Плачущий бык

    Время, как известно, не стоит на месте, оно находится в вечном движении, у кого-то излечивая раны, а у кого-то эти раны создавая. Прошло уже сорок лет с тех пор, как власть на Земле установили учёные. Как же им это удалось? Они провозгласили существующую политику устаревшей и заставили ООН (даже не спрашивайте каким образом) признать себя органом мировой власти, но уже под руководством Всемирного Ноократического Совета, в составе которого находились величайшие из живых умы мировой науки. Они уже не могли смотреть на то, как политики разрушают родную всем Землю и ведут в никуда всё человечество. Поэтому они провозгласили новую систему власти – через научные конференции и симпозиумы решать все насущные вопросы. Без всяких королей, премьер-министров и президентов. Без мэров и депутатов. Вместо них были учреждены университетские управления. В городах центрами власти стали именно университеты и научные центры. Ректоры университетов стали заменой мэров, они стали заботиться об обществе, стали развивать науку и технологии в своих городах. Через десять лет во всех крупных городах мира действовали сверхтехнологичные центры, производящие любые ресурсы, вплоть до человеческих. Валюта в прямом её понимании была упразднена. Вместо денег платёжным средством стали научные баллы, чьё количество на счетах людей зависело от научного потенциала города и страны. Деревень больше не существовало, а в минимальных по размерам городах проживало не менее миллиона человек. Но общее число городов было сокращено вдвое, за счёт объединений мелких городов с крупными. Да и население Земли начало сокращаться из-за провозглашения Всемирным Ноократическим Советом программы «Жизнь Земле», направленной на постепенное доведение числа жителей планеты до пяти, а в перспективе и до четырёх миллиардов человек.

   Местное развитие стремительно шагало вперёд. В Москве, столице российской науки, разрабатывались новые медицинские технологии, направленные на улучшение качества и продолжительности жизни не только людей, но и животных. Центром медицинской науки России был Медицинский научный кластер №1, располагающийся в Московской области, недалеко от канала имени Москвы. Это обеспечивало кластер постоянной мощной электроэнергией, позволяющей работать круглые сутки и тратить десятки тысяч киловатт-час.

   Эта гигантская энергия направлялась на непонятные обыкновенному человеку генераторы и устройства, находящиеся в больших лабораториях, в которых трудились трутни российской медицинской науки. В настоящий момент их головы были заняты размышлениями о таком чудесном создании природы, как бык. Что такого удивительного в быке, спросите вы. На первый взгляд – ничего. Бык как бык. Сильный, могучий, свирепый и свободный. Но именно эти качества быка и привлекали российских научмедов. Учёные понимали, что на Земле необходимо создать уголок, ну как уголок, большой такой угол, где совершенно не будет машинной техники. В таком месте планировалось вывести сельское хозяйство на такой же уровень, как и в крупнейших агрохолдингах, но с использованием только животной силы, как это было века назад. Идея не очень многообещающая, вроде бы. Ну какой смысл такой эксперимент начинать? А смысл был. Ну, по крайней мере, так казалось тем российским научмедам, которые этим проектом и занимались. А бык должен был стать главным тягловым животным. Почему не лошадь? Бык сильнее, это очевидно. Да ещё если быка раскормить стероидами и довести его до таких размеров, что динозавр испугается: два метра от верхней части бедра, две тонны мышц и злой характер, который научмеды собирались укротить.

   Руководителем этого проекта был назначен доктор медицинских и ветеринарных наук, профессор, главный научный сотрудник Медицинского кластера №1 Климент Мирский. Вы не представляете, что это был за человек. Это был человек-легенда. Уже более полувека он занимался селекцией и наблюдал за животными. Даже в те времена, когда ветеринария и селекция оказались в упадке, Мирский не опускал руки и упорно трудился; верил, что его время обязательно придет. Признанный мастер своего дела, он знал, как укротить, а вернее – подчинить быка и заставить его трудиться на благо человечества.

