32. Послевкусие

Захватив с кухни стакан с водой и смочив полотенце музыканты спустились вниз. Эберт так и сидел возле друга, поглаживая его по щеке, а голова Вайса покоилась у него на коленях.
-На, выпей, -Тилль протянул Стефану стакан.
-Дайте мне, я его сам напою, - Мартин забрал стакан из рук вокалиста. -Пей, Стеф.
Вайс сделал несколько жадных глотков. Взяв у Флаке полотенце, Эберт смахнул с его тела застывшие кусочки воска.
-В душ надо, так всё не очистить, -забирая полотенце сказал Лоренц. -Эй, ты там живой? -клавишник откинул волосы с лица Вайса. Тот взглянул на Флаке, улыбнулся и слабо кивнул.
-Может его в кровать отнести? -сочувственно спросил Линдеманн.
-Спасибо, Тилль, я сам, -отозвался пришедший в себя Стефан, зябко поежившись.
-Сейчас приду, -сходив наверх Флаке принёс плед и укрыл им замерзшего Вайса.
-Что с ним было? -спросил ребят Эберт.
-Ну, вообще, в BDSM есть такое понятие, как сабспейс, когда нижний партнёр кайфует от полученных воздействий. Мазохист, например, может "улететь" от порции порки, или других болевых практик. Ну, а поскольку, он не мазохист, он кайфанул от состояния беспомощности, от покорности, от ощущения того, что находится в полной власти, ну и от оргазма. Можно назвать это состоянием измененного сознания, -пояснил ребятам Линдеманн. -Некоторые, особо чувствительные личности в него впадают. А ты, - вокалист погладил по щеке Стефана, -личность чувствительная. Вот тебя и унесло. Не ожидал?
-Нет, -Вайс почесал нос и накрылся с головой пледом, отчего стал похож на куклу. -А где мои очки?
Лоренц достал с полки очки Стефана, водрузив их ему на нос.
-Так, ребятки, приходите в себя и поднимайтесь на кухню. Приготовите нам с Флаке ужин, а мы пойдём отдохнём, -вокалист встал, и они с клавишником удалились.

-Стеф, ты как? Встать можешь? -спросил любовника Эберт.
-Да, я уже, вроде, в порядке. Пойдём, Марти, нужно одеться и поесть приготовить.
Собрав свою одежду, ребята поднялись наверх, переоделись и пошли на кухню. Эберт заглянул в холодильник и вытащил упаковку свиных шницелей и овощи.
-Что будем готовить? -спросил Вайс.
-Ты ничего готовить не будешь, ты мне один раз чуть пожар в квартире не устроил, -улыбнулся Мартин. -Не хватало ещё, чтобы ты дом Лоренцу спалил. Да и готовить-то особо не нужно, я сейчас шницели обжарю, а тебе доверяю нарезать овощи для салата. Стефан вздохнул, виновато шмыгнув носом, но друг был прав, повар из него был никакой. Пока Эберт стоял у плиты, Вайс накрошил овощи в миску, заправив всё майонезом и лимонным соком.
 -Ну, в принципе, всё готово. Потом ещё кофе заварим, а в холодильнике я пирожные видел, достань, Стеф.
-Эти? -Вайс вытащил цветную коробку.
-А там ещё какие-то есть?
-Да, ещё две коробки.
-Флаке любит сладкое, вот они и затарились, -рассмеялся Мартин.
-Он такой милый, -задумчиво произнёс Стефан. -Ой, нет, не сейчас. Завтра обо всём поговорим, да?
-Конечно. Думаю, обсуждение будет общее. Ставь тарелки, приготовь приборы. Думаю, всё вон в тех шкафах, а я пойду найду их, где они там.
Эберт прошёлся по дому, не зная, в какую дверь постучать:
-Тилль! Флаке! Ужин готов! Ау!
Из самой дальней комнаты высунулась лохматая голова Линдеманна: -Аха, сейчас идём.
