Game оver - Конец игры. Часть 3

Первую часть этой истории можно прочитать здесь:
http://proza.ru/2019/04/07/1334

Вторую часть этой истории можно прочитать здесь:
 http://proza.ru/2019/11/12/1588


   Марк проснулся, когда за окном стало только-только светать.  Рассеянный свет  поднявшегося над горизонтом солнца  с трудом пробивался  сквозь  плотную завесу из дыма и гари.   Узкая армейская кровать не  рассчитана на двоих, поэтому Иришка  спала на плече любимого,  тесно прижавшись  к  нему  всем телом  и  положив руку ему на  грудь, а ногу на живот.   Сладко посапывая во сне,  она,  то хмурилась, то утомлённо улыбалась,  видимо, ещё раз переживая моменты  прошедшей ночи.  Марк не удержался и глубоко вдохнул аромат её русых волос.  Этого движения хватило, чтобы  девушка проснулась.  Не открывая глаз,  она по-кошачьи потянулась и томно прошептала:

  —  Знаешь, о чём я сейчас подумала?

  — Наверно, о том же, что и я — не хочешь, чтобы вертолёт прилетел за нами именно  сегодня.

  — Точно! – девушка удивлённо открыла глаза, а потом  радостно хлопнула ладошкой по груди Марка. – Пусть у нас будет хотя бы один медовый день!

    Марк  улыбнулся и притянул девушку к себе.  Он не стал уточнять, что  не хочет пока улетать,  просто потому,  что не уверен,  будет ли там, на «большой земле», сейчас лучше, чем здесь.  В этой старой заводской котельной  даже после ядерной войны, как оказалось,  можно было  довольно сносно жить.  И кров, и свет, и тепло,  и вода. Были бы только продукты.  А там, куда им вскоре предстояло  улететь, их никто не ждёт и хлебом с солью не встретит.  Надеяться на лучшее, конечно,  можно,  но готовиться-то  надо к худшему.  А худшее – это  очень даже невесёлый сценарий. 

   Многое из созданного за последние  века,  разрушено или уже не может использоваться по назначению. Дома стоят без отопления, света, воды и канализации, с неработающими лифтами и мусоропроводами.  Мёртвое без электричества и газа заводское оборудование, разорванные производственные цепочки.  Ни нормально функционирующей полиции  и медицины, ни магазинов с ежедневным подвозом продуктов.   Деньги утратили свою ценность. Вместо пенсий и зарплат – скудные продуктовые наборы.   На смену товарно-денежным отношением очень быстро  придёт  простой товарный обмен.   Впрочем, многие вещи станут людям  уже просто не нужными.

   Единственная госструктура, которая в таких условиях  ещё  останется жизнеспособной – это армия.  Склады с продовольствием, топливом и техникой самообеспечения позволят  людям в погонах какое-то  время  выполнять свой долг и даже выборочно оказывать помощь гражданским.  Но  быстро  восстановить  разрушенную энергосистему,  чтобы  вдохнуть жизнь  в производство,  даже армии будет уже не под силу. На это потребуются годы  самоотверженного тяжёлого физического труда, от которого многие жители городов уже давно отвыкли.  Это не раз в год сходить на субботник и погрести граблями прошлогоднюю листву.

   Молодёжь без привычного для них интернета и развлечений  выйдет на улицу.  Одни из них сгоряча  начнут помогать соседям и старикам, но без желанных лайков на  свои добрые дела быстро остынут.  Другие  – сразу  поймут,  что  «хорошими делами уже  прославиться нельзя» и от безнаказанности  и  страха перед  завтрашним днём  начнут сбиваться в стаи и  наводить  ужас на жителей  постепенно умирающих  городов. Кто-то попытается  давать им отпор, но постепенно самые сильные и здоровые мужчины  увезут  свои семьи в деревни и сёла, где можно  прокормиться подсобным хозяйством.  А в  холодных каменных многоэтажках останутся  лишь старики и те, кто смирился со своей участью. 
 
  Все эти тяжёлые мысли уже не давали Марку полностью расслабиться, и поэтому он, нежно поцеловав Иру, быстро встал:
 
   — Лежи, а я пойду пока растоплю  печку.  Ты же должна, в конце концов,  и сегодня получить  своё ведро горячей воды.
 
   Иришка в ответ игриво помахала ему вслед рукой и блаженно раскинулась на кровати:
 
   —  Иди-иди! Будем считать это ведро воды моей чашечкой кофе в постель.


               
                *   *   * 
    Как ни хотелось бы  продлить время  «медового»  уединения с Иришкой,  но   Марк всё же решил  потихоньку готовиться к эвакуации.   И, пока девушка  сочиняла у печки  незамысловатый завтрак, он  вытащил из-под кровати свой заветный железный ящик для патронов и, бережно перебирая дорогие ему вещи, стал  откладывать  в сторону  только то, с чем он никогда не смог бы  расстаться или что могло бы пригодиться в дороге.   После недолгих раздумий,  из ящика были  взяты  лишь  небольшой тактический нож в кожаном чехле, когда-то подаренный ему комбатом за выполнение одного из заданий,  несколько фотографий,  личные  документы  и  боевые награды. 

   Затем в пустой мешок  из-под технической соли полетели  все  оставшиеся  запасы  продуктов.   Туда же  была брошена  и кобура с  пистолетом  одного из инспекторов.  В целом получилось довольно увесисто, но  это было  хоть  какой-то гарантией, что они с Ирой смогут прожить пару недель  в том, уже плохо приспособленном для жизни, мире.
 
   Покончив со сборами,  Марк прошёл из  убежища в котельную – место, где  после гибели жены, он пытался  каторжной работой отвлечься  от тяжёлых мыслей.

   Присев на кожаное седло  любимого мотоцикла, он  похлопал его, как верного коня,  по бензобаку.

    — Прости меня, дружище.

   В ответ  Kawasaki  отозвался полным грусти глухим звуком  и  блеснул зеркалами, как наполненными слезами глазами.  Впереди их ждало неминуемое расставание.

   Заглянув под котёл, в закопченное  жерло давно уже не топленой печи, Марк разгрёб лопатой золу и вынул оттуда  продолговатый  пластиковый кейс, немного  похожий на тот, в котором  автомобилисты хранят  набор  инструмента, необходимого для мелкого ремонта машины.  Марк  бережно обтёр с кейса остатки угольной золы,  но открывать  почему-то  не стал, а просто отнёс  в убежище и положил  вместе со всем, уже приготовленным  для отъезда.   
   
   Иришка на все эти сборы мало обращала внимание.  Все её вещи были на ней, поэтому  и ломать голову над сбором своего сундука с приданым ей сейчас  не приходилось.   Её мысли были  совсем о другом,  –  о более для неё важном и приятном.  О счастье быть рядом с любимым.
               
                *   *   *
   Первым летящий вертолёт услышал опять  Фоксик.  Его звонкий лай стал своеобразной  командой к отъезду  – и в убежище началась  суета.  Марк бросился  за приготовленными вещами, а  Иришка зачем-то стала собирать со стола  ещё не вымытую после завтрака посуду.  Пёс же с нарастанием рёва  двигателей  наоборот  перестал лаять  и  в испуге забился под стол.
 
   —  Надевай комбинезон, а я  побегу встречать!   –  крикнул Марк  и  выскочил за дверь.

    Иришка, получив, наконец,  чёткий приказ, бросила  посуду и по-военному быстро натянула на себя комбинезон.  Надела прямо на платье, потому что оно было для неё  почти свадебным.  Вчера вечером, упав к её ногам,оно впервые открыло для любимого все её девичьи тайны.  И оставить его здесь или потерять  потом в суматохе  предстоящей неизвестности было бы свыше её сил.
 
    Двумя лёгкими движениями придав своим волосам правильное направление,  Ира  побежала догонять Марка.
 
