчера в магазине купил и куда ездил в отпуск полгода назад. Зато помню, кто и на какой минуте гол забил в 98-ом году. Опять кровь сочится… Нож острый взял, новый – недавно купил, не рассчитал, зазевался. Нож – это целая вселенная. Альфа и омега.
- Когда мама узнала, что я курю, конечно, не была в восторге. Но однажды она пришла со смены и сказала мне: знаешь, если уж ты куришь, кури нормальные сигареты, не кури всякую дрянь. А так как она работала в элитной гостинице, у неё всегда были хорошие сигареты. И мы с ней покурили. Она тогда курила изредка. Сейчас-то уже давно не курит. А тогда… Работа у неё была нервная.
Кровавый бинт дружит с пустым стаканом. Плесните колдовства… Ваше здоровье, мэм! Где-то внизу светит фарами такси, белая мохнатая собака рвёт поводок, ветер гнёт кусты сирени. Если не тревожить палец, со временем кровь перестанет течь. А нож и должен быть острым- как же иначе! Тупой нож – это как тупой человек. Толку мало, а ранить может – да ещё как.
- С соседкой был тогда скандал, с этой тётей Леной..
Напиток из бутылки перетекает во двор, заполняет его до краёв, ветер колышет гладь этого тихого  затона…
- Соседка.. Ты же видел дядю Гришу? Так вот у него была жена- тётя Лена. До всего ей было дело. Они с моей мамой были в хороших отношениях, приятельницами были.
Чертовщина какая-то – боюсь этого нового ножа. Мало того, что острый, как бритва, так ещё и форма лезвия у него своеобразная – с изгибом, на манер серпа. А я всегда любил ножи. Нож – это друг, помощник, напарник. Мастер. Повар. Палач…
- И вот однажды эта тётя Лена увидела меня во дворе с сигаретой. И первым делом побежала маме моей об этом сообщить. Ну как же! Соседская девочка курит!..
Огонёк между её пальцами пытается вырваться в ночь, пульсирует, бесится, но всё тщетно. Он погибнет в пластиковом стаканчике, как и тысячи его собратьев. Судьба такая. А палец мой долго будет заживать – неудачное место пореза. В этом есть магия: было нечто единое, а рраз – и пополам. Кромка стали сияет – непреклонная, беспощадная. Как козырёк фуражки офицера СС.
- А я тебе не рассказывал – как-то раз ехал в поезде на выезд лет двадцать назад… И попался мне в плацкарте попутчик – фанат один, Влад его звали. Скинхед, нацист до мозга костей. Так он рассказывал, как они с несколькими единомышленниками находили по стране ветеранов-коллаборационистов. Не понимаешь? Тех, кто воевал за немцев. Да, да… Группа у них была ВКонтакте. Продукты им привозили, лекарства. Почему вспомнил о нём – ума не приложу… Нет, ты пойми меня правильно – я никак себя с этим не ассоциирую. Мне в этом видится глубокий цинизм. Но почему-то не идёт из головы. И зачем я об этом вспомнил? Может, рассказ написать?
Огонёк тонет в стаканчике.
-Не вздумай. Во-первых, это и вправду отвратительно. А во-вторых, это абсолютно токсичная тема. Что бы ты ни написал об этом. Просто само по себе, пойми. Масса людей даже не будут вникать в суть твоих измышлений. Не связывайся.
-Ладно, проехали. Когда-нибудь обязательно об этом напишу. Так что там твоя тётя Лена?..
Щелчок зажигалки. Почему люди всегда щурятся, когда прикуривают?
-Мама незадолго до всей этой истории дала ей по дружбе ключи от нашей квартиры на Щуке. Квартира пустовала в то время – а эта коза нашла себе хахаля! Вот они там и резвились. И даже не утруждались уборкой. А кто за ними убирался? Я, конечно! Кофе, вино, посуду на кухне могли оставить. Ну, и прочее…
Глубокая ночь. Но город не может уснуть. Как больной человек, безумный, одержимый, не способный остаться наедине с самим собой, погасить ночник. Там и сям шуршат шаги, светятся огоньки в окнах. Бутылка пустеет. Завтра утро. Свет, дела, жизнь…


-У неё два сына, у этой тёти Лены. Оба – с особенностями. Один из них постоянно квасил – уже в то время. Мы с ним в одной школе учились. С каждой дискотеки его выносили, как бревно. И вот представь: в один прекрасный день я прихожу домой, и мама мне прямо с порога устраивает самый настоящий холокост!
Совсем мало осталось. Да и ни к чему больше – давно спать пора.
- Мать мне такой скандал тогда закатила! Тётя Лена, говорит, видела, как ты куришь! Это всего-то прошла неделя с тех пор, как мы с моей мамой курили вместе, вдвоём! Прямо в прихожей на меня набросилась. А в «хрущевках», сам знаешь, стены тонкие… Вот я и решила ответить. В полный голос, чтобы мало не показалось!..
