Червь на службе у Господа

Убиралась я сегодня на маленьком клочке земли, за оградой, возле ручья. Территория не моя, но так жалко мне её, бесхозную, которую охотно используют для выброса мусора. Поутру сказала себе, не моя, - у меня вон, пятнадцать соток ласки требуют, - но Божья ведь, а как тут не помочь, махнуть рукой?

Вооружилась, чем следует, и отправилась; капнула там, капнула здесь, банку подняла, пакет, - а под ними жизнь кишит! Столько червяков, что аж сердце радостью переполняется! Человек забросил, а жизнь не ушла! И вон она, старается, землю грызёт, рыхлит, перерабатывает, как микроскопический комбайн! Человек нос воротит, а жизнь тихонько приводит  в порядок, и уже консервные банки заржавели, и грибной гнильцой попахивают старые, выброшенные носки...

Когда труды мои праведные закончились, так приятно было выпить на веранде чаю с крендельком! Села я за белую скатерть, чашка рядом замысловато дымится... И вспомнила я своего деда, священника, как он про себя любил повторять: «Я - червь на службе у Господа».

А я маленькой всегда переживала, отчего это любимый дедушка - червь?!

А теперь пришло на меня озарение: ведь он тоже всегда стремился идти туда, где, по общечеловеческим понятиям, был один людской мусор: уголовники да бродяги. Он старался рассказывать им о Боге, пытался говорить на их языке и вызвать отклик в их загрубевших душах. Он лелеял их, как люди лелеют свою пищу: кусочек торта или ароматное ребрышко. Смотрел на них с тем же вожделением, - и уж тем более без отвращения. Эти люди были его духовной пищей, - которую ему следовало переработать, чтобы она снова дала жизнь!

Сразу после холодов на голой земле возле ручья лежал только мусор. Через некоторое время проснулись и бесстрашно вышли на страду маленькие делатели. И вот поднялись, одели ручей в изумрудную броню высокие травы. И расцвели по берегу прекрасные цветы!