   Помогал доктору Мирскому молодой специалист Николай, немного боязливый и мягкий, из-за чего доктор Мирский часто над ним подшучивал. Однако ассистент профессора отличался большой физической силой и выносливостью, а до того, как поступить на медицинский факультет Московского высшего университета вообще был профессиональным спортсменом. Что побудило его оставить спорт и уйти в науку, да и к тому же в медицинскую, так и останется для нас секретом, но тот факт, что ему доверили проводить осмотр селекционного животного класса SMG*, говорит о его таланте.

   В день, когда Николай должен был проводить обследование быка, доктор Мирский решил понаблюдать за ними.
- Ну, ты готов? – сквозь смех проговорил Мирский и похлопал Николая по плечу, - не волнуйся, он тебя не укусит! А если и укусит, то мы новую руку пришьём!

   Когда Мирский залился смехом, Николай решил осмотреть помещение, в котором находился, потому что его запихнули сюда силой и очень быстро, не дав осмотреться. Это была небольшая комнатка, полностью белая, с одним окном, выходящим на вольер быка. У окна со стороны наблюдателей находился большой пульт управления вольером, из всех кнопок и обозначений на пульте Николаю была понятна едва половина. Был ещё один стол, письменный, но пустой, без единой бумажки. Когда Николай увидел камеры видеонаблюдения по всем углам комнаты, то почувствовал себя в тюрьме. Ему стало не по себе, как будто экспериментировать собирались на нём, а не на быке.

- Климент Владиленович, - решил-таки хоть что-то ответить Николай, - я нигде не вижу оборудования.
- Какого оборудования? – доктор Мирский сделал искренне удивлённый вид; будучи великолепным манипулятором, он мог ввести в заблуждение совершенно любого человека.
- Ну, приборов для медосмотра, к примеру.
- Нет, они тебе не нужны.

   Мирский медленно подошёл к пульту наблюдения и что-то набрал на клавиатуре. Через две минуты в комнату зашли два человека – один в белом халате, другой – в синем френче.
- Позволь представить, - Мирский подошёл к незнакомцам и улыбнулся Николаю, - в белом халате мой дорогой друг, профессор Демирель, ведущий французский селекционер-физиолог. А господин в френче – министр людского капитала России и член Верховного Консилиума России Дмитрий Георгиевич Зараживин. А это, господа, научный сотрудник моего кластера Николай… а фамилия вам будет без надобности.

   Последняя фраза сильно обидела Николая, но всё же он проявил учтивость и поздоровался с высокими гостями. Верховный Консилиум был правящим органом государства и существовал в каждой стране, сам подчиняясь Всемирному Ноократическому Совету. Поэтому член Консилиума обладал гигантской властью и мог арестовать любого человека, даже министра, если, конечно, сам не являлся министром, как в случае с Дмитрием Зараживиным. Как и в случае с доктором Мирским, о министре людского капитала ходили легенды. Только совсем не добрые и положительные, а страшные и весьма отрицательные. Именно он выступил инициатором проекта о селекции быка-комбайна. Верховный Консилиум поддержал его инициативу и поручил Кластеру №1 исполнить этот проект. И вот, сейчас господин Зараживин решил понаблюдать за предпоследней фазой проекта – за селекцией нового существа. Но даже он не догадывался, что новый бык будет создан совершенно неожиданным способом.

   Доктор Мирский опять подошёл к пульту управления и нажал на большую синюю кнопку, после чего тонированное стекло посветлело и всем учёным стал виден вольер с быком. Вольер представлял собой куда более меньшую территорию, чем представлял себе Николай: отсутствие открытого неба, имитация природных шумов, очень маленькое количество растений и, что самое главное, огромный водоём, в котором лежал, видимо отдыхал, тот самый бык. Николай и остальные учёные обомлели от вида быка; он был не просто огромен, он был колоссален! Доктор Мирский загадочно улыбнулся и обратился к коллегам:
- Господа, коллеги, как вы думаете, - тут он покосился на Николая и снова, уже чуть заметно, улыбнулся, - что может получится от смешения биогеноматериалов двух организмов – высшего животного и жвачного?
- У вас вопросы, конечно, - язвительно бросил Зараживин, почесав затылок и указав на профессора Демиреля, - надеюсь, адресованы вот этому человеку.
- Ну, почему, - Мирский снял очки и указал на Николая, - вот, с нами есть ещё Николай, пока…

   Это «пока» заставило Николая вздрогнуть и задуматься. В последнее время доктор Мирский всё больше уделяет внимание Николаю, и при каждом удобном случае напоминает о быке. За месяц до визита к быку Мирский заставил Николая сдать почти все возможные анализы: семь разных анализов крови, девять разных анализов мочи, четыре биопсии и прочая, и прочая.

