Последняя весна Алисы

    К сожалению этот рассказ наполняется все более зловещим провидением.Но я надеюсь ,что ошибаюсь.

                Последняя весна Алисы


“Тайга нас убережет!” Под таким лозунгом тридцатипятилетние Олег и Татьяна Ноевы, продвинутые айтишники,  оставили уютные офисы на Воздвиженке, свои высокие посты, Chief technology officer- Олег, и Senior developer -Татьяна в крупной  IT компании и покинули сумрачную Москву вместе с пятилетней дочкой Алисой.

 Эпидемия, которая разгорелась в конце прошлого  года, затем, то утихая, то вспыхивая вновь, все- таки пошла на спад. Но появившиеся в неожиданно большом количестве высоколобые вирусологи, охрипшие на своих шоу пропагандисты и аналитики разного калибра, среди которых изредка попадались профессиональные,   в один голос предостерегали от второй волны напасти .

-Давай свалим из мегаполиса, Таня, не станем ждать   продолжения кошмара. Давай воспользуемся моими возможностями, которых нет почти ни у кого.
Олег говорил о наследстве своего деда- охотника, егеря, удивительного человека- Василия Игнатьевича Ноева. Олег с женой  часто бывали в доме деда под Красноярском. Таня заслушивалась его рассказами о тайге, о зверином царстве, в котором Василий Ноев был и королем, и другом, и айболитом, и кормящей матерью всех многоликих многоголосых  зверят, населявших его бескрайний участок ответственности в зеленом море тайги.
  Дед вырастил ее любимого мужа и воспитал тонким, умным, сильным парнем. Они одновременно поступили в МФТИ,после окончания которого остались в Москве: Олег в офисном центре на Воздвиженке, Таня в операционном центре Аэрофлота на Тверской-Ямской. Через несколько лет они встретились на юбилее выпускников их курса в клубе МФТИ и, наконец, разглядели друг друга. Оба были финансово успешны, оба были в разводе после первых неудачных браков .  Олег пригласил Таню на освободившуюся должность в свою компанию и с тех пор они стали неразлучны и на работе и дома.

“ Возможности”, о которых говорил Олег, представляли из себя охотничий домик, расположенный  в самом центре восточно-сибирской тайги в 300 километрах от Красноярска.  Дед брал Олега еще мальчишкой  с собой на этот, никому кроме еще нескольких близких друзей Василия, неизвестный объект каждую весну и, словно предвидя трудные времена, обучал внука    навыкам использования этого места в случае крайней необходимости, связанной с апокалиптическими сюжетами развития ситуации в стране, а возможно, и в мире. Представлялась егерю, в первую очередь, вероятная реальность крупных военных конфликтов с применением оружия массового поражения. Тема эта была актуальной особенно в годы холодной войны, тогда он этот форпост и выстроил со всеми атрибутами, способствующими выживанию членов его семьи, если вдруг события действительно станут  развиваться по худшему сценарию.

В последующие годы,  когда острота вопроса была снята долгими годами вполне спокойной мирной жизни, он поддерживал созданное им хозяйство в рабочем состоянии просто на всякий случай. Он пользовался  домом и как охотничьим прибежищем вместе с близким окружением и тогда, когда в качестве егеря объезжал свой участок размером с небольшую европейскую страну, как базу, на которой можно было передохнуть, пополнить запасы провианта и боеприпасов, особенно  когда приходилось сталкиваться с браконьерами, весьма агрессивными,  вооруженными, опасными.

Попасть в это охотничье хозяйство можно было лишь одним путем, миновав окружавшие это место болота. Но распознать дорогу мог только тот, кто хорошо знал, как ее найти. Последний отрезок, ведущий прямо к дому, длиной около десяти километров, был спрятан в густых зарослях можжевельника и жимолости   и представлял из себя выложенный гатью, едва видный участок просеки.   Заросли были так густы и непроходимы, что приходилось пользоваться мачете, многократно покидая транспорт. После того как дом оставляли до следующего визита, в течении короткого времени кустарник вновь заполнял собой расчищенное пространство, будто осознанно помогая скрыть от чужих глаз семейное пристанище Ноевых.
После того, как деда не стало, а прожил он достойных 93 года, Олег лишь раз сумел посетить дедово наследство и убедился в том, что все хозяйство пребывало в полном порядке.
И вот теперь пришел как раз тот черный день, на который и был рассчитан этот островок безопасности посреди сибирской тайги.    Ноевы прибыли в Красноярск в начале мая. Квартира деда стала их промежуточным пристанищем. Старинная мебель, фотографии на стенах, трофеи старого охотника, так хорошо знакомые Олегу, вызвали восторг маленькой Алисы. Для девочки новые впечатления, вся поездка,   рассказы отца о каждом из наполнявших квартиру предмете, стали праздником, приключением. И на вопрос матери о том, как она себя чувствует, не устала ли от долгого путешествия, энергично трясла головой:” Нет, мамочка, мне очень весело, я совсем не устала.” Но засыпала от переполнявших ее чувств мгновенно,   лишь только ее кудрявая головка касалась подушки.
   
