Осознание Бытия - повесть в стихах

           ПОВЕСТЬ  В  СТИХАХ

          ОСОЗНАНИЕ  БЫТИЯ

                Глава 1

   ЭХО  СУДИЛИЩА  ПАДШИХ

               ***
Когда  вы будете  глаголить
На  месте   подлого суда ,
Не  стоит  истину  неволить
И  кривду  славить  господа .

Пыль золотая  застит  взоры ,
Улыбки  лживых  все  милы .
И хочется  забыть  раздоры ,
С казненной  жертвою  хулы .

Прекрасны встречи  дорогие ,
В  округе  чудные  места !
И пусть мерзавцы не благие ,
Попрали заповедь Христа .

И  c  Ивановым  Николаем ,
Вокруг  возникнет  Ватикан.
-- Мы  в  индульгенции вникаем --
Рашанский   скажет старикан .

-- Теперь звучите как набаты ,
Двуликих   речи  и   стихи .
Мы  все  полковника  солдаты ,
Грехи  суда  нам  не  грехи !

Забыта  Гонченко  в  столице ,
Считать  баранов  ни  к  чему .
Не видно в  членистой  мокрице ,
Крылатой   музы   никому --

За  тексты   бросовые орден ,
Медаль  за  перечень   годин  .
На  многое  лукавый   годен ,
Когда  с  Дорожкиной  един .

Предай   на  повороте  юность
И  песню  журавля  небес  ,
Возлюбишь  роковую  лунность ,
Как    бездуховный  мракобес .

Но если ты имеешь совесть
И  честь нигде не  потерял ,
Обдумай  заблуждений  повесть ,
Как  прежде злыдням  доверял .

Поэт  всегда один в юдоле ,
Где  нет пророка на века .
Приговорен  врагами  к  доле ,
Творить   у  света  камелька .

                ***
После   Судилища  я  обращался ,
Думал  помогут  ответы   найти .
Год   ожидания  лихо  промчался ,
В  гору  придется  Сизифом  идти .

Для  Иванова  важнее   процессы ,
Для  Шаргунова   важнее  журнал .
Были  в  России  похлеще  эксцессы
И  пострашнее  судебный   финал .

Оклеветали  творца   безобразно
И  исключили   из  списков  своих ?
Но обвинитель Труба  безотказно ,
Делает  все  для  СП   за  двоих .

Мещеряков  в секретарской   колоде ,
Мерин  Пилат для Тамбовских кобыл .
И  у  Двурожкиной  алиби  вроде ,
С  ней  Николай  Николаевич  был .

Злым  индульгенции , доброму  фигу ,
Катам   награды , поэту  зеро ...
Если  попал  в  генеральную   лигу ,
Будет  почетных  подарков  ведро .

                ***
Что толку обращаться к Иванову ,
Ему  важнее  список  большинства .
С  доносом  осудили   Казанову ,
Красавца  без  известного  родства .

Что  толку  обращаться к  Шаргунову ,
Сергею   важен  образный   мотив .
Приходится  шататся   по  Тамбову ,
И  думать  как предатель некрасив .

Предатель не один такой ужасный ,
Как  с  улицы  Двурожкиной   кошмар .
И  обвинитель  злобный   безучастный ,
Нанес  судьбе  язвительный    удар .

Поэта  защищать от злыдней  надо ,
Бездарные  свой   курень  защитят .
Талант  всегда  бесхитростное чадо ,
В  него  ошметки  нечисти   летят .

Творец  один  , бездарных  мириады
И  в списках  превалируют    они .
И  Шаргунову  с  Ивановым   рады ,
Когда  охаят  светоча    в  тени .

Награды  за  туфту  им  золотые ,
Приспособленцам  выбора  простор .
Пустые строфы , авторы  пустые ,
Но  заведен  величия   мотор .

Мои  шедевры  отвергают сразу :
Сергей Шаргунов , Замшев и Труба .
Не  прибегая  к  мудрому  наказу ,
У  классика  нелегкая  судьба .

Пусть отвергают доброго  творенья
И  защищают  злыдней  колготы .
Моей  души светлы стихотворенья ,
Витающие  в  мире  красоты .

               ***
За  Москвой простор  другой ,
Жуткий    и    прелестный .
Над    Россией    дорогой ,
Вновь   покров  небесный .

У  столицы  свой   резон ,
У   провинций    разный :
В  Сочи бархатный  сезон ,
А  в  Тамбове   праздный .

Ярмарка   была   надысь ,
Яркая    как    фишка  .
Просияла солнцем высь
И   луной  -- коврижка .

Книгу  кинули   вчера ,
Нет  шедеврам   фору .
Не  идет  ко  мне гора ,
Не    иду    я    в   гору  .

Осудили  над   крестом ,
Обозвав      зловредом .
И  у  Роджера  с  шестом  ,
Забавлялись   бредом .

Эх , изгнал   бы  Михалков ,
Бесов   из   нечистых .
В   ТСП   среди   "волков " ,
Двадцать  два   речистых .

Оголят   клыки    пащек
И   фантом   бодают  .
Кто    душевный   человек ,
Сразу    осуждают .

Бесогон   им   костолом
И    чужой   по    духу .
Он  сражается   со   злом ,
Чтоб    изжить   проруху .

Ерпылев  или  Краснов ,
Кто  из  них  покруче ?
Кто  за Родину  основ ,
В  Оренбургской  куче ?

Михалков  играй  себя ,
В  светлых  днях  России  .
Бесов  изгоняй  любя ,
Паству  дел   Мессии .

          Отребье

Она  их напрочь  извратила ,
Метресса  Валя  от Тропы .
И  все вокруг переменила ,
От горизонта  до стопы .

Иные люди  и  законы ,
Иное  слово  на  устах .
Они  ее  пороков  клоны
И  греходелы  на  местах .

Двоятся  фрики  и троятся ,
Меняют  признаки   личин .
Исчадья  Бога не бояться ,
Из - за  продажности  причин .

Осудят  светоча  и  маму ,
Осудят  Родину  и  мир .
Взметнет Двурожкина панаму ,
Вопят - Судилища  кумир ! -

Она им сребреник из гнили ,
Они  ей   души  из  нее .
Отребье   тени   окрылили
И  кружит  бездны  воронье .

                ***
От перемены мест нет толку ,
Душа  заблудшего  в  борьбе .
Тамбовскому  тревожно волку
И  в  Липецке  не  по себе .

В Тамбове  метил  окоемы
И  выгрызал  свою  среду .
Внедрял безбожные   приемы ,
Предать  творящего  суду .

Собрание Союза  членов ,
Вдруг  исказило   моветон
И на  холстинах  гобеленов ,
Отрылся  шабаша   притон .

Картины  судеб  изменялись ,
Блуждали  сонмы   егерей ...
Но злыдни  скопом  превращались ,
В  перековерканных  зверей  .

Он  важаком  перебивался ,
Без чести  воина  былой .
Кумиру  злобы  поклонялся
И  закалял  характер  злой .

Повадки зверя  утверждая ,
Личины  походя   менял .
Лукавым  бесам  угождая ,
Творцу  душою   изменял .

От  перемены  сумма  та же ,
Грехов  осталась   у  него :
Дал фору  договорной   лаже ,
С  мурой  беспечности   всего .

Петровский мост из суховея ,
Из  крыльев  перелетных птиц .
Вокруг  печальная   Расея
И  мало озаренных  лиц  .

Играть  нещадно  уповая ,
На  круг  теней  у камелька .
Но  муза  пологи  срывая ,
Превносит звонное  в  века .

На картах Майя козырная ,
В четыре масти  игрокам .
Духовным ликом  неземная ,
Нигде не светит  дуракам  .

                ***
И  Майка  злыдне  поддалась ,
И  куклой  сцены  Тен  глаголит .
Среда  из  мрети   создалась ,
Как  буд - то  бездна  их неволит .

Лицо  теряют  дамы   вмасть ,
Поветрию  играть  для  многих .
Но  пиковой  мегеры   власть ,
Для  бездуховных  и  убогих .

Карга   предстала  палачом ,
Оклеветав  поэта  в  храме .
Вы  с  отвратительной  о  чем ,
Толкуете  в  безбожной  драме ?

Игра  для  многих  обошлась ,
Расплатой   долей  обреченной .
Старуха  в  подлостях  зашлась ,
С  душой  интригами   крученой  .

Тень ляжет  гулкая  на Тен :
Грехов , пороков  и  гонений .
И  для  Луневской нету  стен ,
От  роковых  грехопадений .

             ***
Не  пожелаю  им  удачи ,
Не  пожелаю  ничего .
Пусть нерешенные  задачи ,
Их  преткновение всего .

Не  быть Ирине вожделенной
И  Майке  трепетной  не  быть .
И  в  мэрии  судьбой разменной ,
Мисс  помаячить  и  убыть .

Когда   исчадие   возносят
И  прославляют   игры  зла ,
Они   несчастие   приносять ,
С  дарами   шабаша   козла .

Кумир  и  фетишь  двуедины ,
Рабы  в  кругу  нечистых  дней .
Есть  женщина  любви   долины ,
Свет  милосердия  над   ней .

Нет  подлости  в  ее  воззреньях ,
Нет  тени  зависти  в  слезах .
И  где  отчаялись в  сомненьях ,
Лучи  добра  в  ее  глазах .

                ***
Ни  слова   в   защиту   поэта ,
Ни   жеста  с  улыбкой  добра .
Лишь ясным  дыханьем  планета ,
Дарует   надежду   с   утра .

Во храме  творца  осудили ,
Над скорбным  распятьем Христа .
Грехами   фантом  нарядили ,
Раскрыв   роковые   уста .

И славили  злыдню   вальяжно ,
Кумира   поместных  властей .
Даря  клеветнице  отважно ,
В  цветах  адреса    новостей .

Творец  отлучен  от  Союза ,
Своих  справедливых  основ .
Играют  подобие   блюза ,
Сатрапы  безбожных   оков .

Тусовка  зашлась  от  признаний ,
Метрессе   продажных   порук .
Гонимый  в  тени    испытаний  ,
В  сиянии   творческих  мук .

                ***
Крысы бегут с корабля :
Света , добра и любви .
Злыдня награды суля ,
Серым твердит: - Се ля ви -

Крысы тропинки теней ,
Вмасть отрастили клыки .
Тех ненавидят сильней ,
Кто от грехов далеки .

Флейты мотив заводной ,
Крыс увлекает грешить .
Белой нельзя ни одной ,
Светом мозги потрошить .

Крысы бегут с корабля ,
Сила небес в парусах .
Злыдня поэтов хуля ,
Лютой завоет в лесах .

             ***
Такая лажа - просто жуть ,
Литературщина в Тамбове .
Таланта истинная суть ,
Как отрицанье в полуслове .

Нельзя голубку покормить ,
Нельзя возвысить откровенье .
Сумеют злыдни очернить ,
Любое светлое мгновенье .

Дорожкина мегера зла ,
Меня гнобила до предела .
Грязь клеветница разлила
И на судилище гундела .

Алешин местью исходил
И предавал меня безбожно .
Наседкин мерзким  угодил ,
Как безобразному возможно .

Мещеряков    палач  судьбы ,
Аршанский хищный обвинитель .
От  их  судилищ  и  Трубы ,
Побереги  меня  Спаситель .

                ***
Лучше стоя сказать: "Аз  воздам"
И   затылок  слегка   почесать .
Чем  стоять  на  коленях мадам
И  Василия   Коли  сосать .

Без " Люпфи " ты  была  бы  иной ,
Не  ославленной  вдрызг  пошляком .
А  с  развратом  несешь  перегной ,
Своих  случек  с  любым  мужиком  .

Что  удобришь  составом   грехов ,
Бездуховности   дерзкой  в  былом ?
Сотни  членов  познав   женихов
И  тунгуса  Николы    с   козлом .

Твой  роман о  животных  дурной
И  Морозов  ушел  от  тоски .
Для  тебя  за  порочной  стеной ,
Одиночества  бесы   близки .

Ты  зачем    осудила  творца ?
Для  кого ты  прогнулась  корцом :
Для  предателя  и  подлеца ,
И  Двурожкиной  с  ведьмы   лицом ?!

               ***
Стопка  книг , чемодан ,
Он сидит  у  порога .
На  стене  Магадан
И  картины   дорога .

Затерялся  в  кармане  билет ,
Вникуда на года , навсегда ...
И   пальто приснопамятных  лет ,
Как  застегнутых  дней  череда .

Может  быть он вернулся уже
И  сидит  у  порога  забвенья .
Стопка  книг , чемодан неглиже
И  пустая  тетрадь  откровенья .

               ***
Посмотрел он в бездну  неба
И   душа смутилась  вновь .
Взял у злыдни корку  хлеба
И к  добру забыл    любовь .

Борода  белее  снега  ,
Лысина  светлей  свечи .
Где  разбитая    телега ,
Юности   кричат  грачи .

Прочитал  стихи  шалавы ,
Поддержал  ее  в  сети .
Правые  всегда не правы ,
Для подонка  без  пути .

Вожаку  надует  в  уши ,
Все  горячее   не  то  .
И поэта  из  Криуши ,
Опохабит лет на сто .

Сущность  серая   волчары
И  загривок  всех серей .
Для  него  дешевки  чары ,
Как  капканы   егерей .

           Возница  тени

Чеботарев  не  ростовщик
И  жизнь не  Писарницкая .
-- Алешин тщетности ямшик ,
Услышь меня Кальницкая!

Везет поклажу пузырей ,
Из Пустоши  в  Порожнее ...
На  вид  остуженный  пырей
И  грешника    безбожнее .

Читает  лезен  о  своем ,
Застрявшему  в  тождественном .
С  фантомом  чуждые  вдвоем ,
В  вокзале  неестественном --

-- И  я  канвы  не  поняла ,
С  бродячим  архитектором .
Нет  озаренного  крыла ,
С  неизъяснимым   сектором .

Обходчик  призрачный  Иван ,
Пацан  по  стрелкам  шастает .
И  с  молотком  не  хитрован ,
Льва   попусту  грабастает .

О чем они ? Куда  они ?
Когда  в  округе  зелено .
Путей  тревожные  огни
И  рисковать  не  велено .

Под  Чехова  косит  Олег
И  дядя  Ваня  в  нале .
В драматургии  не  стратег
И  льва   разбил  в  финале --

И  только Федоров  молчал ,
Вертя   лисенка   хлебного .
Он  на  Олега не серчал ,
Возницу  непотребного .

Быть драматургом нелегко ,
Жизнь  облекая  судьбами .
Звезда  свободы   высоко ,
А  бытность вяжет путами .

Куда  переместить  слова ,
С  раскрашенными  книгами ?
Когда  распутица   крива   
И  тени  лягут  фигами .

                ***
Евгений Писарев не дока ,
Он  заикается  в  речах .
Его суждений  поволока ,
Темнее  бесов  на плечах .

Он либерал от перемены ,
От разрушения основ .
Душа кривая от измены
И наяву кошмары  снов .

Не состоялся как писатель ,
Несет пургу  и  мутату .
Алешин  у  него  создатель ,
Каменья бросив в  пустоту .

Тын  передернул у криницы ,
Кудели  напрочь расчесал .
И в зоревые  ведра  жницы ,
Репейник сдуру  набросал .

Евгений Писарев  к фуршету ,
Пристал  и  чувства  утолил .
С  Дорожкиной  судьбы  монету ,
Сам   разрубил   и   разделил .

Критиковал  поэтов  года ,
На злобу  дня    критиковал .
Личинам  смутного народа ,
По  королевски  воздавал .

Ехидно , пакостно , лукаво ,
Все в  перемешку с бытием ,
Критиковал Евгений  право ,
Веков в которых не  живем .

И  с многоликой   Валентиной ,
Обрел  грошовый   сувенир .
Покушал  булочки с малиной
И  чаем  сполоснул  венир .

              ***
Быть может истина  иная  ,
Татьяна  Маликова  зла ?
И у  божницы не стеная ,
Она  взирала на козла .

Купила сувенир с рогами
И  вожделела  фетишизм .
Топтала  голыми  ногами ,
Свой  родословный атавизм .

Луканкиной  стихи  читала,
Шалавы  случек  подлецов .
И  бесов  ада  почитала ,
Как  бездуховных удальцов .

Превозносила  суть  мамоны ,
Всех  продавать и предавать .
Попрала  Господа  законы ,
Чтоб   безобразно  ликовать .

Быть может Маликовой вера ,
В  лукавых  фарисеев  мир ?
И для нее сати  Мегера ,
И  живодер   ее  кумир .
               
              Глава 2
            
        ВРЕМЕНА НЕ ВЫБИРАЮТ

                ***
О  Дантесе  Александра  говорила ,
Где  надысь  меня   оговорила .
Поддержала  Валю  в   клевете ,
Позабыв  о  светлой   доброте .
Осудили  злыдни  без  труда ,
Яркого   поэта   навсегда .
Судьи все  Дантесы  у  метрессы ,
Как  садисты   бездуховной   пьесы  .
Марков  пистолет  направил в  долю ,
Николай  Наседкин метил  в   волю .
И  Труба  стрелял  не  в  воробья ,
Злобу  к   доброхоту    не  тая   .
Целовал  Алешин   жарко   дуло
И  Луканкину  порывами  не  сдуло .
Вновь по  македонски  без  огня ,
Стал  Мещеряков  хулить   меня .
Порох  у  Аршанского  взрывной ,
Пуля  цвета   подлости    земной .
У  Знобищевой - Дантеса  жизни  цель ,
Осудить    поэта   и   в  метель .
Над  крестом  распятия   где  был ,
Ближний  стать  подонком  не  забыл .
В  храме  покаяния    и  книг ,
Стали  люди  бесами  на  миг .

                ***
На Чердаке  читали  Пастернака ,
Стихи  и  откровения  Живаго .
И  обвиняли  каждого  варнака ,
Доведшего  Бориса   до  люмбаго .

Какие  коммунисты   роковые ,
Творящего  шедевры  затравили ?
Устои  и  основы   вековые ,
Идеями  люмпенов  покривили .

Чердачники  не помнили эксцесса ,
По  коридору  ближнему  налево .
Поэта  обвинила  поэтесса
И  наплевала на распятья  древо .

Она  травила  светлого  поэта
И над Голгофой  вмиг  оклеветала .
Ее  друзья  поборника   завета ,
Судили  как  Дорожкина  мечтала .

Пылала  жалость  к  житию  Бориса ,
К  Валерию осталась без ответа .
Читала  строфы  яростно   актриса
И  хлопали  судившие  поэта .

                ***
Не  стихи а  рассужденье ,
Пересказ  былых  времен .
Николаевой   раденье ,
О  значении   имен .

Кай  и Герда  Александры ,
Ждут  в  морозы  чудеса   ,
Не  сажают   олеандры  ,
Льдом  слагают  словеса .

Получается  как   было .
В  сказке с темой  ледяной .
Александры  снова  шило ,
Из  сосульки   слюдяной .

Борода  вся  из сосулек ,
И  стреха  солома   грез .
Иней   синий  от  писулек ,
С  рунами  стволов  берез .

Радзивиллы  не  кривили ,
Каждый   грешною    душой
Вмиг  Барбару   отравили ,
Панну  с тенью небольшой .

Мать  невестке  у  камина ,
Яд  подсыпала  в  бокал .
Как   метресса   Валентина ,
Когда  демон  потакал  .

Сами  в  храме   осудили ,
Вдрызг   творца  оклеветав .
Николаева   не  ты  ли  ,
Стала  фурией  подстав .

Ходит  призрачная  панна ,
В  черном  около  пруда ...
Александры  сказов  манна ,
Сыпется  в  кулек  всегда .

Развернет  кулек  пошире ,
Манна  строфами  парит  .
Сколько  откровений  в  мире ,
Столько  Саша  повторит .

Пастернак  там и Елена ,
Здесь  Дорожкина   и  ты .
Освещает вас  Селена ,
Серых  в  дымке   пустоты .

                ***
Спали  тамбовские  кошки ,
За  золотым  кораблем .
Маша  протерла   лукошки ,
Чистым  своим   миткалем .

Не  сочиняйте   законов ,
Кошки   домов   бытия .
Год  не  услышите  стонов
И  не   взметнется   шлея .

Сэра  мяукай  потише ,
Будет  Просперо  легко .
Бруно  калачиком  в  нише ,
Сонный   парит  высоко .

Мы  за  жрецов и провидцев :
Валя  , Елена  и  я  .
Снова  не  лживые  лица ,
Наши   тревожат   края .

Судим   кого  пожелаем ,
Парус  величья  подняв .
Лунный  покров   расстилаем ,
Снов  волшебство   переняв .

Драный  кошара  Никола ,
Снова    истошно  завыл ...
Надпись: "Двурожкиной школа",
Криво в броске покривил .

Судим  на месте  распятья ,
Злобно  оскалив  уста  .
Наши  чудесные  платья ,
Краше  заветов Христа .

Нас возносили  с пеленок ,
Каждый  с короной  храним .
Кто не Тропинки  ребенок ,
Будем  мы  Ироды  к  ним .

                ***
Они  забыли  о  судилище ,
Мгновенно  в  раже  торжества .
Дорожкина  идей вместилище ,
Кумир  мамоны   божества !

Зачем  творец  им нерадивый ,
В порывах  жаждущий   любовь ?
Когда  взывает  мир игривый ,
Наградами  и  славой  вновь .

Дорожкина  заслуги  мает ,
За многолетний  бренд   кружка .
И  с  удовольствием   взимает ,
С  подруги  голос и  с  дружка .

Поэт  осмелился  мытарить  ,
Ее  стратегию   во  всем ?!
Пусть  обвиненный   погутарить ,
У  водопада  с   карасем .

По  уговору  суд безбожный ,
Провел    исчадий   карагод ...
И  оголтелых  зуд подкожный  ,
Был  метой  будущих  невзгод .

