Глава 4. Тихое счастье

Глава 4. Тихое счастье
Минуло два года. В один из погожих апрельских деньков, когда солнце уже припекает по-весеннему, и в воздухе разлито ожидание тепла, в квартире Гончаровых раздался телефонный звонок. Звонкий девичий голос попросил Полину.
- Полина, по-моему, Софья звонит – крикнул папа из прихожей.
- Иду – донесся голос из маленькой Полининой комнатки.
- Поля, хватит сидеть с книжками! Пойдем, познакомишься с хорошими ребятами. Меня пригласили на Арбат, в кафе, а, поскольку их будет двое, нужна вторая…Выручай! – услышала девушка.
- Сейчас цетнот. Надо написать план мероприятий к 9 мая – замялась Полина.
- Ерунда, напишешь за два часа. Ты же талантливая! В общем, пойдем, немножко погуляем – убеждала Софья.
- Хорошо – сдалась Полина. – Но недолго.
Спустя три часа Полина одела платье, босоножки, подкрасила губы и поправила челку. Сообщив маме, что пойдем прогуляется в центре Москвы, она упорхнула, оставив слабый аромат духов.
- Пусть идет…Двадцать пять лет девке, пора бы и замуж – заметил Павел Николаевич.
- Да…Копается. Взять хотя бы Володьку…В армии отслужил, учится на заочном, играет на гитаре, не пьет…Серьезный. Чем не жених? «Не нравится» - говорит Полина. «Что же… сердцу не прикажешь» – недовольно ответила жена. Молча посмотрев друг на друга, они вернулись к домашним делам.
Подходя к кафе, Полина увидела подругу, оживленно болтающую с двумя парнями.
- А, вот и Полина! Это Лев – Софья представила среднего роста курчавого рыжего блондина.
- Николай – улыбнувшись, представился высокий худощавый брюнет, задержав взгляд карих глаз на Полине.
- Очень приятно – вежливо ответил та, немного смутившись.
Пройдя в кафе, они заняли столик и, в ожидании десерта с вином и соком, разговорились.
Софочка увлеченно болтала со Львом, обсуждая импрессионистов. Тем временем Николай, поглядывая на Полина, мучительно искал тему для разговора. А Полина не спешила прийти ему на помощь, решив, что парень – один из легкомысленных красавчиков.
- Глядя на Ваше утонченное лицо, подумал, что Вы любите искусство… - нерешительно произнес Николай.
- Спасибо за комплимент…Да, люблю музыку и живопись. Окончила музыкальную школу по классу аккордеона – улыбнулась Полина.
- Здорово! Я бросил. Слуха нет. Да и большое нравилось играть в футбол. Ходил в горы. А на пианино умеете играть?
- Конечно. На уровне музыкалки – рассмеялась девушка, чувствуя уход скованности.
Вышедший конферансье объявил танцы. Зазвучала музыка ВИА «Звездное небо», игравшее попурри из песен Битлз и советской эстрадной музыки. Молодежь пошла танцевать…
Заметив, что к Полине направляется молодой лейтенант, Николай вскочил и почти прокричал: пойдемте потанцуем!
Полина, вздрогнув от зычного голоса, согласилась. Они танцевали под песню «Анастасия», написанную Юрием Антоновым. Всегда разбитной и самоуверенный, Николай был сдержан, чувствуя, что с этой девушкой обычные фразочки и шутки не помогут и даже навредят.
Но всему подходит конец, и около восьми вечера Полина сказала: мне пора.
- Мы еще увидимся? – с надеждой спросил Николай.
- Не знаю…Наверное – без энтузиазма Полина смотрела в окно.
- Оставьте номер телефона – попросил собеседник.
«Однако наглый…С первого свидания просит номер телефона – подумала девушка. – Хотя…это ни к чему не обязывает!».
Записав номер на салфетке, Николай, подав плащ новой знакомой, проводил до выхода из кафе.
- Спасибо, Полина, за прекрасный…приятное общение – запинаясь, сказал он. – Извините…у меня заикание.
- Не беда – улыбнулась девушка. – До свидания!
Вернувшись, Николай встретил понимающую улыбку Софьи.
- Понравилась? Учти, Полина серьезная девушка, на таких женятся, а не гуляют по ночам.
- Не дурак, понимаю…Хорошая и красивая. Похожа на Беату Тышкевич – мечтательно ответил парень.
- Ну что, еще полчасика, и тоже пойду. Завтра на работу…Неохота, но нужно – Софа деловито заказала порцию мороженого.

