Сюрреалистическая зарисовка

   В важный и солнечный день на поляне у Батута собралось много народа: и король, и министры (их было двенадцать), и дворовые, и бизнесмены, и кухарки, и конюхи, и пилоты, и капитаны, и сержанты, и спортсмены, и ученые, и волшебники, и преступники, - весь люд страны собрался здесь, чтобы узреть новоявленного героя, который обещался вот-вот прийти, и отчего все стояли в возбужденном настроении. Но прошел час-другой, его все не было, и по толпе из короля, министров, дворовых… пошел недоверчивый шепот: да где он? Мне еще приемы вести! – Он скоро будет, мне прислали записку! – Только время почем зря тратим, пошли, - Ах, как я долго ждала этого! – Да зачем тебе ждать, пошли, дел не делано!
   У Батута стоял невысокий, красивый человечек: вместо глаз у него блестело два черных драгоценных камня, на голову был как шляпа надет котелок, а усы, особенно выразительная часть лица этого господина, постоянно то становились как ракушка улитки, то выпрямлялись как шоссе. Господин этот (он просил не называть его имени, потому будем именовать его VNV), услыхав недовольство толпы, устало и взволнованно забегал глазами и уж начал думать, зачем он взялся за этот Батут и собрал этот люд, как вдруг увидал где-то далеко за толпой человека, идущего с простым и добродушным лицом, которое излучало уверенность и решительность; первые, кто его замечали, либо тотчас расступались, как пред королем или министром, либо скорее ему жали руку и задавали свой простой вопрос, так и остававшейся без ответа. И чем дальше проходил этот человек вперед, тем более вокруг него сгущалась толпа людей, тем более эта толпа кричала и ревела, тем более нарастало недовольство VNV, который, взглянув на наручные песочные часы, подумал: «на двадцать лет опоздал! Ну как он так, а! Все ведь обговорили! Вот волей не волей все приходится!»
   Только после крепкого и долго рукопожатия с королем, который до слез разговорился, человек подошел к VNV, все такой же самоуверенный. VNV не стал передавать ему своего раздражения, понимая, что тот все равно не услышит его и сделает все по-своему: потому VNV только устало махнул на него рукой и вышел чуть вперед.
   Человек, приковавший к себе сейчас так много восторженных, глупых взглядов, был (по просьбе VNV, я не могу огласить имя этого человека, потому назову его ХС) герой, который сулил начало новой эпохи в жизни королевства Батута. К слову, Батут стал главной темой дворцовых сплетен, желтой прессы, и прочих дугов и недугов, которых было полно у собравшихся на поляне; никто не знал, откуда появился Батут, он стоял тут настолько давно, что сменился уже не один король, и все стали считать, что Батут ни ниспослан высшими силами, ни не строение пришельцев, а простая часть их необъятной земли. Но пару лет назад некоторый ученый Э догадался, что если ступить на батут, то можно подлететь настолько высоко, что можно узреть сокрытое Большими Горами, у которых, собственно, Батут и стоял; ученому никто не верил, но когда он высказал предположение королю, то тот, в силу своей природной доверчивости, тотчас согласился и открыл конкурс для испытателей теории Э. Немногие вызвались: один из дворовых говорящих псов, одна больная кобыла, от которой ее хозяин мечтал избавиться, пару мелких пахарей и ХС, амбициозный молодой человек с выразительными чертами лица.
   И сейчас, купаясь в похвалах, советах – всеобщем внимании, - ХС совершенно не думал о том, что он увидит за Горами, вершины которых прятались за облаками. ХС только думал, как король потом будет отдавать ему ордена и почести, как министры повесят его портреты у себя в кабинетах, как дворовые сочинят про него сказки… ХС, глупо и вежливо улыбаясь, махал ревущей толпе, пока VNV занимался общими приготовлениями: он выбрал видное место, встал на него и, жмурясь от боли, стал тянуться руками к носкам, а когда дотянулся, то застыл и окаменел: часть, где происходил сгиб, стала ровной, как стол, и ХС подошел к ней, важно положив руки.
   - Итак! Я перед вами, как нагой стою! Я не хочу много говорить! – кричал ХС, чтобы толпа успокоилась и слушала только его. – Но скажу три важные слова, которые нужны всем! Тридцать три, двенадцать, один! – Он выждал паузу. – Ну, все! Удачи мне!
   - Удачи тебе! – закричала толпа в ответ много раз.
   ХС отошел от трибуны-VNV и подошел к Батуту. И только теперь он понял, насколько ему страшно становиться на Батут, насколько он чувствует себя пред ним малым и незаметным, насколько его желания не совпадают с действительностью; ХС хотел убежать и спрятаться, но он знал, что сотни восторженных глаз следят за ним и что если убежать, то он боле никогда не сможет появляться на людях. «Ладно, попрыгаю пару раз им, и все», - высокомерно, чтобы не бояться, подумал ХС и подошел еще ближе к Батуту, который слово увеличивался и, в конце концов, стал так велик, что казался почти неотличим от Гор. У ХС закружилась голова. VNV, видя, как мешкает ХС пред небольшим батутом, хотел подойти и толкнуть его, но не решился. Король же шепнул одному из министров: а точно все хорошо будет с ним? – Конечно, чего вам волноваться? Не берите в голову, - Но если что случиться? Ему кто-то поможет? – Все у нас хорошо, не думайте, пожалуйста, ни о чем, J, наслаждайтесь.