                ***
Как  выйдет  розовощекая ,
Призывно  мотнет  головой
Так  публика  невысокая ,
Становится Марор  травой .

-- Такая вот баба Тамбовская ,
Мария  Знобищева   днесь ! --
Рашанский  и  Ива  Жиндовская ,
Приветствуют  лютою  весь .

-- Баранова - Гонченко  брошена ,
В  фантомный  задворный  утиль .
Трава  Современника  скошена --
Двурожкина  лжет  Изергиль .

За  Машеньку  все  за  румяную ,
Любого  на  свете  порвут .
И   снова   траву   дурнопьяную ,
Под  святки   Купала  нарвут .

Миронов  для  шАбаша  кривичей ,
Как  Голубь - Прегольский  лапух .
Летят  Притамбовские    чибисы ,
Где  взмыл  одуванчиков  пух .

                ***
И  на  Рифеях  Маша  выступит ,
Как в  Химках под Москвой .
Все круги  ожиданья   выстудит ,
Метелью  слов   пустой  .

Пройдут два  года  ненаглядных
И  к  вам   приедет   икс.
В  лесах Тамбовщины  оглядных ,
Поев   десятки  Твикс .

Быть может Ветер - Моисеева ,
Быть  может  Самород ?
Приедет  Любушка  Рассеева ,
Весь  скушав  бутерброд .

Я  Медная хозяйка  Горушки ,
Знобищева  для  вас .
Из хрусталя Рифейной Золушки ,
Сварганю  туфли  класс .

Фантом  расшаркался  Миронова
И  Голубь  как   Фагот .
Знобищева  и  Ветрогонова ,
В одном лице  Майн Гот !

            ***
Бумажные  самолетики ,
Направились  вникуда ...
Алексисы  все  пилотики
И  клоников  череда .

Рисованы  лица  юные ,
Похожие  как   один .
Витают  мечты подлунные ,
За  откровеньем   гардин .

Недвижима створка открытая
И  ветер  притих   вблизи .
Упала  Алексис  сбитая ,
Стрелой  утонувшей в грязи .

Проснулась  девица  нежная ,
Гитара  висит  на  стене .
Россия   любви   безбрежная ,
Появится  друг  не во сне .

Амур на  картине  пятый ,
Где  четверо  у   моста  .
Лежит самолетик   смятый ,
Шагает с цветами  мечта .

                ***
Толи  шар  еще  не  в  лузе ,
Толи   Миша  на   парах ?
Не  узрел  красотку  в  музе
И  напился  в    номерах .

Говорил  с  собой  зеркальным ,
Крулолицым  как   бобок  .
Я  в  Лаосе  был  астральным ,
Самый   вольный  колобок .

Убежал  от волка  разом ,
От  лисы   и   кабана .
И увлекся  вновь рассказом ,
О  прикольном   оба - на !

Мой  герой  Гришаня Тошкин ,
С детства  шустрый  дуралей .
И  дружок его  Картошкин ,
Сущий  Квакин  Бармалей .

Дети  слушая  смеются ,
Где  Картошкин там аврал .
А  у  Миши мысли  вьются ,
Словно в гоне  он  марал .

                ***
Товарищ  Тимофеев  снова Химки ,
Заставили  перешнурить  ботинки .
И посмотреть на праздные картинки ,
С  учетом  поэтической  сурдинки .

Бревно  в  глазу  увидели циклопа
И  как  плыла  на  буйволе  Европа .
Так  поиграл  Орфей   земного  лика ,
Что  в  музыке   воскресла    Евридика .

Слова  не  знаки  времени  и ноты ,
Они   светила    творческой    работы .
Слова  планеты   образных   миров
И  ангелы   шедевров   мастеров .

Не  все  преодолели   сито  Химок
И  поредел   первоначальный  снимок .
Писателем  не  станет   костоправ ,
Не  сотворивший   мирозданье   глав .

Товарищ  Тимофеев  нас  не   ждите ,
Вы  сами  о   талантах   заявите .
Чтоб творчества  машина  повольней ,
Сияла  всей   палитрою   огней  .

                ***
Как  буд - то не было  судилища ,
На  месте  искренних   молитв .
И  светлый   дух  книгохранилища ,
Не  изнывал  от  грешных   битв .

Они  служили  славно  в  армии ,
Теперь  всем  сердцем  палачи .
Они  чернеют  рьяно   кармами ,
Как  тати  в гибельной  ночи .

Жестокие  живут   починами ,
Играют  роли   мудрецов .
Но  за  холеными  личинами ,
Кривые   рожи   подлецов .

Читатели   не  зная   истины ,
Внимают   злыдням    горячо .
Осужденный  злословье  выстрадал ,
Подставив   ангелу  плечо .

Их святотатство  совершенное ,
Пылает  метою  в  груди .
Падение  судьбы   бездонное ,
Поправшим  Божье - Не суди .

                ***
Им  кривда  упоительная  мать ,
Она  их  ложью  черною   вскормила .
Они  стремятся   бездну  понимать ,
У  всякого  подручного  кормила .

Улыбчивы  и   сыпят  словеса ,
На  публике  по мере  интереса .
Но  добрые  всего на  полчаса
И злобные  по метроному  беса .

Прикид  лощеных  внешняя  канва ,
Скрывает  шкуры  толика  прикида .
В  астрале  волкодлака   голова
И  тело  безобразная   хламида .

Нет  совести , потеряна  давно ,
От  чести  не  осталось дуновенья .
Им  извращаться   всюду   суждено ,
От  жажды   суеты  до   упоенья .

                ***
В Староюрьево  вестница  Цурикова ,
Пригласила  на утреник  Дурикова :
Будут  пляски  с  горбатой  Ягой ,
Ты  маши  ей  корявой   слегой .
Дед  Мороз  укатил  на  санях
И  оставил  сосульки   в  сенях .
Прилетела  старуха  крученая
И  дымит  ее  ступа  копченая .
Космы  Бабы  Яги  до  груди ,
Ты  бесстрашно  на  шабаш гляди .
Фея  Цурикова  палочкой  фокусов ,
Цветники   проявила  из  крокусов .
И  отринув  плясавшую  Ежкину ,
Закружила   Валюху  Двурожкину .

                ***
Так  вышло  ныне  и  случилось ,
Врагов  лукавых  пруд  пруди .
Почетным  быть  не  получилось
И  путь  нелегкий   впереди  .

За доброту   и  человечность ,
Судили   злыдни  над  крестом ,
Где  подорвали  храма   вечность,
С  распятым  Господом  Христом .

В Тамбовской жизни славят катов ,
В  разделе  фикций  спецпроект .
И  грома  не слыхать  раскатов ,
За  блефа   гнусный  диалект .

Мамоны   торжища  в  разгаре ,
Тщеславным  перемены  в  масть .
Бездарные  в  шальном  ударе ,
Их  награждает  щедро  власть .

Пишу  шедевры  без  надежды ,
Быть  напечатанным  спецом .
В  редакциях  сидят  невежды ,
С  душой   аморфной  и   лицом .

                ***
-- У  них  за  талисманы  ласты ,
Мещеряков  вдруг  осерчал --
-- Они  Тамбовские  балласты ,
Союза  творческих  начал .

Нули они , места  пустые ,
Не  пишут  больше  ничего .
Теперь их судьбы не простые ,
Гроша не стоят одного --

Предлит  имел  ввиду  Марию ,
Елену  , Сашу  ,  Толяна ...
-- Позорят выскочки  Россию ,
Стихи  не  пишут ни хрена !

Теперь и Зайцева  балластом ,
Народу  потревожит   слух .
Лишь Валентинович  фантастом ,
По саду  ходит  как  петух --

              Глава 3

          ПЛЕННИКИ  СВОБОДЫ

                ***
В  борьбе  обретем мы право свое ,
Без  права  на  славу   сегодня .
В  защиту  Отечества  точим копье
И  видим  как  мечется  сводня .

Она  соблазнила   Куняева  сном ,
О   новом  настрое   в   Союзе .
С  Барановой - Гонченко  об одном ,
Мечтала   погрязнув   в  обузе .

Подсунула  Машу в  сиятельный  Наш
И  славил   мадам   Современник .
Но всех  победил  атаман  не Бурнаш ,
Полковник  Кавказский  пленник .

Она  поменяла  личину   опять
И   вместе  с  Трубой не хама ,
Сумела поэта  фантом  распять ,
На  месте  Голгофы   и  храма .

Играет  процентщица   на  судьбу ,
На  грешных   рулетках  Тамбова  .
Без  права  на  славу  ее  табу ,
К  таланту  и  классику  Слова .

               ***
Ни на что не способны  уже ,
Тропиканки  Дорожкиной  Вали .
На  красивостей   рубеже ,
Евтушенко всучил  им  медали .

И  Труба им язык  показал ,
И   Алешин  увесистый  кукиш .
Только полный бомонда  зал ,
Зачеркнула  метресса - сукиш .

Переделала   Валя  салон
И  Елена уже  с  Боратынским .
Даже  Юрия Мещера  слон ,
Упивался  иллюзий   Клинским .

Все  иное  вокруг  и  вблизи ,
Лицемеры   Тамбовщину  гробят .
И  купаясь  в   исчадий  грязи ,
О  великом  грядущем   буробят .

Бревна ада  пронзили   глаза ,
И  в  пучине   пропавшие   души .
Но скользнула  росинкой  слеза ,
С  лепесточка  лазоревой   суши.

             ***
Светлана  Пешкова  в  фаворе ,
Как  Грицацуева  мадам .
В  Тамбове  пишут на заборе :
- За Свету нижнее  отдам ! -

Активна  знойная  миледи ,
В стихах  пустыни  скарабей .
И  выпускает с  буки - веди ,
Калининградских  голубей .

Не  любит дама  Иванова ,
За  откровение  бойца .
В  Тамбове обожала  снова ,
Мещерякова  стервеца .

Ей  симпатичны   лицемеры ,
Бездушные  дельцы  личин .
Противны  чести  кавалеры ,
С духовным перечнем  причин .

Хулят предлита  Николая ,
С Дорожкиной  подруги  зла .
И  воет  волкодлаков   стая ,
Вблизи  Козловского козла .

Им  мириады   преференций ,
На  совещаниях  любых ,
Литературных  индульгенций ,
От  бежевых  до голубых .

Они  творцами   недовольны ,
С трудом  превозмогают   визг  .
И  возбужденно  хлебосольны ,
С  Остапами  лгунами  вдрызг .

Для  них  судилище устроить ,
Как  пальцы  мутью  окропить .
Гонений  беды  тем  утроить ,
Кто  хочет  Божье  укрепить .

                ***
Какое  имя  дорогое ,
У  Меньшиковой  Эмма .
Звучит  значение  другое ,
Душевная  не  клемма .

Не  каменистая  натурой .
Не  дождевая   существом .
Эммануэль  не с  диктатурой ,
Созвучна  с высшим  божеством .

Прекрасна  Ирма  покаяньем
И  Эмма  превосходный   тип  .
Но  угнетает    воздаяньем ,
Начальникам  седалищ  ВИП .

Речей  хвалебных  медовуха ,
Не  всем  талантам  по  душе .
Ты  вдохновись  стрелою  духа ,
А  не  лягушкой  в  камыше .

Свободная  от  словоблудства ,
Будь Эмма с Богом  навсегда .
От  раболепья  до  иудства ,
Фальшивых  пассов  череда  .

                ***
Я  расскажу о том что  было ,
Не  в  назидательном  ключе .
Обиды  бремя  не  убыло ,
Оно  сгустилось  на  плече .

Свинцовый   образ  обвинений ,
Весь  тяжелеет   без   частей  .
Стечение   огульных  мнений ,
Судилище  в  пылу  страстей .

Без предварительной  беседы ,
Без  писем  откровенных  строк .
Судилищем   взъярились  беды  ,
Вливаясь  в  мерзостей   поток .

Зло утвердили  без разбора ,
Поэту  в  храме   палачи .
Потом  по  веянью  задора ,
На  пламя  плюнули  свечи .

Опять  мучители  жалеют ,
Себя в безнравственной среде  .
И  опорочить   вожделеют ,
Творца  повсюду  и   везде .

              ***
Они   похудели  оба ,
Наседкин  и  Марков  Валерий.
Подонков  сжигает  злоба ,
Поганых , бесовских  поверий .

С Аршанским  вовсю обвиняли ,
Поэта  в  разрушенном  храме .
На  светлые  грезы  пеняли
И  верили падшей  даме .

Почетная  града Тамбова ,
Несла ахинею  безбожно .
Оттенки  чернила   Слова
И  смыслы  не осторожно .

Лгала   как всегда  умело ,
Дурманила  шоблу   хуливших .
Грешила  процентщица  смело ,
Чтоб  души  погибли  судивших .

Вновь   Юрия  Мещерякова  ,
Всего  затрясло   в  эпатаже .
Труба  и  Алешин  снова ,
От  злобы  сдружились  даже .

              ***
Мария  вспомнила  не  все ,
О  том  что   прочитала .
Знобищева   взяла  еще
И  в  грезах   повитала .

-- Сидит в  читателе малец ,
Не  мыслит  о  полезном .
В  Наседкине  сидит подлец ,
Лепечет  о   скабрезном .

В  Луканкиной сидит божок ,
Как  лилипут  слюнявый .
И  продувая  свой  рожок ,
Привносит  гуд   вихлявый .

В Трубе  безумный  голосит ,
В  Алешине   убогий  ...
В  Дорожкиной вовсю басит ,
Уродец   колченогий .

В  Аршанском  дуется  малой
И  брызжет злобным  взором .
Но  угодил  Амур  стрелой ,
В  Шматко с  Рисе  узором --
   
                ***
Пригревают   кривду  в  душах ,
Ради    славы    и    наград .
Имена   хотят  на   грушах  ,
Начертать  пером    отрад .

Селиверстов  бьет в набаты :
-- Стал  Юпитером   Олег  --
И    Котовские     пенаты  ,
Накрывает  серый   снег .

Лжет  Владимир   оголтело ,
Коронует    вдрызг     нуля  .
Бронзовеет     рьяно    тело ,
Звоном    ближних    веселя .

Селиверстов  в  бездне   видел   ,
Кто    стремился   на   престол .
Всех    заслуженных    обидел  ,
Фото     уронив   под   стол .

Или  прав  Владимир  все  же ,
Наплевав   на   лица   злых ?
Блеф  имеет  время   тоже ,
Пропадать  с  судьбой  живых .
         
     Кудесник   и   вещий

Намедни сбирался Хвалешин Олег ,
Отмстить вековечным квазарам .
За буйные грозы и ветреный снег ,
Предать их могучим Стожарам .
С дружиной фуршета присел на коня
И стал рассуждать о значении пня .

Из парка приперся кудесник Труба ,
Перуна поклонник и Чура .
Душа его смутная в туне слаба
И согбенной стала фигура .
Олег посмотрел на Трубу не дрожа
И стал вопрошать о грядущем бомжа .

"Скажи Анатолий любимец богов ,
Что будет в грядущем со мною ?
Сражу я талантов когорту врагов
И станет ли светлое тьмою ?
Открой мне всю истину не утаи ,
Какие в веках перспективы мои "

"Запомни Олег словеса мудреца ,
Твой щит на вратах Трегуляя !
Ты воду не пил с отраженья лица
И жил всех творцов предавая .
Ты примешь конец от коня своего ,
Нулем ты сидишь на загривке его "

              ***
Камин  искрится    иногда ,
Когда   горят    поленья .
К Трубе нагрянула  беда ,
Он  вышел  из  правленья .

С  учета  снялся  Анатоль ,
Мгновенно  без  эксцессов .
И  воспарил Алешин  Ноль ,
Над   чередой   процессов .

Финты  шальные   наяву ,
Судьбу  свернули    сразу .
Труба  не  плюнул на траву
И  не  прибег  к  экстазу .

Чужой  Труба среди  чужих ,
В  СП  Тамбовской    жути .
И  не  найти  уже  своих ,
По  духу  и  по  сути .

Зачем  травившей  помогал ,
Меня  безбожной    своре  ?
Так  милосердного  ругал ,
Как  крайнего  в  раздоре .

Зачем  судил меня , зачем ,
В  порушенной   святыне  ?
Не вдохновит звезда ничем ,
Заблудшего  в   пустыне .

Кого   душой  воспринимать ,
Когда  отвергли   злыдни ?
Кого   сердечно    понимать ,
Когда   тщеславны   сидни ?

Пилата  Юрия  в   бреду ,
Увидишь , станет   дурно .
Иуда  мечется   к  стыду ,
Алешин  вновь  бравурно .

Знобищева жестока вдрызг ,
Злым  духом  извращенка .
Пылающей  пащеки  брызг ,
Не  вынес  бы   Кащенко .

Ты  Лиром видишься Труба ,
Отвергнутым  и  смутным .
Печальная  твоя  судьба ,
С  порывом   баламутным .

        ***
Жуткие  особи , страшные ,
Члены  СП  Тамбова .
С власти чинами брашные
И  фарисеи  слова .

Мраков  чинарики тушит ,
Важного   депутата .
Руки   Хвалешин  сушит ,
Неугомонного   хвата .

В тремор впадает  Наследкин ,
С  карликом  финансистом .
Рядом  считает Барсеткин ,
Деньги в подвале мглистом .

Скалится злыдень Рашанский
И  обнимает  Двурожкину .
Снова  Белых - Россошанский ,
Ведьму  несет  Запорожкину .

Голубя  душит  Дубровина ,
В  зеркале  Маша Знобищева .
Дымка  в люпфи  Чернобровина ,
Саша   доносчица  Свищева .

                ***
Твой  Times New Roman  Знобищева ,
12-й кегль   не   вместит .
Ты  лучше  вояжем   Радищева ,
Проехай  и  сын  посвистит .

А  дочка  посмотрит  на  многое :
Москва - Балагое  -  Нева ...
В  Тамбове  оставьте   убогое ,
Дорога  теперь  не  крива .

Прокрустово  ложе  не в Делкино ,
Оно  у   Кудимовой    вновь .
Подушки  легки  в  Переделкино ,
Когда  Бог  навеки  любовь !

В  коробке  куриные  косточки
И  в  образе  кодовый  штрих .
Гостям  не  подарятся  корочки ,
Как  пропуск в  просторы  живых .

Спрессуйся  Знобищева  к  финишу
И  кубиком   гоночным   стань .
В  "Феррари" из Питера   в  Кинешму ,
Потом  всей  семьей в   Верестань .

                ***
Умножить  зло  невозмутимо ,
Под  видом  добрых  мудрецов .
Такое  действие  сравнимо ,
С  перелицовкой  подлецов .

Быть лицемеров - кредо ваше ,
Чинам  двуликим   угождать .
Все  светлое  родное  наше ,
Любым  путем  не  подтвержать .

Сильна  Дорожкина  в  почете
И  Тропиканки  все  в  меду .
Плевать что грешная  в  зачете ,
Давно  у  нечисти  в  аду .

Судилищем творца  распяли ,
Во храме  Господа  креста .
И  злыдни  вдрызг оклеветали ,
Поэта  с  верою в Христа .

Ты с шельмой  заодно  Марина
И  ты  Аркадий   заодно ?
Взорвись Амаргеддона мина
И  канте  на исчадий дно .

                ***
Калашный ряд , свиные  рыла ,
Тень подлецов меня накрыла .
На  стенах  рынка "Спецпроект" ,
Кропает  низменный  субъект .

Он предал юность с  журавлем
И  пишет  о  былом   углем .
Сам  никакой  в высоком  слове ,
Но за  мазурика    в  Тамбове .

Плешивый   друг  его  вблизи ,
Весь  хряка  мордою  в  грязи .
Другой  откормленный   сикач ,
С  клыками  трепетных   палач .

Когорта   в  свиньях  бесенят ,
Всех   не  вонючих  обвинят .
Они  цари   бомонда   мини
И  свиноматка Валя с  ними .

Уйду  подальше  от  мурло ,
Где  други  лоера  Тарло .
Там  пахнут  медом   калачи
И  свет  божественной  свечи .

                Глава 4

           ОСОЗНАНИЕ  БЫТИЯ

                ***
Труба  ты   бывал   речистым ,
Двуликим , тщеславным , плечистым .
Ты  в  прошлом  не  будешь чистым ,
Но  в  будущем   стань  лучистым .

В  руках  твоих личная  воля ,
В  душе твоей   новая   доля .
В  тени   пандемии   юдоля ,
И  змий  воспарил   алкоголя .

Уйми   роковую  свирепость ,
Твой дом  освященная  крепость .
Забудь  напускную   нелепость ,
Дорожкиной  свальную  репость .

Сады  ты  сажал  дорогие
И  помыслы  были благие .
Но  злыдни  судили другие
Поэта  вблизи   панагии .

Зверел  ты творца  осуждая ,
Поборникам   зла  угождая .
Отвергли  тебя  принуждая ,
Молчать  у  божницы   рыдая .

           ***
Ты  хочешь  в будушем  спастись
И   душу  в  рай  направить ?
Молись Макаров  и  крестись ,
Что  было не  исправить .

И  Начас  хочет  не пропасть ,
Душой  в   полыме   ада  .
Смири  лукавой  воли   страсть
До  тленья  и    распада  .

Про Валентину  не   хочу ,
Писать  и тратить нервы  .
Из - за  карги  судьбой плачу ,
За  козни  злобной  стервы .

Добро  Елене   и  Мари ,
Вы   щедрое   творили .
Сжигая  грешное   внутри ,
О  чем  не   говорили .

Судилище  вершили   мне ,
Вы с кривдой  искажений .
И души мечутся  в  огне ,
Зеркальных  отражений .

Никто меня не  защитил ,
В  миру  от злых  исчадий .
Иуды  зло  предвосхитил ,
Предав   творца   Аркадий .

Не  воздержался  от беды ,
Олег  Алешин  снова
И очернил   мои  труды ,
Искариот   Тамбова .