Олег приобрел два подержанных, но очень крепеньких, джипа Toyota Hilux. Он встретился с давним другом деда, который хоть и был намного младше Василия Игнатьевича,  но приближаясь к восьмидесятилетнему рубежу не мог скрыть разрушительного воздействия времени на когда-то могучий организм сибиряка, охотника, вдоль и поперек исходившего таежные просторы. Суетливость в движениях, которой Сергей Николаевич Студинцев неосознанно пытался компенсировать нежелание ослабевшего тела подчиняться командам вполне ясного мозга, не смирившегося с необходимостью идти безжалостному  времени на уступки, растрогали Олега. Он помнил, каким сильным, уверенным в каждом движении, гибким, как кожаный ремешок, и быстрым, был друг деда, и каким опытным лесовиком- охотником, врагом браконьеров был Сергей. Олег очень уважал деда, любил его, но именно  Сергей в его представлении воплощал черты героев книг Фенимора Купера, прочитанных Олегом в детстве:” Последний из Могикан”,” Зверобой”,” Следопыт”.

Сергей Николаевич был ужасно рад в такое, как он выразился, мерзопакостное время встретить московского гостя.
-Ко мне и так мало кто в последние годы заглядывал, а тут еще эти карантины, пропади они пропадом! Ну, слава богу, вроде пронесло, закончилось это светопреставление.
Он говорил и одновременно накрывал на стол: наливочка собственного производства, настоянная на многих травах, кедровых орешках и специях, грибочки и огурчики малосольные, доставленные из холодного подполья,и макароны по- флотски, горячие, дымящиеся аппетитным паром. Готовил все это хлебосольство хозяин небольшого домика на окраине города, не переставая поддерживать разговор с дорогим гостем. Сергей был удивлен решением Олега вместе с семьей, с маленькой дочкой, отправиться в такую глухомань, но и не скрывал радости от возможности помочь всячески и советами, и припасами, и возможностью поддерживать с ними связь. Когда  были распробованы разносолы и оценена стряпня старика, а макароны он готовил мастерски, по особому рецепту, приговаривая:” Блюдо, вроде простое, даже грубоватое,   а вот ведь ешь, не оторвешься, с вашими спагеттями, как их там, болоньезе или карбонара … Ни в какое сравнение не идет.” На удивленно поднятый  взгляд Олега тут же уточнил:” Пробовал я их, пооткрывали и у нас ресторанов итальянских, приглашали разные деятели,- и добавил, усмехнувшись,- помнят шалопаи, я ведь многим по разным таежным случаям помощь оказывал.”

Наливка сладкая, терпкая, тягучая,  которая в начале  могла   показаться сиропом,   била в ноги похлеще “Русского стандарта”. Выпили по одной, и по другой, и уже опустел графинчик,  и только тогда Сергей спросил гостя:” Как же все-таки вы с Татьяной решились на такое, дом бросить,  работу, жизнь столичную? И надолго ли?” Олег размял сигарету, закурил, обвел взглядом комнату, в которой провел немало времени в недалеком прошлом.

- Проснулся я как- то от того, что Таня уткнулась мне в плечо мокрым от слез лицом.  Стал успокаивать:” В чем дело?- спрашиваю, и она мне говорит:” Вот нет у нас с тобой ни дедушек, ни бабушек, ни отцов с матерями, так уж сложилось, и вот сейчас кощунство такое тебе скажу, что я этому несчастью в том мире, в котором мы оказались, даже рада, не за кого переживать!”- и еще пуще на мое плечо ее слезы полились,-” А вот лисенку нашему, Алисочке, я такого не хочу,  наверное, Олежек, я плохой человек, раз такие мысли у меня в голове происходят.” Вот в тот момент и решил я убраться из человеческого муравейника,  а сколько времени это наше отшельничество займет, не знаю. Будем жить, пока планета не очистится от морока. Ты ведь знаешь, я смогу, благодаря деду и тебе, смогу в тайге  обустроить жизнь своим девчонкам.
Сергей понимающе покачал головой.
- Я, конечно, помогу всем, чем только можно. Но только с напастью этой вроде все к концу пришло, так уж я по слухам среди знакомых моих понимаю, да и по телеку все наши руководители говорят, победили мол ящура, или сомнения у тебя какие есть обоснованные? -Хотя,- старик не дождавшись ответа продолжил,- хотя, в глубине души что- то мне подсказывает, не хорошо как- то с этим вирусом, мать его ити, что- то гадостное на донышке вертится.

-Поезжайте в заимку, я помогу вам собрать все необходимое, да и там, ты знаешь,   самого главного снаряжения, продуктов и прочих запасов на год, а то и на два вам хватит. Только будем надеяться до конца лета все успокоится, на зиму там с малым дитем все ж таки трудновато будет, хотя,- и он налил еще по рюмашке,- там ей и раздолье, и свежий воздух и…-  не придумалось Сергею чего бы еще добавить,  легче было произнести незамысловатый тост: “Давай за жизнь!”