-Так, ну, что тут у нас? Свининка с салатиком? Прекрасно, -вокалист с довольным видом плюхнулся на табурет, придвинув к себе самую большую порцию салата. -Ох, что-то я проголодался. Флаке, ты из меня все соки выжал.
Все остальные тоже принялись за еду, лишь Стефан замер с вилкой и ножом в руках, уставившись на клавишника. Сидевший рядом Мартин, заметив это, пнул друга под столом ногой. Вайс очнулся и смутившись уставился в свою тарелку. Эберт краем глаза успел заметить, как Лоренц, едва заметно, улыбнулся уголками губ.
Ужин прошёл в тишине, музыканты лишь раз перебросились между собой парой фраз-было видно, что они проголодались.
-Помоете посуду и можете отдыхать, -доедая сказал Тилль. -Только кофе нам принесете и пирожные.
-Только сначала я покажу ребятам их комнату, -Флаке поднялся, поставив в раковину свою тарелку. -Спасибо за ужин.
-Пожалуйста, -отозвался Стефан, снова уставившись на Лоренца.
-Возьмите свою сумку и идите за мной, -клавишник быстрым шагом подошёл к комнате, находящейся рядом с комнатой музыкантов. -Вот. Можете располагаться, надеюсь, вам тут будет комфортно.
-Ой, как здорово! -вырвалось у Вайса. -Как я люблю старую мебель! Ах! Комод! У моей бабушки был такой!
-Да, тут очень уютно. Спасибо, Флаке, -Эберт поставил сумку на кровать, оглядев комнату. -Пойдём, Стеф, нужно дела доделать.
Лоренц ушёл к себе, а ребята вернулись на кухню:
-Марти, давай я помою, я ты делай кофе.
-Да, только давай покурим сначала, я видел пепельницу, значит тут можно курить.

-Хорошо тут у тебя, тихо, -Тилль валялся на кровати, подложив руки под голову. -Надо будет летом приехать, пожить тут пару недель, отдохнуть, воздухом подышать.
-Тогда нужно будет это заранее с братом оговорить, чтобы ни мы им, ни они нам не оказались как снег на голову.
-Ну, мы можем и в мае приехать, до них.
-Ну, да, наверное, так и сделаем, -Лоренц положил голову на грудь Линдеманну.
-Тут, тук, я кофе принес, -Эберт постучал ногой в дверь, держа чашки и коробку с пирожными на подносе.
-Заходи. Ставь сюда, -Флаке убрал свою толстовку со стола. -Спасибо. Чашки забирать не надо.

-Ой, Марти, мне тут так нравится, я бы тут жил, -улыбаясь и глядя в окно сказал Вайс.
-Ну, уходи с работы и устраивайся к Лоренцу горничной, -рассмеялся Эберт.
-А я бы устроился. Чего смеёшься? Вот только он не захочет. Он хоть и очень известный человек и денег, наверняка, навалом, но он очень скромный, это видно. А вот Тилль, наверняка не отказался бы, но к нему в горничные я не пошёл бы.
-Почему? Всё ещё боишься его?
-Нет, не поэтому. Работа у Тилля была бы просто работой. А мне бы хотелось, чтобы ещё и эстетическое удовольствие присутствовало. Лоренц, он как дорогой музейный экспонат, который постоянно хочется рассматривать. И это не надоедает. А Линдеманна я уже почти не боюсь. Немного опасаюсь, но того страха, что был до поездки, нет.
Стефан помолчал немного и прижавшись к любовнику спросил:
 -Марти, скажи, ты всё ещё любишь Флаке?
Эберт задумался: -Ты знаешь, скорее всего то, что я считал любовью, лишь страсть, особенно это ощущалось, когда объект был вне досягаемости. Но когда я практически осуществил свою мечту, то смог сравнить свои чувства к нему и к тебе. Да, у меня, по-прежнему, есть влечение к нему, но не как к потенциальному партнеру с какой-то перспективой отношений, а как к красивому и сексуальному мужчине. Ты же тоже его хочешь? Я прав?
