Почему для Европы 8 мая - день скорби

Как известно, акт о безоговорочной капитуляции Германии был подписан в пригороде Берлина Карлсхорсе 8 мая 1945 года, в 22 часа 43 минуты по центрально-европейскому времени. У нас в Москве было 0 часов 43 минуты 9 мая. Поэтому европейцы после войны праздновали День Победы 8 мая, а мы – 9 мая.

Но шло время. Умирали участники войны,  которые знали истинное положение, кто и как начал Вторую войну, к тому же был силен Советский Союз как один из центров, который определял мировую политику на земном шаре.  Но как только из-за предательства советской элиты произошел развал Советского Союза, стали раздаваться голоса, ставящие на одну доску Гитлера и Сталина, как виновников Второй Мировой войны.  И все чаще стали раздаваться голоса, что  день Победы не праздник, когда мы вспоминаем победителей, тех, кто в жесточайших боях отстоял не только нашу самостоятельность, но и  саму жизнь, потеряв в боях с нацистской Германией и её союзниками почти 27 миллионов,  а день всенародной скорби, как будто у нас нет отдельного дня – 22 июня, когда немцы развязали Великую Отечественную войну.  Голоса эти вначале стали раздаваться на Западе, где уже давно 8 мая не праздник Победы, а день скорби. Потом это подхватили наши либералы из «пятой колонны».

Но давайте разберемся, почему для Европы день 8 мая – день скорби, а для нашего народа 9 мая – День Победы, хотя  все празднуют день окончания Второй мировой войны в Европе.  Окончательно она завершится подписанием капитуляции Японией 2 сентября 1945 года.

В первые послевоенные годы в мире много говорили о движении Сопротивления в странах Европы, оккупированных Германией в 1939-41 годах.  Правда, это были единичные факты борьбы с захватчиками, разве что в Югославии они превратились в настоящую борьбу с немцами, да небольшие очаги были во Франции и других странах, но обычно это были действия спецслужб Великобритании, которая вместе с Советским Союзом по-настоящему воевала с фашистами. 

И в те время не очень говорили о том, что добровольцы из многих стран Европы вступали в немецкий вермахт, а еще больше в войска «Ваффен-СС», чтобы воевать с СССР, в надежде на поживу.  Но когда относительно недавно стали публиковаться  сведения о количестве военнопленных  в наших лагерях для этой категории,  появился  повод задуматься, и станет ясно, что для потомков бывших военнопленных в Советском Союзе 8 мая действительно день скорби.  Вот данные о военнопленных и их национальности на конец мая 1945 года.

Национальность военнопленных   Общее количество, чел
Немцы                2389560
Венгры                513767
Румыны                187370
Австрийцы                156682
Чехословаки                63977
Поляки                60280
Итальянцы                48957
Французы                23136
Югославы                21822
Молдаване                14129
Китайцы                12928
Евреи                10173
Голландцы                4729
Финны                2377
Бельгийцы                2010
Люксембуржцы                1652
Датчане                457
Испанцы                452
Цыгане                283
Норвежцы                101
Шведы                72

С Советским Союзом официально воевали Румыния, Венгрия, Финляндия,Болгария, Италия, прислала свою "голубую" дивизию официально нейтральная Испания, но откуда в плену оказались все остальные? Да оттуда,откуда и немцы.

Да, конечно, собственно в войсках, напавших на СССР, было больше немцев, но зато на заводах, ковавших оружие для Гитлера, больше было остальных европейцев. К примеру, евреи, которых, кстати, среди пленных гитлеровских войск оказалось в 4 раза больше, чем официально воевавших с СССР финнов, производили на промышленных предприятиях Освенцима синтетический бензин и каучук для гитлеровских войск. Всего на немцев к началу войны с СССР работало 250 млн. человек. А рабочие заводов «Шкода» трудились лучше, чем сами немцы на своих заводах.  Так сказать, победители «капиталистического» соревнования Европы. 