Придя домой, Полина забралась на диван и взяла томик стихов Пушкина. Однако память снова и снова рисовала образ Николая: высокого, стройного брюнета с жгучим взглядом… «Мы ведь разные…Он – технарь, по-моему, технолог одежды, любит футбол, и, наверняка, выпить в компании…А я – гуманитарий, люблю музыку и литературу…Что может объединять нас? Любовь? – Полина рассеяно теребила краешек подушки.
На следующий день, после ужина, в коридоре раздался телефонный звонок.
- Позовите, пожалуйста, Полину – услышала Ольга Николаевна приятный баритон собеседника.
- Одну минуту…Поля, подойди к телефону!
«Кто это может быть…В поздний час…- подумала она, беря трубку.
- Полина, это Николай…Помнишь, мы обедали в кафе-мороженом…- бодро поздоровался недавний знакомый.
- Привет. Конечно, помню…Ты поздно звонишь…Родители уже отдыхают…
 - Извини…Просто я учусь на вечернем, и поздно возвращаюсь домой. Ты свободна завтра вечером? Можем погулять в парке Горького.
Помолчав несколько секунд, Полина ответила:
- Да…Можно погулять, только недолго…Послезавтра у меня мероприятие на работе…встреча с артистами…Буду готовиться.
- Отлично! Тогда встречаемся в семь, у метро Октябрьская. Договорились? – обрадовался собеседник.
- Хорошо. До встречи – Полина закончила разговор. «Прощание вышло суховатым…ну и ладно, в конце концов, кто он? Просто знакомый!» - утешилась она.
- Кто это был? – из гостиной донесся голос мамы. – Мужественный голос!
- Так…новый знакомый – ответила дочь. – Симпатичный – покраснев, добавила Полина.
- Понравился? Может, твоя судьба – улыбнулась Ольга Федоровна.
- Не знаю…Посмотрим…- с этими словами девушка ушла к себе.
Утром, принарядившись по случаю свидания, подкрасившись и распустив волосы, Полина выпорхнула на улицу. Выйдя из станции метро, увидела Николай, державшего одинокую розу. Вручив цветок, он предложил направиться в парк.
Розы не были ее любимыми цветами, в отличие от астр и полевых цветов, но всегда же приятны такие презенты.
Они пошли к парку. Николай, поглядывая на девушку, спросил:
- Библиотековедение…я правильно называю твою специальность? Это призвание или выбор сделали родители?
- Библиотечное дело – поправила спутница. – Посоветовал папа, но я всегда любила читать. К тому же работа позволяет музицировать…Единственный минус – невысокая зарплата, однако сейчас я на директорской должности, и поэтому на заработок не жалуюсь – весело сказала Поля.
- Ух ты! По виду не скажешь, что директор. Я - пока, надеюсь – тружусь рабочим на текстильной фабрике. Учусь на втором курсе текстильного института, на технолога одежды. Впрочем, об этом я говорил.
- Чем занимаешься в свободное время? – поинтересовалась Полина.
- Ничем примечательным. Хожу на футбольные матчи, общаюсь с друзьями - ответил Николай. – Иногда читаю книги – добавил спустя пару секунд.
- Хорошо, что не чужд культуре - Полина встретилась взглядом с ним, увидев огонек желания в глубине карих глаз. Она смутилась, посмотрев в другую сторону.
Зайдя в парк, Николай купил девушке мороженое. Обычно смелый, он не рискнул взять Полину за руку, тем более обнять ее. А ей в душе очень этого хотелось. Увы, ханжеское воспитание не позволило ей намекнуть на свое желание.
Прощаясь, Николай, вплотную приблизившись к Полине, спросил: мы встретимся снова? Она, вдыхая запах мужчины, как будто в тумане ответила: да, конечно. Звони!

Лишь в метро к ней вернулась способность анализировать. «Что это было? Словно захлестнула волна, ослепила и ударила…Неужели это и есть любовь?» – взволнованно думала Полина. Девушка не ошиблась – в ее сердце зажглась искра самого удивительного и странного чувства под названием «любовь». А что ощутил Николай, глядя в бездонную синеву глаз «невесомой феи»? В одном был уверен будущий технолог – он не отпустит Полину.

Они стали встречаться. За этой банальной фразой скрывались полные счастья и радости часы общения…Полина увлеченно рассказывала про удивительный и чудесный мир книг, делясь мыслями о прочитанном. Николай, желая сделать приятное своей девушке, взял томик Чехова в районной библиотеке, и прочел вступление. Как известно, во вступительных статьях филологи раскрывали сюжеты и особенности творчество авторов, делая сжатый анализ. Пользу этих введений Николай понял еще в школе, и нередко поражал глубиной суждений учителя русского языка и литературы.
Конечно, Полина быстро «раскусила» тайну знаний друга сердца, но все равно ей было приятно, что он хотя бы так читает.

