Чужие вещи. Что день грядущий

День выдался чудесный, по летнему весёлый и беспечный. Особо спешных дел не намечалось и Юрий Константинович Глебов устроил себе выходной. Только собрался было в лес – в Заозёрье, как всё спутал телефонный звонок. Звонила Милка, голос которой он не слышал уже давно, и пригласила составить ей компанию в прогулке на катере по озёрам. Наговорила много всякой смешной ерунды, и вообще щебетала без умолку пока не взяла с него слова «быть непременно» на причале к десяти. Отказа же ни под какими отмазками она как всегда не приемлет. Собственно, делать было нечего, а на озёрах сейчас благодать, посему он быстро собрался, и, вызвав такси, отправился к реке.

У закрытого для посторонних причала стоял довольно приличный катер с широкой палубой, где Юрий и увидел Милу, сидящей за столиком в плетёном кресле, махавшей ему бирюзой косынкой как флагом.  В скромном синем купальнике, в длинной прозрачной юбке из воздушной ткани, прикрывавшей стройные ноги от прямых лучей солнца, в панаме времён прабабушек с бахромой и широкими полями она была похожа на курортницу  пятидесятых, что ей шло. В прочем, ей многое шло.

Он ей махнул в ответ, и направился к причалу, как в душу забрались какие-то мохнатые сомнения, и захотелось смыться, что сделать уже было не возможно. Что-то его напрягло,  Юрий кожей почувствовал скрытый смысл во всё этом действе, но понять какой сюрприз уготовала ему судьба так и не смог, а посему смирился, решив действовать по обстоятельствам. Собственно, что могло случиться в столь ясный день? Окромя солнечного удара конечно…

- Привет, Мила!

- Привет! Как хорошо, что ты приехал! Ты настоящий друг! – ответила она, и скомандовала кэпу: - Петрович! Отчаливай! И малым ходом, нам спешить некуда!

Кэп – немолодой, но довольно крепкий мужик, видать из мореманов, молча кивнул, и они плавно отчалили от пирса.

- А по какому случаю ты решила взять на абордаж сей крейсер? Кстати, чей он?

- Не важно. А, в прочем, мне один рафинированный «ботаник» из нашего потока сделал предложение. МАмА конечно не против – семья «в положении», в смысле постоянно беременна новыми идеями, отчего состояние пухнет, что несёт в себе некие перспективы для меня. ПАпА более насторожен, ибо афёры на грани фола приводят к финишу на бирже труда – в лучшем случае…  В общем, умора! Бесплатное приложение к диплому! – рассмеялась она.

У Юрия что-то царапнуло в душе. И не то, что Милка может выйти замуж за какого-то «ботаника», это он воспринял с облегчением, а то как она это приняла.

- Поздравляю… Ну, и?..

- Ты что? С ума сошёл? Конечно откажу! У меня же есть время «подумать». А пока решила покататься на катере «перспективных» родственников. Ты располагайся поудобней, у нас будет не простой разговор. Ты же мне друг?

- Друг.

- Ну, вот… Куда пойдём, друг?

- К Водяному на болота – ответил он первое, что пришло в голову, открывая бутылку с водой.

- Не-ха-чу!

- Милка, не украшай мне мозг проблемами. Я в гостях, так что рули сама.

- Вот, до чего вы, мужики, скучные. Ни тебе безумства юности огня, ни девушку закадрить – один сухой ра-цио-на-лизм.

- Ну, у тебя огня прикуривать можно.

- Не бойся, не сожгу, но согрею.

- Я огнетушитель прихватил.

- Тю, злой ты… Петрович! Мы Щучьей протокой пройдём?

Кэп утвердительно кивнул.

- Тогда к Вдовьему острову.

Она явно была на взводе, что было ей не свойственно, ибо за те годы, что она училась в универе, в ней много поменялась. Мила стремительно повзрослела, хоть что-то ещё осталось от недорезвившегося ребёнка, иногда выплёскиваясь в скоротечные, буйные капризы. Однако, взрывной характер стал ровным, спокойная рассудительность, продуманность каждого шага, слова и жеста стали отличительной чертой её поведения. Жизнь многому её научила. Не взирая на нечеловеческую загруженность не только удержала «Корсетъ», но, и умудрилась создать свой модельный ряд нижнего белья, пижам, постельных принадлежностей, и различных аксессуаров для сна. То ли этому кто-то тихо поспособствовал, то ли так вышло само собой, но «Корсетъ» стал весьма популярен среди не бедной  публики.  За эти годы они почти не виделись, им удавалось встретиться не более пяти-шести раз в год, и Юрий почти забыл ей, как он считал пьяную, выходку пятилетней давности, списав всё на перенапряжение, как следствие извечного конфликта поколений по линии «дочки-матери».

- С чего это тебя потянуло на вдовью юдоль?

- А я и есть вдова – ответила она, глядя куда-то вдаль, и став вдруг серьёзной: - Не замужняя вдова.

- Милка, ты начинаешь меня  тревожить…

- Да, ладно, не парься – вновь рассмеялся она: - Не обращай внимания на девичьи капризы. Лучше расскажи как слёт прошёл. Как пацаны? Эх, давно я ветер не ловила! – бросила она ему спасительный круг, за который он с удовольствием ухватился.

Мотоциклы были «его всё», посему, сев на своего конька он вновь позабыл обо всём, и полилась речь весенним весёлым ручьём. Ибо, хоть и слыл Глюк несколько замкнутым в общении, но если дела касалось моторов, то умел рассказывать много, интересно, в лицах, довольно красноречиво жестикулируя. Рассказав все новости, заодно передал забытые приветы, так как Милка была весьма редким гостем в клубе, хоть и считалась «дочерью эскадрона».

- Тебя, кстати, ждали – закончил повествование он.

- Ну, ты же знаешь мой график. Да и тачки у меня нет, а снова бить твою технику, и делать тебе больно уж совсем не хочется – игриво прищурив глаза, ответила она, намекая на тот, давний полёт в Вечность на «Космодроме». Так « за светской беседой» и не заметили как вошли в протоку, где оба замолчали.

Место было сказочным. С правой стороны по ходу стояли высоченные сосны, создавая устойчивую тень, слева шелестел листвой смешанный лес, где преобладали берёзы, сам берег местами обильно зарос черёмухой, и… тишина под мерный рокот мотора. Место это, словно на стыке миров, где физически ощущаешь связь с прошлым и будущим; где легко погружаешься в мир нереальных фантазий,  забывая о суетности бытия; где необъяснимое чувство счастья вытесняет «суку-жизнь» из сознания, заставляя поверить в сказки.

Довольно глубокая и ровная протока давала возможность катеру, хоть и на малом ходу, уверенно идти вперёд. В узких местах тростник и осока царапали борта, словно стараясь задержать не прошенных гостей, потревоженные лягушки выразили своё неудовольствие дружным «ква» , и тут же замолчав, исчезли под широкими листьями кувшинок. Сидя на старой коряге довольно долго их провожала взглядом выдра, но потом и она решила убраться восвояси.

Выдравшись из протоки, до самого Вдовьего острова они не произнесли ни слова, пока катер не уткнулся носом в берег. Помогая Милке сойти на берег Юрий вспомнил о каком-то  серьёзном разговоре, но с надеждой, что она про него забыла, или просто выдумала как повод, выбросил сию мысль из головы. И, словно в насмешку,  ему в шею впился слепень…


Рецензии