Красный шарик

Наверное, каждый из нас рано или поздно приходит к тому, что не знает, куда его ведет дорога жизни. Так и я, достигнув определенного (или не очень) возраста внезапно понял, что не представляю, куда двигаться дальше. Правилен ли тот путь, который я выбрал? Действительно ли я занимаюсь тем о чем мечтал?
Достижения – единственная цель на пути к развитию. Но почему же тогда сбывшиеся желания делают нас несчастными? После выполнения задачи мы ставим галочку у себя в голове и должны выбрать новую мишень. Не это ли верный путь? Или все дело в том, что человек – существо, наделенное способностью мыслить, неблагодарная сволочь?
Я сжал правую руку в кулак и услышал хруст. Увлекшись собственными мыслями, я забыл, что держал в ладони печенье. Внезапно мои мысли показались максимально дурацкими. Ну, невозможно сохранять философское настроение, когда давишь еду.
Было тепло. Только легкий майский ветер нарушал спокойствие природы, оставляя на поверхности Волги судороги волн. Обычно плеск воды меня умиротворял, но сейчас неожиданно стал раздражать. Сижу здесь один, как дурак, жалею себя. Диоген без бочки.
Раньше моя философия была проста и не предполагала никаких заморочек. Вся жизнь расписана по годам. Может, сейчас мне просто не хватало какого-то плана? Или стержень внутри меня был не железным, а всего лишь жалкой деревяшкой, выкрашенной серебряной краской? Эмаль облупилась, и под ней не осталось ничего, кроме юношеских иллюзий и ухмыляющихся червячков, сточивших штырь и принявшихся за мою собственную душу.
Мне всегда нравилось жить. Даже в те моменты, когда тошнило от самого себя, я находил силы, чтобы двигаться дальше. И все складывалось вполне удачно, потому что знал: игра стоит свеч. Сейчас, когда у меня есть все, о чем может мечтать среднестатистический гражданин, я в этом сомневался. Слишком легко давались цели. Вероятно, именно поэтому они кажутся обесцененными. Я всегда пускал все на самотек и достигал желаемого, благодаря искре таланта и легкому напряжению. Мама называла это везением, но я яростно оспаривал ее точку зрения. Удачливый человек удачлив во всем. А мне не везло слишком во многих вещах, чтобы в ее словах я увидел хотя бы часть правды.
Камни, на которых я развалился, еще сохраняли тепло померкшего солнца. Этот вечер мог стать прекрасным. Вот только настроение кошмарное. Разум – это лучшее и худшее, чем может быть наделен человек. Бесконечные мысли, которые скребутся в голове, как мыши, отравляют жизнь. Ты – венец природы, если можешь думать, но в то же время – самое несчастное существо на свете. Интересно, что творилось в головах признанных гениев? Или они настолько заваливались работой, что им некогда было заниматься самобичеванием? Если так, моим мозгам не суждено оставить след на страницах истории. Или я просто сдохну раньше времени от собственной гениальности. Однако. Раздавленные печеньки все же не влияют на способность мыслить.
Я брезгливо потер руки, пытаясь избавиться от крошек и сделал только хуже. Растаявший крем размазался по ладоням. Но мыть их в Волге мне показалось каким-то кощунством, поэтому я схватил пригоршню песка и судорожно начал перетирать его в ладонях. Резкая боль заставила меня охнуть. Диогена ранило бутылочным осколком.
Какая ирония. Пытаясь подавить собственное свинство, я пал жертвой чужого. Хотя «жертва» в данном случае – слишком громкое слово.
Уже через секунду я держал порезанную руку в Волге. Этикетка от пивной бутылки, застрявшая в гальке, щекотала ладонь. Вода была слишком теплой для начала мая и слишком холодной, чтобы топиться. Я ухмыльнулся.