В один из солнечных майских дней 1978 года Николай познакомил девушку с мамой, полноватой женщиной чуть выше среднего роста, с брезгливым выражением на лице. Оценив красоту и скромность Полины, Анастасия Григорьевна Серова ревниво восприняла отношения молодых людей. Женским чутьем Полина ощутила неприязнь мамы Николая, которую та пыталась спрятать под маской любезности. Наблюдая за общением Коли с мамой, девушка сделала вывод, что его тоже не любят. «Родственные души, не познавшие любовь» - мелькнула грустная мысль. Жалость или любовь ощутила Полина? Люди часто выбирают одно, но почему эти чувства не могут сосуществовать в добром сердце?

Вскоре, гуляя в Сокольниках, Николай неожиданно предложил Полине отдохнуть в Севастополе.
- Понимаешь…У меня там родственники, хорошо примут нас, выделят отдельную комнату. Правда, до пляжа надо ехать на троллейбусе полчаса. Поедем? – прозвучал настойчивый вопрос.
- Заманчивое предложение…Коля, в каком качестве я поеду туда? Мне нужные серьезные отношения – твердо ответила спутница.
Тот замялся, потом, решившись, выпалил:
- В качестве моей невесты. В июле подадим заявление, чтобы ты не сомневалась…
- Я и не сомневалась в тебе – ласково взглянула Полина.

Летний отпуск пролетел одним днем. Наверное, это были самые радостные дни, не омраченные ссорами и недопониманием. Поля утопала в объятиях жарких рук любимого, забывая обо всем. Плескаясь в теплых волнах, они играли как дети в первый день каникул, самозабвенно, до изнеможения. Вид счастливой пары стирал хмурое выражение лица даже у брюзжащих стариков, и они с улыбкой, предавались, наверное, воспоминаниями своей молодости. Любовь дарила новые ощущения, возносящим к звездам. Счастливое время быстро пролетело, как осенний лист, подхваченный ветром, кружит над полем.

Августовская Москва встретила Полину прохладными вечерами и утренней росой, наполняющим воздух едва слышным звоном колокольчиков. В эти дни в тетради Полины появились новые строчки:
Лето
В кружевной беседке
Танцевало лето
И была природа
Вся теплом согрета

Молодая зелень
Отголоски песен
И пошло она гулять
По полям и весям

Заглянуло лето
И в мое оконце
На диване в пледе
Тихо дремлет кошка

Брошенная книжка
Я встречаю лето
Будет новенькая стрижка
Встреча с будущим рассветом


