Ниновка далекая и близкая. Глава 16

 Тих, спокоен вечер... Морозное небо усыпано сеевом звёздного проса. Тусклое сияние месяца льет загадочный свет на морозную улицу. Ниновка  безлюдна. Изредка тишину нарушает глухой лай собак. Легкий деревенский дымок, словно  ладан, окуривает этот по истине природный храм, подаренный людям за молитвы, приносимые Богу.
  Изба Лукичевых спокойно дремлет. Ставни прикрыли глазницы окошек. Но упрямая полоска света смело выглянула из-под крайней  ставни и привлекла внимание Макара.

- Ермолай ! - толкнул он плечом товарища. - А Тимоха и Яшка Лукичовы знают, что сегодня у  Матрены посиделки?

-  Сейчас узнаем! - пожал тот плечами в ответ и решительно свернул к их плетню. - Давай зайдем!

  К вечеру в Лукичовой хате царит покой. На теплой печи нежится кот.  Евдокия усердно молится перед Образом Спасителя. Лука, склонившись над верстаком, старательно выколачивает задник сапога. Рядом на низких табуретках сидят сыновья. Яшка внимательно следит за отцовской работой, перенимая мастерство. Тихон чинит старые опорки.
Лука то кряхтит от напряжения, то хмуро разглядывая подошву,  то ловко постукивая по ней. Наконец, он торжественно поднял готовый сапог вверх и воскликнул:

- Ну, вот! Слава Богу!  Смотрите, хлопцы!  Получилось!

  Радость и гордость пришли на смену усталости.

  Неожиданная возня за дверью насторожила хозяина…

- Яшка, ты двери на ночь запер?!

- Нет, батянь, еше не запирал!

- Поди- ка в сенцы, глянь, кажись кто-то щеколды не найдет. А если никого там нема, запри двери.

  Яшка метнулся в сенцы:

- Кто тута?

- Это мы, Макар и Ермолай!  -  раздался за дверью знакомый голос.

- Так што же вы у хату не входите?
 
  Яков нажал на щеколду, дверь не поддавалась.

- Наверное, примерзла!  Погодите, щас я ее!...

  Он ловко стукнул обухом по щеколде и потянул дверь на себя.

- Здорово, хлопцы!

- Яшка, кличь Тихона, да ходим гуртом на посиделки!

- Кто там?  - раздался из горницы голос Луки. - Не стесняйтесь, заходьте у хату!

- Чуете хлопцы, батько кличе? - Яшка пригласил друзей: - Проходьте у хату!

  Парни ввалились в избу вместе с белым морозным клубом холода. Рослые, плечистые, в овчинных кожухах, в начищенных до блеска сапогах они сняли шапки и в пояс поклонились:

- Здравия вашей хате!

  Морозная прохлада наполнила хату свежестью. В святом углу пугливо замерцала лампада.

  Лука вышел из-за верстака:

- Здоровия и вам, хлопцы!  - улыбнулся Лука, разглядывая Макара и Ермолая. -
Эх!.. Вот это я понимаю, яки славни парубки! Брави! Никак на посиделки собрались?

- А, Тихон и Яшки, пидуть з намы?

  Евдокия перекрестилась, поправила платок и, доверительно поглядывая на мужа, и твердо произнесла:

- Яшка пущай идет, а у Тихона невеста в уезде!

- Нихай оба идуть!  Насидится еще в избе! – возразил  Лука.

- Отец! Так он же сосватан уже! Как же людям в глаза смотреть будем, коль  он по посиделкам будет ходить!

- И шо тут такого?!  То девчатам нельзя ходить, а хлопцам можно! Одевайтесь, хлопцы, як положено и с Богом! Идить на посиделки! На масленицу надо веселиться да зиму с радостью провожать, а не  сиднем сидеть в избе!- улыбнулся Лука.

- Тетка Евдокия! Раз Тишкина невеста живет уезде, а не у нас, в Ниновке, то мы ему не дадим поглядывать на наших ниновских девчат!  Не переживайте! - улыбнулся Макар, по-дружески похлопал по плечу Тихона.

  И вскоре ребята веселой гурьбой  вышли на улицу.

- Хлопцы, двери потуже притворяйте!  - крикнул им вслед хозяин и с легкой усмешкой взглянул на жену.

- Евдокия? Думается мне, шо не седня-завтра с ответом сваты приедут.
 
  С легкой улыбкой Евдокия встала из-за прялки, стряхнула с фартука ворсинки, поправила юбку, быстро прошла в горницу и открыла сундук.

- Вот смотри, отец, какие подарки я припасла сватам.

  Она достала несколько свертков и поднесла их к мерцающей керосиновой лампе. Бережно развернула новенькую рубаху, пристально разглядывая строчку на вставке:

- Сама сшила...  Ее свату подарим, а этот отрез для свахи.

  С особой нежностью она подняла повыше еще  один отрез материи. Даже при тусклом свете благородный батист засиял нежными букетами полевых цветов.

-  А это невестушке отдам. Пускай порадуется!
 