-Шопинг!- кричала Алиса,- шопинг!- и, прыгая от восторга, металась среди сказочного предложения  невероятно щедрых родителей:
- Выбирай все, что тебе захочется!
И “Детский мир”, который открыли всего неделю назад, распахнул перед Алисой все свои сокровища, до которых прежде мама ее не допускала:
” Это у тебя уже есть, а это тебе не нужно!” Или самое обидное:” Эта кукла стоит, как вся моя зарплата.”
-При чем тут какая-то зарплата?- обижалась Алиса,- У этой куклы такой сладкий голосок, она так чудесно распахивает свои прекрасные глазки, и у нее  совсем настоящие ручки и ножки…
  А сегодня:”- Бери, что хочешь!”- и она поначалу накидала в корзинку и кукол Барби, и домики сборного конструктора, и часы, и вдруг  что-то в маленьком Алисином сердечке шевельнулось тревожной ноткой, как-то не так смотрела на нее мама, и папа прятал глаза и разом расхотелось наполнять корзину игрушками:  “Все, больше не хочу!”
-Что ты, Алисочка? Мы ведь можем долго пробыть на даче, тебе наскучат эти игрушки, а ты возьми побольше, и будешь их менять, один день с одними, а другой...
Алиса сжала губки, таких рассуждений от мамы ей в жизни слышать не приходилось:
- Вот этих,- и она показала на заполненную на треть корзинку,- хватит.
В отделе одежды пятилетняя дама оттаяла и тут уж набрали и обуви, и верхней одежды, и всяческих прочих ленточек и бантиков.
- Это что, мне на всю жизнь?- округлила ясные глазки Алиса, разглядывая гору купленного для нее товара-  мы что, зимой на даче будем жить?
  -Если тебе понравится, можем и на зиму остаться .
   Обе тойоты и “Патриот” Сергея Николаевича заполнили до верху разнообразным товаром: от конфет , корнфлекса,“Нутеллы”,апельсинов и бананов, что позеленей, рассчитывая на все Алисины вкусы, до сборного детского городка и двух рулонов заборной сетки.
- Алису за периметр выпускать нельзя,- это Сергей настоял на том, чтобы вокруг заимки соорудить непроницаемый забор.
  Ни Олег,  ни Татьяна не думали о том, чтобы остаться в тайге на зиму, но зимних вещей, одежды, обуви, одеял  накупили, не сговариваясь. Двадцать канистр с дизельным топливом  для джипов и дизель генератора, хоть Сергей уверял, что в охотничьем доме найдется все необходимое для жизни, но и сам он согласился, перестраховаться, мало ли что могло случиться, туда уже почти год никто из известных ему охотников не отправлялся.  Запастись медикаментами  помогла   старая знакомая Студинцева. Без рецепта почти ничего не продавали и она, врач- терапевт, выписала их на имя Сергея Николаевича целую пачку на все случаи жизни. Взяли и набор запчастей для машин и для дизель генератора, который должен был находиться в далеком лесном доме.


Отправились ранним утром 15 мая. Впереди шел  “Патриот” Студинцева, за ним тойота с Татьяной за рулем и Алисой, гордо восседавшей в детском кресле. Замыкал колонну Олег на своем красном джипе. До гати шли ходко и к концу дня добрались до места, где начинался самый сложный участок дороги. Там и решили заночевать. Пожарили на мангале колбаски и куриные крылышки . Сергей достал фляжку со своей фирменной наливкой. Выпили понемногу, когда Алису уже уложили спать на разложенных сиденьях просторного салона Тойоты.  Татьяна не долго посидела с мужчинами и отправилась к дочке, понимая, что тем нужно о многом поговорить без нее.
-Связь со мной держи по спутнику, хоть и дорого, но другого пути нет! Рация несколько лет назад у твоего деда забарахлила, да так у него до нее руки и не дошли, да и спутниковый телефон, что ему в администрации области выделили, сделал ее не актуальной. Через месячишко, если вы отсюда раньше не сбежите, подъеду   проведать, и если чего не хватит вам, подвезу.
 Так они неспешно беседовали, выпивая по малой толике наливочки.Уже собираясь пойти   на пару часиков поспать, Сергей Николаевич вдруг решил высказать то, что лежало у него на душе в связи со всей той кутерьмой, что случилась с людьми, с этой болезнью, пугающей своей непредсказуемостью, непонятной даже тем,  самым главным, самым умным, самым опытным специалистам, врачам, ученым, съевшим зубы в борьбе с вирусами всех мастей.
-Ты, Олежка, не подумай, что я к концу жизни вдруг во всякие религиозные чудеса верить стал или конспирологией модной занялся. Ты ведь знаешь, как я к этому отношусь, атеист, вечный Фома неверующий. А тут в голову лезет всякое такое,  не то чтобы я знаниями какими- то обладал, нет, тут чисто чутье старого охотника. Ведь как бывает, ни следов, ни запаха дичи нет, и собака не чует и сам уж так поднаторевший в поиске лесном, когда каждую веточку сломанную замечаешь, каждую травинку примятую, да что там, птица неожиданно вскрикнет и все, достаточно мне, чтобы определить куда направление держать. И вот нет ничего такого, а я все равно знаю, где он волк или  росомаха, или рысь  притаились, вот знаю и все. Только нужно уметь прислушаться к себе,   годами вырабатывается навык этот, и иду прямо к их лежке, да так уверенно, что собака на меня с удивлением поглядывает. Да что-то долго я тебе объясняю...
-Нет, нет! Сергей Николаевич, говорите,  слушаю я вас внимательно.

