Как измеряли Борю

Начало 90х. Китай. Провинция Сычуань. Город Ксенгду.
Группа сотрудников нашего научно-исследовательского института находилась здесь в связи со сдачей очередного этапа очередного контракта. Мой друг Борис Б. и я также входили в состав этой группы. Днём мы читали лекции, обсуждали с китайскими коллегами детали наших отчётов, а по вечерам и в выходные, если не были вовлечены в какие-либо экскурсии, старались бывать в городе, подышать столь не похожей на нашу атмосферой китайской глубинки.
Обычно, когда мы гуляли с Борей по улицам славного города Ксенгду, за нами увязывалась группа зевак, потому что мы – экзотика для местных жителей. И я должен честно признать, что этот статус мы обрели, главным образом, брагодаря Боре.
Я допускаю, что вы можете случайно не быть с ним знакомым (в нашем институте его знают все), поэтому постараюсь представить его вам, и тогда ситуация, которую я собираюсь описать, будет понятнее.
Боря – своеобразный продукт воспитания двух мало пересекающихся сред – семейной интеллигентской (мама – филолог, папа – доцент МВТУ) и спортивной. Он – кандидат технических наук и мастер спорта по регби, в составе своей команды пять раз становился чемпионом Союза. Этот жёсткий силовой вид спорта выработал в нём соответствующие качества, и в общении с ним, наряду со всякими «Не будете ли Вы так любезны...», или «Будьте добры, если Вас не затруднит...» и т. д., можно было напороться на мгновенную жёсткую реакцию при любых признаках мнимой или действительной агрессии по отношению к нему или к кому-либо, кого он считает «своим».  По телевизору часто показывают американский футбол, где облачённые в доспехи спортсмены продираются с мячом сквозь толпу таких же гладиаторов, не стестяющих себя деликатностью в попытке остановить противника. Взгляните на игроков защитной линии, и вы будете иметь представление о Бориной комплекции.
Как многие по-настоящему сильные люди, Боря обладет нежной и открытой душой и неизбывным желанием кому-то помогать, кого-то защищать и опекать, но при этом имеет внешность, которая, при встрече с ним в тёмном переулке даже в Москве, могла надолго вывести вас из душевного равновесия.  Грушевидной  формы облысевшая голова, небольшие выпуклые  близко посаженные глаза, маленький тонкогубый рот уютно расположился под огромным, мясистым, загнутым книзу и немного в сторону носом, - всё это в сочетании с его могучими габаритами производило на китайцев неизгладимое впечатление. И когда он, насупив брови, нависал этаким Кинг-Конгом над какой-нибудь продавщицей сувениров, рыча нечто нечленораздельное, что, по его мнению, должно было означать «Сколько это стоит?»  на китайском языке, цена мгновенно падала ниже нижнего предела, и часто, после завершения подобного торгового контакта, можно было слышать нервный и счастливый смех пережившей этот ужас продавщицы.
В один из вечеров Боря обнаружил, что его брючный ремень поизносился, и предложил во время прогулки купить новый. Затея эта была заранее обречена на провал, ибо в провинции Сычуань народ обитает, в массе своей, мелкий – миниатюрные женщины и невысокие худые и жилистые мужчины (иначе как бы уместилось в одной этой провинции более 80 млн. человек?!), и найти здесь пояс под брюки 54 размера – затея безнадёжная. Мы это поняли после нескольких безуспешных попыток. Но зеваки, которые нас сопровождали, поняли это раньше нас и от души потешались, привлекая в свои ряды всё больше ротозеев.
На одной из площадей мы обнаружили некий антропометрический прибор, превращённый в аттракцион. Это были обыкновенные весы и прибор для измерения роста человека, которыми обмеряют больных в наших поликлиниках, но объединённые в один демонстракционный прибор.
Измеряемый становился на основание прибора, которое было, по существу, платформой весов, и прижимался спиной к высокой штанге, по которой скользила планка, отмечая высоту. В исходном положении планка находилась на самом верху штанги. Но когда хозяин этого доходного аппарата нажимал кнопку старта, она начинала медленно опускаться под музыку и мелькание разноцветных лампочек, пока не достигала головы испытуемого, после чего планка снова взлетала наверх, а на электронном табло загорались цифры: рост и вес.
Неожиданно Боря изъявил желание быть измеренным этим агрегатом, и это мгновенно многократно увеличило рейтинг этого вяло текущего бизнеса. Не знаю, каким образом население города узнало о том, что происходит на площади, но она стала стремительно заполняться народом.
Удовольствие стоило 3 юаня. Процесс доставания денег из целлофанового пакета, где Боря их хранил, было, само по себе, занимательным зрелищем, и народ это оценил. Дело в том, что китайцы занашивают свои деньги не просто до дыр и измятости – они становятся прозрачными от трения о мозолистые пальцы трудяг, кажется, они должны рассыпаться от дуновения ветра, но продолжают оставаться в обороте. У Бори всегда были проблемы с тонкими движениями пальцев (кулаком он владел лучше), и выковыривание измятых протёртых юаней из пакета – была задача, для него мучительно и, к радости публики, долго выполняемая. Наконец, 3 ценных невесомых лоскутка  бумаги были извлечены и признаны платой. Боря взгромоздился на платформу, возвышаясь над возбуждённой толпой (не каждый день увидишь такое), пытаясь сохранять серьёзное и уверенное лицо.  Хозяин агрегата нажал «Старт».
Заиграла музыка, замелькали цветные огоньки, планка медленно стала опускаться, доползла до Бори, тюкнула его в темячко и снова взлетела наверх.
И тут вся площадь грохнула от смеха. Народ едва не рыдал. Хозяин аттракционна в конвульсиях повис на штанге своего прибора. Я не сразу понял, в чём дело. Но взглянул на электронное табло – и понял. Огромными цифрами там значилось: Рост 184 см. Вес 08.6 кг! В приборе не был даже предусмотрен третий разряд в величине веса. Китаец в провинции Сычуань не мог быть тяжелее 100 кг, это противоестественно!...
Смущённый Боря сошёл с пьедестала. Вытирая слёзы смеха, хозяин аппарата вернул ему 3 юаня.
Я думаю, он не прогадал.