  Лука смотрел на умиротворенное лицо Евдокии и понимал, раз его жена спокойна, значит, все получится:  и предстоящая встреча,  и венчание,  и свадьба.

  А тем временем, высоко подняв воротники своих кожухов, ребята уверенно шли к Матрениной избе.

- Макар! - обратился к другу Тихон. - Расскажи-ка, шо там вчера было?

- Где? На речке?

  Макар выдержал паузу, усиливая важность предстоящей новости, а затем гордо произнес:

- Наши, ниновские хлопцы, в кулачном бою ...побили песчанских!

- И правда! Те еле ноги с Оскола уносили!  -  ухмыльнулся Ермолай.

- Да-а-а! Нелегко досталась эта победа! Если бы не подоспел на помощь дядько Андрей, были бы мы битыми…

  Среднего роста, крепкого телосложения Котляров Андрей был по натуре добрым человеком. Слава о его незаурядной силе и способностях умелого борца разошлась далеко за пределы уезда. Он всегда давал отпор  неприятелю, а бывали и такие случаи, что наповал убивал одним ударом кулака. Вот потому-то и в округе прозвали его Андреем-силачом.

  В  глубокую старину о таких богатырях слагали легенды, ведь именно они, выходцы из народа, первыми вставали на защиту земли русской и честно отдавали жизни во благо своего Отечества. Не из барских кровей вышли они, а из простых крестьян! 

  А тем временем парни замедлили шаг, и все потому, что подтаявшая за день дорожная колея к вечеру замерзла и стала просто опасной.

- Ух, ты! - поскользнулся Ермолай. - Ну, и дорога! 

- Не дорога, а гладильный рубель! – поддержал его Тишка .-  Пока до Матрены дойдем, все ноги переломаем!

С веселым шумом они ввалились в хату вдовы Матрены. 

 Статная, чернобровая, удалая по натуре казачка Матрена  потеряла мужа еще до переезда в Ниновку, он погиб при не известных обстоятельствах.
А Матрена  обжилась в Ниновке, поставила хату, и как было здесь принято, ей помогали строиться всей деревней.
Изба получилась добротная, веселая, этим и приглянулась местной молодежи.
Радушная хозяйка зорко следит за порядком во время посиделок, не допускает никаких вольностей среди молодежи.
 
  Бледный свет лампы освещает чисто выбеленную горницу. На стене под вышитым рушником висит свадебная фотография хозяйки и ее покойного мужа. В правом углу образ Спасителя в обрамлении  белоснежных занавесок. Вдоль стен на лавках сидят ниновские девчата.

  Захарова Варвара – большая мастерица по вышиванию. На белоснежном полотне обтянутом пяльцами, она ловко укладывает гладь из ярких ниток, создавая причудливый узор полевых цветов.   

  Масленикова Анна , кареглазая хохотушка, легкая в разговоре, душа  посиделок. Усердно перебирая спицами, она успевает и песни петь и с подружками шутить.

- Вот, смотри Мотенька! Пяточка, должна быть такой! - учит она рядом сидящую Мотю.

- Проходить, хлопцы! - подняла на ребят свои голубые очи Дуняшa.
 Высокая, стройная, с тяжёлой  каштановой косой, красиво уложенной  вокруг головы, являлась ярким олицетворением Земли-матушки. В Дуняшe явно просматривались и красота, и мощь, и энергия.
 
  Из парней были Котляров Павел,  Отченашенко Иван, Холошин  Яков, Котляров Сергей. Они играли в карты.

- Что-то вы, хлопцы, припозднились! - подморгнул Павел.

- Ничево, раскидывай карты теперь и на нас! - улыбнулся Макар, сбрасывая промерзший кожух.

- Девчат! А што это вы приуныли? А ну-ка, Анна! Затягивай песню! - подбодрил Ермолай скромных девушек.

- Хлопчики! А, вы не подскажете, какую заспевать? - лукаво улыбнулась озорная Анна.
 
  Подружки поддержали ее веселым смехом.

- Да, яку знаете! - не растерялся Холошин Яков, не отрывая глаз  от  улыбчивого лица красавицы Дуняши . 

  А та, почувствовав на себе восхищенный взгляд  Якова, покрылась густым румянцем и смущенно отвела глаза в сторону.

- Ну, раз нащи девчата не могут спивать, тоди нихай послухают нас, гарних Ниновских хлопцев! 

  И красивая мелодия сначала зазвучала  мягко, будто неуверенно, а затем сочный голос окреп, и песня словно раздвинула стены Матрениной хаты, наполняя всю деревню душевной теплотой:

- А, ну-ка, хлопцы, подтягивайте! -  скомандовал Ермолай.
 
Ніч яка, Господи, місячна, зоряна,
Видно, хоч голки збирай!
Вийди, коханая, працею зморена,
Хоч на хвилиночку в гай!

  Так задушевная песня помогала понимать и передавать  интонации своего народа – голос матери,  голос сердца,  голос Родины.

            Продолжение тут http://proza.ru/2020/05/13/421