-Так вот, с этой болезнью, с заразой этой, все как-то не так, не по- людски,- он поднял на Олега глаза, смутившись обороту своей  речи.   -Понимаю, к какой-то наразглядимой твари слово такое “не по людски” не подходит, а вот хочется именно так сказать.Все известные мне болезни, даже чума или оспа, или даже испанка, они хоть и страшные, и жестокие были, но они…- Сергей замялся, подыскивая   понятное выражение, которое извилистые его мысли по-четче объяснить смогут,- ну они все же рядом с нами, ну, уж извини за такое определение, они родные к нашим человеческим созданиям, они хоть и убийцы, но естественные, хоть и жестокие, но с душой, а этот с “короной”, он вообще чужой, ему наши тела, организмы, чувства наши без разницы, у него свои цели, не человеческие он , этот вирус , нас не видит, мы словно плесень на его пути, у него другие задачи.
-  И какие же у этого не нашего, нечеловеческого вируса задачи?- Олег не знал, как ему себя вести, обратить всю эту длинную путанную речь Студинцева в шутку или напрячься от того пронзительного, что старик, явно очень серьезно, пытался до него донести.
- А закончить нашу цивилизацию,- как отрубив произнес Сергей, и в подтверждение своих слов рубанул рукой воздух.- Закончить с человеческой популяцией, которая выродилась в поступках своих. Ты посмотри, что мы  друг с  другом делали на  протяжении всего существования на планете, начиная с Адама,  убивали и насиловали, жгли и резали друг друга, и маленьких детей, понимаешь, то главное, по чему о нас судить нужно, детей своих, наравне со взрослыми,  тоже не щадили. А сколько зла и без убийств, ложь, воровство, подлость людская, жадность! Отобрать у ближнего, чтобы владеть излишним, лишь бы оно было.
-  Так ты к чему это, к божьей каре подводишь, неверующий человек?- Олег не шутил, не улыбался, был серьезен так, что заострился его профиль. Был серьезен и напряжен от того, что услышал слова, которые пробудили в нем те же потаенные мысли, те же подозрения о ненормальности, необычности происходящего.
- Сергей, но ведь не все плохие, и те же дети... Что же Лисичка должна ответить за все зло, что взрослые натворили? И что ты про вирус этот сказать хочешь, его к нам из космоса по твоему прислали?
На какое-то время повисла тягостная тишина. Оба закурили, чувствуя что у разговора этого должна быть какая-то концовка, которая определит их дальнейшие отношения.
- Я не знаю, откуда эта напасть, вирус,  может и земной, а вот те изменения, что в нем произошли, я ведь только интуицией могу к таким выводам подходить, вот эти его непонятные проявления, они может и оттуда, из скрытого для нас, людей, центра сил и там, Олег, другие критерии нравственности, там все равно старик или ребенок наказан смертью.  Для тех сил, что мне представляются, мы всего лишь биомасса, вредящая мирозданию, неудачный божий эксперимент.

   Охотничий домик, крепко срубленный из кругляка, стоял   нетронутый ни временем, ни лихим человеком, и даже кустарник,словно испытывая почтение к месту, которое посещали защитники леса и всего лесного зверья, не слишком затруднял подход к его двери, к окнам   и к зарытым в землю бочкам с дизельным топливом. Татьяна с удивлением разглядывала так хорошо приспособленное для человека жилье в совершенно дикой и глухой тайге .
- Просто чудо,  смотри, лисенок, как твой дедушка сумел наладить тут все.
Мужчины рассмеялись, Олег подхватил Алису на руки. Она растерянно озиралась в незнакомом и пугающем   мире, но и скрыть   волнующего ее    интереса не могла. Вот эти два чувства, страх перед неизведанным и желание разобраться в том, что она видит, боролись в ней и выглядела девочка от этого трогательно и смешно.

- Таня!- Студинцев, дождавшись пока  в дом занесли  сумки и рюкзаки, разгрузив машины, позвал ее за собой.
-Тут в самой заимке как раз ничего особенного нет, мы тебе сейчас покажем кое-что действительно чудесное, пещеру Али -Бабы наполненную сокровищами!
  Сергей повел их в лес, углубившись метров на пятьдесят остановился у большого пня, оставшегося от срубленного в незапамятные времена кедра, ухватился за только ему ведомый рычаг в виде толстенного корневища и поднял пень вместе с дверью ведущей к лестнице в подземелье. Все спустились вслед за Студинцевым и  прошли по узкому туннелю в помещение метров в сто пятьдесят. На металлических стеллажах   расположилось  то,  что давало возможность прожить   паре десятков человек в течении года- полутора без необходимости выходить наружу. Татьяна следовала за Сергеем Николаевичем. Раскрыв рот, не  в силах произнести ни слова, она озиралась вокруг не в силах скрыть восхищение от увиденного, а тот, обходя стеллажи, словно экскурсовод   показывал на очередную коробку, лежащую на полке из аккуратно строганных досок, словно инспектор, проводящий опись имущества, пояснял:” Рис , овсяная крупа, мясные консервы”,- и расшифровывал,- тушенка свиная, тушенка говяжья, из кабана, из лося, бобы,”  и так до конца стеллажа, а затем  :” Оливковое масло,сухое молоко, макароны, гречка.” Так они ходили от одного ряда металический конструкций  к другим.
- Зачем мы с собой тащили все эти банки с консервами, эти одеяла и примуса? Тут же всего не пересчитать.
-На место того, что используете,  добавите из того, что привезли,- резонно заметил Сергей Николаевич,- так в тайге все поступают, ну и потом, сроки годности никто не отменял.
Посреди помещения высилась водозаборная колонка .
-Первое, что ваш дед, сооружая этот бункер сделал,- пояснил ухватившейся за рычаг колонки Алисе,- забил спицу на 30 метров до водоносного слоя, так что с водой у вас проблем не будет.
  В дальнем углу, в огороженной комнате на бетонном постаменте   и уложенном поверх него толстом резиновом мате возвышался дизель генератор на 10 кВТ.  Две трубы от ящика шумоизоляции вели наружу, одна выводила выхлопные газы, другая служила для притока воздуха.
  - Надежная штука,- похлопал любовно металлический бок машины Студинцев.- Ни разу не подвела. Топлива тоже на год и больше хватит. Ну и последнее, что покажу, это сейф с оружием.
  В бетонной нише стены, у входа в наземное помещение, был встроен металлический двухдверный сейф с номерным внутренним замком.
- Без автогена не открыть,- пояснил Татьяне Олег. Оружием, хранящемся в сейфе он   пользовался не раз,участвуя в охоте вместе с дедом и Сергеем Студинцевым.  Две вертикальные двустволки, пятизарядный тульский автомат 12 калибра, карабин “Сайга”, и “Тигр 308”. Аккуратными пачками в немалом количестве сложены были патроны.