Будущего зятя родители Полины восприняли по-разному: мама поджимала губы, глядя, как Николай уплетает целую сковородку картошки с мясом, а папа повеселел, узнав, что кавалер дочери – не еврей. Этим вопросом Павел Николаевич вогнал дочь в краску, а зятя рассмешил, потом долго вспоминавшего неловкий эпизод.
На свадьбу молодожены позвали немного гостей. Со стороны Полины была Софа Заруцкая и Галочка Куцевич, а Николая почтили вниманием Виктор Тронин и Саша Трифонов. Первый гость сразу не понравился Полине, ощутившей на себе его масляный взгляд. Зато Саша учтиво пожал руку девушке и корректно отошел в сторону.
Спустя годы, анализируя начало семейной жизни, Полина утвердилась в мнении, что она – эта семейная жизнь – в первые годы сложилась удачно во многом благодаря отдельному проживанию. Николаю очень повезло: его отец, занимавший высокую должность в московском метрополитене, «выбил» однокомнатную квартиру в новом микрорайоне – Митино. Увы, папа умер за несколько лет до знакомства сына с Полиной. По отзывам соседей с дачи, Иван Гаврилович был в высшей степени воспитанным и культурным человеком, к тому же прекрасным специалистом.
С первых дней совместной жизни Полина энергично взялась обустраивать холостяцкий быт мужа. Она вымыла всю квартиру, купила шкафчики на кухню, и записалась в очередь на стиральную машину Эврика. Людям старшего и среднего поколений не нужно объяснять для молодежи смысл фразы - «записалась в очередь». Семидесятые и восьмидесятые годы отражали низкую эффективность советской экономики, ориентированной на военно-промышленный комплекс и поддержку «братских» стран социалистического лагеря. В стране была острая нехватка товаров легкой промышленности, особенно качественной техники, обуви и одежды. Импорт был редок и стоил очень дорого.
Николай, пользуясь знакомством с одним таможенником, смог достать венгерские кресла и польский гарнитур. Для этого пришлось продать часть фамильного золота и отдать всю зарплату за два месяца. Интерьер украсился пианино, перевезенном из Перово.
На пианино музицировала Полина, играя любимые мелодии мужа – К Элизе и Лунную сонату. Впрочем, такие вечера были нечастыми, поскольку Николай увлекался автомобилями, и мог пропасть на вечер в гаражах, помогая ремонтировать приятельские «Жигули».
В один из серых и ветреных дней октября, спустя месяц после свадьбы, Полину скрутила тошноту, перешедшая в рвоту. По совету мамы, выслушавшей жалобы дочери на недомогание, она посетила гинеколога. Дома Николай услышал радостную новость: Полина беременна! Скрыв улыбкой тревогу, он крепко обнял жену, прошептав: люблю тебя! «И я» - выдохнула Поля.
К сожалению, ей не всегда удавалось получить поддержку любимого, проявлявшего эгоизм. Однажды он съел сердцевину арбуза, купленного Полиной. Что же, молодость всегда эгоистична и часто слепа, отмахиваясь от мудрых советов!
Двадцать первого июня у Полины начались схватки, причем утром, когда муж уехал в свой НИИ. Приехавший врач и медсестра, переглянувшись, велели Полине лечь на кровать.
- Зачем? Разве мы не поедем в роддом? – удивилась она.
- Не успеем. Родите здесь, потом поедем в 25 роддом. Вам повезло – это один из лучших роддомов Москвы – ободряюще улыбнулся врач-акушер.
Следующие девять часов Полина провела будто в тумане: в промежутки, когда она выныривала из забытья, ей слышались чьи-то голоса, шум мотора, яркий свет, заливавший лицо. Наконец, очнувшись, молодая женщина увидела склонившуюся медсестру.
- Не волнуйтесь, все в порядке. Вы родили мальчика, 4 500 килограмма, здорового. Она в соседней палате, с другими младенцами.
- Могу я увидеть его? – радостно вскрикнула Поля.
- Конечно. Сейчас принесу – отозвалась медсестра, и спустя пару минут вручила Полине гукающий сверток. Развернув край ткани, она увидела желтенькое крохотное личико, улыбнувшееся своей маме.
Через три дня, у выхода из роддома, счастливую Полю с ребенком встретил Николай. Вручив ей неизменные розы, он сжал в объятиях Поля.
- Ой…задушишь! Вот…наш сын. Предлагаю назвать Дмитрием – гордо сказала Полина.
- Хорошее имя…Да…Не могу описать свои чувства. Радость, волнение…и много чего еще!
- Единственное…Не подумай, цветы нравятся…Но я люблю астры и полевые цветы…
- Хорошо, учту на будущее – несколько суховато ответил Николай, и, чтобы сгладить тон, поцеловал носик женушки.
- Ай, щекотно…Колючка! – шутливо пропищала девушка.
- Понял…Сбрею! Тридцать первого декабря… В новый год – без усов! – пообещал муж.

Для молодых настали хлопотные дни: Полина худела, скидывая лишний вес, набранный за время беременности, Николай вставал спозаранку и бежал за молоком на раздаточный пункт.
Полина, сидя вечерами с карапузиком Димой и серьезным, погруженным в изучение научного журнала, Николаем, не жалела об уходе с директорской должности. Впрочем, за ней оставили место.
Счастье омрачали отношения мужа с тещей и тестем. Павел Николаевич, натыриваемый, по его выражению, женой, в приказном порядке ставил Николая в известность об очередной поездке на дачу.
Возмущение зятя подогревалось грубостью общения. К тому же у матери Николая был свой садовый участок, требующий хозяйского присмотра. Стычки между родственниками жены и ним возникали еще из-за «аренды» Жигулей Павла Николаевича на «пьянки», как тот брезгливо величал встречи Николая с приятелями. Отчасти это было правда, ведь в окружении мужа Полины многие были легкомысленными выпивохами.
Тем временем недовольство Николая росло, и, после очередной перебранки с родителями Полины, он прервал отношения с ними на четыре года. Полина, в этой ситуации, поддержала мужа, заслужив от мамы эпитет «бесхребетная мышь». К слову, впоследствии Николай называл жену «мышкой», имея в виду ее спокойный нрав и нежелание быть на виду. Раздражение Полины во внимание не принималось…
 Нервозности прибавляло и затеянное Николаем нелегальное предприятие (цех) по производству джинсовых костюмов. Во внерабочее время несколько человек во главе с мужем Полины производили джинсовую одежду из материалов, получаемых контрабандой. Их поставлял старый знакомый-таможенник. Сбыт шел с «черного входа» в универмаге «Лейпциг». Цех получал высокую прибыль, и в семье Липатовых (такую фамилию теперь носила Полина) появились немалые деньги. Доход Николая вырос со 150 рублей до 500-600 рублей.
Полина с опаской и тревогой смотрела на новую деятельность мужа, видя в ней угрозу семейной стабильности.
- Коля, мы хорошо, спокойно живем, твоей зарплаты и моих декретных хватает на текущие нужды. Всех денег не заработать, а здоровье можно потерять…Не говоря уж о незаконности твоих мах…дел – Полина запнулась, подыскивая корректное выражение.
- Махинаций, ты хотела сказать? Государство недоплачивает мне, поэтому я вправе сам себе доплатить…Лет пять назад я говорил с нашим старшим экономистом, и он просветил, сказав, что в объем поставок материалов и оборудования в НИИ заложен некий процент от «непредвиденных потерь», проще говоря, от воровства – улыбнувшись, выдал Николай. Она стояла у окна, озаряемая заходящим солнцем, играющим на золотистых волосах. Ее изящную фигуру и идеальной формы ноги практически не скрывал простенький халат. Теплая волна поднялась в груди Николая, и сам не понимая как, он оказался рядом с женой, сжимая ее в объятиях.
- Пусти…Ты колючка! – шутливо пыталась вырваться Поля.
- Люблю тебя! – Николаю хотелось сказать ласковые слова, увы, не найденные. «Эх, не умею тонко выразиться» - он нежно гладил Полю, уткнувшись в ее шею, пахнущую летом. А Полина утопала в руках мужа, ощущая себя самой счастливой на свете.
Потом был ужин, чай, и обсуждение дальнейших планов.
Коля, прохаживаясь по тесной кухне, твердо заявил жене:
- Надо копить на «Жигули». Я мечтал с юности о машине…Помню, хотел купить горбатый «Запорожец»! Он стоил тысячу! Огромные деньги, по тем временам…Да и сейчас немаленький…В общем…У нас примерно две тысячи сбережений, плюс я скоро…наверное, в следующем месяце…еще полторы тысячи. Остальные деньги…три тысячи…возьму в долг у мамы…
- Да, машина необходима…У нас дача, ребенок…Думаю, помогут мои родители – согласилась Поля.

