Паспорт. Х. М. Кулиев

   Потерял я как-то паспорт. Вернее даже не потерял, а….Но   давайте я вам лучше сначала расскажу, а то ни черта не поймёте.
  Поехали мы как-то с другом в   город.   По делам.  Ну, дела,  вроде, сделали, до автобуса ещё времени  много и друг предложил зайти в ресторан.–Зайдём, –говорит,–перекусим да и время скоротаем. -Хорошо,–говорю,–только...
-Да,–говорит он,–понимаю,- с деньгами у нас не густо, но мы же не пировать собрались. Посидим скромненько. Одна бутылочка, ну и загрызть что- нибудь.
   Так вот, заходим  мы, значит,в привокзальный ресторан,  садимся за столик, подбегает к нам официант, верзила такой, метра два, наверное, ростом и суёт нам меню. Но мы туда не смотрим, а говорим этому каланче.
Принеси,–говорим,–нам бутылочку  и закусить что нибудь. Что –нибудь поскромнее. Мы люди не гордые .
Он говорит:– Курица подойдёт?
–Целая,–спрашивает друг.
–Жареная,–отвечает этот дылда.–Целых не держим.–Это вам не птицеферма.
–А сколько стоит?–спрашиваю я.
–Пятьсот рублей,–нехотя отвечает он.–Без крылышек.
–Как без крылышек? –Друг пялится на официанта.–Он что, инвалид у   вас?
–Ничего себе,¬–говорю я,–пятьсот рублей. У нас индюк столько не стоит.
–Индюк у вас местный,–объясняет официант,–а курица  этот импортная. Из Америки. Понятно?
–Понятно,–говорит друг,–туристка значит. Ну ладно неси свою "туристку". И зелень не забудь.
   Официант уходит и через некоторое время возвращается с подносом. На подносе–  графин с какой-то мутной жидкостью  и  тарелочка.На тарелочке лежит одна  бледная куриная нога, кое-как прикрытая какой-то травой.
–Приятного аппетита,– говорит официант и уходит. Мы смотрим друг на, друга, потом на стол и друг кричит:.
–Эй! Эй!  Официант!  Эй!
–В чём дело?–Официант появляется из-за какой-то ширмы.–Ещё и не выпили, а уже буяните. Что случилось?
–Это что такое?–Друг смотрит на официанта.–Как это называется?
Это курица, да?
Друг с отвращением берёт куриную ногу двумя пальцами.–
–Тут не только крылышек, тут вообще ни черта нету! Где у неё хотя бы  вторая нога, а? Я уже не спрашиваю про остальные,  так сказать, запчасти! Но почему эта курица одноногая, вот что интересно? В Америке, что, одноногих кур вывели? Объясни нам это.
   Официант улыбается.–Объясняю. Это так называемые окорочка. Мы их в таком вот виде и получаем. Так что извините.
И он начинает уходить.
   Постой,–говорю я,– а это левая нога или правая?
–Конечно левая,–говорит он. –У нас весь товар левый. На правом очень быстро вылетишь в трубу. Налогами так задавят, что штаны продашь
–Понятно,–говорю я,–значит и в графинчике самопал?
–Нет,–отвечает он,–если честно то самогон.– Жена нашего директора делает. Из пищевых отходов. Их-то здесь навалом, сами понимаете. Не выбрасывать же добро. Вот она и приспособилась, так сказать.
–Хорошо что мы этот графин и не трогали. Не судьба видно пока нам умирать. Поживём  ещё   немного.
–Вот что,–продолжает мой друг,–обращаясь к официанту,– мы –никому ничего не скажем, но ты пожалуйста убери  всё это и принеси водку, только не в графине а в бутылке и сыр, если  есть.
–Есть,–говорит официант и добавляет.–Знаете, вы чем-то мне приглянулись,  поэтому я и  разоткровенничался с вами.Если наш директор  узнает, что я вам тут наболтал, убьёт меня.  Вы уж  пожалуйста….
–Ну что ты,–заверяем мы его.–Мы- могила.
–Хорошо!–Восклицает он.–Сейчас принесу.
И вскоре действительно приносит и сыр и   водку. И ещё салат.
–Это от меня,–улыбается он.–Кушайте на здоровье.
  Налили мы по первой и только я встаю, чтобы сказать  тост, как заходят двое и прямёхонько направляются к нам. Один длинный как жердь, другой низкий, в фуфайке. У длинного с пальца капает кровь и он поминутно вытирает её грязным платком.
–Ба,– вдруг кричит длинный.–Это ты?