Студинцев пробыл на заимке три дня. Помог соорудить забор вокруг дома, оставив просторный двор с лужайкой, на которой установили для Алисы городок с горкой, качелями и веревочными лестницами. В последний день, на заре  сходил с Олегом на охоту, добыли глухаря и парочку   вальдшнепов. Птиц унесли на летнюю кухню, под навес  и там разделали так, чтобы  Алиса этого “злодейства” не видела. Вечером поужинали, выпили бутылку вина из складского хозяйства. Говорили до полуночи, и Татьяна на этот раз осталась с мужчинами. Ее волновал один вопрос: -Столько всего на вашем складе? Это ведь, действительно,  человек на двадцать, и на долгий срок пребывания тут, в тайге. Неужели столько лет, ну после того как международная напряженность, о которой вы рассказывали, сошла на нет, стоило поддерживать такие запасы. И оружие, вдруг бандиты или те же браконьеры набредут на это место, неужели  вы так уверены, что такого не случится?
-Много лет назад ваш дед, я и еще несколько очень близких нам людей, проверенных долгой дружбой, заключили союз и…- Студинцев  усмехнувшись, повертел в руках охотничий нож с ручкой из моржового бивня.- Место это договорились   поддерживать сообща и дали клятву о том, что тайну его расположения никогда никому не раскроем. Вот таких ножей с рукоятью из моржовых бивней нам на Севере  изготовили десять штук и  каждый из нас получил такой нож, как знак принадлежности к сообществу.
- Выглядит это несколько театрально,- Сергей рассмеялся,- ритуалы какие- то вроде напоминает,но все-таки как-то на нас этот обет лег серьезным образом, ну а ножи придали нашим клятвам материальный символ. Мы все- таки отличаемся от обычных граждан, тех что сидят в офисах или стоят у станка. Тут условия таежные, жесткие, требуют и силы, и смелости,- и он постучал себя рукояткой ножа по макушке,- и ума,способного к быстрой реакции, Танечка.И слово, данное в кругу друзей и соратников, весит много,иногда и весом в жизнь. Так что ни разу за все   годы никто   чужой сюда не попадал.  Эти десять человек, посвященных в нашу тайну, дважды в год собираются тут, проводят несколько дней за дружеским столом, охотой и разговорами. Берут свои семьи, но везут их в машинах с затемненными окнами, чтобы какой-нибудь малец не рассказал дружкам своим об этом островке в таежном лесу. И в подполье никого, кроме нас десятерых,  их жен и старших сыновей не пускали. Провизию привозили с собой, ту, что на складе подходила по срокам  к концу, забирали, новую выкладывали на стеллажи . Вот так все и происходило. Тех, кто уходил в мир иной, заменяли сыновья или зятья, вот и деда своего теперь Олег заменит,- и Студинцев достал из внутреннего кармана куртки клинок с такой же рукоятью, как и у него.
  - Ну ты, Сергей Николаевич, даешь!- Олег был искренне удивлен. Взяв в руки нож рассмотрел его внимательно взвесил на ладони определяя центр тяжести, ощутил с удовольствием, как комфортно ложиться в руку рукоять. И улыбнулся, посмотрев благодарно на Студинцева:
- Спасибо Сергей, я уж вас точно не подведу.
   Татьяна  захлопала в ладоши:
- Ну прямо какое-то тайное общество, вы, случаем, не масоны?
 
Студинцев уехал ранним утром. Договорились, что Олег свяжется с ним по спутниковому телефону через неделю, если ничего неординарного не произойдет.
  Алиса была счастлива, никогда прежде родители не уделяли дочке столько внимания, играли на лужайке во все известные игры, читали вслух сказки, и мультики, записанные на флэшки и диски  в огромном количестве, позволяли смотреть в назначенное Татьяной время,но чаще чем прежде. Свежий воздух, сосновый дух, солнце, все было к удовольствию и пользе чудесной девочки.         
-Не знаю,- в ночной тиши шептала мужу Таня,- через какое время нам тут наскучит, но пока, мне кажется, что я так бы жила всю свою жизнь. Тут просто рай земной. Мы с тобой словно Адам с Евой, и Алиса первый ребенок на всей Земле.
    Последние дни мая и весь июнь стояла теплая, а порой и жаркая, погода. Ноевы за это время настолько адаптировались к лесной жизни, к отсутствию других людей, телевизора с бесконечным потоком новостей, будоражащих сознание, которые в этом мире, насыщенном звуками естественной жизни природы, казались настолько мелкими, не стоящими таких сильных переживаний, которые присутствовали прежде, как само собой разумеющееся, это и карьера, и выбор статусных маркеров от одежды до автомобиля, жилья и его наполнения тысячами ненужных вещей. 