Дальнейшие события показали, что Коля зря надеялся на помощь мамы, хмурой и властной Юлии Борисовне.
Та наотрез отказалась сниматься деньги со сберкнижки, заявив:
- Ты женился, не посчитавшись с моим мнением…Начал жульнические операции, поставив под удар не только свою репутацию и свободу, но и своей семьи…О себе я не говорю, жизнь почти прожита…А теперь новая хотелка – машина…Я с твоим отцом не каталась на машине, хотя он был большим начальником, и мог использовать служебный автомобиль! – выпалила мама, неприязненно глядя на Колю.
- Я куплю машину, необходимую для семьи и работы. Тебя же повезу на дачу… - раздражаясь, бросил Николай.
Юлия Борисовна, скептически покачав головой, молчала.
- Что же…поеду домой. Пока, мама – досадливо махнув рукой, Коля пошел к выходу. Закрыв дверь и спустившись во двор, он с грустью думал о нелюбви мамы, ее тяжелом характере, мешавшем найти подруг, и одиночестве, ведь младшая сестра Коли вышла замуж и уехала в Санкт-Петербург.
Но молодость так устроена, что грустные события и невеселые думы недолго терзают душу. Лишь с высоты прожитых лет начинаешь глубоко оценивать свои и чужие поступки…

Дома молодого инженера ждал вкусный ужин и утешения жены, уже договорившейся с родителями о займе. К тому времени Николай, пусть и недолго, возобновил отношения с тестем и тещей. Те сделали ход конем: попросили Юлия Борисовну повлиять на сына. Естественно, он не отказал маме, хотя и без энтузиазма.
Купить машину в начале восьмидесятых годов было не так просто, как десятилетием позже, и Николаю, попеременно с Сашей Трифоновым, пришлось выстоять очередь в два месяца.
Зато солнечным майским днем 1982 года, не сообщив жене, Коля поехал в автомагазин, и спустя пару часов приехал в Перово. Взбежав на третий этаж и открыв дверь, он радостно крикнул: «Поля, для тебя сюрприз», и умчался.
Полина, от неожиданности чуть не выронив чашку, легкой поступью сбежала вниз. Выйдя из подъезда, она увидела синий «жигуль» и сияющего Николая.
- Вот она, наша красавица! Помыл, купил коврики. Заодно установили радио, так что будем путешествовать с музыкой!
Полина робко тронула машину и сказала:
- Не верится…У нас машина! Ой, у меня же на плите борщ, а в духовке – пироги…И Дима один…Побегу – Полина, чмокнув мужа, быстро ушла.
По случаю приобретения машины Николай купил бутылку красного вина, сыр и торт «Птичье молоко», купленный у заведующего АХО (тот не любил сладкое, поэтому ежемесячно, за символическую плату отдавал торт Коле). А поскольку Николай тоже получал торт, как ведущий специалист, то пятого и двадцатого числа каждого месяца в семье Гончаровых был праздничный ужин. Особенно радовался маленький Дима, прозванный мамой сладоежкиным. Поля, желая побаловать сына, научилась печь пирожные «картошка» и сладкие пироги. Для себя и родителей пекла торт «Наполеон». Муж предпочитал конфеты «Мишка косолапый» и «трюфели». Увы, достать конфеты этих марок было очень непросто, поэтому лишь на к Новому году и на дни рождения Серовы могли побаловаться сладким.