Вредит Алешин лицемер ,
Моей  судьбе  поэта .
И  молоко лихих  химер ,
Пьет  жадно   до рассвета .

Вредят мне скопом  палачи ,
Всей  шоблой   Трегуляя .
И бюсты лапают  в ночи ,
Дух  падших   умиляя .

Не осуждай творца творец ,
Ни в храме , ни в  округе .
Лавровый  видится  венец ,
На  не  судившем  друге .

                ***
Четыре по двадцать  Макарову ,
Аркадий   гласил  интервью :
Как  сложно  больному  Дракарову ,
Творить  эпопею   свою .

Неможно  остаться  поэтом ,
Когда  оставляют   стихи .
Нельзя   восхищаться  рассветом ,
Когда  ослепляют  грехи .

В  мешках откровения  дамы ,
Макаров  порыв   прочитал .
Роман  о   событиях  драмы ,
Дрожащей  рукой  начертал .

Еще  Кузнецова  припомнил ,
Которому  честь  воздавать .
Иуде  вблизи  не  напомнил :
Погано  творца  предавать .

Не вспомнил Макаров  о плахе ,
Судилища в  храме  былом .
Не вспомнил Аркадий о крахе ,
Поправших  Завет   огулом .

Щеряк  за кровавого Понтия ,
Алешин  Иуда  в  строку .
Дорожкина  выродок  Монтия
И  ждет  их  петля  на  суку .

Наседкин  волчара   Крылова ,
Труба  из   изгоев  времен .
Аршанский  еврей  из  Козлова
И  прочие  с  кляксой   имен .

И  в  восемьдесят   лицемеру ,
С  друзъями  приятно  грешить .
Почетной  гражданки  химеру ,
К  безбожному   делу  пришить .

Вовсю восхищался  Аркадий
Макаров  друзьями   беды .
До рая  неведомо  стадий ,
До  ада  судивших  следы .

         ***
Настало   время  скобяное ,
Все  у  Макарова   земное.
Поэзия  не  бьет в  набат ,
Аркадий   не  зари  комбат .
Он  не  водица  в  снегирях
И  не  служивый   в  Бондарях .
Макаров  не бежит по травам ,
К  взывающим   подлунным  павам .
Он  не строитель  на  стене
И  тень  незрима   на  стерне .
Поэзия   ушла  без   веры ,
Макаров  эгоист  без  меры .
Без  музы  очерствел   теперь ,
Как  загнанный  ветрами    зверь .
Не  отразит  Воронеж  весь ,
Стекляшками   родную    весь .
Но  друг  Алешин  всем  задаст ,
С  личиной  маг  Пустобалласт . .
Аркадий  гонит    порожняк ,
Алешин   коваль    железяк .
Такую  чушь  несут  вдвоем ,
Гудит    тамбовский    окоем .

                ***
Где  твои  таланты  Валентина ,
Тысяча   превознесенных  дам ?
Поглотила  отрицанья    тина ,
Сонмы  одаренных   по  годам .

Скольких  ты  хвалила  тропиканок
И  Трубе   в  бреду  не  сосчитать !
Кто - то  обалдел  от   запеканок ,
Кто - то  научился    подметать .

Маша  ничего  почти   не  пишет ,
Саша   чушь  пролетную   творит .
И  Елена  равнодушно   дышит ,
Вестницей  миров  не  говорит .

Выставишь стишата   в  Александре
И  опять   рутину   создаешь .
Почернеют   соки   в  олеандре ,
Когда ложь  бездарных  воспоешь .

Драмтеатр  Державин  не  построил ,
Здание   собрания     дворян .
Кто в  журнал  поддельное  пристроил ,
Оставляет   с  кукишем  мирян  .
 
            ***
Рассказы о детстве Макарова ,
Подъем  напечатал   зело .
Как  будто на хуторе  Ярова ,
Икара   пылало   крыло .

Все  образно  и  замечательно ,
Но  время  летело  стрелой .
И  Ремизов  сам  основательно ,
Учил всех  кружится  юлой .

Поэзии  не назидательно
И  Майя  учила   любя .
Макаров Аркадий  старательно ,
В  стихах  не  пригладил  себя .

На пятнице  у  Акулинина ,
Другие  слова  и  дела .
Аркадий чихвостил Скотинина
И  грез  распускал  удила .

Вот  я  поталантливей  многих,
В сюжетах  и  каждой  строфе .
Макаров  за  друга  убогих
Друзей   палача  в  галифе .

Алешина  любит  продажного ,
Аркадий  теперь  одного .
И ценит  газету  вальяжного ,
Где  ценного  нет ничего .

Творца над крестом осудили ,
Макаров молчит при свечах .
С  Алешиным вновь возродили ,
Иуды  фантомик   в  речах .
      
                ***
Макарова коснулась старость ,
Все устремления смешны .
Излишняя слепая ярость ,
Когда попутчики грешны .

Твердит Аркадий о прошедших ,
Событий в мире не простом .
Но смысл в судилище нашедших ,
Он  оправдал в краю пустом .

Лихое время у варнаков ,
Твоих жестоких кунаков .
Они помечены без знаков ,
Исчадий метою веков .

Гордыня ваша неуемна
И души разъедает зло .
Россия выбором огромна ,
Вас к святотатству привело .

Творца к беде приговорили ,
За слово правды на юру .
О чем вы лживо говорили ,
Все почернело на ветру .

                ***
Твое  повечерие  ложное
И  был  Акулинин   прав  .
Поветрие   духа  безбожное ,
Сквозит  в  промежутках   глав .

Ты  лгать   подбивал  Алешина
И    щедро    юлить   судьбой  .
Перчатка   сражений   брошена ,
Дорожкинцев   чти   гурьбой .

Продажных  венчай   у  Лихона  ,
Кумирами   быть   времен .
В  Донском  повечерии   Тихона ,
Господь  за   духовность   имен .

Тщеславия   до  отвратности ,
Посей  семена  свои ,
Где  чинят сплошные  гадости ,
Двуликие    други   твои .

И   ярость   твоя   лукавая  ,
Как  сам  ты  лукавый   весь .
Стезя     откровений     правая ,
Не    студит    родную   весь .

                ***
Твой  родничок  в  саду  безлюдном ,
Мой  родничок  в  степи  родной .
И  в  творчестве   не   обоюдном ,
Нет   перемычки   ни   одной  .

Мы   разные   до   электронов ,
До  всех  молекул  существа .
Ты  жаждешь  звуков  камертонов ,
Я  жажду   трепет   естества  .

Ты  предаешь  и  обвиняешь ,
Не   сожалея   ни   о  чем .
Как   лютый   патлами   линяешь ,
Взирая  согбенным  сычем .

Я   вдохновенье   ожидаю
И   берегу  поэта   честь .
Россию   словом    созидаю ,
Шедевров  грез  не  перечесть .

Мы  разные   на  фоне  статуй
И  в  междуречье    бытия  .
За   сумрачное    время    ратуй  ,
За   свелое    радею   я  .

         ***
Когда  мозги  туманят  бесы ,
Взывая   гласом  из  души ,
Для  Александры  поэтессы ,
Все  мирозданья    хороши .

И  вековечное   над  тленом ,
И  ветреное   в   голове ,
Займутся  огненным  обменом ,
Когда  росинки   на  траве .

Для  Николаевой  нет Бога ,
В  ее  поэзии   святой  .
Блеснет  лучинами  тревога
И  лед  растает  под пятой .

Поэт  один  у  Александры ,
Всевышний светится не с ним .
Бегут  из  леса  саламандры ,
Чтоб  в поле повторить  интим .

Такая  чушь в строфе  бытует ,
Как   дикая  ночная    мреть !
Но Александра  вновь  кукует ,
Чтоб нос невежде  утереть .

            ***
Услышав  речь не  в  поволоке ,
А  с болью  искренней   души ,
Был  Игорь Николаев  в  шоке
И  побледнел  весь не в  тиши .

Кричали  глашатаи   рынка  ,
О  пересортице   рядов ...
Моя  ужасная   картинка ,
Была  о  перечне  судов .

Раскрылась  каверза  худая ,
В  библиотеке  на  краю ,
Дорожкина  не   молодая  ,
Оклеветала  жизнь  мою .

Несла  мегера  ахинею
И  обвиняла  как  могла .
Собранье соглашалась с нею ,
Забывшей  Господа  от  зла .

-- Валерий ты душой не плачь
И  честь в  суде  восстанови --
-- Зачем , когда  Щеряк  палач ,
Поклялся  бесам  на  крови --

                ***
Теперь  Труба не  нужен власти
И  дожам  СПР  любви .
Готовь  распутанные  снасти ,
Иди  рыбешку  полови .

Вода  запруды   посветлела ,
Карп  разыгрался  широко ...
Пока  душа  не  охладела ,
Витай  мечтатель  высоко .

Весна в  разгаре возрожденья ,
Лови  прекрасный миг судьбы .
Труба  с   ожогом   униженья ,
Забудь  подельников   татьбы .

Как буд - то  небыл у кормила ,
Не  бегал  липовым     Левшой  .
И  власть тебя не покормила ,
Соленым  хлебовом   с  лапшой .

Лови  Шушпанских  красноглазок ,
Плотву , лещей  и   окуней ...
И  не  заноют  без   повязок ,
Стигматы    окаянных   дней .

             Глава 5

         БЫЛЬ И НЕБЫЛЬ

              ***
Вот Горы Лысые  вблизи ,
Луна  сияет   кругом ...
Пришел в музей не Саркози ,
Канчук  с  Иваном   другом .

--  Смотри  Иван на торжество ,
Старинных   весей   края  !  --
Но   исказилось   божество
И   все    вокруг   играя .

Поэта  судят  у   креста  ,
Страшилища  и   хари .
Запахли  грешные   места ,
Болотным  смрадом   гари .

Канчук  себя  определил ,
В   фантоме    деревянном  .
Он   с  околесицей     юлил ,
В    порыве    окаянном  .

Исчадья   кланялись  карге ,
Тянули   лапы  к   жути .
Старуха   сидя   на   слеге ,
Отстой    крутила     мути .

Щеряк   безумствуя  с  шестом  ,
Вилял   хвостатым    задом .
И   ведьма    поглощала  ртом ,
Что   исходило    рядом .

Хвалешин   истово    скулил
И   рьяно    выл     шакалом .
Музейный  шАбаш  веселил ,
Мегер    с   козлом   нахалом .

Канчук  слегка  оторопел  ,
Иван   немного   сдрейфил ,
Но  снимки  утвердить  успел
И   сделал  яркий   селфи  .

Лохматый   нежить пробубнил :
-- Идите  в  лес  Челнавский .
Зарытый   клад  не   оценил  ,
Крымчак   бредун   заправский --

Музей    кипевший     суетой ,
Притих   к   рассвету    споро .
Иван     смеялся      золотой  ,
Канчук   с   кнутами    Зорро .

            ***
Друзья  Иуды  и  шалавы ,
И  фаворитки  Мариам ,
Взаимно  несказанно правы ,
В  деяниях  безумных  драм .

Права  метресса  Валентина ,
В  интригах  славицы своей .
Наследкин с обликом  кретина ,
Прав от поджилок  до бровей .

Хвалешин правый в  эпатаже ,
С  бородкой   сивого  нуля .
Он  у  предательства на страже ,
Судилища  всему   суля .

Щеряк  изобразив  Пилата ,
Правдивый с кровью на руках .
Мечтает  о  шелках  халата
И Гюльчатай  с ним  в облаках .

Макаров  фору  дал  позора ,
Евстахий  злыдням  калачи .
И в раже с  темами   раздора ,
Творца  судили   палачи  .

Судили  хищники  тщеславья ,
Поэта   помыслов  благих .
Адепты  гнусного  бесславья ,
Кривее  в шАбаше   других  .

В их  правоте  не осененной ,
Гордыня  мерзкая   сквозит ...
В  душе грехами пораженной ,
Бес  куролесит  паразит .

В Тамбовской  жизни  супостаты ,
За  первых   числятся  уже .
Но всех  Тамбовские    Пенаты ,
Лжецами  зрят   на  рубеже .

Они возвысили друг друга ,
Господней  воле  вопреки .
Медвежья  наглая   услуга ,
Заядлым  грешникам  с  руки .

       Пастух  и  колдунья
         
Тогда  близ  нашего  селенья ,
Олег  скотине  вверил  новь .
И  изнывал  от  представленья ,
Увидит  Валентину   вновь .

Была   всех краше  Валентина ,
В  глазах  чиновников  друзей.
Но рядом   маялась  скотина ,
Паси  коров   не  ротозей .

Эдем  витающий  придуман ,
В  стихах уверовал в  себя .
Сказала   чаровница - вумен :
-- Олег  я  не  люблю  тебя ! --

Герой  сражался  и  менялся ,
Судьбу  на  мелочи   дробя ...
Но  милой   голос  отзывался  :
-- Олег  я  не  люблю  тебя ! --

Стал колдуном Хвалешин слова ,
В  Рассказ - газете  ворожил .
И  сирой    нечисти   Тамбова ,
Возней  мышиной удружил .

Судил друзей  познав  постылость ,
Состарился  весь  поседел .
И  заслужил  старухи  милость :
-- Храни  безумец   мой  удел --

Когда    могла  не  полюбила ,
Теперь твердит  могильным  ртом:
-- Чудил  милок  и  я  чудила ,
Изгоним падших  дурь кнутом --

Олег  метался  по  просторам
И в туне  встретился  ВиктОр .
Прибегли оба к  разговорам ,
Восславив   творческий   бугор .

А  на  бугре  сидел  Макаров ,
Как  поп  расстрига с  колбасой .
И  Валиных   ловил  Икаров ,
В  рубахе  рваной  и  босой .

Наследкин  леший  на  контроле ,
Русалка    выла  на   луну  ...
Олег  в  Тропинкиной   юдоле ,
Увидел  кошку  не   одну .

                ***
В  Тамбове в  фаворе  буккросинг ,
Миледи   таинство    ведут ...
Том   прочитает  бравый  Мосинг ,
Как   нтервентам   воздадут .

У  Достоевского  все в  норме ,
Раскольников занес  топор .
И Свидригайлов в темной форме ,
Зрит  Мармеладову  в  упор .

Листает  книгу  "Преступленье
И  наказанье " чтец   Насед .
В  душе  фантомное  томленье :
Он  Смердяков  дурных  бесед .

Олег  менталитетом   Мышкин
И  по  поступкам   Идиот .
Кафтан  поглаживает  Тришкин
И  лепит   жвачку   на  живот .

Над  ним  смеются  мастодонты ,
Из  новой  жизни  на  плацу .
И  призраки твердят  экспромты  ,
Как  серость  Мышкину к лицу .

Не  по пути Олегу  с  ними
И  по  пути  за  камышом .
Бегут  за  фриками  шальными ,
Вновь   идиоты   нагишом .

Вы  бюсты  славных  заказали ?
Я  заказал  рубить гранит .
Мне сны  десницей   указали ,
Кто  Семиперстова  хранит .

Читайте  книги  по наитью ,
По  воле  случая  в  миру ,
Соединив  духовной     нитью ,
Сюжет  и  образ  на  ветру .

Щеряк  читает тексты  жути ,
О  гильотине  для  врагов .
О  безобразной  судной  сути
И  пиршестве  земных  богов .

Судить  творца  дурное  дело ,
Оставьте  подлость  за  плечом .
Читайте  все   поэмы   смело ,
Где в жизни  многое   причем .

                ***
В  судьбе   пути   пересекутся ,
Такие   --  каждый   не   искал .
-- Спасись  и  тысячи   спасутся --
Саровский   святый    изрекал .

Спасался   я    добром  духовным ,
Другим   сердечно    помогал ,
Но Валя  с помыслом греховным .
Творила   зла  девятый  вал .

Мое  добро забыли   члены ,
Союза   плюнув  на  права   
И  под  сияние  Селены  ,
Меня  судили  за  слова .

Они  спасали  шкуры  рьяно ,
Вблизи   процентщицы интриг .
И  поиграл  на   фортепьяно ,
Бес    искушающий   расстриг .

Спаслись   судившие     свободно ,
От   света    истины     святой  .
Христа   презрев   неблагородно ,
Попрали    заповедь   пятой  .

И  поспешили   селфи   множить  ,
На  презентациях     трудов  ... ,
Успев   пороки    приумножить ,
С  грехами   в    тысячи    пудов  .

                ***
В  Тамбове  бытует  рутина ,
Бессрочная  , без  конца .
Поранила палец  Марина ,
О  край   золотого  кольца .

Вернул  ее  неугомонный ,
Супруг  разлюбивший  семью .
И колокол дней пустозвонный ,
Трезвонит  бодягу  свою .

В зеркальном  проеме   туна
И  рядом  не  лучше   теперь .
Соседей  суется    коммуна ,
В  открытую  бросившим  дверь .

Иди ты  свободный  на  стороны ,
Кольцо твое  хуже  ножа .
Пусть черные вьются вороны ,
Где  пахнет  полынью  межа .

Напишутся  строфы  горячие ,
Как струи  судьбы  кипятка .
Поймут их  читатели  зрячие
И  жизнь  не  петля   витка .
               
                ***
Назрели  ливни  над  Тамбовом
И  грянул  вдохновленный  гром .
Кудимова  брела  за   словом ,
Глотнув  еще  кубинский  ром .

Среди   коммерций   геометрий ,
Вновь  геометрия   ума  ,
Была  подругой  асимметрий
И  беспокойная   весьма .

Витала   параллельность  линий
И  пряжка  милого   вблизи .
Но  тротуар  под  ливнем  синий ,
С  перпендикулярностью в связи .

Соседи  осуждали  и  хамили ,
Но что им понималось в конуре .
Любили  мы  и  оба  разлюбили ,
Свое  былое счастье в октябре  .

Судьбины  параллели  не  рассчетны ,
Дарованы   создателем   всего .
Кудимовой  причины   перечетны  ,
Долдонили  дождинки   без   него .

     Зеро    с   нулями

Ничто  не  вечно  под  луной ,
Известно   нынешнему   люду .
Быть   поэтессой   не    одной ,
Кудимовой  хотелось   всюду .

Матроной   стала   у  кормил ,
Литературного     баркаса  .
Ее   небесный  свет  кормил
И  слышались  наказы   Гласа .

--Ты   из    Родимова   пошла ,
Девчонкой  озаренной  в   люди .
Ты  вдохновенья  ключ   нашла
И  чадо   теребило   груди .

Плыла   по   ветреным   морям ,
К  причалам   незаемной  доли .
И    тень     дарила    якорям ,
И  парусам   порывы     воли   --

Настало время   быть судьей ,
Марина  всех   судила   строго .
Поэтов     смутной    колеей ,
К признанию  стремилось   много .

На  лобном  месте  над  крестом ,
Где  возносились   век  молитвы .
Была   Марина   не   с   Христом ,
А   с  палачами  грешной  битвы .

Кто    здесь   поэта   осудил  ,
Одесную   сидели    рядом .
Анчутка   бездны   им  вредил ,
Сжигая   покаянье   взглядом .

Кудимова  в  кругу    игры ,
Увидела   зеро     с   нулями .
И  на  фуршете   без   икры ,
Чаи   гоняла  с  кренделями .

На  крепи  флюгер  за  окном ,
Показывал  порыв   бурана ...
Все  повернулось кверху дном ,
В  умах поклонников  шайтана .

                ***
Привык  от  грязи  уклонятся ,
Врагами   в  душу     брошенной  ...
Идите   злыдни    поклоняться  ,
Кудимовой   --  Хвалешиной .

Фуршет   заядлых    либералов ,
Всегда    с     медовым    пряником .
Тщеславия    здесь    "генералы"
И   Дымки   с   томным   краником .

Им верить  никогда  не  можно ,
Порочным   в    злых    управе .
Все  у   Кудимовой    приложно ,
Когда   с   прибытком   к    славе .

Таких   Кудимовых   повсюду ,
Как   с    бородой   Алешиных .
Бодягу    втюхивают    люду ,
В  костюмах  не  изношенных .

Глаголят  о  стихах  душевных
И    о    сиянье     правого ,
Но   в   истинах   не оглашенных ,
Все    буквы    от   Лукавого .

Они   с    личинами   едины  ,
На   фестивальной    славице .
А    я    забуду   про   седины ,
Узрев  мечту   в  красавице .

        Дурилка  картонная

Есть в столице любые издательства ,
Заплатил и писатель большой !
Ни к чему  чувакам  доказательства ,
Если чтиво и уши с лапшой .

Захотелось Гришане Картошкину ,
Быть шестеркой процентщицы Вали ,
Что бы кукиши сунув Платошкину ,
Получать ордена и медали .

И пакеты  наполненны  чипсами ,
В  заповедных , хрустящих  снах .
И  дворцы  переполненны  лицами ,
Когда гений  примножил  размах .

Обойдется  Гришаня посылами ,
Перебьется Картошкин бичом .
Будет маяться днями постылыми ,
Став филером и стукачом .

Рассмеялась дурилка картонная ,
В  полуночном  кошмаре  большом .
И  судьбина его  пустозвонная ,
Пробежала  опять  нагишом .

                ***
В сумерках Елена  одинока ,
Радуется  смутному  суду .
Притамбовья волчья  поволока ,
Заползает  в душу на беду .

Очерствела к светлым доброхотам ,
Привечает  ухарей    страстей .
Сумерки  бессмысленным  заботам
И  закат   тревоге    новостей .

Есть награды в  коробе  любые ,
Нет  любви  взаимной  дорогой .
На  суде  все  курицы  рябые
И  творец  невинный  не  благой .

Присылал  Наседкин  эсэмэски ,
Убеждал   поэта  не  читать .
Я  Алена а не Анне  Вески
И  Николу  тошно  почитать  .