-Прав. Но я могу точно сказать, что люблю только тебя, -Стефан крепко прижался к Эберту.
-Не бери в голову, у меня к нему не любовь, и сейчас я это понимаю. Страсть, влечение, желание обладать, но не любовь, а люблю я по-настоящему только тебя-моего мальчика, самого лучшего и самого красивого. А теперь-в душ, -поцеловав любовника сказал Мартин. -Тебе воск смыть надо.
Выйдя из комнаты и вспоминая, где он видел ванную, Вайс чуть не столкнулся с Лоренцом, видимо, собиравшимся туда же.
-Ой, простите, Флаке. Я ванную ищу.
-А я тоже туда. Пойдём покажу.
-Спасибо. Флаке, а Вы могли бы мне дать ключ от той комнаты? Я бы хотел получше разглядеть все старые инструменты и другие штуки, мне очень интересно.
-Возьми, -клавишник протянул Вайсу ключ. -Когда ты хочешь пойти? Завтра?
-Нет, сегодня. Приму душ и схожу.
-Один?
-Да. Мартину это не особо интересно.
-Ну, хорошо. Ступай, я после тебя в душ пойду.
-Спасибо, Флаке!
Выйдя из ванной, Стефан прошёл на кухню и закурил, задумавшись: “Неужели это не сон? Таких приключений со мной ещё не было. Ладно, завтра всё вместе обсудим.”
Затушив сигарету, он спустился в нижнюю комнату. Покосившись на теннисный стол, Вайс с интересом стал разглядывать инструменты. Он нажимал на запылившиеся и беззвучные клавиши синтезаторов, одиноко стоящих в углу, проводил пальцами по струнам развешанных на стенах гитар и даже порылся в куче хлама откуда Линдеманн достал горелку.
-Нравится? -как гром среди ясного неба прозвучал голос Лоренца, стоявшего в дверях.
Вайс вздрогнул от неожиданности, загремев какой-то железякой:
-Господи, Флаке, как Вы меня напугали! Да, нравится. Я люблю всякое старинное дерь...старинные вещи, -смутившись, поправился Стефан.
Клавишник рассмеялся: -Ну, ну, не смущайся. И чем же всё это тебе нравится?
-Энергетикой, -Вайс на секунду задумался. -Они уже давно не используются, но в них сохранилась та энергетика, что бывает только на живых концертах, да и то, не у всех. А у вашей группы она особая и Ваши, Флаке, инструменты впитали её от Вас и от остальных членов группы, но от Вас, конечно, в большей степени. Ведь наверняка Вы относитесь к своим инструментам, как к живым организмам? Прикасаетесь к ним не только для того, чтобы извлекать звуки, разговариваете с ними?
-Да, ты прав. Я действительно разговариваю с ними, и поэтому некоторые участники группы считают меня немного сдвинутым, -улыбнулся Лоренц.
-Хм, -пожал плечами Стефан. -Я тоже с вещами разговариваю. Выходит, Мартин тоже считает меня сдвинутым?
-Не думаю, -клавишник подошёл к Вайсу, обняв его сзади за плечи, прижав к себе. -Он любит тебя, и это очень заметно.
Стефан покрылся мурашками:
-Флаке, отпустите меня, пожалуйста, мне сложно сопротивляться этой энергетике. Я её ещё в машине почувствовал, когда кота возили.
-А может не надо сопротивляться? -прошептав ему на ухо спросил Лоренц, откинув в сторону порядком растрепавшиеся волосы Стефана, нежно целуя в шею.
Собрав всю волю в кулак, Вайс высвободился из объятий клавишника и бегом ринулся наверх. Забежав в комнату и немного отдышавшись, Стефан разделся и юркнул в кровать, прижавшись к уже крепко спящему любовнику.