    Как только двигатели  вертолёта, наконец, смолкли,  из передней кабины  выскочил штурман.  Он откинул стекло  гермошлёма и пo-зaгoвopщицки, но как-то устало,  подмигнул  своим  старым знакомым:
 
    — Привет, робинзоны!  Карета подана!  Прошу занять свои места, – и  махнул рукой, приглашая пассажиров  размещаться  со всеми возможными удобствами в узком пространстве заднего отсека хвостовой балки вертолёта.

   К счастью  в этот раз никто возражать не стал.  Однако, были бы сейчас у Марка свободными от вещей   руки, он  всё равно, на всякий случай,   взял бы  Иришку за руку и повёл  её к вертолёту, как  капризную девчонку, потому что никогда до конца не верил в женскую логику.   

    — А  это что  у тебя? –  спросил стрелок, кивнув  на багаж  Марка, когда тот подошёл.

   — Продукты и инструмент.

   — Я догадываюсь, что в мешке у тебя  новогодние подарки, которые ты в отместку  отобрал у Санты.  А вот что в кейсе?

   — «Винторез», – нехотя ответил Марк.

   —  О, как!  Откуда?

   —  Оттуда….   Считай, что на дороге нашёл.

   — Ну, да-да!  Плох тот солдат, который вернулся с войны  в родную деревню без  медали и пулемёта….  Ладно, давай сюда свой инструмент,  –  тоном, не терпящим возражений,  сказал стрелок и почти вырвал из рук Марка кейс.  –  В кабине ему будет лучше, а мне спокойней.  Прилетим – отдам.

    В это время от котельной донеслось жалобное поскуливание.   Фоксик  выглядывал из полуоткрытой двери подвала, опасливо косясь на огромную железную зверюгу,  которая совсем недавно  так жутко громыхала своими лопастями.

    — Мамочки, мы про Фокса-то совсем забыли! – вскрикнула Иришка и  побежала назад к собаке.

    — Охренеть!   Вы, что тут  опять  в прятки решили поиграть! –  донёсся из кабины возмущённый  вопль  пилота.

    — Нет-нет, командир!  Всё нормально,  несколько секунд  подожди! –  на ходу крикнул ему Марк и бросился  вслед за Иришкой.
 
    Но девушка уже сама  спешила назад,  крепко прижимая к груди собаку.

   — Вы хоть знаете, какой грохот от двигателя будет? – попытался остановить  их стрелок. –  У нас и на вас-то лишнего  гермошлёма нет,  а не то, что для собаки.

    — Ничего-ничего, жить захочет, потерпит, – отмахнулся  Марк и,  вынув из своих брюк  ремень,  сделал для собаки, что-то наподобие ошейника с коротким поводком.– Я ему ладонями уши зажму.

   Марк сейчас был готов лететь не то что вместе с собакой, но даже в обнимку с удавом.  Лишь бы всё это побыстрее  закончилось.   

    — Чёрт с вами, я предупредил, вы услышали, – вздохнул стрелок,- лететь  недолго,  минут пятнадцать.  Главное, проводку не грызите.   

     Марк  закинул в люк свой  багаж и, прежде чем вслед за Ирой и Фоксом нырнуть в тёмное чрево вертолёта, в последний раз  оглянулся на одиноко стоящую среди развалин завода котельную.  Мысленно он благодарил  те высшие силы,  которые после трагической гибели  жены,  привели его сюда и тем самым  сохранили  ему  жизнь. Сохранили, наверно, не просто так, а для какой-то неведомой  пока  ему  цели.  Марк благодарил и просил теперь  отпустить  его. 
 
   Хвостовой люк захлопнулся,  и вертолёт, взметнув облако пыли,  поднялся в воздух, взяв курс на Кубинку. Без трубы  котельная  теперь напоминала  покинутую,  но так и непокорённую врагами цитадель.

               
                *   *   *
    Этот полёт Марк запомнит на всю оставшуюся жизнь. В полной темноте, под грохот турбин  их и вещи кидало по узкому хвостовому тоннелю вертолёта,  как горох в детских  погремушках. Зажать уши собаке было, конечно, благим  намерением, но, как оказалось,  совершенно невыполнимым. Просто потому, что у человека две руки, а не четыре.  Изо всех сил удерживая беспрестанно лающую ему в ухо собаку,  Марк  упирался расставленными ногами за какие-то технологические выступы  отсека  и  мечтал только об одном, – чтобы этот ад быстрее закончился.  Обещанные пятнадцать минут по ощущению растянулись  на  целый час.
 
   Вертолёт сел на краю аэродрома, и наступила тишина, которая  была сравнимой, пожалуй, только с космической пустотой.

    — Живы?! – в проёме распахнувшегося люка показалась довольная физиономия штурмана.–  Правда, было круто?

    — Весело тебе? – беззлобно огрызнулся Марк, с трудом выбираясь наружу и почти не слыша свой голос.– А ты бы сам разок попробовал здесь прокатиться.

    — А я катался!  Нас с командиром точно так же вывозили, когда исламисты подбили. 

   Марк с удовольствием разминал онемевшие от напряжения ноги и оглядывался по сторонам:

   — Что-то  много постороннего  народу по вашему аэродрому шатается. 

   — Здесь и раньше-то не Домодедово было, потому что сразу за дырявым забором коттеджный посёлок.  А сейчас многие  пытаются,  хоть на помеле, но улететь  подальше от Москвы.  Высшее руководство уже рвануло поближе к Президенту и стратегическим запасам, а кто помельче, туда, где тише и теплее.

   —  Ну, а как вообще обстановка-то?– не удержался и спросил Марк.

   —  Про Москву лучше не спрашивай. Четвёртый день по пять вылетов делаем, осматриваем разрушения  спецобъектов и комплексов.  От Кремля до МКАД сплошные руины.  Людей почти не видно….  Ужас,–  грустно махнул рукой штурман.– А что по области творится, так сами скоро увидите.   

   — А какие-то спасательные работы  ведутся?

   — Три дня назад пришёл приказ от Верховного – для того, чтобы выжившие смогли выйти, в кратчайшее время надо очистить основные трассы, ведущие в Москву.  Только все понимают,  что Москва – это уже  мёртвая  столица.   Ни сил, ни людей не хватит, чтобы  реально помочь людям.  Москва – это ведь не маленький Спитак.  И помощи ждать неоткуда, все крупные города разрушены.  Начали, конечно, грейдерами и танками расчищать, но там работы столько, что только за неделю, дай Бог, до МКАД дойдут.

    — Грустно.

    —  Боюсь, что ты скоро  ещё не раз взгрустнёшь.  Объявили военное положение, а кругом бардак и неразбериха.  Военные и полиция  охраняют больше самих себя и склады.  Поэтому  всякая шпана  подняла голову.  Начались грабежи. У многих появилось оружие, и они решили, что имеют больше прав на жизнь, чем другие,–  штурман не договорил, потому что вспомнил о кейсе, который сразу же и достал из кабины.– На, держи, свой инструмент. Надеюсь, ты не из таких.
 
   Уже спустившийся  из кабины пилот, судя по всему, заниматься долгими разговорами был не настроен.  Он снял свой гермошлём и, лишь на несколько
секунд  приостановившись около Марка, недовольно буркнул:

     — Запомните, мы вас не видели  и, как вы попали на аэродром, не знаем. Мы военные, поэтому не подводите нас и не отсвечивайте на аэродроме. В тридцати метрах отсюда есть дыра в ограждении. Вам надо идти  по дороге через  коттеджный  посёлок к пересечению железной дороги с шоссе. Там вас и будет ждать ваш друг.
 
     — Пока. Спасибо за помощь. Дай бог, ещё свидимся.

     —  Навряд ли,– шепнул штурман, оглянувшись на уже уходящего по рулёжной полосе в сторону к командной вышке пилота.– На днях нас передислоцируют.

     —  Поближе к Президенту? Прикрывать гору Ямантау?

     — Ты слишком много хочешь знать. Со мной так можно, с другими не советую.  Сейчас все на взводе и не хотят остаться за бортом Ковчега из-за  болтливого  языка.

     — Да, извини. Давно уже в отставке, расслабился. Ещё раз спасибо.