Убежал Морозов  без  печали ,
Он судов не ценит без основ .
Эх, мечты судьбину  подкачали ,
Сумерки  и  эхо волчьих снов .

                ***
Опять  кошмар  приснился  садоводу ,
У   Пушкинской   убогие     сидят   .
Несущему  творцу святую  воду  ,
Кричат   и   ошалелые    галдят .

--  Ты  нас  обидел  светлое несущий ,
Копеечки   разменные     не   дал  .
Мы   нищие    и   образина    сущий  ,
Нам   бездуховной   метою    воздал .

Зачем  ты   погубил  раба   мамоны  ,
И   из  себя  по  капле   удалил  ?
Мы   падшие   перекроим   законы
И   ад    нас   извращенцев     опалил .

Присядь  вблизи  и  покорись  гордыни ,
Будь  палачом  и   ближних   осуждай .
Поешь  остаток  почерневшей   дыни
И    рьяно    бесовщину     насаждай  --

У  садовода   вдох   перехватило ,
Убогих   вера  в   истину    слаба .
Но  воли    человеческой    хварило  ,
Чтоб    уважать   поэта   не   раба .
   
                ***
Нет  денег  на  журнал  в  казне
И  власть  сменилась   дорогая  .
Мечта  Трубы   не  на   коне ,
А  на  козле сидит  нагая .

С  работой   абсолютный   швах ,
Нет  места  даже  в   полотеры .
Возвысились  в  крутых  правах ,
Олег  Алешин  и  партнеры .

Мещеряков кричит : -- Болван !
Ты  строфы грез не накропаешь .
Труба  закрой  пащеки  кран ,
Свистишь   и  вонью  раздражаешь --

Все  отвернулись  и   грубят ,
Грозятся  обвинять  за  что - то .
И  чувства   злобой   теребят ,
Суля  забвения   болото .

-- Зачем  творца  я   осудил ?!--
Вопит Труба  надрывно  всюду .
-- Тщеславьем   бесов  возбудил
И  гордостью  противен  люду --


               ***
Поэтом   быть  Сергей  Куняев ,
В  Тамбове  на  Голгофе  быть .
Здесь  много  гордых  негодяев ,
В  СП  и  лживых не  избыть .

Обетованцев   как   поганцев ,
Избыточно  до  горьких  слез .
И  графоманов  вольтерьянцев ,
Хвалящих  строк  педикулез .

Труба , Рашанский и Евстахий ,
Друзья   процентщицы  интриг .
И  мне воспели   амфибрахий ,
Судилища  творя   блицкриг .

И  Гангнус - Евтушенко все же ,
Не  пожалел  свистушек   сброд .
-- Красивости  читать  негоже ,
Стихи  не  с медом бутерброд --

Сжигать я  чучело  не  стану ,
Как  сжег  Проханов  за раскол .
Общаться  с  мразью  перестану ,
Грехом   нанизанных на  кол .

Они  едины  в  лаже  жуткой :
Белых , Гришаня , Канчуков ...
Их  клевета  витает  уткой ,
Надутой  птицей  чудаков .

Прошли  в  СП и озверели ,
Меня   судили  огулом .
Змею   бесчестия  пригрели
И  души   опалило   злом .

Алешин  катам   подпевает ,
Предав  былое  с  журавлем .
Мещеряков  Пилат  зевает ,
Прослыть  желая   кобелем .

Сплошные блеф  и  показуха ,
С  завесой  кривды  наградной .
Худоба в творчестве , проруха
И  музы  рядом   ни  одной .

            ***
Черносотенцы  не  фашисты .
Не за личность они , за  Русь .
Что б  не  множились анашисты
И  страну  не терзала   гнусь .

Царь отрекся  на грани фола ,
Черносотенцам  как  стоять ?
Толи  черной  свиньей  раскола ,
Толи  белого  вепря  ваять .

Православные   воины   духа ,
Грубоваты   и   все  же  светлы .
Что б Россию  поменьше  проруха ,
Выжигала   минуя   котлы  .

Но сегодня  не сотня  злыдней ,
Двадцать  падших  чернее  всего ,
Поиграли  в писателей  сидней ,
Осудили  творца   одного .

Хуже  черной  буранной  тучи
И  отвратной   бубонной   чумы ,
Члены  судной  Тамбовской   кучи ,
Извращающей   ложью    умы  .

                Глава 6

             СОВПАДЕНИЯ

Чекист  Рашанский  был  веселый ,
Его   прославил  РВС .
И Троцкий не приснился голый ,
И улыбнулся  жуткий  бес .

Сидели  рядом  боевые :
Щеряк  и  Серый Канчуков .
Марии  чувства  ножевые ,
Воспламенялись без  оков .

Казнить  антоновцев   нещадно ,
В  Козловской  бросовой  среде .
И  храмы  рушить  беспощадно ,
Чтоб красной воссиять звезде .

Врагу  рожденному  в   России ,
Плевать на  трудника  с  крестом .
Он  ждет  не  истину  Мессии ,
А  власть  нечистого  с  хвостом .

Кожанки  извергов   скрипели ,
В  наганах  гибельный  комлект .
Так  гордо   палачи   сопели ,
Что пропадал  весь  интеллект .

Глаза  холодные  от  злобы ,
Стена  расстрельная  в  крови .
Рашанский  с  членами  худобы ,
Стрелял   в   иконы  се ля ви .

Прошло сто лет неугомонных ,
Судили  падшие   творца .
И в рассужденьях пустозвонных ,
Дух  окрылялся   подлеца .

Рашанский родственник  чекиста ,
Другие  родичи  других ,
Стреляли метко  в  фаталиста ,
Поэта  помыслов  благих  .

Свистели  пули  назиданий  ,
Пронзая  светоча  в  крови .
А  над Голгофою  страданий ,
Витали  голуби  любви .

              ***
Вот  камень  доли   бытия ,
Без  надписи  о  сроках .
Вот камень сада  у  ручья ,
В  зеральных  весь  потоках .

Блуждают  блики  от луны ,
Лучи  звезды  блистают ...
И снова  каменные  сны ,
Свой   образ  обретают .

Омыт  дождями  и  водой ,
Весенней  очень  быстрой .
С  него  кузнечик  молодой ,
Взлетает  в  небо  искрой .

Душа  у камня  холодна ,
Для  злобного  сидельца .
И  сердцу  истина  видна ,
Для  доброты   владельца .

Для  камня  светлые мечты ,
Как   птицы   из  былины .
Не  терпит  муза  суеты ,
Вблизи   кустов  малины .

                ***
Когда  нибудь настигнет  кара ,
Судивших   строф   творца .
Одна оглохнет  от  удара ,
Другой   от   бубенца .

Ни  колокол звонит тревожно,
Лишь  ботало   шутов .
Судившие  творца  безбожно ,
Без  Господа   крестов .

Нательный не  имеет силы ,
Духовный  весь пустой .
Все  ангелы не белокрылы ,
Поправших свет  пятой .

Билеты злыдням не помогут
И  ад  спалит  стихи .
И  каты  обойти  не смогут ,
Расплату  за  грехи .

                ***
Снова   отсутствуют  списки ,
Липецких  членов   в  опале .
Люди   везде  не  ириски  ,
Но  из  Союза  пропали .

Вот  и в  Тамбове  решили ,
Казнь  совершить  накануне .
В  храме  талант  порешили ,
Скопом  в  погибельной  туне .

Знали   дельцы  о  замене ,
Членских   Союзных  билетов
И  укрепились  в  подмене ,
Плюнуть  на  своды  Заветов .

К  сводам  незримого  храма ,
Надпись  взошла : - Не  греши -
Хамка   прославила   хама ,
Как   палача   без  души .

                ***
Если  премия  будет  Деникина ,
Или  Врангеля  и  Колчака .
Их  получат Дорожкина - Дикина
И  Труба  проваляв  дурака  .

Вот   Белых  получил  Василия
Шукшина  за   архивный  свод .
Приложите  и вы   усилия ,
Будет премия  от  невзод.

И Наседкин  имеет Шолохова ,
За романы Люпофь и Джуроб .
Если премию  выручит Дорохова ,
Он  дополнит плащем гардероб .

За  Гангнуса  разгром Боратынского ,
За знакомство с Максимом Светить.
Если  премия  тронет  Стравинского ,
Лена   может  мечту  воплотить .

Для  Марии   щедроты  Миронова
И  для  Юрия  знак   МВД .
Как  статуты  внедрят  Симеонова  ,
Сразу  Зайцева станет Гарде .
            
                ***
Я узрел безобразных личины
И познал их бездушное зло .
Извратили подонки причины ,
Обвиняли поэта зело .

Исходил клеветой Наседкин
И Иудушка Марков смердил .
Анатолий Труба заметки ,
Зачитал и творцу навредил .

Поглумился Аршанский не русский ,
Над поэтом славянской земли .
И проход до Ваала не узкий ,
Утвердил и страданья взошли .

Ката Юрия черная сила ,
Довела до греха над крестом .
Душу падшего перекосила ,
Над  суда   приговора листом .

Упырями   смотрелись  члены
И клыками  терзали    творца ...
Но Дорожкиной сребреник мены ,
Мета  каждого   подлеца .

                ***
Ты  не  читай  мои  Елена ,
Вовек  поэмы   о   стране
И чувства  возбудит Селена ,
Люпфи  к  Наседкину   вдвойне .

Гуд  бай перичитай  до мая
И  Алкаша  до  сентября .
В  саду  Олега   понимая ,
Ищи  себя  душой   горя .

Трубу  читай  до  упоенья ,
Марии  строфы  о  камнях .
И  Вали   разговоров  звенья ,
С  бабулей в призрачных  санях .

Читай  Картошкина Гришаню ,
Аршанского с серпом страды .
Акулова  исследуй  Ваню ,
С  туманом  нави у беды .

Мои  поэмы  о  купанах ,
О  женщинах Галдымких грез
И о степных  казачьих станах,
Елена  не  читай всерьез .

                ***
О чем  ты  Валерий  гутаришь ?
Кого  под  звездою   пасешь ?
С  Кудимовой  каши не сваришь ,
С  Макаровым  край  не  спасешь .

Поэт   Остроухов   не  пишет
И  жизнь в Петербурге    влачит .
Алешин   по  хитрому   дышит ,
Предаст  и о жертве   молчит .

Наседкин  безумная   сволочь ,
Друзей  продавал за  гроши .
И Марков пытается в полночь ,
С залогом уснуть  без  души .

Дурит  солдафонистый   Юрий ,
Судилищем  всех   устрашил .
И   нету  отбоя  от   фурий ,
Где с бесами он согрешил .

Никто  не  поможет  поэту ,
В  годину  жестоких  причин .
Тянусь я к духовному  свету ,
Повыше  от  мерзких  личин .

Для подлого  личная  шкура ,
Дороже  всего  до конца .
Взывает  к  исчадьям натура ,
Чтоб  в храме судили  творца .

Влекут  лицемеров   награды ,
Как  ботало  мысли   звенят .
Взывают  к  беде  ретрограды
И  доброго злобой  казнят .

         ***
Под  Тамбовом  в  Жогове ,
Вольдемар  стенал :
-- Отсидятся  в  логове ,
Издадут  журнал .

Авторы  все   местные ,
Из своих  в   кругу  .
Отзывы   прелестные ,
Об  игле  в  стогу .

О войне с фашистами ,
Издадут   стихи .
Станут вмиг артистами ,
Вали   женихи .

Замуж выйти  хочется ,
Девушке   в   летах .
В  ступе  не  толочится ,
Скорлупа  от  птах .

Вылетай   из  логова ,
Согбенной    и  злой .
Ты  раба  не  Богова ,
С  ветреной  метлой ! --

                ***
Фетишь , показуха , бравада
И  признаков  нету  разлада .
Потемкин - Труба  свои  грезы ,
Развесил  на  кроне березы .

И  Валя  метрессой  явилась  ,
Как  будто годами  не злилась .
Рашанский  речами    блеснул
И  плебс  охмуренный  уснул .

Призер МВД  смелый   Юрий ,
Сплотил  всех немыслимых фурий .
И  лживых  времен  раскоряк ,
Дурачат Труба  и  Щеряк .

Пройдет  по  земле пандемия ,
С  оттенком   безбожного  змия
И  члены  СП из  Тамбова ,
Займутся   наградами  снова .

Алешин  у  доли  в  накладе ,
Расскажет  о  призрачном саде .
Знобищева  скажет  потом :
Читатель с двойным  животом .

Елена   расскажет  о  снеди ,
О говоре  с  буки  и  веди .
И ботало  лоеров  звоном  ,
Разбудит  туман  над затоном .

Награды  тщеты  прозвенят ,
И  злыдни  поэта  казнят .
От  Бога  талант   не  уместен ,
Где  падший  сказитель  бесчестен .

      Солярий    избранных

Пока  редакторы  боятся ,
Главу   и   каверзы  метрессы ,
Шедеврам всем не  размещаться ,
На  золотых   страницах  прессы .

Чины  блистают   и   лучатся  ,
Таланты  в  туне   неприметны .
Но  некому  с мечтой  встречаться ,
Когда   просторы   безответны .

И  некому  любить Россию ,
В  своих  терзаниях  и муках .
Чины  не   смотрят  на  мессию ,
Погрязнув  в  круговых   поруках .

Им  все равно что происходит ,
Душа   прекрасного  не   просит .
Но   муза   места  не  находит ,
Где  травушку  казак не  косит .

Им  не  нужны слова  о  доле ,
Где  серпентарий   и   розарий ...
Мирок  в    расхристанной   юдоле  ,
Чинов   как   избранных  солярий  .

Шедевры  яркого   поэта  ,
Не  появились  на  страницах .
И  небо   майского   рассвета   ,
Не  отражается  в   криницах .

                ***
О , дети  мои   ненаглядные ,
Тропинки  места  неоглядные !
Знобищева я , вы  Дубровины ,
Забросьте в болотце  хреновины .

Ненадо   подножное   трогать ,
На  палках  заплеванный деготь .
Вот здесь меня  важные  славили
И  замуж  за  папу   направили .

Вот  там  обучала  не  Брошкина ,
Азам  зарифмовок   Дорожкина .
Я  вирши  свои  у  гостиницы ,
Читала  с  верлибром  латиницы .

О , дети  мои  быстроногие ,
Познайте  проблемы  не  многие !
Вот  здесь  я  судила  поэта
И  смысл   растоптала  завета .

Властям  переменчивым  льстите
И  делайте  что  захотите .
Гребите  награды  безбожно ,
Обманывать  лживых  не  сложно .

                ***
В  Тамбове  все  гораздо хуже ,
Невыносимо   для  творцов  .
Мышление  подонков  уже ,
Чем  устремленье   подлецов .

Поэт от Бога  добродушен ,
Стремится дружбу  укрепить .
Тщеславным доброхот не нужен ,
Им  суть  важнее  извратить .

Талант сильнее  дарованьем ,
Но  лицемеры  все  хитрей .
И с истиной  обетованьем ,
Творец  в  юдоле   назарей .

К хулящим  проявляя милость ,
Поэт  прощал  их  маяту .
Но ведая  грехов  постылость ,
Стяжают  злыдни    клевету  .

Шедевры  создает гонимый ,
Восславив  Родину  в  веках .
Гонитель графоман  галимый ,
Во первых наградных строках .

Почетные и  их  шестерки ,
С  умом хорьков и сволочей ,
Живут  судилищем   разборки ,
Без  света храмовых свечей .

               Глава 7

         ВИРТУАЛЬНАЯ  ДИСКУССИЯ

Дискуссия   похожа   на   расправу ,
За   Иванова  многие  селом .
Но  по  какому  нравственному  праву ,
Озрызко  вы  грызете  огулом ?

Не  удалил  Огрызко   не  жаркое ,
Статьи  о  надоедливых   дельцах .
Оставьте  вы  редактора  в  покое ,
Его судьба не лошадь в  бубенцах .

Вы   ныне  молодые   фавориты :
Пилатов , Агасферов , Каиаф ...
Вы  тоном  бездуховным  сибариты
И  презирала б  вас  Эдит  Пиаф .

Огрызко не  пацюня   на  подносе
И  Слава не  Креститель Иоанн .
Причина  в  переменчивом  вопросе ,
Кто председатель тот и хитрован .

Знобищева  штабсфюрер   Гитлерюгенд ,
Где  Голубь гебитсфюрер  Игорек .
Вольфшанце  у  саратовского  Брюгенд
И   Цитадель  где  Химкинский  ларек .

Пройдут  года  вы  хором  воспоете ,
Успешных   вольфштурмистов   профессур .
Отмашку   вы   Огрызко  не  даете
И  он  ваш   размалюет  каламбур .

              ***
Казалось  зоревое   близко ,
В СП    талантам   воздают .
Но  главредактора  Огрызко ,
Анафеме  вновь  предают .

Страстями  СПР  взъярился ,
За  Иванова  встал  горой .
И  бес  смеяться  уморился ,
Вражды  безвременья   герой .

Творцы  России  вне  закона ,
Таланты  в Думах  вне   игры ,
Но  рвут  Огрызко  у  затона ,
Придуманных  грехов  муры .

На сайте  травлю объявили ,
В  ответ на  выпад  проходной .
Всклень  Вячеславу   предъявили ,
Вину  за  ветер   заводной .

Похожее  в  Москве   случалось ,
Латунских  каверзных  не  счесть .
Сгубить   поэта  получалось ,
Но не отнять  святую  честь .

Толстого  в  раже   отлучали ,
От  церкви  истины   большой  .
И  в  темном   ярких   поучали ,
Как  надо  посереть  душой .

Я  уповал  на   Иванова ,
Когда  Судилище   познал .
Приехал в логово Тамбова
И  палачей  моих  признал .

Оклеветали  над   распятьем  ,
Меня   за   правду  огулом .
Дал  Иванов  лукавым  братьям
И  сестрам  серьги  с  помелом .

От  безнаказанности  млеют ,
Бездарные   тусовок  тьмы .
От  индульгенций  сатанеют ,
Порочных  души  и  умы  .

Пылает с  пеплом  атмосфера  ,
Помпей   заблудших   неспроста .
Прав  Иванов  не  у  барьера
И  прав  Огрызко  у  креста .

               ***
Другой  Краснов  не  генерал ,
Не  воевал  с  полками  красных .
Петр  вдохновенно  создавал ,
Шедевры  о  героях  страстных .

"Гостиный двор" журнал простой ,
Без  изщвращений   либеральных .
Есть в Оренбурге дом  пустой ,
С граффити крайностей оральных .

Есть " Оренбургская  Заря " ,
Журнал   писателей   Союза .
И  Ерпылева  снова    зря ,
Волнует   лишняя    обуза .

Два  полюса  не  фронтовых ,
Имеют  силы   притяженья  .
Краснов  запечатлей   живых
И   Ерпылев   без  униженья .

В  Тамбове  худшее   страшней ,
Судили  классика  во  храме .
Над Господа крестом  страстей ,
Осатанели  каты в  драме .

Влет  прикупили  подлецы ,
Макарова  душонку   с   бесом .
Дианы  Кан  не   удальцы ,
Стихи  признали с интересом .

Кудимову  ввели  в  игру ,
Быть  председателем  отбора .
И  соблазнили   на  юру ,
Разрезать  яблоко  раздора .

Печатают  своих  в  ТА ,
Балдеют  графоманы   снова .
От алфавита  Я  до  А ,
Лишь  друганы  Мещерякова .

Кому  доверил  Иванов ,
Командовать  парадом  членов ?
Когда  поэта  без  оков ,
Оклеветали  злыдни  кренов.

Спаситель каждого спасет ,
Кто верит  в  истинного Бога.
Билет  СП  не  принесет ,
Судившим   радости  итога .

              ***
С  газетой  можно  разобраться ,
Закрыть ,  редактора  сменить ...
Но как  с  поэтом  посчитаться ,
Что б   из  реестра  удалить .

Когда  талант  оклеветали :
Лгуны  , подонки , подлецы .
Когда  Тамбовские  скрижали ,
Писали   фальши    удальцы  .

Творец  свое , дельцы  другое
И  расхожденьям  нет  числа .
И  время  ныне  не  благое ,
Стремлений  лодка  без  весла .

На поводу  пойти  у  катов ,
Творца  в  пучине  погубить ?
Иль  отойти   от  перекатов
И  всех  прощенных  возлюбить .

Быть может яркой диктатурой ,
Блеснуть с  эмблемой  эполет .
Остаться  значимой  фигурой
И  днесь  забудется   поэт .

Мираж  иллюзии  не  близко ,
Лазурный  весь  до  темноты .
Плывет  на  катере Огрызко
И  пушкой целится в мосты .

Разрушит  Вячеслав  пролеты ,
Когда   преодалеет  шквал ...
Строчат  коллизий  пулеметы
И  пенится   девятый  вал .

Поэт  у  заводи  широкой ,
Творит  шедевры   на  заре .
Всклень  посылает  светлоокой  ,
Мечте  алмазы   в  серебре .

        Мышиная   возня

Для  Олега  Джоконда  мазня
И  бессмыслица   фуги   Баха .
Вновь  мышиная  в  центре  возня ,
Где  столичных   разборок   плаха .

Вячеслав Огрызко не  тот ,
Николай  Иванов   не дока  .
Пламенеет  Алешина   пот
И  мутнеет  души поволока .

От мышиной  возни не уснуть ,
Нет  солидности  у  Дорошенко .
Вот бы  страсти  нектара  плеснуть
И  закружит с косой  Тимошенко .

Может в  бане  у  камелька ,
Оголится  солидная    дама .
Сон   расслабил  Олега слегка ,
После  тонких  глотков  Агдама .

Под рукой ненаписанный том ,
Под лежанкой незримая  книга .
И  Алешин  твердит о пустом ,
О  мышиной  возне   блицкрига .

Нет  писателям  новых квартир ,
Нет  талантам  нигде  гонорара .
Только  жерла  музейных  мортир
И   рассказы  германского  Рара .