И, к слову о финнах и евреях, оцените такой факт, о котором пишет историк Юрий Мухин:
«Оказалось, что в осаждавшей Ленинград финской армии служило не менее трехсот не то что евреев, а верующих иудеев! Всем им, согласно демократическим законам Финляндии, была предоставлена возможность соблюдать свои религиозные обряды, для чего неподалеку от линии фронта, на реке Свирь, в разборном финском домике оборудовали походную синагогу.
Обрезанные финские парни сражались за грядущее торжество Третьего Рейха и Великую Финляндию до Архангельска не хуже, чем самые отборные эсэсовцы. Двое из них – майор Лео Скурник и унтер-офицер Соломон Класс – были даже представлены немецким командованием к высшей немецкой награде – Железному Кресту I класса! Думается, и среди прочих военнослужащих-евреев Германии и ее союзников можно будет обнаружить еще немало столь же отличившихся».

Мне могут возразить – в Красной Армии воевали и французы, и поляки, и чехи. Да, воевали, но в каком количестве?  Была эскадрилья из французских пилотов «Нормандия-Неман», со временем стал полк под таким названием, но  этих летчиков за все годы войны не набралось и тысячи, а вот в плен попало свыше 23 тысяч французов.  И потом эти французы валили лес, работали на восстановлении предприятий народного хозяйства, жилого фонда, разрушенного ими.  На Бородинском поле в 1941 году погибло в несколько  больше французов из 638 полка вермахта, чем в полку «Нормандия-Неман» за всю войну.

Для их потомков разве 8 мая день Победы? Нет, конечно, день скорби. Тоже самое и для чехов,  которые воевали в составе отдельного Чехословацкого корпуса, но еще больше их воевало в составе войск Германии, если в плен попало больше 63 тысяч.  Тоже самое и с поляками. 

Профессор Рышард Качмарек, директор Института Истории Силезского Университета, автор книги «Поляки в вермахте», например, заявил по этому поводу польской «Gazeta Wyborcza»: «Мы можем считать, что у 2-3 млн. человек в Польше есть родственник, который служил в вермахте. Сколько из них знают о том, что с ними стало? Наверно немногие. Ко мне постоянно приходят студенты и спрашивают, как установить, что произошло с дядей, с дедом. Их родные об этом молчали, они отделывались фразой, что дед погиб на войне. Но третьему послевоенному поколению этого уже недостаточно». У 2-3 миллионов поляков дедушка или дядя служили у немцев. А сколько же из них погибли «на войне», то есть на стороне Адольфа Гитлера, сколько осталось в живых? «Точных данных не существует. Немцы считали поляков, призванных в вермахт, только до осени 1943 года. Тогда с присоединенных к Рейху польских Верхней Силезии и Поморья поступило 200 тысяч солдат. Однако набор в вермахт длился еще в течение года и в гораздо более широком масштабе.

Из докладов представительства польского правительства в оккупированной Польше следует, что до конца 1944 года в вермахт было призвано около 450 тысяч граждан довоенной Польши. В общем можно считать, что через немецкую армию во время войны их прошло около полумиллиона», - считает профессор. То есть, призыв осуществлялся с территорий (упомянутых выше Верхней Силезии и Поморье) присоединенных к Германии.

Тамошнее население немцы разделили на несколько категорий по национально-политическому принципу. Польское происхождение не мешало уходить служить в гитлеровскую армию с энтузиазмом: «Во время отправления рекрутов, которые вначале проводились на вокзалах с большой помпой, часто пели польские песни. В основном в Поморье, особенно в польской Гдыне. В Силезии же в районах с традиционно сильными связями с польской речью: в районе Пщины, Рыбника или Тарновске-Гуры. Начинали петь рекруты, затем подключались их родные, и вскоре оказывалось, что во время нацистского мероприятия поет весь вокзал. Поэтому немцы отказались от торжественных проводов, потому что это их компрометировало. Правда, пели в основном религиозные песни. Ситуации, когда кто-то бежал от мобилизации, случались крайне редко».

В первые годы полякам у Гитлера было хорошо служить: «Поначалу казалось, что все не так уж и плохо. Первый набор состоялся весной и летом 1940 года. Пока рекруты прошли через обучение и попали в свои части, война на Западном фронте уже завершилась. Немцы захватили Данию, Норвегию, Бельгию и Голландию, разбили Францию. Военные действия продолжались только в Африке. На стыке 1941 и 1942 годов служба напоминала мирные времена. Я был в армии, поэтому могу себе представить, что спустя некоторое время человек привыкает к новым условиям и убеждается, что жить можно, что никой трагедии не произошло. Силезцы писали о том, как им хорошо живется в оккупированной Франции. Присылали домой снимки на фоне Эйфелевой башни, пили французское вино, проводили свободное время в обществе француженок. Служили в гарнизонах на отстроенном в то время Атлантическом Вале.