- Каким вам представляется идеальная тягловая животина, коллеги? – снова обратился к Зараживину и Демирелю Мирский, надевая очки обратно, - мне вот, например, эта животина представляется обязательно полуразумной, чтобы хватало мозгов понимать человеческую речь и исполнять приказы, но, чтобы не хватало мозгов на восстание против хозяина. Силы у этого существа должно быть не просто много, а очень много; ростом оно должно быть под два, а лучше под три метра! Ещё…
- Достаточно, мы поняли, - прервал учёного Зараживин, - не нужно натирать нити моего терпения, доктор Мирский. Я пришёл сюда для того, чтобы увидеть селекцию нового быка, сейчас я вижу лишь громадного переростка в луже. Скажите мне – это ваш новый вид быка, созданный для эксперимента в сельскохозяйственной отрасли?
- Конечно, нет, - Мирский слегка ухмыльнулся и снова бросил взгляд на Николая, - Николай, скажите нам, какой у вас рост?

   Этот вопрос окончательно напугал Николая. Но, чтобы не выдавать свой страх, он решил ответить:
- Два метра и три сантиметра, господа.
- Incroyable!1 – наконец открыл рот профессор Демирель, только это была реакция не на рост Николая, а на движения быка: он встал из водоёма и медленно направился к громадному куску мяса, лежавшему посередине его импровизированного жилища.
- Так, вы правы, Дмитрий Георгиевич, пора показать вам процесс селекции нового существа, - Мирский еле сдерживал зловещий смех, который так и норовил вырваться из его рта, - Николай, мне потребуется ваша помощь!
- Всё, что угодно, доктор, - Николай почувствовал некоторое облегчение, но страх не покидал его, и он сам не понимал, почему.

   Мирский снова что-то напечатал на панели управления и из пола поднялось белое кресло с множеством ремешков и датчиков. Когда Николай увидел кресло и прокрутил у себя в голове все фразы и вопросы Мирского, то пазл быстро сложился в его мыслях. Но было слишком поздно.

- Николай, присядьте, пожалуйста, в кресло, - Мирский резко стал учтивым и милым, на первый взгляд.
- Могу я узнать, зачем? – Николай пытался так повлиять на Демиреля и Зараживина.
- Так нужно! – теперь Мирский стал злобным и страшным, как смерть, - это ради науки, с вами ничего не произойдёт, поверьте.

   Николаю ничего не оставалось, как сесть в кресло и ждать. Возможно, ждать смерти. Он уже находился в лёгком шоке, но продолжал сохранять видимое спокойствие.

   Тем временем в комнату вошли три санитара и ещё один врач – Юлий Иванович, заместитель Мирского. В руках у Юлия Ивановича был большой железный поднос со шприцами и скальпелями. Санитары привязали Николая к креслу ремнями и автоматическими наручниками. Кресло, созданное по последнему слову техники и медицины, самостоятельно сделало Николаю укол снотворного, после чего тот стал медленно засыпать. Мирский ввёл своему подопытному ещё несколько уколов и снова подошёл к панели управления. Через минуту быка схватили семь механических клешней и ввели ему три разных раствора, после чего бык также заснул.

- Смотрите, друзья! – Мирский был в явном экстазе от своих экспериментов, и этот не стал исключением, - на ваших глазах рождается новое существо – минотавр!
- Qu'est-ce que vous faites, docteur?!2 – тут у Демиреля не выдержали нервы.
- Я творю историю! – Мирский напечатал что-то на панели и зашёл в вольер к быку. Николай в кресле тоже вскоре оказался там, как и Юлий Иванович с тремя санитарами. Зараживин и старик Демирель остались наблюдать из комнаты, - Юлий Иванович, всё готово для операции?
- Разумеется, доктор!
- Прекрасно, приступаем!