  И кидается меня обнимать.–Вот не думал не гадал!– Как ты здесь очутился?
И слюнявя мне щёки поцелуями,  продолжает,–  а я здесь проездом. Думаю,  дай в  гадюшник этот загляну, может кобру какую подцеплю. А тут ты!
  Слышь Зюзя, – длинный  оборачивается  к низкому,– знакомься!
Мои кенты!  Отличные пацаны! Помнишь,  я о них тебе    рассказывал?  Ну, когда мы в поезде со шмотками попались. Вот, –говорю,–если бы  они были рядом...Ну, вспомнил? Вот! Это они и есть. Не мужики– звери!
   Он подвигает стул и садится.
–Да... Действительно мир тесен.- Зюзя! Ну что ты стоишь как памятник?  Возьми стул, садись! Тут все свои. Вот.- Он смотрит на меня и улыбается.
–Ну как дела? Всё промышляешь, небось? Помнишь как мы с тобой кур воровали? Ты на стреме стоял, а я….
Друг смотрит на меня,  я на него. Ничего не понимаем. Кто это такой, откуда он взялся и откуда  меня знает.
–Слушай,–говорю я,–ты  что-то путаешь. Обознался  наверное. Извини конечно, но я тебя  первый раз  вижу. И никаких кур я с тобой не воровал.
–Как не воровал,–кричит он.–Разве не ты….Хотя постой! Это же другой был.
И он хлопает себя по лбу.
–Вот голова а? А с тобой мы корову увели!  Помнишь? У Секлетеи? Ну! Вспомнил?
–Нет,–говорю,–не вспомнил. Никакой Секлетеи я не знаю и знать не хочу и ничью корову я не уводил. Так что прости и....
–Вот чёрт,–говорит он,–где же тогда мы встречались? Ты же сидел? Может в СИЗО? Ты в каком тянул?
–Да не тянул я нигде–начинаю я сердиться, что ты ко мне привязался? Я же говорю тебе ясным языком,  ты обознался! Я не тот, за кого ты меня принимаешь? И вообще мы не знакомы!
–Ну ладно,ладно, не сердись,–говорит он улыбаясь.– Не знакомы так будем знакомы.
  И протягивает руку:  Жюльик!
Что?! – Я  чуть не  падаю со стула.- Кто?!
  Он смеётся.–Не удивляйся,-говорит, - хотя многие удивляются. Это не кличка. Это моё имя. Батя  дал. В честь одного своего дружка. А это Зюзя. Мой кореш.  Ну что мужики? Раз так случилось,   давайте по маленькой! Как говорится, чтоб у нас всё было, а нам за это ничего не было! Огонь!  -И взяв мою рюмку, кидает её в рот.
– Зюзя,– кричит он при этом.–Огонь!
  Тот тоже хватает рюмку моего друга и таким же манером выпивает.
Да,–говорит  Жюльик  оглядев стол.– Небогато,  прямо скажем, живёте. Ну, ничего. На счастье я сегодня  при бабках. Монет как грязи. А потому гуляем.
  Жюльик ещё раз оглядывает наш скромный стол  и кричит:
–Официант! Эй! Как тебя там! Слышь?
Подбегает официант  с блокнотом в руках и ручкой за ухом.Так,–говорит Жюльик официанту, тыча в нас кровавым пальцем.- Это мои друзья. Понятно? Дорогие друзья  детства.  Поэтому убери отсюда всю эту чепуху, и накрой стол по человечески.  Въехал?  Что там у вас есть на кухне? Бифштекс, ромштекс,  рыба, икра–всё тащи. И эту бурду замени. Он кивает на бутылку. Коньяк давай. И чтоб хороший. Ну, живо! Обслуживай! Официант записывает и спрашивает меня.
–   Обслужить?
 А мне, если честно сказать как-то не по себе. Во- первых,  толком не знаю кто эти люди, во- вторых –такой заказ!
  Жюльик,– говорю,–ты конечно извини, но мы… но у нас…
 Щя–кричит  Жюльик.–Дальше ни слова! Друзья мы или нет?! Какая разница кто угощает? Сегодня я вас, завтра вы  меня! Главное- дружба. И вы меня кровно обидите,  если откажетесь!  Честно говорю. Без  туфты! Зюзя! Мы же обидимся, если эти парни откажутся с нами поужинать? Правду я говорю?
   Тот солидно кивает головой и улыбается.
Вот видите,–говорит Жюльик,–Зюзя «За». Молодец Зюзька! –
  Ладно,–говорю я официанту,– обслуживай. Неудобно отказывать  человеку.