Татьяна загорелая, босоногая, с распущенными пшеничного цвета волосами носилась по двору, по лесу, по дому с такой же загорелой, с такими же зелеными глазами Алисой в простом хлопчатобумажном красном сарафане, а пока он сушился после стирки, надевала белые шорты с майкой, и этих двух простых вещей ей хватало для ощущения полной свободы от переполненного домашнего гардероба в Москве.  Олег брал жену с собой на охоту, оставляя Алису в запертом доме, но строго ограничивая время двумя часами. На такое время Лисенку включали планшет с мультиками. Охотились на птицу, четвероногого зверья не брали.
- Не могу стрелять в зайца или в оленя, у них  глаза, они ведут себя, прячась и убегая от нас, как маленькие дети. А птица,- и Олег делал долгую паузу и, так и не находя себе оправдания, заканчивал,- ну, это другое.
  Татьяна смеялась:
  - Жалкие оправдания недоохотника.
  Но сама и в птицу не стреляла,только наблюдала. А стрелять научилась.     Олег изготовил самодельную мишень из куска фанеры и показал жене, как пользоваться    карабином Тигр. Карабин был оснащен прицелом и с его помощью Татьяна быстро достигла впечатляющих результатов.  Дважды Олег связывался со Студинцевым,и тот обещал к середине июля посетить их. Татьяна лишь однажды, уже в двадцатых числах июня, позвонила подруге в Москву и та сообщила ей, что жизнь вошла в обычное русло, все как будто налаживается.
- К сентябрю, девушка, придется вернуться в столицу нашу державную,- с сожалением предположил Олег, обнимая сонную супругу в теплой постели ранним утром первого июля.

И тут раздался зуммер спутникового телефона.Звонил Студинцев и это сразу насторожило Олега, по пустякам Сергей дорогого звонка себе бы не позволил. И оказался прав.
Охотник, человек прошедший суровую жизненную школу, по-мужски выдержанный, говорил, срывая голос в необыкновенном волнении.
-Вы с Москвой давно связывались?
-С неделю назад Таня с подружкой разговаривала. Никаких особенных перемен, а что случилось?  Вы, я чувствую, очень взволнованы.
-Неделю назад там еще было спокойно,  но в последние два дня и в Москве, и в других крупных центрах по всему миру пошел мор от этого ящура, который как все решили подох или уснул.

В общем, у нас в Красноярске паника,  народ разбегается из города, тут и по другому поводу опасно стало оставаться, стреляют, понимаешь, грабеж по магазинам, да и по частному сектору по домам тех, что засветились богатствами своими, пошел. Прямо каждый час нарастает балаган. Олег, мы к тебе направляемся, нас 20 человек на шести машинах, все люди наши, с теми самыми ножами, что я тебе подарил, ну, ты понимаешь, народ  надежный. Но в дом к вам не пойдем, черт его знает, кто из нас уже заражен,  мы палатки разобьем метрах в 100 от заимки, ты подготовь продукты из расчета на каждого на неделю. Выезжаем прямо сейчас, с дороги буду звонить.
   Олег посмотрел на Таню, игравшую с Лисенком во дворе, такими веселыми, такими красивыми были его девочки.Он сидел какое-то время не поднимаясь с кресла, опустив трубку телефона на колени. Пусть еще продлится  их безмятежность, пусть еще хоть несколько мгновений солнце своими лучами согревает их прекрасные загорелые веселые лица. Но Ноев уже понимал, произошло нечто ужасное и непоправимое.

Вспомнился разговор с Сергеем Николаевичем, его рассказ о том, как он, прислушиваясь к своему наитию, находил путь к зверю, не имея никаких подсказок, только тонкое потаенное чувство, так и  мне сейчас, печально подумал Олег, уже не нужны  озвученные детали происходящего, я просто знаю, впереди только беда. Он знал, но не мог вообразить этой беды масштаб.

Вирус, который оставался загадкой для всех лабораторий мира, который проявлял себя каждый раз какой-то новой,  неожиданной стороной,затаился на время, введя в успокоительное и такое желанное после перенесенного стресса  заблуждение ученых и политиков, совершал работу над ошибками. Ученые, находясь, как им казалось, на пороге открытия вакцины с раздражением и отчаянием каждый раз констатировали, что порог этот словно горизонт все время отодвигается, маня своей глубинной и мрачной неизвестностью. А политики под напором народного гнева, вызванного тяжелейшей экономической ситуацией, психологическим остервенением  миллионов, запертых на карантинах, лишенных возможности зарабатывать на жизнь, сходящих с ума в ограниченном стенами своих квартир пространстве, снимали один за другим запреты, позволив всем вначале выйти на улицу с целым рядом строгих условий, но летнее тепло, распускающаяся листва, внешнее абсолютное благополучие отдохнувшей от человеческой деятельности природы сделали свое дело. Все запреты, истончившись от отчаяния и долговременности,  были забыты, а власть, устав от необходимости проявлять характер, решительность и насилие, плюнула на все предосторожности и жизнь пошла своим чередом.
 

  Вирус не спал, он готовился.  Он прятался в телах тех, кого называли бессимптомниками,  в основном у молодых и сильных людей.  Как только массовое общение перестало  находиться под запретом, те, кто переносил заразу бессимптомно, а их было большинство, заразил   тех, кто прежде заражения избегал   и, дождавшись максимального своего присутствия в людях, он ударил.