   ХС собрался с силами и залез на Батут под надеющейся шепоты толпы. Он глянул под ноги: поверхность блестела, как смола или резина, и казалась глубока, как черное озеро. ХС растерялся, но, чтобы не опозориться пред толпой, попробовал прыгнуть: он напряг мышцы, согнул колени и оттолкнулся, и, думая, что взлетит на несколько сантиметров вверх, взмыл далеко в небеса со скоростью пули. VNV не успел понять, что произошло, как на его глазах исчез ХС.
ХС несся далеко в небо с огромнейшей скоростью, но он не ощущал ни ледяного ветра, ни палящего солнца, - ничего, только тихий свист в ушах от глухоты. Он видел вокруг себя все в нежно-розовом и кремовом цвете, все было мягким и неосязаемым, и только где-то в ненужном далеко болтались, как украшения, Горы. ХС не глядел на них, они были теперь ему не нужны, когда он впал в восторженный полусон от всей этой небесной красоты: он думал, что так и будет лететь, лететь вверх, и когда уж начинал падать – в этот самый миг он заметил за горами что-то, что вызвало по спине дрожь, а в сердце холод, а в голове интерес. Он увидел только образную часть, но не понял ее сути, и, приземлившись, не обращая внимания на вопросы и крики толпы, желал поскорее вернуться в небеса.
   Он снова летел средь облаков, но не наслаждался ими, а искал Горы. ХС заметил их совсем недалеко от себя: он поднялся чуть выше, и узрел, что за ними. Он увидел себя на большой поляне рядом с королем и министрами, увидел толпу с VNV, увидел, как ему дают ордена и он учтиво-фальшиво всем кланяется. Дальше началось что-то важное, но ХС начал уже падение  и не доглядел.
   Снова, еще ближе к Горам, он поднялся и в оцепенении продолжил смотреть: он сам, но в большом доме или даже дворце, окружен дамами и экзотическими животными и фруктами; к нему подбегает вдруг гонец, что-то передает, но ХС не читает и отдает записку одной из полунагих дам: лицо его полно самодовольства и гордыни. ХС теряет из виду самого себя и падает.
   Дальше ХС видел, как он стоит где-то в горах – все в приятном дыму и снегу, всюду бегают белоснежные в крапинку рыси; в руках он держит длинную коробку, которую передает высокому, широкоплечему, волосатому существу, а тот взамен вкладывает что-то в его руку.
ХС устал видеть то, что, он знал, случиться с ним в скором будущем, но так эти образы льстили ему, ободряли, что, несмотря на внутренний нарастающий страх, он продолжал следить.
   В следующий раз ХС увидел себя постаревшим, но все еще молодым и свежим: он стоял внизу большой воронки, по которой расположилась шумная публика: одежда его проста, в руках только простые орудия, а пред ним – треххвостое животное, которое злобно шипело; ХС не мог этого видеть и закрыл глаза, а когда открыл, увидел, что животное лежало замертво и толпа восторженно ревела, отчего сам он гордо махал всем.
   Тем временем внизу, у основания Батута, все обеспокоенно шептались: некоторые уходили, некоторые подошли к Батуту, который весь трещал. Никто не мог понять, отчего, но всеми словно зналось, что Батут недолго выдержит и рухнет. VNV, рассерженный и раздраженный, бегал от советчиков, которые уверяли его, что ХС надо слезать с Батута. Министр сказал королю: J, нам надо уходить, сейчас все лопнет тут, - А ХС? Его нельзя оставлять! Нет! Зови кого-нибудь! – Нельзя, пойми же! Толпа потеряла над собою контроль: кто-то бежал, кто-то кричал, кто-то искал, кто-то прятался, кто-то стоял. Все что-то шевелились, дергались, стрекотали, верещали, визжали, гоготали. Только VNV был испуганно, но с пониманием, удивлен происходящим. Он подумал успокоить толпу, короля и министров, но перед тем решил сказать ХС, что ему надо слезать с батута.
   ХС, стремительно падая, подумал: я для чего ж эти все почести мне были, героизм? Я его заслужил? Это же все только мечты, фантазии! не больше! Разве они настоящие? Я их придумал, но не пришел ко мне в жизни. Это все амбиции, которые, кто знает, будут ли воплощены. Но это не те амбиции, которые мне нужны, нет. Они сухие и неживые. Такие мечты – не мои. ХС завидел внизу VNV.
   VNV обернулся к Батуту, а потом перевел взгляд к небу: уж виднелся точкой ХС, как вдруг, соприкоснувшись с Батутом, он утонул в нем, как в черном бездонном озере.
Толпа не заметила пока пропажи их героя, она была боле занята своим бегством и суетой, и VNV, мрачно улыбнувшись, решил не отвлекать их. Ох, волей не волей придется сказать все. Все равно заметят только чрез дней-другой, подумал он и отошел куда-то за Батут, а безликая и громкая толпа продолжала свою странную суету.