В речной излуке

 
Я  пробудился  с  восходом  солнца. Солнце  проникало  в окно  дачи, и щекотала  мне  лицо, щёки, тёплыми  трепетными  бликами, струйками – лучами.
Роса в  траве, на  розетках  подорожника, кустов  густых  крапивы  серебристо  переливалась, дымилась, словно  ранняя  изморозь.
Хороводом светлые  облака  тронулись  с  места  и  поплыли  медленно  по  небосводу.
Багровели  вершины  придорожных  берёз на  фоне  лучистого  солнца.
Утро  тем  временем  вступала  в свои  законные  права.  Высокий, просторный     сине - голубой  небосвод  дышал  утренней  свежестью, прохладой.
Тропинка  в  смешанный  лес  вела  берегом  речушки  Липенки. Огибая  лесную  опушку,  повторяла  речную излуку. Берега  излуки обступили со всех сторон  папоротники, и  от огромных  зелёных  кустов, похожих  на чащи, вода  в русле  ранним утром, казалась, с  удивительным  зелёным  оттенком.   
У ног  моих  в  зелени  береговой  травы  рассыпались  мелкие  горошины  росы: они  то вспыхивали, то гасли, то  радужно пламенели  на  солнце, отбрасывая  на  прибрежные  кусты  камыша  едва  уловимые  блики.
Недалеко, в  ольховнике  послышался  сварливый  стрекот  сорок. На  лесной  опушке  слышались  перекаты  птичьих  голосов. Только  внимательно  слушай и  наслаждайся. Вот  звонко, призывно  старается  малиновка, а вот знакомый  голос  кукушки.
Солнце  поутру  не  было  столь  горячим, жара ещё  не вошла в силу, оттого  и  дышалось глубоко, легко, свободно.
В  речной  излуке  было  прохладно, тихо, витали медовые  запахи  разнотравья и  цветов.
Тропинка  сделала  поворот, и уже стала  видна вся  прячущаяся  в  ивняках, в ольховниках, в кустах  черёмух  речная  излука  речушки  Липенки.
Спускаюсь  с берега к самой  воде, тут  прохладно, сумеречно, таинственно, остро  пахнет  водорослями.
В тишине отчётливо  раздаются  плески, как  детский  лепет,  звуки  переката.
Вот  кусты  отступили  перед  дерзкой  береговой  тропинкой, и она  повеселела, выпрямилась, глаз  ласкает красочное  великолепие  цветов, тут  много неповторимой, неброской  красоты  лета, но особенно  выделяются  белые, с кружочками  солнца в середине – ромашки.
Сорвал  ягоду  малины  и  опять  забылся, залюбовался  отражением в  омуте  опрокинутых книзу  колокольчиков, золотыми  звёздами  зверобоя.
Вдруг  из  ольховника гордо  выступила  серая  лосиха и  этой  же  тропой  подалась 
назад.
Пёстрая  трясогузка,  покачивая  хвостиком, расхаживала  по кромке  берега, отчётливо  слышался  её  покрик.
Двигаться не  хочется. Хочется  стоять  в  речной  камышовой  излуке и  слушать, слушать  лепет  переката, голоса  певчих  птиц.
Возглас, будто  рыбий  плеск  повторился.  Одинокая  дикая  утка  шлёпнула  крыльями по  воде  заводи, готовясь к полёту.   
Заливалась в кустах  черёмух ярко – жёлтая  птичка -  иволга. Запела  свою тихую  песенку  пеночка. Тонко – тонко  попискивая, слышался  тихий  стрекот  молодых  дроздов.
     Попался  на глаза  щур, выглядевший   
важным, неторопливым, к тому  же распевающий:» Влю- влю –влю», а то вдруг  начал  имя  своё  произносить:» Щу –у- ур, щу – у – ур». 
Примерно  в половине  десятого  утра меня привлёк  сорочий   галдёж: кем –то  было нарушено их  спокойствие  лесного  бытия. Сороки  тревожно  кричали, стрекотали, пикировали на  вершину  береговой  сосны. 
Подойдя к сосне  поближе, я стал внимательно  рассматривать  ветки, но вроде  бы  ничего  такого  тревожного  не  увидел.
И всё  же мне удалось  разглядеть виновницу птичьего  переполоха.  Это  была  куница. Она  растелилась вдоль ветки и  пристально следила  за мной. Ей  в  этот  момент  я   видимо, представлял  большую  опасность,  чем  сороки.
Прилетел ворон – старый, опытный как  я определил, сел  на ту  же ветку, где  была куница, и  со стороны  хвоста  клюнул её. Ещё  уловив нужный  момент, раз  клюнул.
Куница  перепрыгнула на другую ветку.
А  затем куница, не обращая  особого внимания  на  растревоженных  сорок, перепрыгивая с дерева на дерево, ушла  в  середину  леса. И  сороки  прекратили  галдёж.
Стрекот  сорок  кончился. У зачернённого комля  сосны  я увидел клочок  буро – серой  шерсти, на ребристом выступе  коры. Лось  чесался  и оставил  меты.
Среди  береговых  сосновых  стволов, расстелена – солнечная  дорожка. Эта  дорожка  сбегает, тянется  от цепочки  пушистых  сосёнок  к  говорливому  ручью, кое – где  помеченная  кустами  изумрудного можжевельника. Дивная  картина! 
Рядом  с  береговым  сосняком  ворчал  ручей,  сбегая  уступами  в речушку  Липенку.
Речную  излуку  охраняют  сосны. Сосны  прямые, высокие, стволы  отливают  бронзовым  загаром.
Тишина. Где – то в сосняке  пересвистывались  рябчики, да  раздавалась  звонко  дробь  дятла.
Моё  сердце  учащённо  забилось в предчувствии  удачи.   
С  берега  виден  покрытый зелёными  ладонями  кувшинок  зеркальный  плёс  с  островками  камышей  по краям  берега.
На  берегу  под  зелёным  пологом  хмеля – кусты  чёрной  смородины. Чёрные  бусинки  так  ягод  так  и приманивают душистым – душистым  ароматом.
До чего  же  кругом  заросло – словно  джунгли: высокий  плавный  берег  излуки  затенили  ветвистые  ольхи. 
Журчит  на перекате  вода, обегая  песчаный  мысок, сбивается  узкий  следок  пенки. Время от  времени  плещется  мелкая  рыбёшка.  С  пронзительным  криком   пронёсся  чибис  с хохолком  на голове  и  опять  тишина  в речной  излуке.