Мне никогда не приходили в голову суицидальные мысли. Разве что в контексте того, что самоубийство – самое глупый поступок, который может совершить человек. Возможно, это как-то противоречит моим рассуждениям, но я действительно так думал и придерживаюсь этой позиции до сих пор. Я утопал в болоте жалости к себе. Но мне бы никогда не пришло в голову перечеркнуть свою жизнь в ледяной воде. Или воспользоваться иным методом. Я для этого слишком самолюбив и эгоистичен.
Рука онемела от холода, но это даже к лучшему. Ранка перестала саднить,  боль лишь слегка покалывала ладонь. Я вытащил ее из воды и начал внимательно рассматривать при свете фонаря. Кровь не останавливалась. Вдохнув, я засунул в реку обе руки и начал ими болтать. Внезапно мне стало весело.
В детстве мы часто приходили сюда с мамой. Она пряталась от солнечных лучей под зонтиком и, приставив ладонь ко лбу козырьком, внимательно наблюдала за тем, как я плескался в Волге. Мама ненавидела жару и купаться. Она всегда с величайшей осторожностью заходила в воду и подолгу стояла в ней, судорожно вздрагивая от холода. Никогда не понимал, зачем мать вообще делала это, если не выносила саму мысль о том, чтобы погрузить свое тело в воду. Я безуспешно пытался затащить ее в Волгу и обижался, когда она раздраженно отвечала: «Не сейчас, сынок».
Увлекшись, я начал перебирать в воде гальку. Здоровой рукой рыл ямку, отбрасывая камни на берег. Один из них был слишком правильной формы. Я вытащил его из воды.
На моей ладони лежал маленький красный шарик. Он переливался в свете фонаря и был похож на застывшую каплю крови. Внутри что-то серебрилось, но я не мог разобрать, что именно – освещения набережной было недостаточно. Достав из рюкзака фонарик, я начал внимательно разглядывать свою находку. Не знаю, сколько времени шарик пролежал, зарытый в гальке, но сохранился он прекрасно – совсем новенький, будто только что из магазина. Я поднес его близко к лицу и прищурился. Надо же, фигурка внутри – это маленькая звездочка.
Мне никогда не везло с находками. В детстве я всегда ходил, глядя под ноги, в надежде отыскать что-то стоящее на земле. За всю жизнь мне ни разу не удавалось найти даже одной вшивой пульки. Мои ровесники их коллекционировали, удачно выуживая из недр песка и грязи. Мне же пульки покупала мама. Я стыдливо изваливал их в земле цветочных горшков, чтобы никто не заподозрил в обмане, и выдавал за находку. Сейчас это кажется таким глупым, но тридцать лет назад этот дешевый стеклянный шарик сделал бы меня королем двора.
Злость на мир куда-то улетучилось. На моей ладони лежало сокровище, цена которому – сто рублей в сувенирной палатке, коих на набережной в сезон стоит десяток. Скорей всего, он и пылился на одном из этих прилавков, заковывая в багровое стекло солнечные лучи, пока его не купил в приступе впечатлений какой-то турист. Потом он, так же, как я, сидел на этом берегу, завороженный плясками волн. А шарик выкатился из расстегнутого рюкзака и упал в воду. Так он и прятался в гальке, ожидая человека, для которого будет представлять хоть какую-то ценность. И вот я здесь.
В детстве моей главной целью было найти хоть какое-то сокровище. Во взрослой жизни – получить диплом и найти хорошую работу. Последние пункты плана были выполнены, но не сделали счастливыми. Я могу купить сотни, тысячи шаров и даже торговать ими в палатке, наладив прибыльный сезонный бизнес. Но сейчас у меня был всего один – неизвестно сколько пролежавший в грязной реке.
Если человек – существо разумное, то почему он намеренно отравляет себя самобичеванием и недовольством качеством жизни? Это странно, что мы не чувствуем себя достойными, когда достигаем целей, но умеем по-детски искренне радоваться мелочам. Или нам всем просто нужен красный шарик, чтобы почувствовать себя счастливыми.