Мощь его возросла в тысячи раз, никакой иммунитет, никакие экспериментальные вакцины не являлись для него преградой, он сметал все на своем пути, разрывая альвеолы легких, разрывая сосуды, забивая их тромбами, лишая человека возможности  дышать, не оставляя никакого шанса на облегчение страданий. Люди умирали в течении одного-двух дней, теряли сознание и уже не приходили в себя за рулем автомобиля, выходя из подъезда в попытке найти помощь. Больницы  с абсолютно деморализованным персоналом, большая часть из которого умирала вместе с больными у их коек, остальные разбежались в тщетном поиске спасения,в течении 24 часов превратились в братские могилы.
Люди умирали за прилавками только что открывшихся магазинов, умирали дома семьями, умирали президенты в своих овальных кабинетах и умирали диктаторы в своих бункерах. Миллиардеры, оставляя этот мир, были не в состоянии  поверить в собственное бессилие перед микроскопическим убийцей. Они умирали  на своих яхтах и во дворцах вместе с неспособной им помочь обслугой.  Пожар расползался от центров скопления людей до отдаленных городков и сел.

И это было неостановимо, не находя никакого сопротивления, вирус уничтожал, словно огонь папиросную бумагу, район за районом, область за областью, миллионы, а затем миллиарды, ошалевших от ужаса, растерянных, бестолково мечущихся  людей.   Трагедия усугублялась еще и тем, что исчезла всякая доступная информация после того, как дикторов в телестудиях одного за другим теряющих сознание от сотрясающего организм кашля  сменял мерцающий пустотой экран.
   
Сергей звонил  каждые 30 минут.
    -Олег, в такой обстановке, что сложилась на данный момент,  на вас могут выйти не   дикие звери, как бывает при лесном пожаре, а вполне цивилизованные двуногие, что много страшнее зверушек, ведь у нас тут пожар особого рода, так что возьми оружие, заберись на крышу и Татьяну с собой прихвати, она ведь у тебя хорошо карабином овладела.
- Да, Олег подтвердил свою оценку таланту жены, о котором прежде сообщил   Студинцеву
- Татьяна стреляет без промаха.
  -На крыше дома  на всех четырех направлениях предусмотрены защитные бетонные блоки, вот там и займите позицию, там и ждите нашего появления. При выезде из города за нами пытались увязаться с десяток машин. Многие из членов сообщества известны, как люди смелые, крепкие, способные принимать решения, и понятно, почему кое- кто ухватились за нас, как за спасительную соломинку. Но мы и из наших- то не всех  допустили к поездке, только тех, в ком уверены, что они пока еще здоровы. Так что пришлось применить оружие, отогнали чужих, постреляв поверх их автомобильных крыш. Все отстали, кроме одного “гелика”, и в тех, кто в нем находится, стрелять мы   не решились. Опасные бойцы, криминальные авторитеты, у каждого  из четверых по калашу. Я вышел с ними поговорить, они обещали, что только переночуют с нами, а с утречка дальше отправятся. Врут конечно, дальше- то   отправляться  некуда. Мы  решили разобраться с ними позже. На этот случай , уже договорились, как поступим, стрелять будем на поражение, с гарантией, тут не до сантиментов. Но риск большой, как повернется по  приезду неизвестно, у нас с собой женщины и трое детей подростков. Так что ваша позиция на крыше наша страховка. Бандитам это неизвестно, а значит  мы в выигрышной ситуации, вы с Таней наш засадный полк.
   
Уже вечерело, когда на поляну перед заимкой стали вытягиваться, появляясь из опустившегося тумана, один за другим автомобили  с флажками,  на которых был изображен нож с ручкой из моржового бивня. Олег с Татьяной закрыли Алису в доме с планшетом, полном мультиков,  и сказали, что отправляются играть в войну. Будут из ружей палить, так что Алиса не должна пугаться этих звуков. Девочка стала проситься взять ее с собой, она тоже умеет играть в войну . Но Таня убедила дочкув том, что маленькие девочки в такую игру никак играть  не могут, потому что не достанут своими маленькими ручками до большой пушки.
Они заняли удобную позицию на краю крыши, скрытые бетонной амбразурой на той стороне, что расположилась напротив   ворот.
  Сергей командовал людьми, расставляя их по территории, на которой собирались разбить лагерь. Трое мужчин с карабинами заняли свои места, спрятавшись в ельнике. Студинцев взял с собой   собаку, пятилетнего ирландского сеттера по кличке Хантер. Собака металась вместе с людьми, чувствуя всеобщую напряженность, то и дело подбегая к хозяину, заглядывала ему в глаза, пытаясь  получить успокаивающий сигнал. Но Студинцеву было не до собаки и Хантер, встряхивая всей своей золотисто-каштановой шерстью, подбегал к другим участникам похода, пытаясь по их поведению понять, что происходит.
   Сергей Николаевич дал Олегу последнюю инструкцию.
- Если один или двое боевиков приблизятся к вашему забору ближе чем на 10 метров, стреляй на поражение. Если вся четверка направится к вам, не стреляй, тогда мы их сами положим.
  Только когда черный Гелентваген выехал к забору, опоясывающему  заимку, и оттуда выкатились четверо одетых в черные куртки мужчин того особого  вида, который ни с чем не спутаешь, Олег понял, что имел в виду Сергей Николаевич. Двое развернулись к людям, которых Студинцев расставил у мешков с палатками и припасами, направив на них оружие, и стало ясно, в такой ситуации выстрелами из засады охотники могли   спровоцировать ответный огонь. Двое других  сразу направились к калитке ведущей к дому.
  Татьяна, когда Олег объяснил ей, как надо действовать в случае атаки,  наотрез отказалась стрелять по живой мишени.
  -Ты с ума сошел? Ты можешь себе представить, чтобы я выстрелила в живого человека, убила человека?
  -Ты в этот момент,-  парировал Олег, -  подумай о Лисенке, что может произойти, если в дом ворвутся эти уроды, да еще зараженные вирусом.
  Эта страшная перспектива произвела на Татьяну соответствующее впечатление и первой выстрелила она, опередив на мгновение сайгу Олега. Как только оба автоматчика упали, вторая пара побросала оружие и встала на колени с поднятыми руками, так что людям Студинцева стрелять не пришлось. Оставшиеся в живых забрали трупы своих подельников, затащили их в машину и уехали, отдав под прицелом охотников свое оружие. Олег выкатил тележку с приготовленным запасом продовольствия к воротам и люди Студинцева забрали ее, не вступая с ним в контакт.
   -Мы разместимся в палатках на приличном от вас расстоянии и одну большую отнесем еще дальше, там будем лечить, если сможем, тех, кто все-таки заболеет.

