Вирус, маски и галоши

     Жил-поживал дедушка Бывалый. А почему бы ему и не жить, не поживать. Особенно после выхода на заслуженный отдых с положенной в подобных случаях пенсией. Хотя сам дедушка Бывалый, будучи не в настроении, иногда и выражал сомнение, что размер пенсии так уж и соответствовал его заслугам. Пропорции могли бы выглядеть более объективными (по его субъективному мнению), если бы пенсия была в два раза больше. А если это невозможно, то его бы устроило, если выдавали бы ее в два раза чаще.

     Подобное сварливое настроение посещало его обычно в конце месяца. В начале следующего оно испарялось, чтобы возродиться ближе к тридцатому числу. А в остальное время Бывалый очень даже жил-поживал. Пока…

     Пока, как черт из табакерки, не появился какой-то монархический вирус. Вернее, не появился. Его поначалу никто кроме ученых и не видел. Но услышал весь мир. Хотя он действовал, как заправский шпион, абсолютно бесшумно нападал из-за угла, внедрялся в самую глубину человеческую и душил все здоровое и хорошее.

     Дедушка Бывалый был воспитан на недоверии ко всему монархическому, потому и не стало для него сюрпризом, что вирус этот зловредный нанес сокрушительный удар по демократическим свободам: людям запретили выходить не то что на митинги и демонстрации, а вообще из дома. Рты заткнули масками. Товарищеские рукопожатия и дружеские объятия объявили вне закона. Чтобы вы не пытались эмигрировать из захваченных вирусом городов и стран, закрыли границы, а также аэропорты и железнодорожные вокзалы, даже поездки на личном авто такими штрафами обложили, что мама не горюй.

     Боже упаси вас подумать, что Бывалый – замшелый ретроград. Отнюдь! Массированная пропаганда давно внедрила в его сознание постулат о том, что самые прогрессивные, самые демократически развитые страны возглавляются монархами. И когда королева утверждает всенародно избранного премьер-министра, это акт наивысшей, мало кому доступной демократии. Или когда назначенные выборщики выбирают президента, даже если большинство народа проголосовало за другого кандидата, это самый что ни на есть светоч и образец демократии.

     Просто дедушка Бывалый скорбит, стремясь к абсолютному совершенству, что не обращают люди внимания на то, что монархи (королевы и короли, великие князья и шахи-падишахи) лишены права лично принимать участие в голосовании. Он даже пытался создать движение за устранение этого вопиющего нарушения прав человека (ведь монархи тоже люди), но никто не стал обращать на это внимания, поскольку за права такого ничтожно малого меньшинства желающих бороться не нашлось. Да и сами они парадов по примеру других меньшинств в свою защиту устраивать не пытались.

     Однако вирус, хотя и являлся микроскопическим существом, повел себя так нахраписто и беспардонно, причем, не выказывая почтения к должностям и финансовому благосостоянию сливок общества, что заставил власть предержащих срочно искать способы защиты от этакой напасти. Вот тогда-то  самые демократические руководителя по устоявшейся привычке и приняли запретительно-заградительные меры. Конечно, не к вирусу, а к своим поданным.

     Чтобы отдельные несознательные граждане необдуманно не взялись подвергать сомнению демократическую сущность запретов, обращаться в связи с этим к общественному мнению или даже в суды, некий, пожелавший остаться неизвестным, блестящий чиновник ввел понятие САМОизоляции. Поразмышляйте, примет ли суд заявление о нарушении прав человека, если он САМ себя изолировал. Получается, что САМ он и должен нести ответственность и назначить себе САМОнаказание. Ну, а органы власти, наказывая за нарушения САМОизоляции, только выполняют предвыборные обещания воплощать в жизнь благие пожелания электората.

     Наблюдая за победоносной агрессией увенчанного короной вируса, дедушка Бывалый обратил внимание, что с каждыми новыми очередными демократическими запретами количество заболевших стремительно растет. Тем не менее, будучи абсолютно лояльным гражданином, он даже не пытался подвергнуть сомнению обоснованность принимаемых мер.