Официант уходит и скоро стол наполняется всякой всячиной. Тут  икра и балык, голландский сыр и зелень. Форель и  котлеты, отварное мясо  и  шашлыки–в общем шик модерн!  Отдельно стоят три бутылки коньяка. Марочные. Сразу  видать.
   И пошло. Тосты за тостами, рюмка за рюмкой. Идут объятия, поцелуи, клятвы в любви и дружбе и так далее.
Проходит таким образом часа два и Жюльик вдруг  хлопает себя по лбу.
Вот башка садовая,–говорит он.–Мне же позвонить надо. Совсем забыл. Сейчас! Сейчас!
Он рыщет у себя в карманах и опять хлопает себя по  лбу.
  Тьфу ты чёрт!  Мобильник  в гостинице оставил!
Вот что ребята. Вы посидите,   я быстро! Только звякну  одному из кабинета директора, а там я опять ваш.
-Может  хватит,–говорю я.–Хорошо посидели, большое вам спасибо,  будете в наших краях….
-Да вы что!?– Жюльик отрицательно мотает головой.- Мы же только начали, мальчики! Нет! И не мечтайте! Сейчас люля–кебаб  будет. Потом посмотрим. Да кстати, –он поворачивается к Зюзе,–ты сходи поторопи повара насчёт кебаба.  Скажи ребята  спешат, мол.  Давай!
   Зюзя встаёт, выпивает рюмку, закусывает балыком и уходит. Уходит и Жюльик. Мы остаёмся вдвоём.
   Да ,–говорит  мой друг,– прожёвывая мясо. Отличные ребята. Особенно этот длинный. И почему его беднягу так назвали? Жюльик? Почти что жулик. Да и второй тоже. Зюзя!   Интересно вообще-то.
Бывает,–отвечаю я.– Иногда такие имена попадаются , что….Не в имени дело, а в  человеке. По имени судить нельзя. Да и по внешности тоже. Вот хотя бы этого Жулика, то есть Жюльика взять. На него посмотришь–точно жулик. Или аферист. Видел его глаза? Вот. А сам– прекрасный  парень! Щедрый! Хлебосольный!
   Однако время идёт, а  «хлебосольного» парня  не видать. Нет и  его друга.
Мы начинаем беспокоиться. Смотрим на часы. Скоро уезжать пора,  а их нет. Проходит ешё полчаса, потом час. Их нет. Что делать?
  Мой друг встаёт и идёт к директору. Минут через десять возвращается  бледный.- Слушай,–кричит  он,– мы кажется крупно влипли!  Их нигде нет.
  От испуга я трезвею.- Как нет!? А куда они делись?
Тут подходит официант и подаёт какую-то бумажку.
Это счёт– говорит.
Смотрю- десять  тысяч пятьсот двадцать рублей ноль- ноль копеек. Ничего себе! А у нас всего тысяча с копейками. Что делать?
Слушай,–говорю официанту,–сейчас Жюльик придёт и заплатит.Это  ведь его заказ.
   Какой Жюльик?–Официант машет рукой.–Он давно смылся с этим своим  другом. Да и не Жюльик он вовсе, а самый настоящий жулик. За мошенничество сидел не раз. Я думал,  вы знаете.
Я вскакиваю.
–Откуда нам знать? А если ты знал, почему не предупредил нас? Почему обслужил?
  Так я думал,–говорит официант,–это ваш заказ. Я их вообще бы сюда не пустил, если бы не вы. Они сказали,  вон наши друзья сидят, мы поздороваемся и уйдём. А потом я смотрю–вы сидите вместе,  выпиваете, ну я и подумал, наверное, и вправду друзья. Если помните, я ещё спросил, обслужить, вы сказали, да, ну я и обслужил, думая,  что это ваш заказ. Так что я не виноват и вы зря…..
  Ладно, – машу я рукой,–извини, теперь уже всё равно, кто виноват кто нет. Облапошили нас эти  пройдохи. Что нам теперь делать?
Платить,–вздыхает официант.–Платить надо. Я бы помог, но своих денег у меня  нет.
   Да….– друг тоже вздыхает,–дела. А до завтра не подождёшь?
- Не могу.–Официант виновато улыбается.–Завтра не моя смена. Хотя подождите. Я с директором переговорю. Он вообще-то ничего мужик. Может и подождёт. И официант уходит.
  Короче, после долгих объяснений, клятв и заверений, нам приходится в залог до завтра оставить мой паспорт у директора.
  Когда я через сутки привожу деньги, мне вместо паспорта суют какие-то обрывки.   Оказалось сынишка директора играя в его кабинете, в клочья разорвал мой паспорт.
