Скерцо

— Скажи, за что ты меня полюбила?

Они возвращаются с концерта в Хамер-холле и музыка Шуберта все еще
звучит в ушах. Прекрасный летний вечер переходит в прекрасную ночь.
Он сидит за рулем. Она рядом. Их роману целых два месяца —
шестьдесят дней безоблачного счастья.

— За что я тебя люблю? Дай подумать, — медлит она, — Вот машина у
тебя хорошая. Дорогая.

Машина и вправду хорошая и ведет он ее уверенно. Как и полагается
такому опытному и мудрому человеку. Его красивые руки лежат на руле. На внешней стороне ладоней у него растет ряд аккуратных светлых волосков. Вместе с белыми, безукоризненно накрахмаленными манжетами эти волоски производят на женщину завораживающий эффект.

— А ещё что? — не удовлетворяется таким ответом мужчина.

Он следит за дорогой, бросая на женщину редкие быстрые взгляды. У него
мягкие карие глаза с длинными ресницами. Они придают его немолодому
лицу по-юношески непосредственное выражение, как будто за зрелым
фасадом скрывается душа мальчишки. После любви ей нравится
разговаривать с ним глазами — они могут так много всего рассказать!

— Что еще? Ты богат, можешь себе многое позволить.

Водитель сердится и машина нервно набирает скорость. Благо, таким
поздним вечером на фривее пустынно. Только мелькают отражатели и
светят высокие фонари.

Дорога проходит мимо зазаборенных районов, кварталов домов. В их окнах
горит свет. Обласканной любовью женщине хочется думать, что живущие
там люди тоже счастливы, если не также как она, то хотя бы чуть-чуть.
Ее спутник — надёжный водитель. Ему можно доверять. Она знает это по
собственному опыту, как и много-много других его пациентов.

— Да, вот, что еще меня к тебе привлекает: ты популярный! —
вспоминает она.

Говоря это, она смеется: мужчину действительно узнают везде. Кажется, он
принял роды у половины женского населения Мельбурна, и теперь, где бы
он не появился, его узнают благодарные семьи. Он отвечает на их
приветствия смущенной улыбкой. Мужчина уверен, что лишь делает
свое дело.

— Ты можешь просто ответить на мой вопрос? — нервничает он. — Должно
же быть что-то!
— Ну, конечно, есть! Должно быть ! — подражает его интонации
женщина. — Например, мне нравится, что у тебя дома там много красивых
безделушек.
— А! — досадует он.

Они уже недалеко от его дома, еще поворот — и на месте. Дом мужчины
как художественная галерея, в нем столько картин, что некоторые из них
живут у него на работе. В том числе и любимый ими обоими Норман
Роквелл. Кто знает, случись их роман, не заговори они о нем при первой
встрече?

После ярко освещенного фривея ночная улица кажется еще темнее.
Машина въезжает в ворота и на крыльце зажигается свет.

— А ты-то сам можешь сформулировать, за что меня полюбил? — в свою
очередь спрашивает женщина, чувствуя, что перегнула палку.
— Легче простого: у тебя попа хорошая и ноги длинные, — не
задумываясь, отвечает ей на это мужчина.
По его голосу непонятно шутит он или говорит серьёзно, и у женщины
моментально падает сердце:
— Не смешно, — замечает она и остаётся сидеть в машине.
Мужчина ждет пару секунд, потом сам открывает ей дверцу:
— Идем-идем, обидчивая моя, — тянет он ее за руку, — Думаешь, ты
одна умеешь шутки шутить?!

Они заходят в дом обнявшись. Свет гаснет. Все хорошо.