       Никто из них не знал, что на самом деле произошло в мире, не знал, что дни их сочтены и ни единого шанса   никому из них  болезнь  не оставила. Уже к концу второго дня пятеро из приехавших переместились в дальнюю больничную палатку, а еще через два дня, попрощавшись с Ноевыми, вместе со своей собакой туда ушел Студинцев.  К концу недели лагерь был пуст.
   -Боже мой, Олежек, только что мы думали о каких- то домашних делах решали куда лучше гамак повесит, что на ужин приготовить, и даже то  что с оружием  защищались от бандитов кажется сегодня ерундой.  Меня вопрос один мучает. В нашем гибнущем мире, если на самом деле все так страшно, все так окончательно, бесповоротно,   все еще висят в музейных  галереях полотна великих художников, на полках пылятся книги великих писателей,  стоят произведенные гениями зодчества дворцы и тысячелетние соборы.Все это ведь должно быть вечным, вечной частью   того, что составляет нашу цивилизацию. Так что получается все это больше ничего не стоит? Не в  материальном смысле, а просто потому, что будет никому не нужно. Оно ведь только нам людям на этой планете представлялось ценным, нам, которых не станет? Это все прах, так получается? Куда же денется   все созданное людьми, все то, что считалось вершиной человеческого гения, значит оно так считалось только потому, что человек так решил,  а для мироздания, для космоса это  всего лишь концентрация молекул в непредсказуемом сочетании.
 
-Бедный мой прекрасный философ, ведь и мы с тобой всего лишь сочетание атомов, нашедших друг друга по прихоти этого, как его, творца, что ли, да какое теперь все это имеет значение? Давай лучше подумаем, как быть дальше? Возможно, у нас есть шанс остаться живыми в глуши леса на этой таежной просеке.
  - Господи, Олег, поверить не могу тому,  что мы можем так спокойно рассуждать перед лицом всеобщей катастрофы,- и Татьяна разрыдалась,- а Лисенок, наша маленькая девочка, почему и она ?
   Алиса, насмотревшись мультиков, вышла к родителям сладко потягиваясь.
  - Мамочка, я есть хочу и спать.
   - Пойдем, солнышко, я приготовила тебе оладушки с нутеллой.
   И они направились к летней кухне, Алиса уселась за стол, а Татьяна вернулась в дом за тарелками для себя и Олега. Они вместе вышли на крыльцо как раз в тот момент когда пес Сергея Николаевича Хантер, пробравшись под сеткой ограды, с радостным лаем кинулся к Алисе. Девочка, знакомая с собакой еще со встречи в Красноярске, радостно  обняла пса и тот в восторге от того, что встретил живых людей,   принялся лизать чудесное личико маленькой подружки.
   - Вот и все,- простонала Таня, опустившись в бессилии  от парализовавшего ее ужаса на  крыльцо. Потом вскочила и в остервенении закричала:
   - Прогони пса, Олег, немедленно.Прогони, прогони, прогони.
  Но тот обнял жену за плечи и усадил обратно на теплые, нагретые солнцем ступени.
   -  Не стоит, Танечка, пусть играют, теперь поздно, теперь уже все равно.
Олег проснулся от того, что услышал,  как сухо, словно выстреливая в ночь, закашлялась  Алиса и затем невыносимо,  протяжно завыла Татьяна.

  Планета неслась с огромной скоростью по своей вечной  орбите, безмолвная, без единого огонька, который мог бы свидетельствовать о присутствии на ее поверхности  разумной жизни. Когда-то такая жизнь на голубой планете была. Ее носители называли себя людьми. У планеты тоже было имя. Люди дали ей это имя. Может быть в глубинах космоса, сквозь бесконечность которого, сквозь его равнодушный холод летела эта  планета, прозвучит ее имя заблудившимся сигналом, когда-то отправленным еще живыми ее разумными обитателями, прозвучит имя, данное ей исчезнувшим человечеством. Летела, преодолевая темноту пустого пространства к своему  бесконечному забвению  планета по имени   “ Земля”.