Это были счастливые годы. Полина расцвела, став красивой музой Николая, старавшегося обеспечить семью. Николай закончил текстильный институт, и вскоре был назначен заместителем главного инженера.
Подрастал Дима, привыкая читать, благо мама имела возможность приносить детские книги из своей библиотеки. Каждую неделю «маленького министрика», как ласково называл его отец, возили в кинотеатр «Ударник» на просмотр мультфильмов. Удивительно, но позже взрослый Дмитрий не мог вспомнить эти поездки. В память врезалась мама, стоящая у плиты, и готовящая тесто для пирожных, и «прыгающая» стиральная машина «Эврика», на которую он садился, представляя, что едет на машине.
Отец устроил Диму в хороший детский садик, по «блату», как говорится…Генриетта Всеволодовна, строгая и справедливая воспитательница, пользовалась всеобщей любовью. Когда она решила уйти на пенсию, ее чуть ли не на коленях умоляли родители.

Спокойный ход жизни Полины и Николая омрачили два события: тяжело заболела ее мама и смерть бабушки Поли.
Энергичная и веселая Ольга Федоровна, трудясь экономистом на заводе, последние годы ощущала периодические ухудшения самочувствия. Но, как многие из нас, отмахивалась от мысли пойти ко врачу. Придя домой, она, как обычно, стала готовить ужин. Внезапно плита закружилась, и Ольга Федоровна, чтобы не упасть, схватилась за край стола. Она сделала пару шагов и рухнула на стул, впав в дрему. В таком положении ее застал муж, вернувшийся с работы.
- Оля, что с тобой? Устала? – встревоженно посмотрел в бледное лицо жены Павел Николаевич.
- Нет…как-то плохо себя чувствую…Вызови врача, Паша…- слабо откликнулась она.
Доктор измерил давление, сделал укол и выписал направление к терапевту. Терапевт «переда» Ольгу Федоровну к эндокринологу.
- У Вас диабет. К счастью, если можно так сказать, диабет второго типа, то есть будете принимать лекарства, а не инъекции. Не хочется Вас расстраивать…но, скорее всего, Вам дадут инвалидность второй группы. У Вас серьезное заболевание, требующее изменения образа жизни и рациона питания – констатировал доктор. - Любите сладкое, курите?
- Курю. И сладкое ем часто…- Ольга Федоровна хотела добавить, что любит выпить в компании, но сдержалась, чувствуя двусмысленность этой фразы.
- Придется бросить курить и забыть о сладком. Более точные рекомендации даст специалист – с этими словами врач ушел.
В большой комнате воцарилась тяжелая тишина, прерываемая шумным дыханием жены Павла Николаевича. Встав с кресла, он прошелся по комнате, остановившись у окна. Проведя ладонью по щекам, рубанул:
- Тебе придется уволиться и оформить инвалидность. Тем более, что более твоя мама, да и с Димой некому сидеть летом. Полина с марта возвращается на работу.
- Хорошо. Может, потом устроюсь на работу – тяжело вздохнула Ольга Федоровна.
Приехавшая дочь, услышав рассказ о болезни мамы, задумалась. «Возможно, придется чаще приезжать, ухаживать за мамой. Это вряд ли понравится Коле…С другой стороны, мама будет сидеть с Димой. Еще и бабушку надо выхаживать» - размышляла Полина. Думая о сыне, она улыбнулась. Дима рос веселым мальчиком, и часто смеялся. Много позже, когда ему было за тридцать, мама напомнила, каким он был жизнерадостным. «Что же…поводов для радости стало меньше, да и жизнь побила» – грустно ответил Дмитрий, обняв маму.
Екатерина Петровна и впрямь сдала, резко состарившись за последние два годы. Врачи говорили о рецессии рака желудка, удачного прооперированного пятнадцать лет назад. Тогда родные бабушки Кати думали, что она умрет. Она даже сшила саван. Но повезло: ее оперировал польский хирург больницы в Нахабино. Хотя бабушке предписали диету, она продолжала кушать жирную свинину с яичницей, бутерброды с маслом. Кофе не любила, зато пила сладкую воду. К слову, пить сладкую воду и кушать ржаные лепешки приучила Диму. В памяти мальчика бабушка осталась строгой старухой в синем платье и белой блузке, шаркающей валенками по паркетному полу. Комната бабушки Кати (хотя она была прабабушкой) была темной, с тикающими часами и угрюмым коричневым сервантом.
Теперь, с болезнью мамы и бабушки, у Полины добавилось хлопот. Отведя Диму в садик, она ехала на работу, а после торопилась к родителям, чтобы успеть сделать укол маме, поговорить с бабушкой, приготовить ужин. Папа был уже не тот, что пять лет назад, стал быстрее уставить, и любил после работы подремать, делая вид, что читает газету.