     Марк на прощание пожал руку штурману, и тот побежал догонять своего командира.

                *   *   *
      Пройдя по дороге через  коттеджный посёлок, Марк и Ира,  действительно, вышли к путепроводу над железнодорожными путями. После всего, что они видели за последние дни, коттеджный посёлок показался им оазисом жизни. В каждом дворе слышались  голоса, лай собак, крики и даже смех  детей.  А обострённое обоняние  улавливало чарующие  запахи жареной картошки.  Даже без света и газа, вспомнив простейшие навыки туристических походов, жители  именно таких небольших  посёлков  смогут продержаться дольше других. При условии, конечно, если  сумеют каким-нибудь способом разжечь огонь в камине,  когда закончатся спички и газ в зажигалке.
 
    Рядом с путепроводом  стоял  небольшой  домик, вроде скворечника.  Видимо здесь когда-то было рабочее место стрелочника. Именно в нём и дожидался  своих друзей Руслан. Встреча получилась тёплой. Мужчины обнялись, крепко похлопав  друг  друга по спине.  Иришка же потом просто повисла на шее Руслана:

   — Боже мой, как же я рада, что всё у тебя получилось, Русланчик!   

   — Я тоже рад, сестрёнка,– сделав ударение на последнем слове, хохотнул тот в ответ и хитро взглянул на Марка.– Договор-то  ещё в силе или обстоятельства  уже изменились.
 
   — Изменились, изменились!– смеясь, ответила за Марка девушка и взяла того под руку.

   — Рад за вас. Хоть что-то в этом мире осталось правильным.

   — Как добрался?  Где Глеб? – спросил Марк.
   
    Мужчины присели на ступеньки у домика, чтобы поговорить и обсудить дальнейшие планы, а Иришка занялась приготовлением небольшого застолья  прямо на траве, потому что в домике стрелочника ничего кроме грязных стен и потолка не было.

    — Дошёл за три дня. Гоблинам оставил продукты и ушёл от них за день хода до спасателей.  Они, думаю,  уже не заблудятся….  Глеба встретил и он решил пробираться к родителям в Кинешму.  Я посоветовал сделать это по  Волге, и отдал ему все твои деньги –  может это поможет ему  сесть на какую-нибудь посудину.

    — Правильно.  Если Рыбинскую  плотину не разрушили, то доберётся.

    — А если разрушили?– подала свой голос Ирина.

    — Тогда там вместо водохранилища осталось большое болото, а Кинешмы вообще может уже не быть.
   
    Над головой  пролетел идущий на посадку самолёт, заставив Фокса быстро  спрятаться в домик и уже оттуда смело облаять железную птицу.

     — А как тебе, кстати, удалось договориться с вертолётчиками-то?

     — Если я скажу, что только благодаря моему обаянию, ты поверишь? 

     —  А вот я поверю!– опять вклинилась в разговор Иришка, по своей молодости  ещё не усвоившая, что, когда говорят настоящие мужчины, должны молчать даже горы.

      —  Спасибо, дорогая,– улыбнулся Руслан.– Просто было немного везенья, а потом много кавказского красноречия.  Да и пилот оказался старым воякой и не трусом.  Он даже денег не взял. 

     К этому времени Иришка уже закончила сервировку и широким жестом руки пригласила всех за стол, то есть присесть на травку вокруг целлофанового пакетика, с разложенными на нём продуктами.

      Когда сели, Марк  посмотрел на сильно похудевшего за последние дни Руслана  и с ноткой сомнения спросил:

     — А ты всё же хочешь попробовать добраться до Грозного?

     — Уже не знаю,– ответил тот, с блаженством пробуя курагу.– Я поговорил с лётчиками – всё сложнее, чем мне казалось раньше.  Без серьёзной помощи это сейчас не сделать. Для начала доберусь до Можайска –  там есть один  не последний в местном бизнесе человек, тоже родом из Урус-Мартана. Должен помочь.   

     — Должен? – с сомнением переспросил Марк.

     — Как получится….   А ты куда?

     — У Иры родные в Саратове.  Я обещал.

     — Значит, будем скоро прощаться….  Увидимся ли ещё?

     — Да, адресами поменяться уже не получится,– усмехнулся Марк.

     Оба  хорошо понимали фантастичность своих планов, но ведь  дорогу осилит только идущий, поэтому  надо сейчас просто сделать первый шаг.  А вот это каждый настоящий мужчина должен уметь делать с младенчества.

               
                *   *   *
    Когда поели, пришло время прощаться. Марк хотел по-братски разделить все продукты из своего мешка, но Руслан согласился взять с собой лишь немного сухофруктов,  пару  сухариков и одну карамельку в яркой обёртке.
 
    — До Можайска мне хватит. А эта конфета мне будет напоминать о тебе, сестрёнка,– улыбнулся он Ире.

    — А обо мне сухари, что ли? – хохотнул  Марк. –  Нет уж, возьми  от меня на память, – и протянул Руслану свой  тактический нож в кожаном чехле.

   Руслан  попробовал пальцем лезвие ножа и восхищённо покачал головой:

   — Да-а, это настоящий подарок для мужчины. Спасибо…  Вот только я нечего тебе подарить не могу….  Если только….

   Руслан  расстегнул рубашку и снял с шеи цепочку, на которой  висела немного помятая девятимиллиметровая пуля.
 
    — Когда-то эти 16 граммов достали из моей груди.

   Марк взял подарок в руки и на мгновение замер:

    — СП-5? Снайперский патрон 9х39....  В каком году был ранен?

    — В 96-ом.  Через бронник прошла.

   Марк облегчённо вздохнул и грустно улыбнулся:
   
    — Мда! Я бы сейчас уже ничему не удивился. Судьба играет человеком, а человек играет на трубе….  Спасибо, дружище.

     И они двинулись в путь в разные стороны.  Иришка шла за Марком и ещё долго оглядывалась на уходящего Руслана в надежде, что тот тоже хотя бы ещё разок посмотрит на них, и она сможет помахать ему рукой.  Но ни тот, ни другой мужчина ни разу не обернулись.

               
                *    *   *

    Марк  и Ира  уже около часа безуспешно пытались остановить  проезжающие в сторону  Наро-Фоминска  машины. Их было мало. Встречались в основном только  какие-то служебные или  грузовые автомобили.   Да и добрая  половина из них  – военные. И как Иришка не улыбалась, как Марк не показывал жестами, что он и эта прекрасная девушка  могут стать  хорошими попутчиками, никто даже не притормозил.  А ведь ещё совсем недавно  путешествие  автостопом  было для многих  романтиков, не имеющих  в кармане больших денег, самым доступным  и довольно занимательным  способом  посмотреть  Мир.

    В конце-концов, Иришка не выдержала и в отчаянье крикнула вслед очередной не остановившейся машине:

   — Да, чтоб тебя!...   

   Неожиданно машина завиляла по трассе, а потом и вовсе сбросила газ и съехала на обочину. 

   Марк с удивлением посмотрел на девушку:

     — Ты ведьма?

     —  Не-е-т,– с не меньшим изумлением ответила та.–  Честное слово, это случайно.

     — Ну, если это не ты, то, значит, это наша судьба.  А её знаки не замечать нельзя.

    Из остановившейся  машины вышел пожилой мужчина и стал осматривать переднее правое колесо. По-видимому, оно было пробито, потому что мужчина безнадёжно махнул рукой и полез в багажник. На помощь водителю  из пассажирской двери вылезла довольно симпатичная женщина, которая была заметно моложе своего спутника.

    Марк подхватил вещи и поспешил к машине, кивнув Ире:

    — Догоняйте с Фоксом, а я попробую всё же договориться.

    Когда Марк подбежал, мужчина уже достал домкрат и баллонный ключ. Было видно, что снимать  18-дюймовое  колесо с задней двери УАЗа пожилому водителю совсем непросто, поэтому Марк, не давая возможности ему возразить, перехватил колесо:

     — Позвольте, уважаемый.