И  закона  о  творчестве  нет  ,
Как  защиты  творцов  президентом.
Сочиняй   о  движенье  планет ,
Оставаясь   словес резидентом .

На  кону   не  поэта  душа ,
Фишка  бродника  и    фаворита  .
И  Тамбовщина  вновь  хороша ,
Когда  жаждет  любви  Маргарита .

Толи  сон , толи  яви  туман ,
Баня  топлена  в  бликах  парная .
Пусть мышиный  писклявый  шалман ,
Смоет  в  грезах  красотка  Даная .

Пусть  Огрызко  воюет с ордой ,
Я  матрос  Железняк  по  духу ,
Похмеляться   хочу не  бурдой ,
Пригублю  с  чабрецом   медовуху .

                ***
Влюбись в зверей Диана Кан ,
Тамбовских  вех  исчадий .
Станцуй   у  логова  канкан ,
Гармонь раскрыл  Аркадий .

Макаров  пальцами  пройдет ,
Ряды   Матани  местной  .
И  солнце лютое  взойдет ,
У  Челновой   прелестной .

Тебе  помогут танцевать ,
Мегеры в раже  бестий .
И  Мата Хари  убивать ,
Не станут без известий .

Ты расскажи им о краях ,
Востока  с  Согдианой .
И  с  Саломеей на паях ,
Кровавой  стань   Дианой .

Станцует  блудное   Дункан ,
Всем    нетям    Исидора .
За сребреник  Диана  Кан ,
Съешь  яблоко  раздора .

Завоют  волки  на  луну ,
В   лесу   остервенело .
Творцу  ты  предъяви  вину
И  посмотри  на  тело .

Оно  прозрачное  в  кругу ,
Под  лунным   покрывалом .
Где  испоганили    кугу ,
Козел  Щеряк  с  амбалом .

Матаня  жуткая  звучит ,
Макаров  мечет  пальцы  ...
И хор взывает чико - чит :
Лишь ведьмаки  страдальцы .

Продажные  тебя  взметнут ,
Диана  до  вселенной  .
И острые ножи  воткнут ,
В лучи  души нетленной .

Скупают  слабых за гроши ,
Апологеты    краха .
Диана  верить не  спеши ,
Личинам   Альманаха .
               
            Глава 8

        БЕЗВРЕМЕНЬЕ

Зима  причудами   не злая ,
Морозы крепко не шалят .
От края родины до края ,
Рассветы радости сулят .

Блуждают блики от луны ,
Лучи звезды блистают ...
И снова  трепетные сны ,
Свой образ обретают .

Взлетают голуби соседа ,
Дорогу транспорт полонит .
Ведется милая беседа ,
Влюбленных розовых ланит .

В Тамбове ныне необычно ,
Мура  гуляет    до темна .
Я замечаю снова лично ,
Как заплутали времена .

Как рыла блефа превозносят ,
В калашных рыночных рядах .
Как горе истинным приносят ,
Поэтам падшие в судах .

Надеюсь истина не минет ,
Пребудет рядом навсегда .
Душа безвременье отринет
И   небо    отразит  вода .

                ***
Пускаю   стрелы  в  оголтелых ,
И  многоликих  стервецов  ...
О , Родина  поэтов  смелых ,
Щедра  судами  подлецов .

Кого ни поподя  в  журналы ,
Суют   культуры  главари .
И  классикам  сулят  финалы ,
У  бездны  огненной  зари .

Бездарных  щедро награждают ,
Чины  Тамбовской  суеты .
И  безобразных   утверждают ,
Кумирами  земной    тщеты .

Вращают   блефа   барабаны ,
С  пустыми  фишками  игры .
За  королей  сидят  чурбаны
И  бредят  орденом   муры .

И результат - нечистый  омут ,
С  осадком  бросовых   времен .
Народ   шедеврами   не  тронут ,
В  судах  поверженных  имен .

                ***
Панночка  Мария. Ведьма Валентина .
Просит вся  Россия : - Где Хома детина? -
Колоти  лукавых  ,  чтобы  приземлились.
За талантов правых , иноки   молились .
Не  побьешь нечистых , будет худо люду ,
Среди  дней лучистых  , воскресят Иуду .
Он предаст   любого и осудит  многих ,
У  исчадий   много --  упырей  убогих .
Словом  их  философ  , бей  не  уставая ,
Маша  с  Валентиной  и  стезя   кривая  .
Пусть  вопят  о  славе  и  почетной  доле ,
Ты  философ  вправе , не пропасть в  юдоле .

                ***
Любим  Родину  как   умеем ,
Всей  Отчизне  судьбой  воздаем .
Духом   трепетным   пламенеем
И  шедевры  опять  создаем  .

Мы  поэты  не  скоморохи ,
Озаренье  духовность  творца .
Получаем  грошовые  крохи ,
От  чиновника  стервеца .

Экономят  на  нас неспокойных
И  отвергнутых  кругом  дельцов .
Фавориты  властей  непристойных:
Свора   фурий  и  подлецов .

Осуждают  подонки   свободных
И  клеймят  над  Голгофой  порой .
Изгоняют   творцов  неугодных ,
За  Можай  и  предатель герой .

Ни копейки талантам  от Бога ,
Лишь  страдания  и   хула .
Широка  для   поэта   дорога ,
Когда  в  туне   душа   весела .

          ***
Они   безбожно   предают ,
Себя  неискушенных   юных .
И под сопровожденье струнных ,
Пиару  рьяно  воздают .

К  фуршету  писарей  листы
И  гости  знатные  столицы :
Кудимовой  в  Арысь  криницы
И  к  мифам  Замшева  мосты .

У  Голубничего   все  в  нове ,
До   взгляда  искренней   мечты .
В  руках   красавицы   цветы ,
В  угрюмом   логове  в  Тамбове .

Но Трегуляевцы как  гиды ,
По парку  каменных  скульптур .
Владимир  -- Тамерлан   манкур ,
Олег  -- тореадор  корриды .

Они  за  высших  в  божествах ,
За Зевса -- Юрий  несуразный .
Фуршетный дух весь безобразный ,
Когда  пиарщики  в  правах .

    Эпатаж   серости
      
Лена , Мария , Саша ,
За  роковую  химерность .
Вторит  Тропинки  Параша :
-- Серость плодила серость --

Лживая   вся  до  страха ,
До  извращений   духа  ,
Валя  Двурожкина сваха ,
Серости  всей  повитуха .

Сребреник мает  Хвалешин
И проповедует  серость ...
Юрий  Щеряк  и  Ладошин ,
За  лицемерию   верность .

Серость  вовсю  пребывает ,
Членов  тусовки   серой ...
Серый  бирюк   завывает  ,
Рядом с вонючей химерой .

Серость своих в эпатаже ,
Серые  строфы  нечистых .
Серый   анчутка  на  страже ,
Против  талантов   лучистых  .

                ***
Стела  с  почетными  именами ,
Рядом    возвысился   банк .
И  поднимает  бумажек  цунами ,
Ветер  порывистый   панк .

Снова в июне Тамбов независим ,
Праздник   проходит  вокруг ...
Тени  безумия  мы  не  окрысим ,
На  светлый  облик   округ .

Но  поднимается  черная  лента
И   прилипает   к   словам  .
Словно  былого  печальная   рента ,
Льнет   к   роковым    головам .

Валю  Дорожкину  всю  затемняет ,
Черных   грехов   полоса ...
Надпись   настенную  не  осеняет ,
Небо   четыре   часа  .

Черная  лента или  знаменье ,
Нету  фальшивой  нигде .
Не исчезают ни на мгновенье ,
Те , кто  почетный   везде .

           ***
Ты  не  бывал в кофейнях на Монмартре ,
Зато  в  Котовске  воздавал  Астарте .
В  Рассказово  ты  кланялся   Иштар ,
В  Тамбове  ты  благословлял  Тартар .
И  в  закутке  у  озверевшей    Вали ,
Ты   кролика   принес   богини  Кали .
В  Козлове  подарил  козла  Ваалу
И  предал  всех  судилищу  помалу .
Ты  не  бывал в  кофейнях  на  Монмартре ,
Ты  памтник  воздвиг себе   на  карте .
Ты  Мышкин  и  мышиная   возня ,
Вокруг   и  бутафорная   фигня .
Король крысиный  вылитый  Щеряк
И крысы в позе серых  раскоряк .
Вожак  двуликих флейтой  из муки ,
Всех  побуждает выпускать клыки .
Кошмар  двуликих не задел Монмартр,
В Тамбове шАбаш  заморозил    март .

         ***
Лиза  Кулаева  песню  споет ,
Шишкин  сыграет  романс .
Пресли   Тамбовщина  воздает ,
Элвису    нью    декаданс .

Бернса вчера прославляли опять ,
В  Пушкинской  на  Чердаке .
Прежде  поэта сумели распять ,
Члены  в  Союзном  "мешке" .

Славили  скопом Артюра Рембо
Вместе   с  Золя " Жерминаль ".
Но  понимать  человека   слабо ,
Ближнего , -- времени   жаль .

Будет  Кулаева к Пресли взывать,
Шишкин  бренчать  обо всем ...
Если  родное   спешим   забывать ,
Как  мы  Россию  спасем ?!

Может мышиная это возня ,
Славить  чужих  огулом ?
Видимый крест уходящего дня,
Светится  вновь  над  челом .

          ***
Вновь  расцветут  рябины ,
Радость поэтов мечтателей .
Вы  же  не хунвейбины ,
Дожи  Союза  писателей .
Рьяно  творцов   фильтруете ,
Чистите  вдрызг  сообщество .
Списками  вмасть  банкуете
И   раздражаете  общество .
Правы  ли вы  великие ?
Правы  ли  вы  несравненные ?
Есть на  местах  многоликие ,
Каты   предлиты  бессменные .
В списках  предлитов  фурии ,
Сволочи   да  предатели .
Как  из  иллюзий  Лемурии ,
Где  за  святых   каратели .
Множат в  Тамбове  судилища :
Седкин , Щеряк  и  Двурожкина .
В  храме   книгохранилица ,
Лает  на  крест  Запорожкина .
И в Оренбурге на  капище ,
Гробить творцов   истукан  .
Вновь отрицания   лапище ,
Тянет  к  Диане  Кан .
Чадо не слейте  в  клоаку ,
Небом в миру  осененное.
С лампой встревая в драку ,
Не  выжигайте   исконное .

       Друг  бомонда

-- Алешин  друг мой навсегда --
Сказал  Владимир   важно .
И внук Владимир  без  стыда ,
Смысл   поддержал  отважно .

-- Мой  гениальный друг в  стихах ,
О  камнях  пишет   сада .
И  ходит  в  вечных  женихах ,
Где   тени  женщин   ада --

Но если другом ты  Киже ,
Назвался  с  миной  бая --
Ты Пустоместов  в  неглиже ,
С  речами   краснобая .

И  Ноль теперь   Мещеряков ,
Балластович  с  партнером .
И  серость  возле   кунаков ,
Серее  всех  с  позором .

Елена , Саша с  Мариам ,
Что  серых  всех  серее ,
Теперь  помошницы  друзьям
И  фурий   злых  милее .

И  Валентина дама  ХУ ,
Как   чучело  в  почете .
И  лоеры  что на слуху ,
У  безны  мглы  в зачете .

Тогда Наседкин сирый  вам ,
Убогий  не   писатель .
Тогда  Труба  безбожник сам
И  глупый  назидатель .

                ***
Опять  Трубе  невмоготу ,
В  Мичуринске  и  рядом .
Венеры  видит  наготу
И голубей   над  садом .

За  дымкой  Римский  пантеон ,
Вблизи   гетера  с  лавром .
Труба  -- Корнелий  Сципион
И  жаждет  битвы  с   мавром .

Патриций   рода  до  глубин ,
Историй  в  мире   Рима .
Корнелий  слову   господин ,
Где  даль   необозрима .

Испанцев  пленных  не губил ,
Давал  свободу  битым .
Но Ганнибал  войну  трубил
И  вскоре  пал  разбитым .

Труба  Корнелий в Карфаген ,
Вошел  и  весь   разрушил .
Сон воплощая   темы  сцен ,
Сюжет    веков    нарушил .

Слоны   нежданно   понеслись,
На   воинов   не  скучных ,
Худых  когорты  не  спаслись
И  толпы  мавров  тучных .

Где  смелый   гражданин  Барка ?
Никто  не  знает   в   давке .
И  Сципион - Труба  в   века ,
Победу   впишет  в  ставке .

Другое  время  на  дворе ,
Но  сон  еще   не  канул .
Деревья  в  зимнем  серебре
И  дух   морозный    грянул .

О , сколько Карфагенов  зла
И   без  слонов  великих :
Один   за  дикого   козла ,
Другой  за   поле  диких .

-- Разрушь  фуршета  Карфаген ,
С  иллюзий  Ганнибалом ! --
Кричит  Трубе   абориген ,
С  флешмобовым   Сигалом .

            ***
Что Луканкина  стерва развратная ,
Что  Знобищева   ложью   отвратная ,
За  Дорожкину  лягут  костьми
И  прославят  тусовщиков   СМИ .

В  храме  Гусева  дщерь  постоянная ,
Осудила   мой  путь   окаянная .
За  Дорожкину  ляжет  костьми
И  прославят  тусовщиков  СМИ .

Вновь Алешин  подверженный  мечется ,
От  синдрома    Иуды  не  лечится .
За  Дорожкину  ляжет  костьми
И  прославят  тусовщиков  СМИ .

Кат  Щеряк  весь  исходит  величием ,
Вновь   охвачен  к  иным  безразличием .
За  Дорожкину  ляжет   костьми
И   прославят  тусовщиков   СМИ .

Станет  Зайцева  хищной  в  судилище ,
Злобной  фурией  в   книгохранилище .
За  Дорожкину  ляжет  костьми
И  прославят   тусовщиков  СМИ .

             ***
Косяками  пошли  в  Союз ,
Трегуляевцы  злобной  доли .
Им  анчутки  играют блюз ,
Ради силы безбожной воли .

Из пороков  теней  Карфаген ,
Из  греховности  и   лизоблюдства .
Каждый злых  извращенный ген ,
Номерами  помечен  Иудства .

Будут   аду  служить  зело ,
Прославляя  метрессу  крученых.
Преумножать  печальное  зло ,
Среди  творчеством увлеченных.

Бороздой  Карфаген  разрежь
И  спугни Трегуляевцев солью ,
Что бы флагами цвета  беж ,
Не  манили  бомонд к  застолью .

Чтоб  баграми  родной земли ,
Не  мутили   поганые   воду .
Чтоб  судилища  не  вели ,
В  назидание   небосводу .

И  никто не  отравит   народ  ,
Бутербродами  с  ядом   фуршета .
И  воспрянет  писателей   род  ,
С  откровением  Божьего  Света .

              ***
Тебе не  совестно  Белых ,
Судить  творца  во храме ?
Бить невиновного под дых ,
Поэта в  жуткой   драме .

Он  за  тебя  голосовал ,
Над  крестною   Голгофой .
Чтоб ты  душою  уповал ,
На  миролюбье  с  Софой .

Козловщину  открыл  опять ,
Чтоб  познавали   сидни .
Правдивого  легко  распять ,
Оклеветав  как  злыдни .

И  Канчуков  герой  Горищ ,
Как  Змей  Горыныч  ада ,
Перевязал смердящий  свищ
И  пыхал  дымом  смрада .

Шматковская  несла  пургу ,
Хвостом   судьбы   виляя ...
И  Мещеряк  играл  слугу ,
Божка  из  Трегуляя  .

Тебе не совестно Белых ,
Слыть  катом  бездуховным ?
И вдохновлять анчуток злых ,
Судом   творца  греховным .

Единогласны вы  в  беде ,
И в самой  крайней  мере  .
В безбожном  пакостном  вреде ,
Духовности   и   вере .

Быть может совести Белых ,
Твоей  в  помине  нету
И  ошалев  среди   шальных ,
Плюешь  ты  на  планету ?

Нет милосердия для вас ,
Нет  доброго   участья .
Отпетых  безобразных  Спас ,
Оставил  без  причастья .

Ты осудил оклеветав  ,
Тебя  осудят  тоже .
Не выше истины устав
И все в хуле  негоже .

             Глава 9

      БЫЛОЕ   И  НАСТОЯЩЕЕ

              ***
Афганистан  в  судьбе  одно ,
Союз  писателей  другое .
Мещерякову   все  дано ,
Но не  творение  благое .

Он может  тексты  написать ,
О перестрелках  у  Баграма .
Он  может  искры  высекать ,
Бутылками  из под   Агдама .

Он может глупость предварить
И  осудить  творца  обидно  .
Шедевр не сможет сотворить ,
Таланта  классика   невидно .

Пусть ходит  злыдней  вожаком ,
Мещеряков Тамбовских прерий .
Шедевры  я  творю  тайком ,
Поэт  классический  Валерий .

          ***
Устав он  в армии  ценил
И соблюдал  до  точки .
В СП поэта  обвинил ,
За  все  без  проволочки .

Поэта  гнали  до него ,
Травили  и  гнобили ...
Мещерякова  вмиг  всего ,
Как  бога  восхвалили .

Дорожкина почетный  член ,
Аршанский  в  засракультах ,
Создали  из  сатиры  тлен ,
Погрязший в черных  культах .

Как звери рвали на клочки ,
Судьбу  таланта  каты .
Устав  Союза  и   очки ,
Забыли  без   утраты .

Невидно  истины  вблизи ,
Устав  нарушен   разом .
И честь судимого в связи  ,
Накрылась  медным  тазом .

                ***
Арина  Архипова  юная ,
Душа ее  не многострунная .
Играет  и   робко  звенит ,
В  придуманный звездный  зенит .
Строфа  еще  не  долговечная
И тема  желаний   беспечная  .
Но вскоре Арина   вспорхнет ,
Когда  луг  цветеньем  пахнет .
И  доброй  надеждой  ведомая ,
Признается: -- Истина дома  я --
И  муза  услышит   Арину  ,
Подарит  ей  счастья  картину .
Душа  заиграет  как   лира ,
Талант  не от  бренного  мира .
Стихи   о   судьбе   прозвучат ,
Под  крики   взлетевших  галчат .

                ***
Для  них  предать и обмануть ,
Как  пальцы  обмочить в сортире .
И пострелять  воздушкой в  тире ,
Чтоб  на  поверженных  взглянуть .

И корпус  Демина  к   словам ,
Как   приложение   к  обману .
Все  палачу    по  барабану ,
Когда  суды   готовит  вам .

И в  мэрии  побыть в друзьях ,
С поэтом  искренних  порывов ,
Потом  меняясь  от  извивов ,
Ходить в продажности  князьях .

Писать о чести  и  борьбе ,
И  предавать  нещадно юность .
И  журавлей  летящих  струнность ,
Чтоб  песни  потерять  в   судьбе .

Писать о  стойких    казаках
И   драться  с  немцами  в  романе ,
Оставив   мерзкое   в  обмане
И  мету  изверга   в   веках .

Два  пальца   в  пенистой  моче ,
Обманщик  вровень  с   лицемером ,
Быть  хочет  всюду   кавалером ,
Но  бес  смеется  на  плече .

                ***
Когда - нибудь  иссякнет  жила
И  станет  кварцевым   песок .
Труба  тебе  мечта  служила
И  пенился  кленовый  сок .

Ты  пил  нещадно  медовуху
И  штрудли запивал   вином ...
Процентщицу  интриг  старуху ,
Не  вбил  в  подсобку  колуном .

Мегера  всюду   интригует ,
Житья  поэтам   не  дает .
И  перед  зеркалом  зигует ,
Себе  великой   воздает .

Скулят  у  хлебова  дворняги :
Мария , Саша  и  Элен .
Труба ты в образе  стиляги ,
Встань с  пресмыкания   колен .

Пусть жилы золотой не будет
И  власти   каверзных  даров .
Нечистых  сонмище   убудет ,
Без   Писарницкой   докторов .

          ***
Дорожкиной  падет  редут ,
Все  тропиканок  предадут .
Никто  не  станет защищать
И  будут злыднями  стращать .

Они  судили - их  осудят
И  быть никчемными  принудят .
Вчера им  к  раю  колея  ,
Теперь  в  крапиву  бытия .

- Стишата в бросовый  навоз -
Споет  Труба  им   водовоз .
- Бей тропиканок не жалей ,
Они гиен поганых   злей -

Кто к славе  извергов  причем ,
Тот  станет первым  палачом .
Кто восхвалял  их  до  небес ,
Осудит  падших  словно  бес .

Все повернется  кверху  дном ,
Для  изгнанных  в  краю  родном.
Увидят  фаворитки   зло ,
Друзей  сегодняшних  зело .

         ***
На них взираю с отвращеньем  ,
Судилище  дурным    цена .
Подонкам  вечности  забвенье
И  ад  приемлет  имена .

Презрение  они  стяжали ,
В  круговороте   суеты  .
Судилищу  не возражали ,
У  бездуховной   пустоты .

Билеты  злыдням  не  помогут ,
Как  татям  падшим  навсегда .
В  Союзе  подвизаться  могут ,
Но  шельм   чернеет  череда .

Никто  душой  не  озарился ,
Не  защитил  поэта   сам .
Бес   клеветнице  поклонился
И  вторил  лживым   голосам .

         ***
Они  в  Россию  не  поверят ,
Пока  мошной  не  прозвенят .
Судилища  не  раз  затеят
И  вновь  таланты   обвинят .

Они  лгуны  и  супостаты ,
Крутлявые в среде  дельцов .
Не  веруют  душой в Пенаты
И в крепи  русских  праотцов .

Они  по сути  полукровки ,
Обетованцы   по   всему .
Все достижения  сноровки -
Побольше  хапнуть одному .

Им  слава  лживая  по нраву ,
И  цели   рыночных  идей .
Они  освободят  Варавву  ,
Но не  Спасителя  людей .