Ничего удивительного. Общинное мышление. Дома ты можешь быть каким угодно, но не на людях. В больших городах этого уже почти нет – уходящая натура. И не жалею.
- Что?!! Кто тебе пожаловался – тётя Лена?!! Эта та, за которой я на Щуке гондоны убираю? Эта та, у которой сынка недавно с дискотеки волоком вытаскивали, пьяного вхлам? Это она тебе пожаловалась, что я курю?!!
В магазине уже не продадут. Но знаю я одно место…
Ладно, я схожу. И сигареты..
Как же хорошо на улице! Тихая, загадочная ночь, пахнущая сиренью и бензином. Как будто меня пустили за кулисы жизни, и я иду, озираясь, пытаясь себе представить, как это всё будет выглядеть завтра, при свете дня.
Ларёк держат армяне. Они в доле с местными ментами, и поэтому у них можно приобрести любые напитки в любое время суток. Но только если тебя знают! Меня знают больше, чем хотелось бы.
И сигареты..
- Ну так и что, устроили тебе скандал тогда? Что-то мало помогло, как я смотрю. И тётю Лену эту я ни разу не видел, она жива?
- Нет, она умерла от рака давным-давно. Знаешь…
Пауза. Щелчок зажигалки.
- С тех пор, как я тогда прооралась в прихожей, тётя Лена эта ходила, как собака побитая. Может, и от мужа влетело, я не знаю. Но на меня она даже глянуть боялась. Ну, и я с ней тоже не горела желанием общаться, ясное дело. Она прожила после этого эпизода всего год. Умерла. И был момент один – до сих пор не могу забыть. И что мне эта тётя Лена?..
И действительно. Память наша- удивительный, таинственный инструмент. Закон Ома не помню, а стихи про Ленина – помню.
- Был выходной, я собиралась на какую-то вечеринку. Вроде, день рожденья у кого-то был. Пообедала с мамой и заказала такси. Машина подъехала, я попрощалась и вышла из квартиры. И смотрю- тётя Лена мне навстречу – как будто ждала меня. Здоровается и смотрит на меня как-то странно.. Я даже опешила.
Под нашим балконом по газону бредёт кот. Он хозяин этой ночи. Никуда не спешит. Остановился, нюхает густой чёрный воздух. Нож. Холодная беспощадная кромка. Неважно, кто ты. Неважно. Не попадайся.
-А я принципиально с ней не разговаривала с того момента. И не здоровалась. И она меня избегала. А тут вдруг она подошла ко мне и сказала: Здравствуй! Поговорить с тобой хотела... Ты торопишься? Есть у тебя минутка? А я и вправду торопилась. Да и общаться с ней не хотелось совершенно, если честно.
Открывая бутылку, задел порез – опять кровь течёт. Надо перебинтовать. Малейшая ошибка. Почему так?
-Я ей сказала – нет, я спешу. Вышла из подъезда. Помахала маме рукой, села в такси. И вдруг вижу – тётя Лена вышла вслед за мной. И взгляд у неё был… Никогда не забуду. Отчаянье, растерянность. Как будто спешила куда-то и в то же время не знала, что ей делать. Словами не передать. Она подбежала к такси – а я машу маме рукой, пока, пока! и стараюсь даже не смотреть на эту тётю Лену, я вычеркнула её из жизни! – и вот тётя Лена склоняется над дверью такси и говорит: Я хочу прощения у тебя попросить.. За всё.. Прости меня, пожалуйста! Простишь?..  Я ничего не ответила. Отвернулась и уехала. Но когда я взглянула в зеркало машины, я увидела, как она стоит у подъезда, опустив руки, в растерянности, глядя мне вслед. Через пару месяцев она умерла.
Щелчок зажигалки. Бутылка опять заканчивается. Жизнь похожа на эту бутылку: сначала кажется, что много. Не успеешь оглянуться – уже половина. Глядь – уже на дне последние капли. А за другой сбегать не получится. Нет другой…
- А ты знаешь, каждый раз, когда я приезжаю к маме и подхожу к этому подъезду, мне кажется, будто тётя Лена до сих пор там стоит! Я так и вижу её – всё в той же позе. Она там стоит до сих пор, разведя руки в стороны, в растерянности, ждёт меня. И что мне эта тётя Лена? И сколько лет прошло…
Скоро начнёт светать. Человек слаб. Неизбежность и необратимость страшнее всего. Можно спрятаться, но нельзя миновать. Можно взять ещё одну бутылку, ещё сутки простоять на этом балконе, но ничего, кроме недосыпа и похмелья, это не принесёт. Будет понедельник. Будут дела, проблемы, хлопоты – иногда крошечные, как хлопья пепла с её сигареты, а иной раз – огромные и невообразимые, как эта ночь за окном.
- Поставь свечку в церкви.
- Да плохо мне в церкви. Аллергия на ладан.
- Тогда пойдём спать.
Где-то далеко-далеко, за крышами домов прорезается свет. Словно кто-то родился, открывает глаза и с удивлением смотрит на этот тёмный, незнакомый мир.