Флаке проснулся раньше всех и сидел на кухне, куря и пуская дым в открытое окно. Вчерашнее желание разложить Вайса на теннисном столе и оттрахать так, чтобы у того подкашивались ноги, засело в голове и исчезать не желало. “Я становлюсь каким-то сексуальным маньяком, -думал клавишник,-Тилль ещё вечно подбивает на всякие выкрутасы. Так, интересно, а который час? -клавишник посмотрел на часы, -десять, пора всех будить.” Он вернулся в свою комнату и присев на край кровати потрепал Тилля за ухо:
-Подъём. Завтракать пора.
Линдеманн сначала открыл один глаз, затем второй, потянулся и спросил: -А сколько время, ангел?
-Одиннадцатый час уже.
-Эти спят ещё?
-Думаю, да. Во всяком случае, я никого не видел и в их комнате тихо.
-Тогда иди разбуди их, пусть поднимаются и завтрак готовят, а я пока умоюсь.
Постучав в комнату ребят и не получив ответа, Лоренц открыл дверь и увидел, что парни крепко спят. Вайс до макушки был закутан в одеяло, полностью стащив его с Эберта. Клавишник невольно залюбовался Мартином: “Красив, чёрт. Небось все девки в университете за ним бегали, а он на них и не смотрел.”
-Ребята, подъём! -достаточно громко произнёс клавишник, но похоже его никто не слышал.
Лоренц попытался стащить одеяло со Стефана, но тот только пробурчал что-то и снова замотавшись повернулся на другой бок.
-Ну, что? Дрыхнут? -просунулся в дверь Тилль.
-Да вот...Не могу разбудить.
-Не так будить надо, -улыбнулся вокалист. -Пойдём.
Музыканты зашли на кухню и Линдеманн достал два стакана:
-Наливай воду, сейчас мигом проснуться.
-Тилль, ты жестокий человек, -рассмеялся Флаке.
-О, да! А ещё я страшный и ужасный!
Вернувшись в комнату ребят, вокалист силой сдёрнул с Вайса одеяло, и они с клавишником одновременно вылили на них по половине стакана.
-А!!! -заорали хором Вайс с Эбертом. Мартин пулей выскочил из постели, а Стефан сидел, непонимающе хлопая глазами:
-Что? Что это?
-Это будильник, -хихикнул Линдеманн. -Встаем, умываемся и готовим завтрак. Пойдём, Флаке, подышим воздухом.
Выйдя на улицу, вокалист спросил:
-Ангел, ты доволен ребятами?
-В каком смысле? -не понял Лоренц.
-Ну, вообще?
-Сложно пока что-то говорить. Мы их ещё мало знаем.
-Ветеринар же тебе в любви признавался?
-Да. Но я могу предположить, что это от избытка чувств. Эмоции на него навалились. Тилль, разве ты не видишь, что он любит Вайса? А ты зачем спросил?
-Узнать твое мнение, потому что мне хотелось бы и дальше держать их возле себя. Но если ты против, отпустим их на все четыре стороны.
-Нет, я не против, пусть будут. Видно, что не испорченные и воспитанные ребята.
-Отлично! Я рад, -вокалист притянул к себе своего ангела и поцеловал в губы.
Заметив в окно кухни целующихся музыкантов, Эберту дико захотелось очутиться на месте Линдеманна, со всеми вытекающими последствиями, но очутиться вместе со Стефаном, и чтобы он почувствовал на себе укусы плети. Не потому, что Мартин хотел, чтобы Вайсу было больно, а чтобы видеть его реакцию и насладиться ею. Отвернувшись от окна, Эберт постарался отвлечься от этих мыслей, намазывая паштетом булочки.
-Ну, что? Всё готово? -Тилль в предвкушении потирал руки.
-Да, присаживайтесь, -Стефан поставил на стол кофейник и сливки.
Когда все расселись, Линдеманн спросил:
-Ну, что, мальчики, вы по-прежнему хотите быть у нас в подчинении? Отвечает каждый за себя. Мартин?