В СП Тамбовщины  такие ,
Банкуют   картами  таро .
Затеют  кляузы    лихие ,
Запахнет  нечистью   перо .

          ***
У  других   не  увидят ,
Ни  строфы  , ни шедевр .
Но  своих   не  обидят ,
В  опереньи   Минерв .

Им  внушили  величье
И  божественный   путь .
К остальным  безразличье
И  жестокости  суть .

Крылья  Маши  гагары
И   перо  из  папье .
Крылья  Саши  сигары
И  колоды   крупье .

Крылья  Лены  из пены ,
В  перепонках   слюды .
Свет иллюзий  Селены
И  лучи  от   звезды .

Налетит  как  неждали ,
Ветер  дней  перемен .
Облетят  крылья   Вали ,
С  фавориток  подмен .

Оголенных до  кожи ,
Все  узрят  без венцов .
Только  злобные   рожи
И  наколки   птенцов  .

                ***
Нас  время  переделает  упертых ,
Как  не  хотим   увидеть   никогда .
И  ухарей   причинами  припертых ,
И   егерей   прошедших  без  следа .

Куда  былая  гордость  испариться ,
Неведомо  Кудимовой  и   мне .
Креститься надо , Господу молиться ,
В спасительной  духовной  тишине .

Ты  в  зеркале  пороки не увидишь
И  разные  житейские     грехи .
Творца  своим  молчанием  обидишь ,
Гонимого  жлобами    за  стихи .

Не  подкупись  за   толику  расчета ,
Не   становись  за  лживое   пустой .
У  паразитов  славы   и   почета ,
Терновник  злобы  вымахал  густой .

Они  корону  сделают  колючей ,
Они  прославят  надписью  тебя .
На перекрестке  за  плешивой  кручей  ,
Распнут  талант  огульно  не  любя .

                ***
Печальное летает воронье ,
Мещеряков  осоловел  в  коморке :
-- Судилище  деяние   мое ,
В придуманной  Дорожкиной  разборке .

Казнить  поэта  страже приказал  ,
Я  подражаю  Понтию  Пилату .
Творца  стихов  безбожно  унижал
И  огребаю  палача   зарплату .

Прадедушка  молился  у  креста ,
И  вопрошал  о  воссияньи   века  .
Я  отвергаю  заповедь Христа ,
Не осуждать  во   храме   человека.

Я  развлекал   судивших  торжеством ,
Без  всякого  смурного  предрассудка --
Когда  Мещеряков   явился    божеством ,
Пропел  петух  и прокричала  утка .

Кружилось воронье над  маятой ,
Порочного ,  шального   солдафона  .
Повеяло   тщеславья   пустотой ,
И  рассмеялась  трубка   домофона .


          ***
Они  поздравили  Кудимову ,
Казнив  поэта  над  крестом .
И  Пешкову  и  Победимову ,
Махнув  блистательным  листом .

Теперь в  жюри  вовсю  судившие ,
Безжалостные   как   всегда .
Творца   во  храме  обвинившие ,
За  козни  личного   вреда .

Они давно живут  пороками ,
Обманом   всюду   и   везде .
Кудимову  прельстили  сроками ,
Быть  бесконечной  на  звезде .

И если  надо   Бирюкова  ,
Прельстят  агораномом   быть .
Но счастья   канула  подкова
И  грех   кощунства  не  избыть .

Награды злым  за  лицемерие ,
Почет  за  подлые   дела .
В их душах гольное  неверие
И  копиться  дурная  мгла  .

             ***
А  я  не против  Гармаша ,
Он  ненавидит  Валю !
Его  стихи  как  ППШа ,
Вновь  мысленно  посалю .

Пусть постреляет по карге
И  попалит по  злыдням .
На блатокультовой  дуге ,
Задаст  Виталий  сидням .

Он  знал Румянцеву  давно ,
Всклень  Майя  говорила :
-- Стихи Дорожкиной говно ,
Вся в предка гамадрила ! --

Гармаш ты искренностью  наш ,
Поэт  идущий в  гору ...
Возьми  и  разряди  Калаш ,
В  Мещерякова  свору .

Виталий  членом должен быть
Союза   под   Селеной .
Театр не может  позабыть ,
С  влюбенных   мезансценой .

               ***
Не  бытие  в среде творцов ,
Бум  конкуренции  злонравных .
В  СП  Тамбовских  подлецов ,
Нет  истины  среди  неравных .

Бытует  лживых   клевета ,
Вблизи  доносчицы   наушник .
Не гадостным  среда  не  та ,
Где превалирует  гадюшник .

Предатель доблестный  позер
И  лицемер  одно  и   тоже .
За  гения  слывет  фразер ,
Творящий  щедро  что негоже .

Всех обмануть и заложить ,
С ухмылкой  правды  Герострата.
И  злыднем  безобразно  жить ,
С  порывами  дурного   ката .

          ***
Выходи  журнал  не  зря ,
" Оренбургская  заря ".
Ночью выходи и днем ,
Дорогой журнал "Подъем".
"Современник "  выходи ,
Души   щедро  береди .
Пеплом  вейся  на  ветрах ,
Злых  Тамбовский  альманах .
Стая  правит и  рулит ,
Знать шедевры не  велит .
Валя , Лена и  Щеряк ,
Встали в позу раскоряк .
Кукиш  мне , другим  дыру ,
Бублика  и  всем  муру .
"Александръ "  не  выходи ,
Смутно  у  Трубы  в  груди .
Графоман  главред , позер ,
Но  с  наградами   призер .
Ваня  снова   Ерпылев ,
Обещает  смыслов  клев .
Строф  создатель  Трубенок ,
Отпусти   Трубе  пинок .
Ты   поэт   небесных  сфер ,
А  Труба пустой   минхер .
Блат  и  фильтры  ерунды ,
От  Дорожкиной  балды .
Тропиканкам  мед   годами ,
Одаренным  яд  с  судами .

                ***
Состарятся , болеть начнут ,
Писатели   тамбовской  "расы".
Мозгами в  сторону качнут ,
Былого   бытованья  кассы .

Откроют ящики   добра ,
В  них  пустота  недорогая .
Монет  с  оттенком  серебра ,
Кубышка  вспомнится  другая .

Свинья  нечистая  полна ,
Дарами   грязными  былого .
В  душе  затеплится  вина ,
О  том что светлого немного .

Грехи  придется  отмолить ,
Чтоб никому  не навредили  .
Но как  печали  утолить ,
Когда  поэта  осудили .

Могли сдержаться от суда
И заповедь не  попирая  ,
Понять  что ссора не беда
И  обрести  богатства   рая .

                ***
В  Тамбове  Голубев  культурный ,
В  Калининграде Голубь  турный .
Взмахнет  крылами  и  летит ,
Куда   судьба  не  запретит .

В  Тамбове  Машеньку  жалеют ,
В   Калининграде   вожделеют .
Все  в  голубиной  маяте ,
Стихи  печатают  не  те .

-- Знобищева  кумир   Тропы ! --
Бегут  и  верещат  клопы .
Дожди  шумят - Мария  Гром ! -
И  вторит  скрипами  паром .

Все  в  голубиной  ипостаси ,
Забыли  о  порывах   Васи .
О  жизни   трепетной  Елены ,
И  о  любви  без  перемены .

Олег  Хвалешин  не согласен :
Котовский  ворон  тоже  гласен .
И  камни   в  юности  саду  ,
Скликают  журавлей  к  пруду .

                ***
Мария Фурлетова  чуждая ,
Интригам и козням Дорожкиной .
Она  из   духовного  Суздаля ,
К Тамбову  пришла  белоножкиной .

Вокруг  Светлояра   гуляла ,
С  молитвами  и  милосердием .
И  в  душу надежду  вселяла ,
Спасенье  добиться  усердием .

Фурлетова  Китеж  увидела ,
Сияющий   храмами   вечными ,
Который  с любимым  предвидела ,
Увлекшись  делами  сердечными .

Не  терпит  Мария поганую ,
Обманщицу  грешников  чаянья .
Тамбовщину любит не драную ,
Красивую   без отчаянья .

Стихи  сочиняет  Фурлетова ,
О  светлом   и  мирном  радении .
И  ей  ни к чему  Лихолетова ,
К Тропинке прильнувшей в падении .

                ***
Друзей  продажных мне не надо ,
Они  от  горя  не  спасут .
И на груди  срамного   гада ,
Из  ада  бестий   принесут .

Он изменяет  сути  профиль ,
Шипящий  ядовитый   змей .
Макаров  лучезарный   профи ,
Но  друг  Алешина  теней  .

В  саду Олега все не чисто
И   смотрится   Иудой   он .
Меня  поэта  Монте Кристо ,
Волнует  вновь   Лаокоон .

Пройду по призрачному  саду
И  смыслов  посмотрю  пейзаж .
Алешин  подошел  к  распаду
И  жаждет  падших  эпатаж .

Кудимова и  друг  Аркадий ,
Вблизи  предателя  торчат .
И  облучает злобы  радий ,
Дорожкиной  гнилых  волчат .

                ***
Вы  нелюди без  масок  лжи ,
Мамоны   блудные   пажи  .
Приспособленцы   наших  дней ,
Становитесь  судьбой  дурней .

Прислужники   своей  тщеты ,
Вы  изошли   от  маяты .
Зачем  творили  , для  чего ,
Когда  вы  критики  всего .

Кому  нужны  сюжеты  блефа ,
Когда  фанаты  вы   Азефа ?
Вам  Евно   ближе  и  милей ,
Чем   Хворов  рыцарь  королей .

Имеет  совесть  де  Валерий ,
Без  извращений  и   мистерий.
В  поэзии  он  Рафаэль
И отрицает  злобных  гель .

Вы  шельмы  мазаные  гелем ,
Суд  провели над   Рафаэлем .
Вам  место  возле  Абадонны ,
В  картине  нави  без  Мадонны  .

                ***
Ткань  спадет с  лица  Марины ,
Сон  просветный    под  луной .
И  пахнут   весной   перины ,
С  легкой  темой  не  одной  .

Соловей  в  саду    щебечет
И свистит  себе , свистит ...
Душу  образ  светлый  лечит ,
Вновь  тоску  предотвратит .

В  зеркалах душа  незрима ,
Хоть  красавица  всегда .
Путь   подруги  пилигрима ,
Смыла   вешняя   вода .

Жизнь  вокруг  бустрофедонна
И  без  перечня  причин .
Хоть  Марина  не  мадонна ,
Но прекрасна  без  личин .

Вот приедет в храм познаний
И  в беседе не с  одним ,
Скажет  о  творце преданий
И  судилище  над   ним .

           ***
Меня  считайте  человеком ! -
Кричала  женщина   в  годах .
Не  стану спорить с  имяреком ,
С  любым  изгоем   не  в  ладах .

Веду  кружок   литературный ,
Шмаляю   книги  как  шрапнель .
И  каждый  крен  не  партитурный ,
Я  отвергаю   как  Шанель .

Бомондом  местным   корогожу  ,
Скупаю   души   подлецов .
И  всякую  срамную   рожу ,
Переношу  в конце  концов .

Я  всех   противных  победила ,
Вокруг  Тропинки   благодать.
Трубу   печатать   убедила ,
Каких   в  упор    не  увидать .

У  ног  валяется   Макаров ,
Кудимова  стремиться  пасть .
Я  остудила  пыл   Икаров
И  показала  свою   власть .

                ***
Трубе  приснилась  Иудея ,
Он  центровой   центурион .
И  злится  Валя - Соломея ,
Как   западенка  Фарион .

Ей  мало с головой  пророка ,
Двух  Иродов  обворожить .
По  воле  низменного рока ,
Горазда  похоти  служить .

Неугомонна   Соломея ...,
Но  сон  Трубу переместил ,
Спасителя  ждет Иудея ,
Пророк  его  предвосхитил .

И усмотрел Труба  Иуду ,
Идет  Олег  Искариот ,
Лукавый  поклонился чуду
И  предал светоча забот.

Умоет  прокуратор   руки ,
Во сне  Пилат    Мещеряков .
И  обрекут  враги  на  муки ,
Творца  за  истину   веков .
   
За  Агасфера  сразу  трое ,
Рашанский  , Коля и Макар .
Умчались  к тридевятой Трое:
Орфей , Илия    и  Икар .

Остались злыдни  тропиканки ,
Несущие хулу  и   бред .
Судов  бездушные  подранки ,
Идущие  за  стервой  вслед .

-- Неси творец обрубки  древа ,
Да  будь  распятия  царем ! --
Кричали  Агасферы  слева
И  справа  с  бесов  фонарем .

Горел  гудрон и  воскуряясь ,
Витал с  нечистою  мурой .
Труба  ничуть не просыпаясь ,
Чернел  под  Лысою  Горой .

Голгофа  череп  сохраняла ,
Адама  вечности    века .
Гроза  разрядом  просияла
И содрогнулся мир слегка .

              ***
Таланты  как  агнцы  молчали
И  светлую   ждали  судьбу .
Закрыть Александръ без  печали ,
Не  тратить казну  на  Трубу .

Тамбовщина  не   нефтеносна
И  газ  не  запасы  глубин .
Трубы  халабуда  несносна
И  шум  иллюзорных   турбин .

Главред  для  какого  поэта ?
Для  Васи  из  места  зеро .
У  ангела  нету  ответа ,
Пока  у  анчутки   перо .

Ворует  Труба  оголтело ,
Года  у  тамбовских  творцов .
И  судит с Дорожкиной  смело ,
Безбожно  духовных  певцов .

Журнал Александръ пустозвонный ,
Шедевры  мои  не  в  чести .
Провал  лицемеров   бездонный
И  души  барыг  не  спасти .

           ***
Они  с  задором  присосались ,
Кто к Васи Коли  , кто к СП .
От прегрешений  не   спасались ,
Храм  обходя  без  КПП .

Без сквернословья не расскажешь ,
О  продающих  честь  свою .
И  без  сатиры  не  докажешь ,
Худобу   шабаша в  краю .

Меняют  правила  и  веру  ,
Меняют  взглядов   полюса .
Порочные  везде  не  в  меру ,
Кто  ненавидит   небеса .

Нарциссы , гении , колоссы !
Кто Еврипид , кто  Аполлон .
Труба  от плана Барбароссы ,
Балдеет  словно  фюрер он .

Нах остен  дранг и  Анатолий ,
Всех  завоюет  до  Кремля .
Потом  Урал  и   санаторий ,
Где  Бонапарт  за  короля .

            ***
Как  хорошо что я не с  вами ,
Мне  шАбаш  злыдней  ни к чему .
Зачем  мне  обольщать  словами ,
Того  , кто   лживый  по  всему .

Лукавые  до  тени   тела ,
Кривой  как   ваша  маята .
У  лицемеров  место   дела ,
Где  пустозвонна  суета .

Судилище  для  вас  играшки
И  клевета  как  бенефис .
Но душ  порочных  барабашки ,
Вопят  беснующимся : -  Бис ! -

Миронов  наградил  Марию ,
Судившую  меня  зело .
С  поэтом  распинать Россию ,
Умеют  тропиканки   зло .

Драпеко  привлекло  болото ,
Тамбовщины  лихих  времен .
Творца  возвышенное что - то ,
Спасает  от  лихих  имен .

О  справедливости  нет  речи .
Дорожкинцы  мегеры  все .
Знобищевой  Марии   свечи ,
Черны  оттенками  в  росе .

Им  Справедливая Россия ,
Дает  награды   от  балды .
Отвергнет истинный Мессия ,
Мешки   мамоны   коляды .

То в Современнике  приватна ,
То  адюльтер  с  Веретено .
Знобищева - кумир   отвратна ,
Когда  Всевышним  не  дано .

Труба затарился  с  подвохом ,
Дорожкина  всех   превзошла .
Награды   огребают   чохом
И  Маша  россыпи   нашла .

Плюют  на  истину  стяжая ,
Писатели  личин   зеро .
Творю  шедевр не угрожая ,
Я  классик и небес  перо .

                ***
Сергей  Миронов за  "нацбесто" ,
Вновь наградил  пустое  место .
Знобищева  вдрызг   исписалась
И  к  Справедливым  присосалась .
Дают - бери ! Берет  дары ,
Вмасть   лицемерия   игры .
Посланница  структур  кагала ,
Ей  злыдня  Валя  помогала .
То Павлов  с  золотом  напишет ,
То  Голубь  на  купюры дышит ...
И  весь  Тамбовский  альманах ,
Знобищевой  дает   размах .
Все  для  исчадия   инфанты ,
Творят  тщеславия   гаранты .
Все   фаворитке   и  везде ,
Чтоб  красовалась  на  звезде.
Алешина   за  грош  купили ,
Трубу в дворнягу превратили .
Мне  суд  и  пропасти  сторон ,
Знобищевой   иллюзий   трон .

                ***
Ее   утес  венчает   древо ,
Рябина   с  гроздъями  огня .
Посмотрит  на заре  налево ,
Увидит  белого   коня .

Направо  глянет  на  закате ,
Услышит  трепет   бубенца  .
Пришла к отверженной расплате ,
За  осуждение   творца .

Ведь  неправа  превозмогая ,
К  злым   отвращение   вблизи ,
Я представлялась как благая ,
С подачкой бросовой в связи .

Утес  ее  из  глины  вечной ,
Из  вековечного   песка .
И  высоты купины  млечной ,
Достигла  женская  тоска .

Копытом бьет ретивый рядом
И  бубенец  звонит  вовсю ...
Рябину  поджигает  вглядом ,
Чтоб отогреть судьбину  всю .

              ***
"Лучше поменьше да лучше" ,
Ленин был в выводах прав.
Только  Щеряк  его круче ,
Гетман  жандармских  управ .

Кепку  аля  Жириновский ,
Юрий  охранник  носил .
Как глашатай Прикозловский ,
В  каждой  беседе  басил .

Книги  о  прошлых невзгодах ,
С  болью  Щеряк  написал .
Как в Кандагарских походах ,
Он  свою  душу  спасал .

Став Всетамбовским  предлитом ,
Юрий  к  звезде   воспарил .
В  храме  взрывчаткой  разбитом ,
Суд   над   поэтом  творил .

Творчества свет не пребудет ,
Там где предлит  живодер .
Меньше  да  лучше не будет ,
Если  кумир   гвоздодер .

                Глава 10

             ПРОЗРЕНИЕ

                ***
Прозрел  легко  от  заблуждений ,
Увидев   сонмище   личин .
В  просветах  жизни  откровений ,
Стяжаю  творчества  почин .

Пусть  веселяться   безобразно ,
Судившие   меня  в   чести .
Все  в   обинениях   бессвязно
И  каждый   сребреник  в  горсти .

Гордыня   близкая  к  тшеславью,
Жестокость  кредо    палачей .
Придут  судившие  к  бесславью ,
За  черной  дымкою   свечей .

Талант  не  станет  поклоняться ,
Процентщице   интриг  нигде .
И  к  нечисти  умом   склоняться ,
Чтоб  подвести судьбу к  беде .

Враги  бравируют  сплоченьем ,
С  клеймом  Иуды   на  челе .
Поэзия  сильна   влеченьем ,
На  ярком  солнечном   крыле .

                ***
А  судьи кто ? Наседкин ,Марков , Валя ,
Аршанский   оголтелый  и  Труба .
Забыли  о  приватности  морали
И  сразу почернела  их  судьба .

Забыли в  храме взорванном о  Боге
И   обвиняли  светлого   творца .
У  каждого  на   выбора  пороге ,
Личина   зла и шкура   подлеца .

Судилища  был  шАбаш  узаконен ,
Вновь  ликовал  Мещеряков  Пилат .
Алешин предавать поэта  склонен ,
Был  Андрием  по ляховски крылат .

Знобищева  , Луканкина  и  Саша ,
Как  шавки  подвывали  клевете .
Другими  вся  заваренная  каша ,
Мешалась  на  безумия   плите .

Попрали  Божью  заповедь  наветом ,
Расправу  сотворили   без причин .
И  поглумившись скопом над поэтом ,
Восславили  безнраственный  почин  .

                ***
За  камнем   грот   иллюзии  горы
И ты в нем саламандра до поры .
Из  малахита   идол   с   бородой
И  водоем   с   загадочной    водой
Ты  ящерица   сказочного   мира
И  охраняешь     местного    кумира  .
Глоток  воды  и  каждый   обновлен ,
В  мечту   неувядающий   влюблен .
Нет   времени    и   горизонта    нет ,
Нет    темноты  и   изумрудный    свет .
Иное  все  и только  чувства  есть ,
Добро  души  и  искренняя  честь .
Здесь сны  витают  ярким  огулом ,
В  которых ангел борется со злом .
Христос  Воскрес ! А ты  судила  в днях  ,
Поэта    где   распятие    в    камнях  .
Где  взорван  храм   и   камни  вопиют ,
Ты     обрела     бесчестия     приют .
Не  осуждай ! Рубин  пылает  слов ,
За  богомола   в  гроте    богослов  .

                ***
Алешин - мастер , Лена - Маргарита ,
Наседкин Коля - Педерес  Зурита .
Позеров  пассы  здесь не описать ,
Умеют   даже  в  грезах   зависть .
Амбиции  у  каждого  в  квадрате
И  кредо  в   бриллиантовом  карате .
Скамья иллюзий  в  садике  умело ,
Приклеит  муху  с  Васей  Азазелло .
Ведущий  Варенуха  всех  страстей ,
Прозрачный  до  вампировых  костей .
Поэта  судной    скорби  предадут
И   фору   Боратынскому  дадут.
Алешин  о садах толкует  важно ,
Наседкин  о  люпофнице  отважно .
И  Лена  о  животных - мужиках ,
Все  хорошо  и  медь  на языках .
Но  почему - то  хмурится  поэт ,
Восторженных  неизгладимых   лет .
И музы с Боратынским  повздыхали ,
Фразеры  вновь  душой  не  выдыхали .