   Что делать? Ругаться и что-то доказывать директору бесполезно. А без паспорта  никуда. Ни в собес, ни в какую-нибудь другую организацию не пойдёшь. Я уже и не говорю о поездках куда – нибудь. Вот. Иду в паспортный стол. Думаю,- скажу, что паспорт потерял, пусть выписывают новый.
   Прихожу. Сидит там одна….ммм...дама! Шея как у медведицы, да и остальное тоже…
   Вот. Сидит, глазами зыркает туда-сюда.Как будто ищет  с кем бы подраться. Брови у ней как у дикобраза, глаза  как у дракона- в общем ведьма. Я подхожу к ней и робко так говорю.
–  Красавица,– говорю,- хотя  на красавицу она похожа,  как я на кинозвезду . Но я хочу её эту ведьму как-то расположить к себе, и поэтому говорю –красавица. Красавица –говорю,–  будьте добры, выпишите мне новый паспорт.
   Она поворачивается ко мне   и рявкает:
– Что?! Какой ещё паспорт? А зачем тебе два паспорта? Ты что, шпион?
-Да какой я вам шпион? –начинаю я, но она обрывает. –А если не шпион  убирайся отсюда и не морочь мне голову! Нажрутся тут всякие и сами не знают чего хотят! Вон!
Я трезвый,–говорю я,- и не шпион, а  паспорта у меня нет.  Потерял.
  Как потерял?–Она аж дрожит от злости:– Ты что мне тут вякаешь, старый козёл?  А голову не потерял случайно, а? Тебе скоро подыхать пора, а ты до сих пор без паспорта шляешься!   Сейчас милицию вызову. И она начинает звонить по телефону.
   Что делать? Видя, что её никак не остановишь, я  хватаю какую-то банку, которая стоит у неё на столе, и бросаю в эту мегеру. Банка попадает ей точно в лоб,  из неё вылетает какая-то краска и заливает  эту крокодильшу с головы до ног.
   Боже моой!  Оказывается в банке  краска.  Ярко-красная. И теперь эта бегемотиха выглядит как зарезанная. С бешеным рёвом,   вся    в красной краске как в крови, она вскакивает  со стула и кидается ко мне. Я от неё! Она за мной! Вылетаем на улицу и несёмся по ней как пули. Народ от нас шарахается,  особенно от неё, потому что вид у неё  как у недорезанной свиньи. Вот.
  Несёмся, я уже задыхаюсь и думаю что мне крышка, но на моё счастье устаёт и она. Да и как не устать с её весом? Пудов десять, наверное, весит.  С гаком. Устаёт и падает. Падаю и я. В метрах двух от неё. Оба тяжело дышим.
Послушай,– шипит она,  дыша как паровоз,– паспорт хочешь? Иди сюда на минутку.
– Иди к чёрту,–отвечаю я.- Нашла дурака! Ты же меня убьёшь если подойду! Зачем мне тогда паспорт? На тот свет что ли?
 Не убью,–божится она,–только разочек  стукну. Прошу тебя подойди, а то я лопну тут со злости. Один раз всего позволь мне тебе по шее  дать.  А потом честное слово получишь паспорт
Ага,–говорю,–один раз по шее? А потом я без шеи, да? Спасибо мадам. Ищите дураков в другом месте. Мне моя жизнь дороже, чем твой паспорт.
–  Не подойдёшь,–спрашивает она и начинает подниматься.
Ни за что,–кричу я и убегаю.
 Ладно, мерзавец,–несётся мне вдогонку,–без паспорта далеко не убежишь! Всё равно ко мне придёшь! Посмотрим тогда!
  Такие вот дела. Прошла, наверное, неделя и приходит ко мне из пенсионного фонда бумага.Так мол и так, просим вас явиться в такой-то кабинет по поводу перерасчёта пенсии. При себе иметь паспорт и пенсионное удостоверение.
    Что делать? Паспорта ведь нет. Как быть? И тут я вспоминаю знакомого  алкаша-фотографа! Пройдоха каких мало. Мошенник и аферист. Он хоть и алкаш, но мастер своего дела–Фотографирует так, что на фотографии себя не узнаёшь.
  Вспоминаю о нём и решаю поехать к нему. Беру в магазине две бутылки водки, бутылку красного,  кое-какую закуску и приезжаю к нему в ателье.
 Захожу– аврал. Гудят. Фотограф и двое каких то небритых типа. Все в дым.    
 Алкаш,  то есть фотограф, ещё мычит кое-как,  а те двое  уже  не говорят.  Жестами обходятся.