Спустя год Ольга Федоровна практически полностью оправилась, похудела. Теперь она увлеклась медициной и немало денег тратила на книги по диете и справочники. Екатерина Петровна за это время превратилась в ходячий скелет, на котором болталось любимое синее платье.
Приехав, в очередной раз навестить обеих бабушек, Дима был удивлен мрачными лицами деда и отца, а также тем, что его не пустили в бабе Кате. «Она сильно болеет, и тебе лучше не видеть ее. Потом…позже» - рассеяно сказала мама, думая о своем.
В тот августовский день, тихий и серый, точно застывший перед осенней порой, Дима последний раз увидел бабушку Катю. Сидя на заднем сиденье машины, он смотрел вверх, где с балкона ему махала белым платочком бабушка.
Через несколько дней Диме сказали, что она умерла. Сознание мальчика не восприняло эту информацию, он погрустил немножко, и продолжил чтение книжки Волшебные краски.
Время, оставшееся до начала учебы в школе, пролетело незаметно, и Дима, крепко держа маму за руку, стоит на торжественной линейке. Солнце припекает по-летнему, озаряя радостно и одновременно озабоченные лица родителей, и, словно задерживаясь, нервничающих первоклассников. Наконец, учительница повела детей в школу, Дима запаниковал, когда мама осталась позади, и хотел броситься к ней. Но Полина крикнула ему: Дима, не волнуйся, после уроков я приду за тобой! Он сразу успокоился, и, снедаемый любопытством, остался в потоке школьников, устремленном к входу в школу.

Придя домой, Полина сняла верхнюю одежду и вскипятила чайник. Помешивая ложечкой чай, она с легким сожалением подумала: вот и пошел сын в школу…Семь лет. И восемь, как я замужем…Изменилась ли с тех пор?
Молодая женщина стремительно подошла к зеркалу в прихожей и пристально вгляделась в загорелое лицо. У глаз наметились морщинки. Взгляд отражал опыт, делающий человека взрослее и печальнее. Или, может быть, отсутствие наивности?
«Да…Я изменилась. Не постарела, но стала немного другой. Опыт и затаенная грусть…Почему?» - думала Поля. – «Я также люблю Колю, сына…А любят ли они? Дима любит, а Он…». Она задумалась, прокручивая, как в кинохронике, прожитые годы с Николаем. «Последние годы стал менее нежен, лишний раз не приласкает…Да, он всегда был суховат, но в начале…». Ей вспомнились первые встречи, медовый месяц в Севастополе, прогулки в парке Горького и по Арбату.
«Надо вернуть отношениям былую романтику…Поговорю с мамой и Софьей» - решила Полина.

В выходные, забрав сына (муж уехал к Саше Трифонову), Поля приехала к родителям. Попросив отца занять Диму, она пришла на кухню, где мама возилась с пирожками.
- Гм…Мам, есть вопрос...Как вернуть романтику в отношения?
- Уже не любит, как прежде? Или совсем разлюбил? – бросила острый взгляд Димина бабушка.
- Нет, любит. Но…мы меньше проводим время вместе. Я забыла, как беззаботно смеяться и радоваться. Коля внимателен, но нет былого огонька в его глазах…Может, он сильно устает и ему не до нежностей?
- Конечно, устает, ведь пашет на двух работах. Однако это часть правды…А другая часть…В том, что мужчины, в большинстве, сухари. От них ласки нечасто дождешься! – ответила Ольга Федоровна. – Вот твой отец, за всю жизнь, несколько раз дарил цветы, считая это пустой тратой денег. Купил мне шубу, потом я настояла на покупке дачи, машины…А ему ничего не нужно, кроме работы и словарей по иностранным языкам. Сдались они ему…все равно за границу не пускают – в сердцах мама хлопнула дверцей, ставя чашки на полку.
- Учти и другое: твой муж может завести любовницу…Утрачивая остроту ощущений, мужики ищут их на стороне – добавила она.
Полина, ничего не ответив, подошла и уткнулась маме в плечо. Та погладила ее по голове и сказала: сильно не переживай. Живи не только мужем, но и своими интересами. У тебя есть сын. Ты не балуешь его, это хорошо…Но помни о другом: дети вырастают, покидая гнезда…А ты останешься с мужем. Уделяй и ему побольше внимания. Поезжайте в Крым…вы давно там не были… - посоветовала мама Полине
- Да…с медового месяца – встрепенулась Поля. – Спасибо за совет!
Софья, услышав жалобу Полины на неверность мужа, иронично заметила:
- А ты верила в верность мужчин?! Не будь наивной…Мужики – самцы, в них биологией заложена потребность осеменить как можно больше женщин.
- Ты говоришь про людей как о животных! К тому же Коля любит меня - возмутилась подруга.
- Себя они любят, себя…Твой Николай не производит впечатление романтичного мечтателя. Он рационален и умен, живете Вы обеспеченно, судя по обстановке в квартире и машине – сказала Софья. – Наверняка имеет левый доход?
- Да…есть халтуры – ответила подруга.
- Вот и держись за мужчину. Практически не пьет, умеренно курит…Ну гульнул. Впервые за восемь лет супружества…Другие меняют любовниц как носки, пьют, в карты продувают зарплаты, да еще колотят жен!
- Такая наша женская доля. К тому же у тебя ребенок…А кому он нужен, кроме тебя и мужа? – обняла подругу Софья.
- Потом…кто тебе мешает гульнуть? Ты красивая, молодая…А? – лукаво посмотрела Софья.
- Нет! Я люблю Колю, и не изменю ее – твердо прозвучал Полинин голос.
- Тогда сохрани отношения и семью – заключила диалог подруга.