            ***
Он дружбу предал и унизил ,
Оклеветал   меня  всего .
И  милосердие   принизил ,
Из - за  тщеславья  своего .

Любовнице  писал  доносы ,
Чтоб   ненавидела  меня .
Усугублял  души  вопросы ,
За  всепрощение  виня .

Мужские  личные  беседы ,
Как   перебранки   оглашал .
Вздымались люди  непоседы ,
Как буд - то  беды  совершал .

Любовь к Марии  и  Елене ,
И к Валентине  доброта .
Мне обнуление в  измене
И  злобы черной колгота .

И на суде вновь безобразный ,
Оговорил  меня   фразер .
Наседкин Николай не разный ,
Судьбы    поэта  мародер .

       Некст  у  бюста

Читай  о саде  неживом ,
О  кронах    пустозвонных .
Стихи   о  мире  таковом ,
Среди  теней   бессонных .

Бюст  Боратынского  молчит ,
Нет   искорки    духовной .
И  поэтесса здесь  торчит ,
С  потенцией    греховной .

Слова о малом  прозвучат ,
О  многом   огласятся .
И  стаи   трепетных грачат ,
В  гнездовья  возвратятся .

Здесь  аравийский   ураган ,
Не   тронет   лица  вздохом .
Чума  не  выхватит  наган
И  не убьет всех чохом .

Пустые  строфы  о  пустом
И  бюст  не  образ   света .
Душа  скупая   за  крестом ,
Без   вольностей   поэта .
               
                ***
Как только схлынет  пандемия
И всекитайский Кронос Вир ,
Труба поднимет знамя змия ,
С мазней :--Дорожкина кумир!--

Казну  откроют власти края
И  чад   любви   озолотят .
Проблемы  многих   презирая ,
Как  недоразвитых  утят .

Восславят  славящих  устои ,
Продажной , шмотковой  среды .
Как  славили недавно  стоя ,
Вождей   Кремлевской  череды .

Себя  представят  авангардом ,
Борцов с  печалью  без  панам .
Забыв что улетела  с  бардом ,
Мечта   Тамбова  во  Вьетнам .

Есть индульгенции  предлита ,
Есть  побратимов   протеже .
У  власти   Янусов   элита ,
На  бездуховном    рубеже  .


                ***
Проснулся  Иванов  не  вдруг ,
Душа  болела  снова .
Сплошные  власовцы  вокруг
И  каты  из  Тамбова .

Двуликие   кишели  в  тон ,
Игре  теней   исчадий  .
Предавших  юность   моветон ,
Макаров  вновь  Аркадий .

Труба с журналом мельтешит ,
Дорожкиной   путь  лижет .
Алешин с  зеркалом  грешит ,
Когда   гондон   нанижет .

Мещеряков  гребет  труху  ,
Как  Николай  Наследкин .
И посылает  всех  на ху ,
Кто  видом  не Поветкин .

И Марков  рьяно   предает ,
Творцов  и   обвиняет .
Обманом  честным  воздает
И  на  судьбу  пеняет .

Знобищевой  в  руке свеча  ,
С  улыбкой   в   эпатаже .
В  глазах  Марии - палача ,
Поэт  от  Бога   в  лаже .

Спадет улыбка  и  лицо ,
Острее  злой    мегеры .
В  ладонях  черное  яйцо ,
За казнь творца Валеры .

Кошмарный  сон не проходил ,
Как  страх  былого  плена .
Союз   тамбовский  учудил -
Там  верность ,  где  измена .

Видение  вновь  на  заре ,
С  игрой  личин  лукавых ,
Похуже  пропасти  в   дыре
И   царствия   неправых .

РОА  Тамбовских  на  паях ,
С   УПА  и  Брянским  дуче .
Проснулся  Иванов в краях ,
Где  фарисеи  в  куче .

        Жажда бузы

Приедет Скошин из Мытищ
И  будет  злыдню  прославлять.
Метресса закупорив свищ ,
Начнет по черному  башлять .

Нулей  поганых наградит
И  друганов  из  нелюдей .
Чинам   поместным  угодит
И  стайке  культовых бля..ей .

Одно и тоже каждый год ,
Кого  ни попадя в  тузы .
Таланты стонут от невзгод
И  жаждут светоча  бузы .

Приходится бузить в строфе ,
Молчат  все ждущие , молчат .
Щеряк  в  потертом  галифе ,
Сорвал  и  растоптал галчат .

Хвалешин  предал всех подряд
И  с  непопутчицей  друган .
В   сатире  истины  снаряд
И   бьет  система  ураган .

              ***
Иное время , мир  иной ,
Но суть осталась  прежней ,
Когда  объят  ты  пеленой ,
Грехов  простор  безбрежней .

На месте храма и  креста ,
Подонки  суд  вершили ,
Творца  сомкнувшего уста ,
От  мира  отрешили .

И ненавидя за добро ,
Поэта всей  гурьбою ,
Кричалии - Выпишем зеро ,
Пусть потрясет губою!--

Приехал Скошин через год
И вновь на лобном месте ,
С почетной фурией невзгод ,
Воспел  тщеславных  вместе .

Как буд-то небыло суда ,
Над  храмовым  распятьем.
И тень не бросила беда ,
На  женщину с проклятьем.

Чернела  мимика  лица
И  вторил Глас  примете :
-- Судить невинного творца ,
Страшней всего на свете --

   Дурман   тщетности

Белых  становится  Черных ,
Служа  Рашанскому  и Вале ,
Он  бесподобный  на вокзале
И памятных  местах  иных .

Он пишет  книги  о  черте ,
Засечной с крепостью дубовой .
И  забавляясь вновь подковой ,
Мечтает  быть  на  высоте .

Белых - Черных  не  озверел ,
Не стал  до  пяток  волкодлаком ,
Он ходит  с  преисподней  знаком
Судить  поэта  он  посмел .

Поэт  заступником  судьбы ,
Не  побоялся  быть  недавно .
И  Михаила  в  миг  борьбы ,
Возвысил  до таланта  славно .

Черных - Белых  не  до одра ,
Познает   кривды   мимикрию ,
И  исказит  в  трудах  Россию ,
Не  помня  светлого  добра .

Мичуринск славил  корифей
И был  в  Тамбове  Евтушенко ,
Когда  Рашанский - Кривошенко
Возвысил  фурию  затей .

Евгений  разгромил  стихи ,
Девицы  ветреной до смеха ,
Рашанский  вытряхнул   грехи
И  сделал  чучело  успеха .

Обман  , чарующий  обман ,
Белых  чернеет   обожая .
Он служит  злыдням  подражая
И славит   тщетности  дурман .

            ***
Так  бывает  с  нами   наяву ,
Рвем   мы   благодатную  канву.
Отрицаем  добрых  и   простых ,
Ради  безобразных  и   пустых .
И  меня  отвергли   огулом ,
Люди  затуманенные   злом .
Сердобольный  искренний  поэт ,
Не  гламурный , вычурный  эстет .
С классиком наград не обретешь ,
Будет  слов  и образов мутешь .
Отвернулись скопом отошли ,
Осудили   и с  ума  сошли .
Добрались  до  гордого  Трубы ,
Очернили  путь   его  судьбы .
Озверели   от  азарта  гнать ,
Стали    Анатолия  пинать .
Чучело  топтали  не  раба ,
Был  заплеван  катами  Труба .
И  к  усопшим  злыми   привнесен ,
Словно ветром  в бездну  унесен .
Падшие  судилищ    не  в  шатрах ,
Пыль  они  поветрия   и   прах .
И  иллюзий    ставки   серебро ,
Превратилось в  лунное    зеро .

              ***
От Марии  письмо получила  Мария
И  пинцетом  открыла  в   четверг .
На  конверте  шикарная  видом  Россия ,
Белый   снег   ее   чистке  подверг .

На листе  белоснежное  гладкое поле ,
Ни   строки   на   другой  стороне .
Что  Мария  сказала о  будущей доле ,
О  делах  и   проблемах   в  стане ?

Не  понять  ничего  от  такого намека ,
Может  станет  в  грядущем   светло ?
За  окном  нависает  дождя   поволока
И   туман    вновь   окутал    стекло .

Белый  лист и пинцет пандемии отличье ,
По  иному  нельзя   ничего  открывать .
И  Марию  сковало  к  судьбе  безразличье ,
Ни  к  чему  ей  на  страх   уповать .

Для  чего  я  письмо получила  пустое ,
Чтоб   усилить   томленье   в  груди ?
Прочитаю   душою    посланье   простое :
Будь   чиста и  творца  не   суди .

              ***
Ты дух лукавый не увидишь ,
Как  извращенное   творит .
Рашанский  пакостный  на  идиш ,
В  бреду  не  часто  говорит .

Зато  глаголит о  Пенатах
И   Заворонежском   селе ...
Анчутка  в  подлости   заплатах ,
Всегда   с  грехом  навеселе .

Блистает  лысиной  умело ,
Как  приснопамятный  Сократ .
Талантов  отрицает   смело ,
Как  фанатичный   партократ .

Подвохи чинит и подставы ,
К  судилищу  плетет  навет .
Нет на Рашанского  управы ,
Попрал  он  Господа завет .

Потомок  хищников   Ваала ,
Сжигавших  светлые  места .
Его  судьбу  перековала ,
Мамона  отрицать   Христа .

Халерий  славил  атеистов
И  моб  Козловского  козла .
Усвоил   методы  садистов ,
Превозносить личины  зла .

Из - за Рашанского  кривое ,
Сегодня  зеркало  времен .
И  дело  кривды   роковое ,
С  фальшивых перечнем имен.

Лоснится  рожей  фарисея  ,
Делец   с   исчадия   лапшой .
Избавься  светлая Расея ,
От  безобразного  душой .

                ***
Ворон  над Тамбовщиной   летит ,
Тень  скользит по утренней росе .
Вновь  Трубу  никто не  защитит ,
Как  меня  не  защитили  все .

Осудили   звери  во   плоти ,
Личность над распятием   Христа .
Ты  творец  печали   воплоти ,
Душу  вдунув  в  горькие  уста  .

Грустная  мелодия  о  злых  ,
Никого   в  миру  не  окрылит .
Строфы  о  страданиях  былых ,
Светоча   казнивших  обозлит .

Пой  поэт  о  жизни  дорогой ,
О  друзъях  предавших  огулом .
О  судьбе  восторженной  другой
И  мечте с сиятельным  челом .

Пандемия   вируса   пройдет ,
Но  заразна  стая   ТСП .
Алчущий   безумие   найдет
И  беду  безбожного   СП .

Честных  отвергают  у   черты
И  клевещут  падшие  рвачи .
В  логове  Тамбовской  маяты ,
Верховодят  ныне   палачи .

Прославляют  судьи   карагод ,
Призывают   поклоняться им.
Я  отвергну  тысячи  невзгод
И  Труба  немилый  не  своим .

                ***
Нелюбимых  презреньем  казня ,
Взял  Наседкин  критерия  бич .
-- Все  мышиная  это  возня --
Он  сказал  на Алешина спич .

Обнулил   он балласта всего ,
Посчитал  стервеца  никаким .
-- Пустота навсегда  для него --
И  Алешин  остался   таким .

У предателя  много  личин
И   Алешин  пошел на поклон .
Валентины  Дорожкиной  чин ,
Отражает   метрессы  кулон .

Пожалела   мокрицу    мадам ,
Извратила  Алешина   суть .
Приспособила к падших судам ,
Обвинять  не предателей  путь .

Стал Алешин  исчадьям служить :
Жополизом , покорным рабом .
Перестал  правотой  дорожить
И  стучал  о нечистое  лбом .

Над Голгофой  срамили  меня ,
По причине  безбожного  зла .
На вердикты  подсудного  дня  ,
Клеветы   рассыпалась  зола .

У  Знобищевой черная  грудь ,
У   Наседкина  дух  почернел.
И  Аршанского  грешную  муть ,
Марков  принял  и   охамел .

Мещеряк за  Пилата  теперь ,
Безобразно  творца  осудил .
Слева он неопознанный  зверь ,
Справа  фейсом  подобье  чудил .

За  героя  Алешин  Олег ,
Для  него  осужденье  фигня .
На  любые  проблемы  стратег:
-- Все мышиная всюду возня --
       
                ***
Ни квартир , ни копеечных грантов ,
Ни издательства трепетных   книг .
Мы висим на незримых  пуантах
И шедевры творим  каждый  миг .

Мы  поэты  России   тревожной ,
Безидейной  с  базарным  душком .
Мы  поклонники  Родины сложной ,
С Вековечным  и  местным божком .

Все  вокруг на глазах  изменилось
И  за  деньги  коммерции  власть.
Для  обмана    народу  вменилось ,
Будут  жить  беспризорники  всласть .

Все  по ходу  движения к  мифу  ,
Гондобиться  теперь и  в Крыму .
Только  камень  таланту - Сизифу ,
Надо  в  гору  толкать  одному .

И  в  Союзе  писателей  склока ,
Графоманы  за цацки   порвут .
И к  творцам  атмосфера  жестока ,
Буд - то панночки  бесов зовут .

              ***
Не  фанатик я  как  Стаханов ,
Что бы  уголь  в  забое дробить .
Мастер слова  мудрец  Проханов ,
Побуждает   Отчизну   любить .

Он  борец  за  святое  дело
И  за  Родину  держит  строй .
Палачей  своих   чучела  смело ,
Подожгу  как  Проханов герой .

Полыхайте  в  полыме  падших ,
Раз   судили  творца   огулом .
Среди   пажитей  не  увядших ,
За  заречным  исконным  селом .

Ад  земной  опалит   ужасных ,
Я  подброшу  в  огонь  камыши  ...
Не  за  белых я , не  за красных ,
За   людей   с  добротой  души .

Не  глумитесь над жизнью поэта ,
Не  терзайте   творца   клеветой.
Вот  Проханов  скрижали Завета ,
Не  попрал  у  распятья  пятой .

Дом  Ростовых  и  окна  раскрыты ,
Евтушенко пылал  как  ведьмак  .
Черносотенцы  жгли  кананиты  ,
Паклю тела  и  модный  пиджак  .

Распадалось   тревожное  время :
На  фрагменты , осколки  и  прах .
И  дракона  безбожного    семя ,
В  искрах  виделось  на  ветрах .

Он воскрес и в Асеевском доме ,
Разгромил графоманов   кружка .
Евтушенко  не  стал  на изломе ,
Бездуховною  ниткой  стяжка .

Был Евгений поэтом в Тамбове ,
С верой в Бога  не  блефовал.
И  легко в  откровения  слове ,
Высшей   истине  воздавал .

Но   дракона  поганое  семя  ,
Переполнило  лживых  уста .
Потому - то сжигаю я племя ,
Попирающих  слово  Христа .

                ***
В  Тамбове  подскочили  цены ,
За  воду  золотом  плачу ?!
Когда  Труба уйдет со сцены ,
Я  -- Браво! - Толе закричу .

Вода  в  Тамбове  золотая ,
Как  трубадуров   Александръ .
Дорожкина  в нем  процветая ,
Разводит  текстов   саламандр .

Такую   жуть   хамелеоны  ,
Несут   по  веянью   муры ,
Что  все  заморские  шпионы ,
Не  видят  проигрыш  игры .

Надысь  повержена  духовность ,
На   падших  извергов  суде .
Дорожкинцы  забыли  скромность ,
Печатают   своих   везде .

И  в  Альманахе   Валентина,
И  в  Александръ  ее  Тропа .
В источниках всплывает тина  ,
Где лгунья  к  истине  слепа .

Вода  стекает   ручейками  ,
Червонными с рабочих  рук ...
Мы  не  Мидасы  с  черпаками ,
Где  копи   круговых   порук .

Народ  Тамбовский обирают ,
Властители   чинов   орды .
Хоть  времена  не  выбирают ,
Жить  на  широкую  горды .
 
                ***
В лучах небесного светила ,
Он появился невзначай .
Меня тревога охватила
И утренний разлился чай .

Затворник Феофан промолвил:
-- Ты хочешь мудрость уяснить ?
Я проповедь не подготовил ,
Чтоб повседневность объяснить --

Собрался я дрожащий телом ,
Поставил чайник на плиту
И занялся духовным делом ,
Узрев святого высоту .

-- Они от злобы осудили ,
Меня у светоча креста .
Они всем душам навредили ,
Отринув заповедь Христа --

-- Прости поправших неземное,
Не  ведали печаль греха --
-- Прощал , отпетые срамное ,
Творят и Родина глуха! --

-- Твоя судьба не медовуха ,
Под каравай и славы муть .
Творец имеет силу духа ,
Чтоб испытать тяжелый путь .

Терпи лихое время стойко ,
Не озлобляйся на дурных .
Пиши шедевры снова бойко ,
Для доброхотов не шальных --

-- У злобных связи и тусовки ,
Везде превратности борьбы --
-- Твори поэт не зарисовки ,
Поэмы жизни и судьбы ! --

Сна исчезал лучистый сборник ,
Как трепетных времен мираж .
И Феофан исчез Затворник ,
Оставив мысленный винтаж .

Талант в миру не угасает ,
Как дар создателя времен .
И душу истина спасает ,
В сиянии святых имен.
 
      Подруга  палача

Осталась злоба между нами
И ангел бледный на коне .
Мы  обладаем  именами ,
Но безымянные в  войне .

Жила  подлунною  Гремушкой ,
Рекой  степного   миража .
Была  девчонкой  погремушкой ,
А  стала  бабой  дележа .

И  Девица  тебе  не  верит ,
Когда  Хвалешин  твой  плейкаст .
Иуду   ангел  вновь   проверит
И  убедится  -- всех  предаст .

Он сбросит  молодогвардейцев ,
В  шурф  с  западенцами  смеясь .
Он  уничтожит  всех  ахейцев ,
С  троянским  злом   объеденясь .

Ты  дружишь с сонмом лицемеров ,
Лукавя   всюду   и   блажа .
На  добрых  статуях  примеров ,
Порезы  с   кровью  от  ножа .

Кому   нужны  твои  преданья ,
Когда  ты  светлого  чернишь ?
Кому  нужны  твои  сказанья ,
Когда  ты  честного  бранишь ?

Ты  лицемерка  до  макушки  ,
Жестокая  в порывах   вся  .
Безумства   твоего  кукушки  ,
Ночами   будят  голося .

Твердишь повсюду о небесном ,
А  дружишь с  мерзким  палачом .
И  в  крае  Родины  прелестном ,
К  суду  порочных  ты  причем .

                ***
Я не живу тлетворным слухом ,
О фрике с куклой на софе .
Скорее с Гумилевым духом
И образом похож в строфе .

Я откровенен и не злобен ,
Добро творю спасая мир .
Но враг Иудушке подобен
И злыдня палачам кумир .

Меня в Тамбове осудили ,
Как Зощенко в столице вмиг.
И как Ахматовой вменили ,
Войны с реальностью блицкриг .

О Боге строфы и о чести ,
О трепетной любви двоих .
О грешных безобразной мести ,
Среди поветрий не своих .

Судилище для злых отрада
И обвинения как бред .
Творцу шедевров муза рада ,
Спасая истину от бед .

Они тусуются напрасно
И славят жуткие себя .
По мостику идти опасно ,
Огонь иллюзий возлюбя .

И Петр огреет лицемера ,
Оглоблей огненных глубин .
И покусает злых химера ,
Среди пылающих рябин .

Ущербные личинной миной ,
Величием грехов больны .
Обмажет нерадивых тиной ,
Исчадье бездны сатаны .

Река Смородина пылает ,
Мост Калинов порочных ждет .
Заря рассветная залает ,
Когда волчицей ночь пройдет .

Кошмары снятся безобразным
И извращенным словно явь .
Стреляет крахом безотказным ,
В таланта осудивших навь .

                ***
Изменился Лютый озверел ,
Извращенных возлюбил досуже .
И в Подъеме славном забурел ,
Падшего Искариота хуже .

Предает талантов Вячеслав ,
Превозносит фриков оголтелых.
Не найти на Лютого управ ,
Властвует во зло осатанелых .

Представитель времени дурных ,
Что в России рыночной лютуют .
Пишут о талантах не шальных
И с шальными всюду негодуют .

Лицемер до мозжечка костей ,
Не дает шедеврам моим ходу .
Лютый ради прибыльных вестей ,
Бесноватый нечисти в угоду .

В зеркалах двоится существом
И душой чадящей воспаряет ...
Под луной с рогатым божеством ,
Лютый всходы плевел проверяет .

О доходах мыслит критикан ,
О всемирной славе вожделеет .
Но стоит на Лютого капкан ,
Где Господь лукавых не жалеет .

Лютый и Алешин близнецы ,
Волчьим роковым менталитетом .
На добро духовное скопцы
И жестоки с истинным поэтом .

Пушкин ненавидел подлецов ,
Лермонов злословил презирая .
И Есенин видел стервецов ,
Как поносных скотского сарая .

Юрий Кузнецов их не любил ,
За оскалы хищников в тумане.
Ангел светозарный вострубил :
Лживые единые в шалмане .

Шкурники по сути роковой ,
С масками из упаковки белой .
Не терплю я образ таковой ,
Херувимов с данностью дебелой .

    Куда   идешь  поэт ?

Угол улиц современных ,
Перекресток дней судьбы .
Мыслей много переменных ,
От забвенья до борьбы .

Вдруг Дорожкина навстречу ,
Помутился Божий свет .
На вопрос потом отвечу :
-- Камо ты грядеш поэт ? --

К храму взоры обратили ,
Там Казанский монастырь .
Мы друг друга не любили
И слова как нашатырь .