     Так, он безропотно поверил заявлениям самых ученых академиков, что вирус обожает низкую температуру воздуха, а как только потеплеет, он сразу прекратит свою зловредную деятельность. Хотя червячок сомнения у него появился. Ведь он со школьной скамьи помнил, когда в северном полушарии зима, то в южном лето. В Австралии стояла 30 градусная жара, а вирус чувствовал себя там превосходно. И глобус не подвел. После двух месяцев научных изысканий и освоения выделенных на них миллионов, ученые медики авторитетно заявили, что вирус чувствует себя наилучшим образом при температуре от 36,6 до 41 градуса.

     Эти и другие подобные исследования расширили круг знаний о предпочтениях монархического вируса. Если коротко подвести итоги работы многочисленных научных международных организаций, то было установлено, что он весьма человеколюбив и вообще любит ВСЁ, даже лекарства. Его любовь была воистину безгранична. Он любил и женщин и мужчин, молодых и старых, верующих и безбожников, дебилов и умных, чернорабочих и рафинированных интеллигентов, медиков и даже премьер-министров. Не гнушался и таких же, как он, венценосных особ. Любовь его была столь сильна, что многие просто задыхались.

     Не под силу ему оказалось победить только надежду, что покончив с изучением вируса, медики примутся за лечение больных пациентов.

     А пока дедушка Бывалый ощущал, как власти начинают приходить в отчаяние, поскольку запрещено уже было все, что можно было запретить. И, как ответственный гражданин, пытался найти способ ей помочь.

     Он вспоминал, что в прежней, недемократической, Медвежатии тоже случались эпидемии, причем гораздо более страшных болезней. В те диктаторские времена их всегда побеждали. И довольно быстро.

     Что же было тогда, чего сейчас нет? Маски были, и их тоже не хватало. Мыло было, и хорошее мыло тоже найти было не просто. Ученые медики были, больницы были, нарушения установленных режимов были, наказание за это тоже было. Так отчего же сейчас нет соответствующего результата?

     Однако, копаясь в запылившихся закоулках памяти, он отыскал-таки ответ. И, если бы не запрет выходить из дома, то уже бегал бы по городу с криками «Эврика!».

     А ведь ответ лежал на поверхности. Он вспомнил, как один очень мудрый человек заявил в интервью, что додемократическая Медвежатия славилась производством ГАЛОШ! Дедушка Бывалый вспомнил, какие это были галоши!  Черные, блестящие, прямо с зеркальной поверхностью, покрытые изнутри красным бархатом. Сейчас, правда, производят бахилы. Но сравнивать их с галошами все равно, что сравнивать ТУ колбасу с нынешней. Они не выдерживают даже стояние в очередях всего лишь к двум врачам в районной поликлинике. И в образующиеся в них дыры на стерильный пол десантируются микробы и вирусы, которых вы подобрали на улице, а взамен на рифленые подошвы вашей обуви лихо карабкается микрофлора, принесенная другими больными посетителями.

     Дедушка Бывалый был достаточно взрослым, чтобы оценить грандиозность своего открытия. Сопротивление со стороны фармкомпаний, яростно осваивающих многомиллиардные средства на поиск эффективной защиты от венценосного вируса, легко могло выйти за рамки правового поля и пагубно отразиться на его здоровье. Поэтому он сначала хотел созвать пресс-конференцию, на которой и возвестить миру о галошах и их чудесных свойствах. Но по зрелому размышлению остановился на информировании администрации.

     Вручая письмо добровольцу-волонтеру, дедушка Бывалый с целью повышения его ответственности, предупредил, что в конверте содержится информация о спасении мира.

     Через месяц Бывалый встретил в Инете рекламу галош китайского производства. А потом и прослушал сообщение правительства о выделении значительных бюджетных средств на разработку НАНОгалош, которые осчастливят весь мир и заодно продемонстрируют самые передовые научные открытия Медвежатии.

     Потом он услышал о дальнейшем усилении всевозможных запретительных мер до полной победы над монархическим монстром. И понял, что его посадили в галошу.

     Да, не тут-то было! Место там было занято. В галоше уже плотно сидели  забронзовевшие светила современной медицинской науки.