   Кресло с привязанным к нему Николаем максимально близко приблизилось к быку, и тотчас же из пола вылезла белая кушетка, по всей видимости, для Николая. Он уже заснул, но внутри своего сознания молился о своей судьбе, он даже не мог вообразить себе, что Мирский собирался вытворить со своим учеником. Как такое может прийти в голову разумному человеку, тем более учёному и врачу! Из всех людей, волей или неволей ставших свидетелями сей гротескной жестокости, Демирель единственный выразил протест против жуткого эксперимента, скорее всего, из-за своего старого нрава, но ему быстро заткнули рот, пригрозив увольнением и бедностью, что в ноократическом обществе считалось равносильным смерти. Отсутствие работы – признак недоверия со стороны общества учёных, говорил Доктор Лодердейл Аберкорн, член Всемирного Ноократического Совета.
 
   Тем не менее, Мирский начал своё злодейство – «добродетель», по его мнению. Описывать всю кровавую жуть было бы не меньшим преступлением, чем совершать ее. Однако для полноты картины необходимо погрузиться в тот ужас, что творился с бедным ассистентом. Из пола, из потолка, из кресла, из кушетки повылезали десятки проводов, шлангов, маленьких длинных шприцев, больших насосов и ножей. Вначале из Николая выкачали всю кровь и лимфу, заменив на кровь и лимфу быка. Затем, спустя полчаса, Николаю заменили конечности, а если быть точнее, то полностью заменили собственные руки и ноги на бычьи. Далее пять громадных железных лап разрезали, а потом разорвали грудную клетку бедняги, вытащили у него легкие, немного сероватые, из-за чего Мирский сделал вывод, что его помощник курил. На место прокуренных легких уже не могущего называться человеком Николая привинтили громадные легкие быка. Буквально за десять минут срастив поломанные ребра и зашив грудную клетку Николая, страшные железные лапы скрылись за потолком. Им на смену вылезли микропилы. Они распилили череп Николая, не повредив мозг, и припаяли к нему семь разных чипов. Чипы эти полностью переформатировали мышление и мысли уже не человека Николая. На минуту из-за электрического воздействия на нервную систему, он очнулся. Широко распахнув глаза, Николай, не имея сил открыть рот для выдавливания хоть одной буквы, зашипел и застонал так сильно и страшно, что санитары, находившиеся неподалеку, задрожали от страха. Через несколько секунд Николай начал издавать дьявольский вопль, сравнимый лишь со звуками Преисподней. Юлий Иванович быстро нажал на пульт и громадный шприц вонзился в шею Николая. Начав снова засыпать, он испустил из глаз несколько слез – последний признак своей человечности. Взгляд его уже был пустым, будто взгляд убитого быка, подвергшегося мученической смерти на корриде.

  Доктор Мирский с удовольствием наблюдал за происходящим, в самом конце достав маленькую бутылочку коньяка. Он предложил своим коллегам также выпить за величайший эксперимент в истории агронауки, но получил единодушный отказ. После завершения этой «операции» отпиленные руки и ноги подопытного, равно как и его мечты, так и остались лежать на полу комнаты.

 Вы должны знать, что в итоге Николай полностью утратил свой независимый разум; с копытами быка, лёгкими быка, лимфой и кровью быка, но с мозгом человека, «это существо нового мира», напоминающее скорее минотавра из сказок древних греков, должно было работать на людей, являясь полноправным рабом учёных-агрономов. В этом они видели великий прогресс. Во время таких экспериментов они решили находить ответы на вопросы, порожденные их безмерным чувством научного голода, которое напоминало, скорее научное сумасшествие из мультфильмов про безумных ученых.

   История двигалась вперёд, а точнее – спешила назад. Но когда народу было представлено «это великолепное творение», и когда семья Николая узнала его по оставшимся признакам, зачатки грядущих изменений начали прорастать в человеческом обществе, вместе с тем возвращая людям их главную черту – человечность…

* SMG - Summum Momentum Genus; Высшей Значимости Класс
1 Невероятно! (фр.)
2 Что вы делаете, доктор?! (фр.)