-- Вы за что меня судили ,
Над Голгофой и крестом ? --
-- Знай Валерий , навредили ,
Коля с Марковым хлыстом --

-- Вы могли с духовным братом ,
Вдрызг страдальца не губить?! --
-- Юрий стал ужасным катом
И Труба во зло трубить ! --

-- Гнали вы меня годами ,
Унижали без отрад --
-- Приглашала я с трудами ,
Лет пятнадцать вас назад --

Вновь судилища проруха ,
Вся блистала под звездой .
Вновь процентщица старуха ,
Маялась душой худой .

-- Николай на вас обижен ,
Оскорбили словом всех --
-- Чем алкаш люпфи унижен ,
Может пошлостью потех ? --

-- Я в суде не виновата
И три года не у дел --
-- Вы метресса газавата ,
Гнать поэта ваш удел --

-- Проходи Валерий с Богом ! --
-- Вы стяжайте духом свет --
Мне подумалось о многом :
-- Ты куда идешь поэт ? --
       
                ***
Окоем  по кругу   дали ,
Словно   белая   река ...
Что нам  предки  назидали ,
Не  случилось  на  века .

Веру в Бога не хранили
И  царя  не   сберегли .
Совесть в бездну уронили ,
Чести сгинуть помогли .

Встали против  супостатов
И вернули  честь   страны .
Вновь  вблизи  аэростатов ,
Звезды  неба  без   вины .

То  складами  были  храмы ,
То  пустыми   у   версты.
Но нагрянул выстрел драмы
И на храмах  вновь  кресты .

Мечемся  между  лучами
И  дождинками  с  небес .
И  витают  над  плечами ,
Ангел вечности  и  бес .

Не  дано  вернуть  былое ,
Не  узнать  грядущий  мир ,
Но в душе исчезнет  злое ,
Где Господь а не кумир .

                ***
Не  сшивают  небеса людей ,
Нитью  озаряющего   света .
Не  сшивают  торжища  идей
И судьбу с шедеврами  поэта .

Дух   соединяет    существа
И   мечты   идущих  по  дороге ,
Если  в  ощущенье   естества ,
Не  забудет  мыслящий о Боге .

Ищущий   обрящет   у  черты
Или  на кругу своих стремлений .
Не  сшивают   блестками   цветы ,
Радость  восхитительных  мгновений .

Не увидеть ниточки   души ,
Без  любви протянутые  к  цели .
Разорвать  их  грубо не  спеши ,
Что бы  годы  зря не  пролетели .

                ***
В Тамбове закрываются кофейни
И марципаны с кофе  дефицит .
В  Париже озабоченный  затейник ,
Представишься как Публиус Тацит .

Ты не бывал в кофейнях на Монмартре ?
Зайди  в  любую  закажи  экспресс .
В Париже хорошо  живется  в  марте ,
Когда с деньгами  бизнеса прогресс .

В Тамбове  опустела  Тимофейня
И  Маяковский  выставляет   бар .
И  на  Базарной  емкая  кофейня ,
Попала   под   безлюдия   удар .

Пей кофе и  отведай  марципаны ,
И  на  Монмартре  осмотри    Бистро .
Здесь  красовались  рыжие   путаны
И  опустились  с  неграми  в   метро .

Чердак остался и Тропинка  Вали ,
Там  кофе  с коньяком   не  подают .
Чтоб получить  Дорожкиной  медали ,
Поэтов  судят  вдрызг  и   предают.
               
                ***
Зачем  им Майя  с конкурсом поэтов ,
Раз провели и хватит  блефовать .
Толкуют  вновь о миссии   Заветов
Повсюду  продолжая   шельмовать .

У  Вали рычаги наград поместных
И  помощь в  управления  всего .
Талантов гробит безобразно местных
И  осудила  в  храме   одного .

Лауреаты Пешкова  и  Эмма ,
Из  Липецка  подвижники словес .
Тамбовских не решается дилемма
И Майи  обнуляют злыдни   вес ?

О Начасе  Тернопольском  толкуют ,
Макаров с колоколен  поплевал ...
Творца  фигляры  стаей  атакуют ,
Чтоб  золотой  шедевр не  создавал .

Кофейни  закрываются в Тамбове ,
И  в  залах  роковая   пустота ...
Поэтов   беспризорников   панове ,
Созвездий   озаряет     высота .

                ***
Прости Господь его косноязычье ,
Любовь к врагам  гонимого  прости .
Меняют  безобазники  обличье ,
Чтоб образине плоть преподнести .

И  дух лукавых  исказить безбожно ,
У  идола с козлиной  головой  .
Простить всего Аркадия не  сложно ,
Макаров  в  отражении  кривой .

Шатун  он или  перекати - поле
И нашим он и вашим  наплетет :
Что предавался  бестелесной  воле ,
Где папоротник вскоре расцветет .   

Есть выгода и речью  кабальеро ,
Досуже   охмуряет  типажей  ...
Нет выгоды -- косноязычье  зеро
И порожняк  гоняет  миражей .

Шматковскую прости и  Николая ,
Люпофью   осквернившего   Тамбов .
Косноязычье  щелкоперов   края ,
Как браконьеров мелюзги  улов .

                ***
Заплакал   Валерий  Седых ,
Тамбовки  байстрюк не внучатый
Редактор  ударил  под  дых
И ром отхлебнул распочатый .

-- Старик отдышись у дверей
И  пшел  на  четыре  стороны !
В  сети  напиши   поскорей ,
Горланят в  редакции  вороны ! --

Седых   отдышался   изгой
И  плюнул  на серого  Кролика .
Ударил  по  двери  ногой ,
С плакатом дельца алкоголика .

Ни строчки  в  газете дурной,
О  жизни  богемы  Тамбовии .
Редактор  Толмач  озорной ,
За дело  чинов в предисловии .

Во первых  всего   Голова ,
За ним  панегирик  не  минуть .
Сдержался  Валерий  едва ,
Чтоб номер Тамбовки не кинуть.

Творцы  ненужны  никому ,
В  газетах  меда с киселями .
Россия   в иллюзий  дыму
И  беды грядут с  векселями .

Духовность упала  к  нулю ,
Неверие в  лучшее  всюду .
Промолвил  Седых - Не люблю ,
Фуршета  Олега  - Иуду .

И Писарев  Женя  с  каргой ,
Награды  шальных   получили .
Махал  безидейной  слегой
И  бесы  с  идейной случили .

Тамбова печать под ярмом ,
Властей возлюбивших  мамону .
Седых  с  откровенным  умом ,
Подобен стал Марку  Катону .

Но  боль  не проходит души ,
В  редакциях  вирус  цинизма .
Дыши  у  дверей  не  дыши ,
Противен   продукт  кретинизма .

           ***
В Тамбове свой парад тщеславных ,
На месте  храма  за  стеклом .
Писатели  времен  бесславных ,
Творца   судили   огулом .

Сержант Наседкин  изгалялся ,
Ефрейтор  Марков  обвинял ...
Щеряк фельдмаршалом являлся
И  светозару  мглу  вменял .

Аршанский  теребил  погоны ,
Майора  в  форме   МГБ .
И  возбуждал  Алешин  звоны ,
Филера  службы   КГБ .

Пресс - секретарши  не витии ,
Они весталки  по  всему .
Плевали  на  творца  России
И  плаху   жаждали   ему .

Парад  исчадий - супостатов ,
Дорожкиной  был  вдохновлен .
И  выправкой  бездушных  катов ,
Бес  осужденья   умилен .

            ***
По каким  законам  Стах ,
Поощрял люпофь порочных ?
Николай алкаш в трусах ,
Огорошил нас  не склочных .

-- Для подруги  сей презент ,
Перстень  цвета  киновари .
С Дымкой  Вася  резидент ,
Остальные  с  Леной  твари ! --

Чистотел  опят  цветет ,
Только душам не отмыться .
Начаса  карга   влечет
И Дорожкиной  он  сниться .

Бездорожье  за  углом ,
Сосны  рядом  загудели .
Вместе  увлекались злом ,
И  о  кривде  порадели .

Нет завета  у  Христа ,
Осуждать творца   в  законе.
Совесть Стаха не  чиста
И  Дорожкиной в  гудроне .

                ***
Из  Клуба четырех  она ,
Тамбова  Эсмеральда  града .
Она  порывами  нежна
И доброму  таланту  рада .

Танцует  трепетно  у  врат ,
Тамбовских  вех  библиотеки .
Тарасов  Квазимодо  брат ,
Иллюзий  яркой   дискотеки .

Отец  бездушных не  святой ,
Вновь Селиверст из Трегуляя ,
Надменно  топает  пятой ,
Веселый  танец  запрещая .

Но  Эсмеральда  не  раба ,
Расстриги  в  рясе  грубияна .
Она   танцует  и   Труба ,
Тревожит  кнопочки   баяна .

Любима  женщина  толпой ,
Любима  милая   расстригой  .
И  Квазимодо  не  тупой ,
Ее возносит  над  квадригой .   

               ***
Кто Матюшину  узрит ,
Станет мастером мгновенно .
Нету  лучше Маргарит ,
Нощно в образе  и денно .

Пишет  как  Эмиль Золя ,
Ешь гуся на трех страницах .
А потом вдруг ву - а - ля ,
Казаки  шумят  в  станицах .

То несет пурга  в степи ,
То подует   суховеем ...
Маргарита  не  слепи ,
Путника  фантомным  змеем .

Ни к чему тебе Аршан
И  Двурожкина в  почете .
Дъявольский  горит баштан ,
Где   исчадия  в  зачете .

Не талант  их  бередит  ,
Честолюбие  да  вредность .
Каждый   искренним  вредит ,
Славя  извергов  скаредность .

Осудили  ради  зла ,
Светозара со  стихами .
Тьма  Аршану  воздала
И  Двурожкиной  грехами .

Не хвали дурных людей ,
Время  лживое  не  ново .
Ты  о  честных   порадей
И  осужденных за Слово .

Где  душой  не холодна ,
Звездочка мечты не скрыта .
Ты  Матюшина -- одна ,
С мастером ты  Маргарита .

                ***
Музей Тамбовщины   неплох ,
Есть  экспонаты   края .
И лемеха поденных  сох ,
И  рига  у  сарая  .

Район Тамбовский впереди ,
С Покровской  слободою .
На житницу времен гляди
И  на  бадью  с водою .

Но что за баба  у  плетня ,
Бандерша с видом  грозным ?
Культуры  Ива  из огня ,
С  исчадьем  коматозным .

Награды выдала   друзъям ,
Казну  деля   Тамбова .
Прислуга  рыночным  князьям ,
Палачь  талантам  Слова .

Музей  с  Вандеей  роковой
И  эхом  продразверстки .
С мегерой  в зеркале  кривой ,
Творцов  судившей  ворски .

                ***
Петербург , фонарь . аптека
И профиль  Толи человека !
Не то что Толи в Первомайском ,
В  прикиде бесолюба  райском .

Два  Толи  разницы  одной ,
Один чужой , другой родной .

И ветер времени  не властен ,
Переменить поэта  мир .
Труба  Фарлафик  безучастен .
А  Остроухов  друг Ратмир .

Два  Толи разницы  одной ,
Один чужой , другой родной .

Служи  Дорожкиной  Труба ,
Получишь сребреник  Иуды .
Вот  Остроухова  судьба ,
Быть светозаром не паскуды .

                ***
Радуйтесь ! Пируйте ! Веселитесь !
Ваше  пожелание    сбылось .
И  делами  яркими  займитесь ,
Осудить  поэта  привелось .

Счастье - то какое неземное !
В  храме  осудили  стервеца !
Время  безобразное , срамное ,
На  иконе  не узреть  лица .

Взорванное  место подорвали ,
Динамитом   злобы  остряки .
И  творца  стихов   оклеветали ,
Где молились богу  казаки .

Коммунист Евстахий за святого ,
Валя  злыдня  крестится   везде .
А поэта  сердцем   золотого ,
Пригвоздили  к древу  на суде .

Мещеряк  Союз  ополовинил ,
Вычеркнул иных и  удалил .
Написал невинному - Повинен -
И  печалью  злобу  утолил .

                ***
Меня  чихвостил  над Голгофой ,
С  нечистых  грез  поводырем .
И по Тамбову с катастрофой ,
Гуляет  Иродом  царем .

Наследник   духа  воровского  ,
С  бурьянным  запахом  снегов .
Он  царь  отчаянья    мирского  ,
Поклонник  извергов   богов .

Холодным  взором  отстраняет ,
Любую  светлую   среду  .
На милосердие  пеняет ,
Как на  сердечную   беду .

Во  зло поступки  роковые ,
Во  зло  лукавые   дела .
Наследкину   лишь ножевые ,
Приятственны  явленья  зла .

В порывах саблезубый  хищник ,
Безжалостен  до  маяты .
В романах заплутавший  сыщик ,
Своей   гнетущей     пустоты .

И Алешкин с ними заодно ,
Прибыль издающему икона .
Если быть Иудушкой дано ,
Отойдет от Божьего закона .

У Петра пылающий журнал ,
Молодежь печатает в запале .
Написал Рашанскому  финал ,
Книги занимательной вначале .

Почему Козловскому  жиду ,
Послужил Алешкин не сечете ?
Потому что русским на  беду ,
Сионист в немыслимом  почете .

У Петра широкая  стезя
И друзъя хулы  менталитета .
Над  Голгофой истине грозя ,
Осудили  светоча поэта .

Побывал Рашанский в США ,
Посетил Германию  досуже .
Написал  обидные   слова ,
Что в России обитанье хуже .

И Наседкин Коля написал ,
О своем Василии  огромном .
Как с Еленой Дымкой зависал ,
В образе неизъяснимо томном .

Ухари  малиновых  времен ,
Не свистят у бизнеса дороги .
Факсемиле брендовых   имен ,
Покупают  и  вершат  итоги .

               ***
В Афганистане  воевать ,
Солдату  дело  чести .
В Чечне убийцам воздавать,
Патронами  без  лести .

В Тартусе Родине служить
И  помогать  по  зову  --
Присягой  сердцем  дорожить
И  не  перечить   Слову .

Но  лицемерие  в  стране ,
Главнее  для   имущих .
И  властолюбие   в  цене  ,
В  мечтах   у  загребущих .

Теперь поэта  исключить ,
Легко  из ПисСоюза .
Потом  награды  получить ,
За  восхваленье   блюза  .

Творца во храме  обвинить ,
За  доброту  и  совесть .
Вину  невинному  вменить ,
За  откровений  повесть .

Журнал подметный выпускать,
За  деньги  региона .
И  славу  трудника снискать ,
С  иконой    Симеона .

Секретарями слыть  СП ,
По  весямь   разъезжая .
И  церберов    у   КПП ,
Поставить  обожая  .

Труды  таланта  ненужны ,
Союзу  членов  славы  .
Награды  яркие   важны
И  стольный  храм   управы .

Когда двуликим не рожден
И  истине  не  казий ,
Ты сонмом лживых побежден ,
На  поле  безобразий .

Защиты  нет от палачей  ,
От злыдней  без секрета .
Творцу за маревом  речей  ,
Нет  в  суете  просвета .

                ***
Кургузов  тип не Кургинян ,
В  романе   суть  иная  .
Когда  обиженный  буян ,
Подруга тварь  земная .

В  романе  Тимофеев  зол ,
Как автор  Пробужденья .
Кургузов не носил  камзол ,
В порывах  суть   движенья .

Какая   зиждется   среда ,
Такие  краски    сути .
У  духа   времени   следа ,
Всегда  оттенки   мути .

Вот у меня герой  Труба ,
Онегин он и  Ленский .
В мечтах столичная татьба ,
Хоть Толя  деревенский .

В  стихах  записана  канва
И  тема  с  поволокой  .
Пройдоха  не пойдет е два ,
И суть в мошне глубокой .

С героем  прототип  АТ ,
Един  в  сюжетном  виде .
Влечет  Елены  декольте
И  Коля  не  в  обиде .

Взъярился Лютый  критикан ,
Нашел  ошибки  в  смыслах .
Нашел  отъявленных  капкан ,
В партийных  тайных  числах .

Газета Правда  в  унисон ,
В  огульный встряла диспут .
И Тимофеев  видел  сон ,
Как злых терзает  приступ .

И Славу  Казинцев  назвал,
Воронежским  Зоилом .
Неверить  общество призвал ,
Дельцам  с  базарным  тылом .

Все пробудились и Труба ,
Роман  АТ  не  кинул .
У  каждого творца  судьба
И век  ее  не   минул .

                ***
Как  понять  Кудимову  Марину ,
Если  многозначно   говорит ?
То  взбивает  образа  перину ,
То  клочками  Герники  сорит .

Зрелища без хлеба скучноваты ,
Как хлеба без зрелищ  бытия .
У Марины  творчеством богаты :
Струкова , Кудимова  и   я .

Но вблизи  Союзов   водопоя ,
Сонмища  тщеславия    клещей .
У  Марины  гениев   запоя ,
Исцеляют  лазеры   мощей .

Плевелы от зерен отсевают ,
Только  смысловые  времена.
У  Марины  люди  забывают ,
Втуне   родовые   имена .

Цифровое  веянье  не  ново ,
Средство достижения  всего .
У  Марины  образное  Слово ,
В  памяти  от Бога  одного .

                ***
Не выпала лучшая доля ,
Но Вася в устах побывал .
Елене приятна додоля
И Колиных грез сеновал .

Осужден поэт за шедевры ,
Казнен аморально  живьем .
О времени взвинченной  стервы ,
Алешин  поет   соловьем .

И Таня  в сети  продолжает ,
Рассказ  о  красивостях дней .
Вблизи  Журавлев  обожает ,
Гетеру с манишкой   на  ней .

Судьбою  распахнуты двери ,
Супруг  убежал  вникуда  ...
Попрали  тщеславия  звери ,
Завет  неземного   Суда .

Награды звенят ежедневно ,
Когда  поднимает   мошну .
Елене не хочется  гневно ,
Мегерой взирать на  страну .

                ***
Ниже есть куда и будет ,
Падать духом и судьбой .
От  поэта  не  убудет ,
Оставаться лишь собой .

Ни к чему  менять  личины ,
Ради  славы  и  наград .
У  поэта  есть  причины  ,
Видеть нынешний  Царьград .

Третий  Рим стоит упорно ,
На  холмах  и  берегах .
Порно  фирменное  вздорно ,
Как  величие в  деньгах .

Трепет образа не  купишь ,
Он  энергия  светил .
Ты  рожденное  полюбишь ,
Если в  Слове  воплотил .

Понижение   не  кризис ,
Приземление  не  крах .
В  ТГУ профессор  Мизис ,
Ищет  образы  в  мирах .

Жернова  цензуры  края ,
Хуже  бешеных   времен .
Федорова  стерва   злая ,
Толмачев   палач  имен .

Плевелы  сплошные  мелят ,
Зерна зрелые  не в  счет .
Славу  луходеев  делят ,
Бесам  омутов  в  зачет .

И в столице у Максима ,
Гои  ближние   свои .
Где  среда  невыносима ,
Замшев  строит  литрои .

Русским  кукиши  поэтам ,
Классикам  двойные  в  масть .
И взывающим  к  рассветам ,
Равнодушье   дарит  власть .

Образ творческий не мыльный ,
Как из  трубочки   пузырь .
Он душевный выдох стильный ,
Вдаль  прекрасную  и вширь .

                ***
И Кудимова шепчет о том ,
И  взывает орловский  Шорохов .
Для поэта в просторе пустом ,
Отголоски   мышиных   шорохов .

Храмы  строят  из  кирпича ,
С  колокольнями  поднебесными .
Но поэзии  гаснет  свеча ,
Рядом с рынками  мракобесными .

Словом можно народы  спасти ,
Если  верное многими  слышится  .
Но творец на Руси не в  чести ,
Где стезя  по английски  пишется  .

Награждают  за  рьяный  пиар ,
Многоликих  прислужников  власти .
Ни к чему  поэтический  дар ,
Светозарной , витающей  масти .

У  мамоны  свои   образа
И  богатства   пучин  покупающим.
Но без Слова ударит гроза
И спасения  нет утопающим .

                ***
Творцы защищают себя ,
От злыдней поярковой масти .
Грешневик высокий любя ,
Низки охламоны отчасти .

И плисовый блеск на кону ,
Фальшивый до меры пошива .
Творцы защищают страну ,
От писарей кривды пошиба .

Труба секретарь для кого ?
Для катов гнобивших поэта .
Предал он творца одного ,
Суду против Бога Завета .

В едином строю у кормил ,
Не зная пощады к свободным .
Крушиной их рок накормил ,
Лукавой мамоне угодным .

Таким справедливость тогда ,
Имеет политику смысла ,
Когда орденов череда ,
Свисает с судьбы коромысла .

Молился Труба без труда ,
В пророческом храме Козлова .
Картины иного Суда ,
Вершились во истину Слова .

Увидел в ужасном огне ,
Судивших творца Анатолий .
И ангел на бледном коне ,
Предвестник греховных историй .

Видение длилось везде
И сердце сжималось от страха .
На Страшном Последнем Суде ,
Расплаты горячая плаха .

-- Спаси , пожалей , сохрани!--
Кричал осудивший поэта .
-- Во всем виноваты они ,
Забывшие Господа света --

-- Я грех роковой искуплю --
Крестился Труба утверждая .
-- Добром свою жизнь укреплю ,
Чтоб пламя не ведать рыдая --

                ***
Всадник  душой   деревенский ,
Вскачь  на  коне  гнедом ,
Едет  за  город  Успенский ,
Вновь  позабыв  о   худом .

Правнук косца  Ивана ,
Пахаря  и  казака  .
Спинку не ценит дивана ,
Крепок в седле пока .

Скачет Геннадий  по лугу ,
К  чистой  польной  реке .
Делает воле  услугу  ,
Радостный и  налегке .

Чувства  ласкает  ветер ,
Думы  о  светлой  любви .
Он не страдающий Вертер ,
В образах  се ля ви .

Русский  до капель пота ,
В Слове и сценах  снов .
Солнцем  сияет   забота :
Верит в страну  Иванов .