Я напал на след силезца, который всю войну провел на греческих Кикладах. В полном покое, словно был в отпуске. Сохранился даже его альбом, в котором он рисовал пейзажи». Но, увы, это безмятежное польское существование на немецкой службе с француженками и пейзажами жестоко «обломали» злые москали в Сталинграде. После этой битвы и поляков в большом количестве стали посылать на Восточный фронт: «Все изменил Сталинград… что в один момент оказалось, что призыв в армию означает верную смерть. Наиболее часто погибали новобранцы, иногда всего лишь после двух месяцев службы… Люди не боялись того, что кто-то с ними рассчитается за службу на немцев, они боялись внезапной смерти.

Немецкий солдат тоже боялся, но в центре Рейха люди верили в смысл войны, в Гитлера, в то, что немцев спасет какое-нибудь чудо-оружие. В Силезии же, за небольшими исключениями, этой веры никто не разделял. Зато силезцы панически боялись русских… Понятно, что самые большие потери были на Восточном фронте… если учесть, что погиб каждый второй солдат Вермахта, то можно принять, что на фронте могло погибнуть до 250 тысяч поляков».

По данным директора Института Истории Силезского Университета, воевали поляки за Гитлера: «на Западном и Восточном фронтах, у Роммеля в Африке и на Балканах. На кладбище на Крите, где лежат погибшие участники немецкого десанта 1941 года, я находил и силезские фамилии. Такие же фамилии я находил и на военных кладбищах в Финляндии, где хоронили солдат Вермахта, поддержавших финнов в войне с СССР». О том, сколько красноармейцев, солдат США и Великобритании, партизан Югославии, Греции и мирных жителей убили поляки Гитлера, профессор Качмарек данных пока не приводил. Наверное, еще не подсчитал…

По данным военной разведки Красной армии, в 1942 году поляки составляли 40-45% личного состава 96-й пехотной дивизии вермахта, около 30% 11-й пехотной дивизии (вместе с чехами), около 30% 57-й пехотной дивизии, около 12% 110-й пехотной дивизии. Ранее в ноябре 1941 года разведкой было обнаружено большое количество поляков и в 267-й пехотной дивизии.

 К концу войны в советском плену оказалось 60 280 поляков, сражавшихся на стороне Гитлера. И это далеко не полная цифра. Около 600 000 пленных из армий Германии и ее союзников после соответствующей проверки были освобождены непосредственно на фронтах. «В основной массе это были лица негерманской национальности, насильственно призванные в вермахт и армии союзников Германии (поляки, чехи, словаки, румыны, болгары, молдаване и др.), а также нетранспортабельные инвалиды», – говорится в официальных документах.

Поляки как союзники СССР

14 августа в Москве было подписано военное соглашение, предусматривавшее формирование на территории СССР польской армии для последующего участия в войне против Германии на советско-германском фронте. Уже к 31 августа 1941 года численность польской армии превысила 20 000, а к 25 октября – 40 000 человек. Несмотря на труднейшее положение, в котором находился в то время СССР, ее щедро снабжали всем необходимым. Польский посол в Москве Кот в своих отчетах в Лондон, где с 1940 года обосновалось польское эмигрантское правительство, сообщал: «Советские военные власти весьма облегчают организацию Войска Польского, на практике они полностью идут навстречу польским требованиям, отдавая Войску солдат, мобилизованных уже в Красную армию на землях Восточной Польши». Однако поляки отнюдь не рвались в бой с немцами.

3 декабря приехавший в Москву Сикорский вместе с командующим польской армией в СССР генералом Владиславом Андерсом и Котом был принят Сталиным. Немцы стояли под Москвой, а Андерс и Сикорский доказывали, что польские части следует отправить в Иран (в августе 1941 года советские и английские войска были введены в Иран для борьбы с прогерманским режимом Реза-шаха). Возмущенный Сталин ответил: «Обойдемся без вас. Сами справимся. Отвоюем Польшу и тогда вам ее отдадим». Полковник Зигмунд Берлинг, один из польских офицеров, настроенных на честное сотрудничество с советской стороной, позднее рассказывал: Андерс и его офицеры «делали все для того, чтобы затянуть период обучения и вооружения своих дивизий», чтобы им не пришлось выступить против Германии, терроризировали польских офицеров и солдат, которые желали принять помощь советского правительства и с оружием в руках идти на захватчиков своей родины. Их фамилии заносились в специальный указатель под названием «картотека Б» как сочувствующих Советам.