    Замена колеса заняла минут пятнадцать. Всё это время мужчины работали бок о бок, а их спутницы с интересом посматривали на своих мужчин и…  друг на друга.

   Когда всё было закончено, наступила неловкая пауза.

    — Вам далеко? – не очень уверенно спросила женщина.

    — Мы с… моей женой,– чуть запнувшись, ответил Марк, – пытаемся добраться до Саратова. Там живут её родители.

    — О-о, –  воодушевился мужчина,–  Мы едем намного ближе, в Серпухов. И рады бы помочь, но….

    — Серпухов?!  Но это же прекрасно!–  преувеличенно радостно не дал ему договорить  Марк.–  Мы оттуда  сможем дальше в сторону Саратова  двигаться хоть по Оке,  хоть  опять по шоссе.

    — А вы знаете, как сложно сейчас достать бензин и
сколько он стоит? – промямлил мужчина, всё же пытаясь хоть как-то открутиться.–  Все автозаправки  не работают  и разграблены.

    — Витя! – укоризненно покачала головой женщина.– Вы, молодые люди, не обижайтесь на нас. Сейчас на дорогах творятся чудовищные вещи, грабят, убивают.  Поэтому подбирать незнакомых людей стало очень опасно.

    — Мы понимаем вас и не обижаемся, но….  может, вас заинтересует  то, что я бывший офицер военной разведки и имею хорошую спецподготовку.–  Марк достал из кармана свой военный билет и паспорт.– Поэтому смогу обеспечить вам в дороге полную безопасность.

     Последний довод мужчине и женщине  показался интересным.  Они  переглянулись и внимательно рассмотрели документы.   

    — Это, конечно, хорошо,– всё же ещё с долей сомнения сказал мужчина,– но много ли Вы сможете сделать голыми руками против нескольких вполне возможно вооружённых грабителей?

    — Ну, почему же голыми? – Марк порылся в мешке и достал оттуда кобуру с пистолетом  полицейского.– У меня тоже найдётся весомый аргумент в споре.

   — Хорошо, договорились,– даже с каким-то облегчением решил мужчина.– Но с условием, что пока Вы отдадите мне Ваш пистолет на хранение. Нам так будет спокойнее.  Не волнуйтесь, я умею с ним обращаться, тоже когда-то проходил срочную службу, да и потом иногда приходилось пользоваться оружием.

     Марк, не раздумывая, передал кобуру с пистолетом.

    — Машину водите, молодой человек? – спросил мужчина и, получив от Марка утвердительный ответ, полез на заднее сидение машины. –   Ну и прекрасно.    Я  с утра за рулём, и надо бы немного отдохнуть.  Положите свои вещи в багажник и садитесь за руль, а  моя жена  Аня  побудет  у Вас  за штурмана.  Навигаторы-то  теперь  тоже не работают.

   Марк открыл  дверь  багажника и увидел, что там помимо  сумок с вещами  стояло ещё и  три больших канистры с бензином.  Видимо, хозяин  «Патриота» тоже не прошёл мимо одной из неработающих   автозаправок.

               
                *   *   *
     Пока не выехали за пределы Кубинки, было видно, что на многих балконах многоэтажных домов струятся  лёгкие дымки, - жильцы  жгли  небольшие костры, чтобы, хоть как-то приготовить на них  себе еду. Частных машин почти не было видно. Все, кто мог, и кому было куда уехать, уже уехали. Остальные берегли  ставший дефицитом бензин и передвигались по городку в основном пешком или на велосипедах.
 
    За пределами Кубинки  трасса была не широкой, но достаточно чистой и ровной, поэтому  Марк уверенно разогнал «Патриота» за сотню.
   
    Фоксик  уютно устроился  в ногах между Ириной и Виктором, и по всему было видно, что в его прошлой жизни, до войны, он жил совсем не на помойке, а путешествовать в автомобиле, в отличие  от полётов на военном вертолёте, для  него – вполне привычное дело.      

    Чем ближе подъезжали к Обнинску, тем всё явственней становилось, что и первый в России наукоград и первая же в мире атомная электростанция тоже превратились  в развалины. Чёрное марево над городом до сих пор поднималось вверх на несколько километров.
 
    Всё это не добавило  настроения спутникам  и какое-то время все ехали, молча,  наблюдая безрадостный пейзаж за окном автомобиля.  И чтобы как-то отвлечься и развеять  всё ещё возможную насторожённость попутчиков,  Марк  решил рассказать  Анне немного о себе.  Ему, наверно, впервые за последние несколько  лет   захотелось  выговориться.  Пусть даже перед  незнакомым  ему  человеком, с которым  он уже очень скоро  расстанется навсегда.   

    Марк рассказал, как после очередного задания его, тяжело раненного и контуженного, вытаскивали  из горного ущелья, а потом  военным  бортом  переправляли на Родину в Главный Клинический Военный Госпиталь.  Как, пока он лежал в искусственной коме, погибла его беременная жена, но ему об этом  рассказали лишь два месяца спустя. А ведь она снилась ему тогда почти каждую ночь. 

    Рассказал про старую котельную, которая стала ему когда-то домом, а позже  спасла ему и его новым друзьям жизнь. Вспомнил, истории знакомства с Глебом,  Русланом  и Ирой.  Их  походы в разрушенный магазин за продуктами и встречу с озверевшими  полицейскими.  Даже о том, как Иришка убегала от вертолёта,  рассказал с доброй улыбкой, и немного приукрасив для настроения.

    Пока Аня слушала Марка, она время от времени смахивала слезу и вздыхала.  И даже Ирина, которая многое из рассказанного уже знала, тоже время иногда всхлипывала на заднем сиденье.  Лишь Виктор, казалось,  безучастно сидел, откинув  свою голову на подголовник.  И было непонятно –  действительно ли он спал или тоже слушал с закрытыми глазами.

    В ответ на откровения Марка Аня тоже решила немного рассказать о себе.

    — А мы с мужем едем домой из Старой Русы.  Ещё пару лет назад, мы захотели поучаствовать в шествии «Бессмертного полка». Стали наводить справки о моём без вести пропавшем в 1942 году во время боёв под Великим Новгородом прадеде. И неожиданно узнали, что где-то именно под Старой Русой поисковым отрядом «Память» были обнаружены останки бойца, в полуистлевшем посмертном медальоне которого удалось прочитать такие же имя и фамилию, как и у моего прадеда. И вот в этом году мы, наконец, собрались туда съездить, чтобы перед  Днём  Победы возложить цветы на могилу прадеда. Объехали и исходили несколько воинских захоронений, пока на одной из мемориальных досок не нашли его имя. Это была радость со слезами на глазах, ведь многие годы  мои родные не знали его судьбу!

     — Да-а, ещё не всех погибших в ту войну похоронили, а уже пришла пора оплакивать других, – покачал головой Марк, а Иришка в очередной раз захлюпала носом на заднем сиденье.
 
     — Война застала нас уже на обратном пути,– продолжила Аня.– Мы подъезжали к Твери, когда увидели далеко впереди огромные грибы взрывов. Сразу перестали работать и радио и телефоны, поэтому  мы не сразу осознали, какая беда произошла.  Потом остановились, огляделись и увидели такие же столбы дыма со всех сторон, и вот тут  по-настоящему испугались. Когда въехали в Тверь, там была уже паника.  Все люди вышли на улицу и смотрели, как дым постепенно заполняет небо от края до края.  Плач, крики….  Ужас…. Потом появились полицейские машины, которые по громкоговорителям стали призывать к спокойствию. Но это только добавило страха….   Три дня мы прожили в Твери, ночевали прямо в машине, а потом муж где-то сумел раздобыть атлас дорог и запастись бензином, и мы решили ехать домой в обход  Москвы….   Хорошо, что Витя,  когда мы только планировали поездку в Новгород,  выбрал именно  УАЗ.  На другой машине  мы бы точно по некоторым местам сейчас  не проехали.
 
