Хочу жить. Продолжение. Сон

  Смотри... Проспишь Царство Божье... А перед сном молись, вдруг не проснёшься

   Сны больного горячечные, рваные, режут покой обрывками киноплёнки, пестрят вспышками несвязанных воспоминаний, давят кошмарами, толкают к действиям -- встань и иди. А вставать тяжело, удушливо, плаваешь в собственном бессилии, хочешь крикнуть, руку поднять, отвести беду, прогнать фантомы, да никак, стонешь только до зубовного скрипа. Начнёшь выздоравливать -- и сны другие, без обморочной пелены, без надоедливой тягомотины повторений и провалочных переходов из одной беды в другую. А потом и вовсе сны пропадают -- на поправку идёшь с ясной головой, спишь как убитый, организм не хочет и так малые силы на бесполезность ночного кино тратить.
   Бормоту снилось обыденное, живое -- чего бы пожрать, выпить и покурить потом не спеша, без оглядки, смакуя каждый глоток табачного дыма. Сколько он помнит, этого всегда не хватало на войне. Не патронов -- такое добро не единожды топилось в ямах уборных и землёй засыпалось под верх, дабы не было потом нареканий за много оставшихся неотстрелянных боевых. Выпить тоже найти можно было, если знаешь, где искать. Вертушки на аэродроме, который охранял Вася со товарищи, всегда имели в себе запас искомого спиртового удовольствия. Невозможность поесть досыта, вовремя и не торопясь тоже досаждала, но более всего не хватало женщин. Нет, не только как объекта для удовлетворения физиологической потребности молодого организма и не столько именно для этого. Как воздух и нужнее хлеба, не хватало самого присутствия, взгляда, улыбки, неповторимого женского обаяния, так чарующе действующего на всю сильную половину человечества. Тут дремотные мысли Бормота медленно потекли по другому руслу. Привиделась ему медсестричка из госпиталя, в котором ещё до войны успел Вася поваляться с аппендицитом. Лицом не особо красивая, но фигуркой точёной под  белоснежным халатиком не одного хлопца свела с ума. И звали её обыкновенно -- Мария. " Маша, Маша, радость наша...". Часто потом вспоминал Вася русую прядку волос её и небесную синеву огромных глаз на конопатом личике, но во снах к нему приходили другие, совсем на неё не похожие, да обычно и без одежды вовсе. А сейчас, столько лет прошло, а вот заглянула, не забыла солдатика. Наклонилась над ним, ладонью пригладила непослушные Васины вихры, нежно провела по лицу, прошлась холодными пальцами по переносице, скользнула к губам, щекочущей дрожью задержалась возле уха, а потом ниже рукой, к груди, под расстёгнутый ворот рубахи и замерла там, приятной тяжестью придавив бухающее сердце. Хочет Вася поймать её руку, взять в свои ладони, отогреть дыханием стылость каждого пальца, да не может в сонном, бессильном запрещении. Лежит и шелохнуться боится, спугнуть вдруг нечаянную радость и в надежде, что не закончится сон раньше, чем произойдёт то самое, о чём грезил Вася, да так в мечтах всё и оставил, в воспоминаниях. Размечтался, размяк и услышал вдруг противный писк, на грани ультразвука проникший в его воспалённое остатками болезни, сознание. Размылись очертания, придвинулись стены, потолок бетонный проявился над головой и оборвалось приятное, явь навалилась отвращением: крыса ! С досадой от того, что не удалось добраться во сне до главного, до сокровенного, сбросил Бормот с груди обнаглевшее животное, давно уже в своём полупещерном существовании привыкший к бесцеремонности этих облезлохвостых созданий. И тут же, окончательно проснувшись, ощутил развитым на войне чутьём, почувствовал ноздрями тревогу в окружающем его подвальном мирке. Не далеко от себя увидел того самого франта, что частенько наведывался в его подвал. Свет из маленького оконца над головой гостя, давал возможность разглядеть бессильно раскинутые руки и словно растянутые в нехорошей улыбке, залитые кровью, губы глубоких порезов. " Вот гад, вскрылся ", -- моментально дошло до Бормота. " Вот ты чего шастал сюда, местечко подыскивал, дома не мог сдохнуть, понаедут сейчас, накроется моё спокойное житьё ", -- сразу оценил Вася свои перспективы. " Пойду гляну, может спасать надо гада, не жилось ему спокойно ", -- и Вася побрёл к лежащему человеку.
                Продолжение следует....