Т. н. «Двуйка» (отдел разведки армии Андерса) собирала сведения о советских военных заводах, железных дорогах, полевых складах, расположении войск Красной армии. Иметь таких «союзников» в своем тылу становилось просто опасно. В результате летом 1942 года армия Андерса все-таки была выведена в Иран под покровительство англичан. Всего из СССР выехало около 80 000 военнослужащих и более 37 000 членов их семей. Впрочем, тысячи польских солдат под командованием Берлинга предпочли остаться в СССР. Из них была сформирована дивизия им. Тадеуша Костюшко, ставшая основой 1-й армии Войска Польского, сражавшегося на советской стороне и дошедшего до Берлина.

Между тем польское эмигрантское правительство продолжало по мере сил пакостить СССР: в марте 1943 года оно активно поддержало пропагандистскую кампанию о «катынском расстреле», поднятую рейхсминистром пропаганды Геббельсом.

23 декабря 1943 года советская разведка предоставила руководству страны секретный доклад министра польского эмигрантского правительства в Лондоне и председателя польской комиссии послевоенной реконструкции Сейды, направленный президенту Чехословакии Бенешу как официальный документ польского правительства по вопросам послевоенного урегулирования. Озаглавлен он был так: «Польша и Германия и послевоенная реконструкция Европы». Смысл его сводился к следующему: Германия должна быть оккупирована на западе Англией и США, на востоке – Польшей и Чехословакией. Польша должна получить земли по Одеру и Нейсе. Граница с Советским Союзом должна быть восстановлена по договору 1921 года.

Черчилль хоть и был солидарен с планами поляков, понимал их нереальность. Рузвельт же назвал их «вредными и глупыми» и высказался за установление польско-советской границы по линии Керзона, с которой в целом совпадала государственная граница СССР, установленная в 1939 году.

Ялтинские договоренности Сталина, Рузвельта и Черчилля по созданию нового демократического правительства Польши, разумеется, не устроили польское эмигрантское правительство. Весной 1945 года Армия Крайова под руководством генерала Окулицкого, бывшего начальника штаба армии Андерса, усиленно занималась террористическими актами, диверсиями, шпионажем и вооруженными налетами в тылу советских войск.

А сейчас поляки больше всего кричат о вине Советского Союза в развязывании Второй мировой войны. Выходит, верна народная пословица «На воре и шапка горит».  Да и победители «капиталистического соревнования» в оккупированных странах чехи им подпевают, как будто в Мюнхене в 1938 году Советский Союз, а не Франция с Британией, подарили Гитлеру чешскую Силезию.  Прав был российский классик, которые еще после похода в Европу русской армии, разбившей войска Наполеона, сказал, что благодарности от славянских народов Восточной Европы нам не дождаться.  И в Первой мировой войне, и во Второй, они воевали против нашей страны.  А мы все хотим, чтобы они вместе с нами радовались победе.

И поляки, и французы, да и англичане с датчанами, голландцами, бельгийцами, норвежцами, не очень-то сопротивлялись, когда на них напали немцы.  Французская армия, считавшаяся сильнейшей армией Европы, подписала перемирие через 42 дня, а поляки сопротивлялись еще меньше. Все тяжелое  вооружение Чехословакии, Польши и Франции оказалось в немецком вермахте, да и от стрелкового немцы не отказались.  Зато отработали на полях Польши и Франции тактику молниеносной войны – блицкрига.

Да и для наших Союзников – США и Великобритании разве это праздник? Это они приложили много усилий, чтобы столкнуть лбами СССР и Германию для достижения своих целей.  Но если США все же сумели стать после войны первой экономикой мира, изрядно нажившись на деньгах и золоте  из Европы, но всех целей не достигли – появилась сверхдержав под названием СССР.  А Британская империя вообще  по итогам войны проиграла все, что имела до этого, и после войны идет в русле своей бывшей колонии – США.  Так что тут праздновать, хорошо, хоть ноги унесли.