По чернику в лес

 
Было  тихо  и прохладно  перед  утренней  зарёй. На  травы  выпала  обильная  роса.
Рассеивались  сумерки  ночи. От  речки  Пекши  поднимался, курился  лёгкой  дымкой туман.
Заря  предвещала  хорошую  погоду, раскрасило  небо в  розовые и золотистые краски, тона, поднялось  лучистое  солнце. Солнце   
весело  играло над  вершинами  сосен и  берёз. Небо было  особенно синее и глубокое. В  траве всеми  цветами  радуги сверкала  густая  роса. 
Ранним  утром  стало  тихо - тихо.
Хорошо брести  по  речной  луговине, когда над  головой  ликуя,  и  высвистывает  свои  песенки  разудалый  жаворонок, ласково  светит солнце, лицо овевает  утренний  душистый  ветерок, от  которого, словно  молодеешь, этак  лет  на десять….
Лес  начинался  сразу  за деревней  Черкасово. Речушку  Мулигу  перейдёшь и направо!
Золотистые, прямые, как  свечи, высоко  поднялись вековые сосны  по  всей  опушке, и плывущие  белесые  облака, словно  цеплялись за  их  кудрявые  вершины.
Попадались высокие, дремучие ели, необхватные в  комле – богатыри. Полосы  солнечного  света падали  неровно, иные   
запутывались в  их  ветвях, рассекались, гасли, не  достигнув  хвойной  мантии.

На  оранжевом  стволе сосны вдруг увиделась ярко – жёлтая  иволга, как  жар - птица
Я  шагал и  шагал  по  утреннему  лесу, пьянея от  аромата  цветов, от птичьего  пенья. Лес  делался  глуше, сумрачней, таинственней.
Лось  комолый  проломил  сосняк и  выскочил на берег  речушки Мулиги и замер в изумлении: неужели это он, отражается в воде  омута?!
Бугристая грудь, высокие  крепкие  ноги, могучие коряжины   рогов- любого соперника  поразит- весь корпус  как  бы  перевит мышцами.
Эхо  унесло  его фырканье,  рык, зов в глушь. Он  томительно ждал  свою  подругу.
Звонко  раздавалось деловитое  постукивание  дятла, как  молотком. А  вот и длиннохвостая синица огласила своё присутствие  тихой  песенкой :»Пик- тик, пик- тик». Непоседливая  птаха перелетает с  куста на куст, мельтешит  перед  глазами.
Вся  просека  охвачена  солнцем. Солнце щедро  кидало на  хвойную подстилку  пучки, горсти золотых лучей – стрел.                И вдруг заяц  выскочил из  кустов  багульника и прыжками  понёсся в сторону  болота. Смотри  лисе  не  попадись. Я недавно её  встречал в  овраге и даже  знаю, где её нора, в которой  она таит  четырёх рыжунчиков- лисят.
Тропинка  косо режет  сосняк, петляет  из стороны в сторону, то  хитро так  изогнётся, чтобы  обойти  молодую  сосёнку, то  неожиданно  распрямится.
Ручей  забулькал в зарослях  осоки. Как прекрасен   изумрудно - зелёный  ковёр  мхов  в болотной  низине.
Какая  благодать  утром  в лесу! Солнечно  и  тихо. И  только нет- нет  да где –то  рядом, скорее всего в кустах  корявых  ольхи, с усладой  плеснёт, запоёт  малиновка.
Над самым  ухом  тонко прозвенят  комары.
    На  обе  стороны  широкой  солнечной  просеки, в зрелом с оранжевой  корой  сосняке  наткнулся  на  плантацию  спелой  черники. Кустики  маленькие, густые, ягоды  провисли до  пышного  зелёного ковра мха.
Я  набрал  горсть, и ещё  горсть, и дело  пошло…
Сбоку послышался  лёгкий  шорох. Затих.
И  опять  шорох  повторился.
Мышонок, наверное, возникла  навязчивая  мысль. Ещё шорох уже  ближе  ко мне…. Наконец,  я повернул  голову…. И сразу  подскочил  на  месте. В двух шагах от меня, свернувшись  в  кольцо и вытянув  вверх  голову, на  болотной  кочке  грелась на солнышке  змея. Подальше, подальше  от  такой  незнакомки.
Под зелёным  пологом огромных корабельных  сосен  было так  много  ягод  черники, что некуда  было поставить ногу, чтобы не раздавить  напрасно. Приподнимешь, запустишь обе  руки  в черничный  куст, а там густо – густо  черно - синих  горошин, не  крупные, но и не мелкие  ягоды, которые  были  ещё  влажные от утренней  росы – и  как бы изливают мерцающей  свет  сумерек. Колыхнётся  кустик – и  черника  как бы  начнёт светить, мерцать синими  оттенками.
Солнце  припекало.  Размаривало.
Слышно  бы  как в  самом  дальнем  углу  болотины  закурлыкали  журавли.
Я  шагал и шагал по  влажному  зелёному ковру  мхов, собирая  чёрно – синие  ягоды  черники!
Вот ещё два  стаканчика  набрал. Кусты рядом  растущего высокого  багульника  источали запахи  дурмана  – кружилась  голова, с непривычки.
Как  сладка, как  нежна  мягкая  на ощупь  черника -  лесной  гостинец  Берендея.
 - Никогда,  не видал, не  встречал  столько  ягод!
Над  зелёными  перинами мха висят довольно весомые  гроздья. Нагнёшься, в  пригоршнях  наберётся довольно много, ягодка к  ягодке, крепкие  чёрно - синие  горошины. В  какой  кустик  не заглянешь -  обязательно  горсть тускнеющих  ягод  обломится.   
Тишина. Где –то  в низкорослых  сосёнках  пересвистывались  рябенькие  рябчики, вскрикивала  пугливая  сойка, далеко разносился  перестук  дровосека – дятла. 
 Нога  тонула  в мягких  перинах  мха. Едва  заметная  тропинка  терялась между  кустиками  сабельника, то  снова  появлялась, чётко  печаталась, выныривала  из кустов. На  краю  болота – ни щебета, ни шелеста  листьев. Тишь. Только  комары  тучами вьются. 
В  небе  появились облака розоватые с одного  края, бока и густо  - синие с  другого,
первые  признаки  приближающего  заката.
Ощущение, чувство  глубокого  покоя  постепенно  овладевало  душой.