     — Раньше о таких машинах говорили, что, если уж застрянет, то за трактором придётся идти далеко, – подтвердил Марк.- Это не хвалёные паркетники, а настоящие рабочие лошадки.
   
    В это время недалеко от дороги  мелькнула  золочёная  маковка небольшой  церкви.
   
     — Ребята, а давайте остановимся, – попросила  Аня.— Что-то о душе захотелось подумать.
    
     На шум автомобиля на крыльцо церкви вышел  священник.   Им  оказался совсем ещё молодой человек, который, наверно,  только недавно окончил семинарию и по распределению проходил здесь церковное послушание.  Настоятель  подождал, когда странники подойдут к нему.
 
     — Здравствуйте, батюшка,– смиренно обратилась  Анна. – Разрешите нам помолиться и поставить свечки.

     — Ну, кто же может запретить  вам общаться с Господом?  Вот только поминальных  свечек у меня  уже нет.  Закончились и подвезут ли их теперь  когда-нибудь,  я  уже не знаю.  Осталась лишь пара  венчальных.

     Аня, Ира и Виктор прошли в распахнутые врата церкви, а шедший немного сзади Марк  задержался.

    — А скажите, Батюшка,– с некоторым   сомнением  спросил он священника, при этом поймав себя на странной мысли, что по возрасту,  он сам вполне мог бы быть отцом этому  юноше в рясе,– не  могли бы Вы обвенчать меня и ту девушку в комбинезоне?  Мы официально не женаты, но, поверьте, для меня это очень важно.

    Настоятель с удивлением посмотрел на Марка, но в его взгляде проскочила  ещё и некая искорка  радости.

    — Вы знаете, за последние дни я уже сбился со счёта, сколько совершил отпеваний и панихид. И за всё это время не было ни одного венчания. Вы первые, и это радует.  Я понимаю трагичность всего происходящего вокруг,  и возьму на себя ответственность и совершу  таинство,  отступив  от некоторых церковных  канонов….    Пройдёмте, я постараюсь всё сделать красиво, но быстро.
 
     Марк  подошёл к Иришке, стоящей перед  образом Божьей Матери с младенцем, и тихо шепнул ей на ухо:

   — Если тебя сейчас спросят, согласна ли ты обвенчаться с рабом божиим Марком, что ты ответишь? 

    Иришка на мгновение замерла, а потом, не оборачиваясь, но тоже шёпотом ответила:

   — Отвечу: «Да». Но если это окажется глупой шуткой, то в следующий раз отвечу: «Нет».

    Новость, что Марк и Ирина будут  венчаться,  вначале сильно удивила, а потом искренно обрадовала их спутников.  Аня о чём-то немного пошепталась со своим мужем, а потом они сняли свои обручальные кольца и протянули их Марку:

    — Это венчание вселяет  и в наши души надежду на лучшее, поэтому мы решили  подарить вам с Ирой свои кольца.   

   — Но разве можно венчаться в чужих кольцах?

   — А у тебя есть какие-то другие? – удивился Виктор.–  Или ты хочешь  надеть на палец невесте гроверную шайбу?

   — Не волнуйтесь, Марк,– Аня с укоризной посмотрела  на мужа, –  батюшка  освятит кольца  на престоле, и они станут  истинно вашими. 
 
    Иришка  старалась сдерживать свои эмоции, но всё равно было видно, как она счастлива и взволнована. Пока священник  готовил всё необходимое для таинства, Ира отошла в сторону и скинула свой комбинезон, оставшись опять  в своём лёгком  ситцевом платье.  Буквально  за несколько секунд она  превратилась из зелёной гусеницы в прекрасного  мотылька.  И это преображение было настолько явственным  и чудесным, что все невольно улыбнулись.

    Священник зажёг  последние две венчальные свечи  и вручил их в руки молодым. Началось великое таинство  создания неразрывного, вечного союза между супругами. 

    А уже через  полчаса  Марк с Ириной уже  стали перед Богом и людьми мужем и женой.
 
    Когда все  вышли на улицу, Марк опять хотел сесть  на водительское сиденье, но  Виктор его остановил:

    — Молодой  человек, я  уже  отдохнул. Давайте поменяемся местами. Негоже молодожёнам сидеть порознь.

    Марк с удовольствием пересел на заднее сиденье рядом с Иришкой, и та сразу уютно прилегла к нему на плечо.

   На прощание   священник  осенил  троекратным знамением  уезжающих в машине  молодожёнов  и потом  ещё долго смотрел с улыбкой им вслед.  А на лавочке у входа в церковь остались лежать  три банки тушёнки – всё, чем смогли отблагодарить странники молодого  настоятеля.

               
                *   *   *
   
     Леса, леса, одни леса.  Трасса А-108 на много километров от Обнинска до Серпухова проходит через  среднерусский лес.  Берёзы, сосны, опять берёзы.  Глаза быстро  устают от однообразного пейзажа. 
 
    Казалось, никаких неожиданностей  уже не будет,  когда после небольшого поворота  путники вдруг  увидели съехавшую в кювет «Газель» с пробитыми колёсами.  Её водитель  то ли мёртвый, то ли сильно избитый лежал, скрючившись,в придорожной траве, а несколько крепких мужчин резво перегружали тяжёлые коробки из  грузовичка  в  два припаркованных на обочине  автомобиля. У одного из грабителей в руках мелькнуло помповоё ружьё.

    Виктор  стал притормаживать, и Марк крикнул ему:
 
    — Пистолет! Отдайте мне пистолет!
 
    Но сидевшая рядом с мужем  Аня схватилась за руль, не давая повернуть к обочине, и закричала:
 
    — Газуй, газуй!!  Не останавливайся!
   
     Виктор  подчинился и опять увеличил скорость, но потом ещё долго поглядывал в зеркало заднего вида на то, что происходит на обочине, и хмурился. 

     Марк  тоже отвернулся и смотрел в боковое окно, как будто боялся встретиться взглядом с Ирой.

    Мужчины  понимали, что  Аня, конечно же, права, и они вряд ли уже смогли бы чем-нибудь помочь тому водителю, но на душе всё равно у обоих было муторно.   Поэтому, когда  через  несколько километров   они увидели на крупном  перекрёстке стоящий у обочины  БТР и нескольких россгвардейцев,  Виктор немедленно  остановил машину  и они вместе с Марком подбежали  к командиру:

    — Лейтенант,километров в пяти отсюда грабят Газель. Похоже,есть пострадавшие.

    — Я не могу нарушить приказ и покинуть свой пост,– устало ответил им  лейтенант.– Могу только сообщить по рации, чтобы выслали туда полицейских. Но сразу скажу, что, даже если они и отреагируют,  то не успеют.  Пробовали уже.  Позавчера  на том же участке обчистили  фуру с продуктами.  Быстро  взяли  товар и сразу ушли  с трассы по  одной из просёлочных дорог.   Сразу видно, что работают не дилетанты, а  опытные люди.

    — Откуда они успели опыта-то набраться, ведь  давно уже не девяностые?

    —  Несколько следственных изоляторов было разрушено,  и многие гопники вырвались на свободу.  Сейчас  гуляют  где-то по Подмосковью.  Нас предупредили, что у них  может быть даже оружие.  Так что, будьте  в дороге осторожнее….   Ладно, пойду,  сообщу о происшествии.

    Лейтенант козырнул, показывая, что разговор окончен, и отошёл к БТРу.

    Виктор в ответ лишь горестно махнул рукой, но прежде чем вернуться к машине спросил  Марка:

     — Скоро Серпухов, но что вам сейчас там делать, если уже почти вечер. Я предлагаю  остановиться на ночь у нас…..  Короче, выпить хочешь?

    Марк в ответ, лишь кивнул головой.

               
                *   *   *

    Машина остановилась в самом центре коттеджного посёлка у двухэтажного  даже не дома, а скорее небольшого особнячка.

    — Мда-а, – оценил увиденное Марк. – Впечатляет!