-Да.
-Стефан?
-Да.
-Замечательно. Тогда вы будете обязаны не только приезжать по нашему первому требованию и выполнять приказы и поручения, но и рассказывать обо всём, о чём мы спросим. Без утайки. Это понятно? Мартин?
-Да.
-Стефан?
-Да.
-Тогда приступим, -вокалист повернулся к Эберту. -Мартин, что ты подумал, когда я включил горелку?
-Подумал, что Вы, действительно, будете из меня курицу-гриль делать. Было очень страшно.
-Так. Ну, а ты что подумал, когда Флаке ножницами возле твоего уха лязгал?
-Я тоже испугался и подумал, что сейчас лишусь или уха, или еще чего-нибудь.
Допив кофе, Лоренц решил пояснить:
-Это к вопросу о доверии. На данном этапе, да, вам пока ещё сложно нам полностью довериться, но вы уже смогли убедиться, что находясь в полной нашей власти вам никто не причинил вреда. Имеется ввиду какой-то серьёзный моральный, или физический ущерб. Ну, а так, естественно, вам придётся прочувствовать на своей шкурке все прелести разных девайсов. Да, Тилль?
-А то! -у меня уже очередной план созрел, улыбаясь отозвался тот. А это было лишь ознакомлением. И ещё. Вы же понимаете, что пользовать вас будут во всех смыслах, а не только для практик?
Стефан вспыхнул и замер, уставившись на свой бутерброд, приятная дрожь вперемешку со страхом обдала с ног до головы. Представив себе на секунду, как это может выглядеть, он почувствовал лёгкое головокружение и снял очки, потирая глаза.
Лоренц, сложив руки на груди, сказал: -Мартин уже имел возможность частично это вкусить. Ты же помнишь?
Эберт глубоко вздохнул, закрыв глаза и откинувшись на спинку стула:
-Конечно, Флаке, это было обалденно.
-А плеть тоже была обалденна? -ехидно прищурился вокалист.
-Да, Тилль. Вы можете мне не верить, конечно, но после этого мне стало намного легче. Морально легче.
-Ну, а ты что скажешь? -обратился Линдеманн к тихо сидящему Вайсу.
-Я могу сказать лишь одно, что когда я пришёл в себя, мне хотелось летать. Было ощущение лёгкости и умиротворения.
-Ну, что же, хорошо. Заканчивайте тут и отдыхайте, а мы с Флаке пойдем прогуляемся. Отъезд после обеда. Мартин, достань из холодильника пирожные.
Когда музыканты ушли, Эберт спросил:
-Стеф, скажи мне, ты правда чувствовал лёгкость? Не было ни страха, ни сожаления?
-Нет, Марти, сожаления не было. Страх был, но мы это уже обсудили. Он был во время процесса, а после мне захотелось ещё. Я испытал очень сильные эмоции, поэтому, как сказал Тилль, и “улетел”. Теперь я начинаю понимать этот кайф от состояния беспомощности, находясь в чьей-то полной власти. У меня никогда подобных ощущений не было.
-Скажи, Стеф, а ты хотел бы, чтобы тебя выпороли?
-Ох...Сложно однозначно ответить. С одной стороны, я боюсь боли, а с другой, я понимаю, какие могут быть ощущения после.
-Ты знаешь, когда Тилль порол меня, ощущений, кроме боли, была куча. Но, поскольку, меня пороли за проступок, то преобладало чувство вины, а если они нас пороть будут ради собственного развлечения, например, то и ощущения будут иными. И я очень хочу, чтобы ты это испытал. Да я и сам снова этого хочу. Это сладкая боль.
-Наверное это тоже очень вкусно. Ой...Марти, всё, я начинаю возбуждаться от этих разговоров, -смущённо улыбнулся Вайс.
Эберт встал и схватив за руку Стефана потащил в комнату: -Пойдём. Немедленно. Я не дам пропасть твоему возбуждению.

Продолжение следует...