 Фотограф поднимает на меня мутные глаза:– Ты…хто! А я хто? Хык!
  Сейчас,– говорю я,–сейчас узнаешь кто я! Тащу его в закуток, который он называет ванной  и сую его голову в старое ведро с водой.–Ну, узнал?
Он смотрит на меня минут пять,  потом отряхивается как собака и вздрагивает.
––Бррр! Вода –то,–говорит он,–вода –то холодная.  Какой  дурак сейчас купается в озере?   И что это за озеро? Где мы, вообще?
  Ну, я вижу,  что он ещё не оклемался и повторяю эту процедуру.
Короче, приходится мне раз десять его окунать в это ведро, прежде чем он  начинает что-то соображать.
–   Ба,–наконец кричит он,– ты?! Откуда ты взялся? С приездом. Ты когда приехал? А мы тут одно дело обмываем с друзьями. Ну как ты? Всё в норме? А мы тут……
  Слушай,–перебиваю я,–  у меня к тебе дело.
И рассказываю ему про паспорт. Сможешь помочь? –
–Конечно,–говорит он.–О чём базар? У меня есть человек, которому эта баба ни в чём не может отказать. Вот. Так что считай дело в шляпе.   Пошли вмажем.  А то я после  этого купания  замёрз как цуцик. Потом я тебя сфотографирую на паспорт и порядок. Пошли!
  Погоди,–говорю я, –мне  надо чтобы эта  слониха не узнала меня на фото. Понимаешь? Если узнает– хана! Ни за что паспорт не даст. Как же нам быть?   Рожа-то одна, другой её не  сделаешь.
-Это как сказать,– бормочет фотограф, –налаживая аппарат. Сделать всё можно. Было бы желание и бабки. А ещё лучше натурой.
-  Вот,– говорю я– вынимая из пакета бутылки. Это только аванс. Если всё сделаешь…..
-  Спокуха парень,–кричит фотограф, пряча бутылки,– у меня как  в аптеке.  Усёк? Фирма веников не вяжет! Пацан сказал–пацан сделал! Пошли хряпнем!
-Постой,–говорю я,– у меня ещё одна просьба.
-Какая?
-Понимаешь,–я смущённо улыбаюсь,– понимаешь, раз уж ты взялся меня сфотографировать, не мог бы ты немножко рот мой уменьшить на снимке, а? А то он у меня  как у крокодила  Гены. Великоват немножко.
  Фотограф хохочет.– Великоват говоришь?–Он внимательно смотрит на меня. -  Да уж, не напёрсток! Уменьшить? Да запросто! Хочешь, вообще его не будет! Хочешь? –  Ты не смейся,–обижаюсь я.– Я  тебе как другу, а ты….
–  Ладно, –он  перестаёт смеяться,– не обижайся. Шучу. Сделаем как в лучших домах.  Огурчик будет, а не рот. Только ты вот что. Как только я скажу –  «внимание»,– ты крикни – «изюм»!
–  Что,– удивляюсь я.– Какой изюм? Зачем?
–-Видишь ли, –Фотограф нагибается ко мне.– Открываю тебе свои, так сказать, профессиональные секреты. Когда говоришь «изюм», губы сжимаются и  рот выглядит миниатюрным. Понял? Изюм! Смотри не забудь. А то у меня больше  плёнки нет. Переснимать не буду. Вот. А сейчас пошли хряпнем по сто, а то в горле пересохло от всей этой болтовни. Мы возвращаемся за стол. Сто превращаются в двести, потом в триста и  я испугавшись, что он опять станет невменяемым  решительно встаю со стола.
  Пошли!- Я тяну его за рукав.– Сначала дело надо сделать.
Фотограф  неохотно встаёт и плетётся к аппарату.  Сажает меня на стул и настраивает аппарат. Внимание,–кричит он.–Снимаю! Кричи! Слово кричи! Ну! –Я силюсь вспомнить это волшебное слово и никак не могу. Начисто забыл. Фотограф накидывает покрывало на голову, и опять орёт.– Внимание! Снимаю! Слово!
–   Кишмиш!–ору я– и аппарат щёлкает. Я хватаюсь за голову, проклиная и фотографа и его слово, которое я забыл и свой рот, который теперь на фотографии  будет ещё больше.
  Пришлось, конечно, пересниматься, платить штраф за утерю паспорта и так далее. Еле –еле получил. Но это мелочи жизни так сказать. Главное- не унывать! Уметь радоваться всему!
 Этой траве! Этому солнцу! Хорошим людям!    Хорошей шутке!