    — Виктор Петрович  только год назад вышел в отставку, а до этого он много лет  проработал в Генеральной Прокуратуре, и даже занимал там высокие должности, – пояснила гостям Анна.– Надо было как-то соответствовать…. А дом нам  помог построить наш сын. Он сейчас живёт в Иркутске и занимается...,- Анна тяжело вздохнула,- то есть, раньше занимался продажей леса.

    Когда, разгрузив вещи из машины, все прошли в дом, хозяин махнул рукой Марку:

    — Пусть наши дамы займутся пока на кухне, а мы пройдём в кабинет….   Поработаем с документами.

    Работа  в кабинете на втором этаже началась с того, что  извлечённая из бара бутылка глухо стукнула донышком по массивному письменному столу. Появившиеся  хрустальные стаканы тут же были наполовину наполнены коньяком.
 
   — Давай,  первую, молча и не чокаясь, – предложил Виктор, и медленно выпил, то ли смакуя вкус, то ли сознательно мучая себя обжигающей влагой. 

      Марк  выпил залпом  и подождал, когда хозяин заговорит первым.

    — Я больше двадцати лет проработал в Прокуратуре.  Пришёл в самое грязное время.   Всякое бывало.  За  что-то мне до сих пор стыдно,  за что-то  получил награды и могу этим гордиться.   Несколько раз, когда было совсем  невмоготу,  писал рапорты об отставке, которые, впрочем, до прошлого года не принимались….  Но такой безнадёги, как сейчас я ещё не испытывал.

   — Да, сейчас многие из страны уедут. Мало кто захочет начинать почти с нуля и закаляться как сталь.
 
     Виктор  налил ещё по полстакана.

    — Вторую тоже за тех, кому мы уже не можем помочь.

      Марк поддержал и посмотрел в окно.  На улице быстро  темнело и заморосил дождь.

    — Но многое, всё же вселяет надежду,–  попробовал он добавить немного светлого в разговор.– Я ещё недавно думал, что последствия будут страшнее. Вот мы сейчас ехали по трассе, менее чем в ста километрах от практически полностью разрушенной Москвы,  а вокруг - лес, засеянные озимыми поля, птички летают.  Страна у нас, слава Богу, не княжество Лихтинштейн.  Если жёстко организовать людей и не давать всякой гнуси мешать, то увидим  свет в конце тоннеля.
 
     Хозяин спорить не стал, но тоже какое-то время задумчиво смотрел  в окно на чёрное, беззвёздное небо. Потом встал.

   — Ладно, Марк, пошли вниз.  Не пионеры мы уже, чтобы в темноте страшные истории друг другу рассказывать. Там камин, да и женщины уже, наверно, скучают.

     И действительно, Аня и Иришка уже разожгли камин и разложили на столе какую-то закуску из хозяйских подвалов.

   — Всё, что было в морозильнике,  испортилось и пришлось выкинуть,  – пожаловалась мужу Анна,– поэтому не обессудьте за скудность стола – только соленья, консервы и варенье.

    — Сейчас и это для многих за счастье,– вздохнул Виктор, пристраивая в центр стола большой аккумуляторный фонарь, похожий на тот, который раньше называли «летучая мышь».
   
               
                *   *   *
 
    После ужина пришло время устраивать гостей на ночлег.
   
    — У нас  на втором  этаже есть ещё одна спальня, рядом с нашей. И есть небольшой летний домик в саду. Когда сын с женой в гости приезжали,  всегда там останавливались. Выбирайте, где бы  хотели провести свою первую брачную ночь,– с улыбкой спросила Аня.
   
     Марк посмотрел на Иришку, которая почему-то  заметно засмущалась, и выбрал:

     — В саду романтичней.  Правда, Иришка? 

     — Ну, и ладненько.  Вот вам ключи и  маленький  фонарик, постельное бельё там всё свежее. 

               
                *   *   *

     Этот сумасшедший медовый  день, за который произошло столько событий,  начался и заканчивался любовью.  Впервые  Марк и Иришка  лежали  вдвоём на  широкой кровати,  заправленной дорогим шёлковым  бельём. Домик в саду стоял метрах в двадцати от коттеджа  и позволял  молодожёнам  не сдерживать свои  чувства, но Ира  почему-то всё равно стеснялась  нарушать ночную тишину,  и поэтому в минуты страсти  лишь  что-то шептала  или  негромко  стонала,  уткнувшись в подушку.   

    Только в полночь,  молодожёны  в изнеможении откинулись  каждый на свою подушку.

    Моросящий дождь шелестел за окном,  постепенно убаюкивая и обволакивая томной негой.   Фоксик, запертый  в прихожей,  тоже спал,  обиженно свернувшись на полу  калачиком.   
 
   Марк по-хозяйски  положил руку на обнажённое бедро  Иры и закрыл глаза, медленно погружаясь в глубокий  сон, но в этот момент со стороны коттеджа вдруг раздался сдавленный женский вскрик. 

    — Ты слышала?– вскинулся Марк и, затаив дыхание, стал прислушиваться.– По-моему, это был голос Ани.

    — Успокойся, милый,– сонно прошептала Ира и повернулась на другой бок.– Мало ли она в темноте об угол ударилась.

     Но Марк уже встал с кровати  и стал быстро  одеваться:

    — Пойду, посмотрю, что там случилось. Вдруг  какая-то помощь нужна.

    — Да, ты что?!– в испуге тоже села Иришка.– Забыл, почему женщины по ночам иногда кричат?  Что хозяева  про тебя подумают, если ты придёшь им «помогать»  именно  в этот момент?!

    — Я всё равно  уже  не смогу спокойно заснуть,  пока не  проверю.  Если что извинюсь. Лежи, я быстро.

     Марк  запустил в комнату сразу  радостно завилявшего хвостиком  Фоксика и вышел на улицу.  Стараясь не шуметь, он поднялся на крыльцо коттеджа. Входная дверь оказалась чуть приоткрытой. И это было странно.  Марк на секунду замер, а потом медленно, готовый ответить на любую неожиданность, проскользнул внутрь дома.

    В тёмном  холле и столовой на первом этаже никого не оказалось, но со второго этажа раздавались звуки какого-то движения.  Марк поднялся по лестнице и увидел в полуоткрытую дверь спальни мелькание света фонариков.  Подойдя ближе,  он сквозь щель у петель  двери смог уже  хорошо рассмотреть всё, что  происходит  внутри комнаты. 

   В спальне кроме хозяев  находились  ещё трое неизвестных  мужчин.  Двое из них, один молодой и невысокий, другой наоборот здоровенный  верзила,   привязывали  кусками разорванной простыни к стулу раздетого и сильно избитого Виктора. Третий коротко стриженый и седой, стоял рядом с кроватью и прижимал коленом лежащую  в одной ночной сорочке Аню. В руках у третьего был пистолет. 

    — Ну, что, прокурор, вспомнил меня? – прохрипел простуженным голосом  седой.–  Вижу, что вспомнил.  А вот тебя тяжело узнать – постарел ты. 

    — Да, и ты раньше блондином не был, – попытался  ухмыльнуться разбитыми губами Виктор.

    — Замок у тебя гавно.  Мой Малыш открыл его всего за минуту.  Видать не пуганный ты.  А ведь я  тебя   и того очкастого следака ещё на суде предупреждал, что,  если выйду на свободу, то обязательно зайду поблагодарить  за тот двадцатник, что вы мне  в деле  нарисовали.  Следак  сам недавно  помер, не дождался моего сурового  суда, гнида.  А с тобой, я вижу,  всё в порядке. 
 
     Он повёл стволом пистолета, показывая на стены особняка.

    — Я ещё месяц назад узнал, где ты своё гнездышко свил, да немного не успел – пока готовил нашу с тобой встречу,  ты куда-то уехал.  Но я терпеливый – двадцать лет ждал, не  западло  было и ещё подождать.  А потом меня  америкашки  огорчили.  Думал, что  они лишили меня радости и уже поджарили тебя  своими ракетами.  Но, сегодня мне кореша стукнули, что твоя машина уже стоит во дворе.  Видимо, Богу угодно, чтобы ты со своей марухой  именно от моих рук  принял свою лютую смертушку.