Придя в рабочий кабинет отца, Поля увидела читающего сына, и Павла Николаевича, разбирающего документацию по микросхемам (он работал инженером-радиоэлектронщиком).
- А, Поля…Дал ему книжку Паустовского, вроде заинтересовался – смотря в бумаги, отрывисто бросил отец.
«Мама права: все они сухари…Впрочем, пока Дима маленький, он не представляет особого интереса для деда и отца…Подрастет – те начнут учить его навыкам ремесел» - эта мысль согрела Полину.

В том же году Николай, Полина и Дима уехали в Севастополь. Им удалось арендовать небольшой домик поблизости от пляжа Учкуевка, относительно чистым, и, главное, песчаным. Утром Николай уходил купаться и загорать, а после шести вечера на пляж шли Полина и Дима. Хотя он не умел плавать, его с большим трудом вытаскивали из моря. Синего от холода, но счастливого!
Полина, невзирая на любовь к сыну, держала в строгости, иногда обращаясь к отцу. И Николай, напустив суровый вид, показывал внушительный кулак Диме, приговаривая: чем пахнет!
Казалось, эта поездка вернула былую беспечность нашей семейной паре, окунув в негу пляжного отдыха. Увы…Вернувшись домой, Николая погрузился в работу и дела подпольного бизнеса.
Полина, обдумав ситуацию, решила найти хобби, призванное скрасить тусклые часы, когда ее любимые мужчины отсутствовали. В этот период ей хотелось родить девочку, которая, втайне надеясь, будет ближе к маме. От идеи рождения второго ребенка ее отвратили два обстоятельства: нежелание Николая пополнить семейство и страх рождения ребенка с отклонениями. Ведь у большинства знакомых родителей Полины вторые дети были с физическими либо психическими отклонениями.
Тревоги добавляла новая причина: у мужа появилась любовница. Полина не видела ее, но чувствовала, как ощущает врач изменения в состоянии пациента.  «Добрые» люди известили Полю о интимной связи мужа, позвонив ей домой. «Воровкой чужого счастья», как окрестила соперницу Полина, оказалась молодая техник, недавно принятая на работу. Вряд ли она любила Николая, да и он не пылал чувствами, но дарил ей небольшие презенты, водил в кино, и даже поехал в Таллинн на несколько дней, воспользовавшись отсутствием жены. Те июльские дни Поля прожила на отцовской даче.
Поля сделала вид, что не почувствовала запаха чужих духов, исходивший от Николая, поздно вернувшегося с работы. Мудро рассудив, что любовницу мужа, в силу молодости и амбиций, не удовлетворит такое положение, и она захочет официальных отношений, Поля пустила дело на самотек. И не ошиблась: спустя полгода ее муж, устав от претензий Жанны, прекратил отношений с ней.
Впрочем, победа была неполной: расставание Коли с любовницей не вернуло прежнюю силу любви. Появившаяся трещинка на семейном плато была тоненькой, но грозила разрастись, в случае проблем.

Внешняя идиллия семьи скрывала несходство интересов и сдержанность, если не холодность, Николая, а также замкнутый характер Поли. Издержки советского воспитания: родители не объяснили Полине, как надо строить отношения, вопросы сексуального характера. Вместо этого была внушена ханжеская мораль: вышла замуж – люби мужа, несмотря ни на что, не ищи другого мужчину, даже если он полностью подойдет тебе.
Руководствуясь этой ложной догмой, Полина отбросила мысли о разводе, хотя среди ее поклонников встречались интеллигентные и творческие личности. Зов крови и чувство долга был сильнее любых доводов рассудка. К тому же не хотелось лишать Димы отцовства. Полина решила сохранить брак.