    — Жену не трогай, – прохрипел Виктор,  сплюнув на пол сгусток крови. – Она в то время ещё в школу ходила.

    — Молоденькую себе выбрал! –  взвился бандит, и с него вмиг слетела  напускная доброжелательность.  –  А  я двадцать лет  на журнал «Работница»  дрочил!   Ответите оба!   Не захочет умереть с тобой,  отработает за все годы моего воздержания.  А ты будешь смотреть.  Смотреть  и медленно умирать!

   При этих  словах он  убрал колено с Ани и,  схватив её одной рукой  за волосы,  заставил встать на пол босыми ногами.   Стволом пистолета  медленно провёл  по её  груди, проверяя упругость, и оставшись довольным, спросил:

   — Хочешь жить, сучка?

   — Будь ты проклят, – прошептала  та в ответ.

   — Ох, как я любил раньше ломать непокорных, –  ощерился  Седой. – Кричат, кусаются, а у меня от этого стояк только лучше.

    Во время этого разговора один из бандитов, тот,  что был помоложе,  стал шарить  по прикроватным тумбам, в надежде найти что-нибудь  ценное.

   — Оп-па! – радостно вскрикнул он  и достал из  верхнего ящика тумбочки ту самую кобуру с пистолетом,   которую Марк отдал Виктору на хранение.  – Ты посмотри, Седой, какой нам фарт сегодня!  А мы-то  думали,  где бы нам ещё один ствол достать!

    Бандит вынул пистолет из кобуры,  снял с предохранителя и, передёрнув  затвор,  прицелился в Виктора.

   — Ша!  Малыш!  –  одёрнул его Седой.  – Не смей в него  шмалять.  Он умрёт медленно и страшно, иначе мне счастья в жизни не будет.  Иди лучше на первый этаж, я там видел ещё стулья. Отломи одну ножку и принеси сюда.   Для начала заколотим её прокурору в задницу по самые гланды.

    Молодой радостно кивнул пахану  и пошёл из спальни, на ходу любовно рассматривая свою новую вороненую игрушку.  Выйдя за дверь,  он неожиданно для себя  уткнулся прямо  в грудь Марку.  И последнее, что он увидел, подняв голову,  –  холодные, как у волка,  глаза,  в которых не было жалости.  Перехватив руку с пистолетом, Марк плотно прижал ствол пистолета к груди бандита и помог тому нажать на курок.  Выстрел грохнул на удивление глухо.

    — Ты, что там, гадёныш, с оружием играешься? – рявкнул Седой. –  Не шуми, соседи всполошатся.

   Появившийся в дверях спальни Марк, не стал говорить каких-то слов, а  сразу выстрелил в сердце стоявшего ближе к нему верзилу. Тот нелепо взмахнул руками и навзничь грохнулся на пол.
   
    Седой на удивление быстро среагировал.  Он не знал,  сколько человек ещё может быть  за дверью, поэтому притянул Аню  за волосы ближе к себе  и приставил к её голове  пистолет:

     — Стоять! – крикнул он, прикрываясь женщиной. –  Брось оружие или я её пристрелю!    

     Напряжение достигло своего максимума, но  в глазах женщины не было страха.    Она была готова умереть. 
 
    — Ладно, ладно, – ответил Марк и, миролюбиво подняв вверх левую руку,  стал медленно приседать, показывая, что готов выполнить любой приказ. – Я согласен, только отпусти её.
 
    Бандит не удержался и,  радостно ощерившись в улыбке,  немного выглянул из-за Ани, и именно в эту секунду  раздался выстрел.  Пуля, войдя точно в лоб седого,  вышла сзади, вырвав  порядочный кусок черепа и обрызгав кровью кровать и  стену.  Бандит, не издав ни звука, рухнул к ногам  женщины.  Аня  от неожиданности спрятала лицо в ладони и замерла.   Марк тоже  обессилено присел на корточки и прошептал: 

    — Дурак!   Насмотрелся  дешёвых сериалов.  Кто умеет стрелять,  тот  оружие не бросает.    
   
    Наступившую тишину разорвало торжествующее рычание Виктора.  Привязанный к стулу он, не мигая, смотрел  куда-то вверх, а по его разбитому  лицу  текли  слёзы.   
 
    Это заставило Аню очнуться и поспешить мужу помощь. Но узлы были тугими, и развязать их получилось только с помощью Марка.
   
     — Спасибо,– с трудом шевеля разбитыми губами, прошептал ему Виктор, когда смог, наконец, встать на ноги.– Ты, просто, наш ангел хранитель.

     —  Не выйдет из меня ангела,  грехов слишком много, – вздохнул Марк.

   Он поднял с пола кобуру и вложил в неё пистолет. После секундного размышления  протянул  её Виктору,  но тот лишь горестно улыбнулся и отрицательно покачал головой:

     —  Нет. Как жизнь показала,  нам всем будет спокойней, если он будет всё же у тебя.
 
    Марк спорить не стал.
    
   — Ладно,  вы тут приводите себя в порядок, а я побегу в летний домик.   Иришка  там, наверно, уже  с ума сходит.
 
   Но Аня движением руки остановила его.  Женщина  крепко обняла своего спасителя и на секунду  замерла, а потом,  не проронив ни слова, просто дотронулась губами до его щеки и только тогда отпустила.

   
               
                *   *   *

     Опасения Марка оказались не напрасными. Когда он вбежал в домик ему в лицо ударил яркий луч фонарика, а в ноги с лаем бросился  Фоксик.  Ослеплённый  Марк  с трудом разглядел Иришку, уже полностью одетую и с какой-то толстой палкой в руке. 

     — Тише! Тише!  Это я!  Всё в порядке!

     Палка со стуком упала на пол,  и молодая жена повисла на шее у мужа.

      —  Да что же это такое!  – залились она слезами. –  Я лишь один день побыла женой, а уже чуть не стала вдовой!   Кто там стрелял?  Что случилось?

     Марк, успокаивая,  погладил Иру по голове и присев  с ней на постель, как мог менее драматично,  рассказал ей  о  том, что произошло  в коттедже.

    Выслушав эту криминальную историю, Иришка решительно встала :
 
      — Всё!  Хватит!  Пошли опять к ним. Сейчас им уж точно наша  помощь нужна.
   
      — А что это за палка была  у тебя  в руках? – спросил Марк, уже выходя из комнаты.
   
      — А-а,  так это из твоего чемоданчика с инструментом.  Я когда услышала выстрел, так сразу оделась и стала искать что-нибудь тяжёленькое для защиты, но у хозяев здесь  кроме  часов на стене и телевизора ничего нет.  Ни ножей, ни сковородок, ни скалки какой-нибудь.  Даже утюга нет. А потом я вспомнила, что ты под кровать засунул свой инструмент.  Ну, вот и взяла из того чемоданчика  эту трубу.   Хорошая, удобная штука.

     Марк резко развернулся, и с фонариком в руках стал искать по комнате  куда-то закатившуюся эту  «удобную штуку».  А когда нашёл, внимательно её осмотрел и аккуратно положил обратно в чемоданчик.
 
    — Ты,  Ира, пожалуйста,  не трогай этот инструмент, он  тонкой настройки и очень мне дорог.

     — Дороже чем я?! – ревниво прищурилась  та в ответ.

     — Ну, нет, конечно, – улыбнулся Марк. – Но по гвоздям и дубовым головам  стучать им не надо.
      
      Ира вплотную придвинулась к Марку и подняла вверх два пальца правой руки.

     — Ладно, я торжественно обещаю, что впредь буду очень нежно и бережно относиться ко всем  твоим вещам.

      Потом резко направила пальцы, как ствол воображаемого пистолета, в грудь Марка.

     — Но и ты, капитан, обещай, что научишь меня стрелять.

     Марк перехватил руку Иришки и прижал её пальцы к своим губам.
    
     — А не побоишься?

     — Ты меня ещё плохо знаешь. Я очень способная. 
 
      
               
                *   *   *

      Хозяева были в гостиной на первом этаже.  При свете большого фонаря Аня занималась обработкой ран мужа.  Он сидел уже в брюках, но по пояс голый и было  видно, как тяжело ему досталось.  Кровоподтёки  и гематомы были по всему телу  и на лице. 
    
     Процедура лечения затягивалась и Виктор Петрович, в конце концов, не выдержал:

     — Ладно, спасибо, дорогая.  Остальное само заживёт. Нам с Марком надо поговорить, а вы с Ирой посидите пока  у камина.
   
     Поцеловав жену,  он взял у Марка фонарик и махнул рукой:

     — Пошли наверх, в кабинет, обсудим  наши дела.   
   
    В кабинете  из бара была извлечена очередная бутылка коньяка и стаканы.

      — Ну, что будем теперь делать?

      — Я могу, пока темно, просто вывезти все тела куда-нибудь в лес.

      — Это конечно, можно….   Но не всегда простое бывает верным…..  Мы здесь не на хуторе живём, вокруг  много соседей, –  кто-нибудь,  да что-нибудь видел, а может и сейчас из-за забора смотрит. Если  в доме всё зачистить, то потом уже будет  сложно доказать, что мы сегодня убили  бандитов, а  не честных граждан попросившихся на ночлег….  Поэтому поступим по закону –  я сейчас поеду на тот перекрёсток, где стоит пост гвардейцев и попрошу их сообщить о случившемся.  Если сейчас ещё есть кому вести следствие, то они увидят в доме понятную им картину произошедшего.

    — Так может, Виктор Петрович, лучше я съезжу?  Вам же всё ещё плохо.

    — Нет, я знаю систему и законы, поэтому ехать надо мне.

    — Ну, тогда поедем вместе.

    — Останься, пожалуйста, с нашими женщинами….  Так будет для всех спокойней….  И не разрешай им подниматься на второй этаж.
         
    Виктор и Марк спустились из кабинета вниз.  Аня и Ира уже сидели у ярко горящего камина на брошенном на пол тёплом  пледе  и допивали бутылку Вермута.  Горечь полыни  показалась женщинам  сейчас  очень  уместной.  Разница в  возрасте не оказалась для них  слишком большой, чтобы после хорошей порции алкоголя  и всех перенесённых ими за последние  дни потрясений  не стать лучшими подругами.  И по их лицам  было  видно, что они уже успели  и поплакать, и пожалеть друг друга, и рассказать всё самое заветное.             
         

               
                *   *   *

     Виктор уехал  на рассвете, а  вернулся лишь в обед.  Вслед за его «Патриотом»  подъехал военный  тентованный ЗиЛ-131, из которого выпрыгнуло шесть солдат и один офицер.  Достав из кузова несколько кусков брезента,  все они, не проронив ни слова, и не обращая внимания на Марка и женщин, быстро  прошли вслед  за хозяином на  второй этаж.  А уже через несколько минут  спустились вниз, неся завёрнутые в брезент тела  бандитов.  Тяжелее всех пришлось тем солдатам, которые  несли  тело верзилы, поэтому им помогал и офицер. 
 
     Виктор проводил скорбную процессию до ворот.  Солдаты закинули трупы в кузов, мотор ЗиЛа взревел и машина скрылась из вида.

    Когда Виктор вернулся в коттедж, на немой вопрос всех присутствующих, он  пригласил всех за стол:

    — Присядьте, друзья мои, есть новости.
 
    — Плохие? – с волнением спросила  Аня.
 
    — Ну, почему же сразу плохие?  Скорее интересные для всех нас….    Дело в том, что после того как я сообщил о происшествии,  со мной  встретился  представитель  военной  прокуратуры.  Прокуратура  и другие органы власти  страны понесла большие потери, уничтожена материальная  инфраструктура, утеряны многие базы данных,  разрушена вертикаль руководства.  Поэтому  Президентом дано указание для укрепления  всех ветвей власти,  найти и привлечь к работе  всех опытных сотрудников,  ушедших недавно в отставку….  Короче, мне предложили, вернуться и войти в состав Чрезвычайного  Совета, который будет занят восстановлением  всего Центрального региона. 

     — Ну, и….  что ты решил? – с ещё большим волнением опять спросила Аня.

     — Я согласился.

     — А что с ночной историей? –  тут же  напомнил  Марк.

     — О ней можно забыть. Никакого расследования не будет.   Сейчас по всей стране  военное положение, поэтому при любом  нападении  на представителя власти приказано  применять оружие на поражение.  А  с ноля часов сегодняшнего дня я опять  частичка власти.

     Все переглянулись и радостно задвигались, а женщины даже встали, чтобы
быстренько  что-нибудь собрать на стол.

    — Постойте, постойте.  Это ещё не всё, – остановил их Виктор и обратился к Марку.–  Вы сами за эти дни видели, что твориться в городах и на дорогах, поэтому я хочу предложить тебе с Ирой  остаться у нас.  Мне понадобится смелый и надёжный помощник, а у моей жены появилась бы  хорошая подруга.  Дом у нас большой – места  хватит на всех.

    — Но я обещал отвезти Иру к её родителям, – с сомнением ответил Марк.

    Все посмотрели на Иру, а та, почему-то покраснев, с укоризной ответила мужу:

    — На Руси жена всегда шла за мужем, и нечего менять традиции. 

    — Я обещаю  навести справки, как о нашем сыне, так и о родителях Иры,–  обратился  хозяин сразу к обеим женщинам.– Думаю, теперь у меня для этого появится  больше возможностей.
    
    После этих слов Аня и Ира  радостно встали со своих мест и, о чём-то перешёптываясь,  поспешили на кухню.  Марк с удивлением посмотрел им вслед:
   
    — Похоже, моего решения  уже никто даже и не ждёт.

    — При хорошей жене это тоже традиция на Руси, – рассмеялся Виктор. 

     Иришка оглянулась:

    — Кстати, Марк, не забывай, про обещанное ведро горячей воды….  Нет, теперь,  уже  два ведра….

     Сказала и скрылась. Мужчины же озадаченно переглянулись.

    —  Ведро-то  в доме  есть? ¬– уточнил Марк у хозяина.

    —  Если только  пластиковое.

    —  Та-а-к,  задачка уже с тремя неизвестными – где, что  и в чём.

    —  На заднем дворе под водосточной трубой стоит железная бочка литров на двести….  В ней должна быть вода.

    —  Ну, тогда, думаю, сегодня мы выкрутимся.

     Мужчины, рассмеявшись, хлопнули ладонь о ладонь, и  неспеша пошли на задний двор  разжигать костёр.

               
                *   *   *

     Когда  они уже  задумчиво шевелили палками поленья, горящие вокруг  вытащенной на газон  бочки, Марк спросил:

     — О чём думаете, Виктор Петрович?

     —  Думаю, что после всего  случившегося, даже для такой малости, как дать по ведру  горячей воды  всем женщинам  и детям, предстоит совершить огромную работу. Думаю, что сегодня – это последний наш с тобой  спокойный семейный день.  Уже завтра нам предстоит  столкнуться с бедой и болью людей. Думаю, выдержим ли? Сможем ли им помочь?
 
     — Да-а, от таких дум…. Но на войне, как на войне – задача поставлена  –  надо выполнять.

     — С тобой легко. Ты рассуждаешь как Марк Аврелий: "Fais ce que dois, advienne, que pourra" — "Делай, что должно, и будь, что будет".

     Впервые за все прошедшие дни после войны чистый солнечный  луч  пробился  сквозь дымное марево, уже много дней висевшее в небе.  Природа  этим лучом надежды давала неразумным людям ещё один шанс, ещё одну попытку.  Воспользуются ли они только  этим?
   
  Столкновение с кометой, всемирный потоп, смена полюсов, смертельные вирусы или просто самоубийственная война  – что ещё должно произойти, чтобы мы, как динозавры, освободили своё место «царя природы»  для кого-то другого, а жизнь на Земле перешла на иной  виток своего  развития?