Глава 6. Созерцание

Успешно сдав сессию, Дмитрий уехал на пару недель на дачу, к любимым бабушке и дедушке. Полина осталась в одиночестве, если не считать посещений подруги Татьяны Узуновой, с которой познакомилась в районной библиотеке, незадолго до смерти Николая. Татьяна, худенькая и юркая, являла противоположность спокойной Полине.
Бывший инженер-строитель, новая подруга, под влиянием Полины, заинтересовалась книгами, и спросила мнение Полины о новом романе Бориса Акунина. Получив совет почитать роман как неплохое развлекательное произведение, Татьяна поблагодарила собеседницу и пригласила посидеть в кафе. «Почему бы и нет…Время есть, а эта женщина производит впечатление неглупой…» - с этими мыслями Полина вышла со знакомой из библиотеки.
Оказалось, что у Татьяны есть сын, почти ровесник Димы, и муж, правда, выпивоха и шебутной. В общем, как решила Полина, вернувшись домой, хорошо скоротали вечерок.
Дома ей попалась на глаза книга Джека Лондона «Время-не-ждет». Полина задумчиво полистала страницы… «Да…Время не ждет, оно словно тащит нас, несмотря на кочки и ямы…Создает и рушит играючи, как ребенок, построивший песочную крепость, разрушает ее, ничуть не жалея…Три…да два! Ведь это уже пять…Семь! - мучительно думая, она подыскивала слова. Тишину квартиры нарушали мерно тикающие настенные часы да тихое шуршание – Полина теребила краешек подушки. Детский рефлекс помогал думать.
Медленным движением женщина взяла карандаш и каллиграфическим почерком вывела – ВРЕМЯ.
Поразмыслив, она стала писать:
Время
Три да два
Ведь это уже пять
Семь! Неделя хлестко бьет наотмашь
И напоминает, что еще понять
Мне осталось, где на Земле род наш

Задумалась над бренным...
Над тяжестью дорог
Бразды своих дорог, вверяю жизни вечной
И скажет строго Кронос-бог
Что опоздала ты на многое в судьбе, конечно

Оторваны листки календаря
Два тоненьких, затрепетав, отпали
А третий, трепеща под ветром февраля,
Вцепился в ветку-маму, живя сейчас
Жить долго будет, без печали

Ведь мир наш очень стар
А я так молода
И вечность, свой храня покой
Тихонько дышит
Я прикасаюсь сознанием к понятьям "будет" и "всегда"
Так пусть же, чудо сотворя,
Она меня услышит

Нарисовав знак бесконечности, Полина задумалась. «А ведь можно опубликовать стихи…Если написать еще несколько стихотворений, получится небольшая брошюрка. Конечно, стихи не «приглажены», и редактор наверняка отыщет ошибки…Попробовать можно» - сжавшиеся губы выдавали сомнение начинающей поэтессы.
На днях, разговаривая с Татьяной, Полина обмолвилась о плане издать стихи.
- Отличная идея! Я думаю, у тебя есть талант…Продолжай писать – с энтузиазмом отозвалась подруга.
- Скажешь тоже – талант…Скорее, искорка – усмехнулись на другом конце провода.
- Все же отнеси тетрадку в редакции…Ничего не теряешь, а если повезет, глядишь, станешь поэтессой, еще и денежку будут платить – подбодрила Татьяна.
- Так и поступлю. Сейчас все в отпусках и расслабились…В сентябре пойду. А за лето, надеюсь, еще напишу хотя бы два-три стихотворения – отозвалась подруга.

Нежаркое лето, тихое, поскольку в этот период отпусков Москва пустеет, пролетело одним днем. Полина много гуляла, выезжая в усадьбу Архангельское на белом Пежо 206, которую ей подарил муж. Иногда посещала Царицыно, нравившееся архитектурой, почти ручными белками, вскакивающими на колени с требованием орешков, пустынными аллеями.
Один раз, приехав на Тульскую, и постояв в начале длинного дома, она вспоминала далекие встречи с будущим мужем, статным и веселым самоуверенным красавцем. Походы в кино за рубль (на двоих), розы, которые Николай часто дарил ей, хотя она любила полевые цветы и астры…Все это осталось в прошлой жизни, у другой, молодой и беззаботной Поли.
«Неужели молодость пролетела, осветив, словно молния, мою короткую жизнь? Была ли я счастлива?» - мысли об этом часто посещали Полину со дня смерти единственного мужчины, подарившего любовь. И уверенно отвечала себе: «Да, пусть и недолго, лет восемь-девять, я была любима. Родила сына, так похожего на меня характером и отчасти способностями…Дима сейчас единственная причина жить и идти вперед…И, наверное, творчество, которое я много лет подавляла, отгородившись семье и работой. Теперь работы нет, сын почти взрослый…Есть возможность построить жизнь так, как я хочу».
Забот добавляли родители, постаревшие и начинающие болеть. Павел Николаевич хотел продать дачу, с каждым годом все более и более становившуюся в тягость. Это вызывало бурю негативных эмоций мамы Полины, не представлявшей себя без грядок.
«Мама не видит, или не хочет замечать усталость отца, его больное сердце. Да и сама она теряет силы…Вот также и Николай не замечал, что работа экономистом – не мое. Он был занят своей работой, карьерой, потом кооперативом, приятелями…А я? Ждала его всегда, как сейчас ожидаю возвращение Димы из колледжа…Кстати, надо суп сварить» - внезапно осенило Полину, отправившуюся на кухню.

Дима влетел, помахивая кожаной папкой, и прокричал:
- Мама, умираю, хочу кушать!
- Обед готов. Мой руки – услышал он в ответ.
- Как успехи? – немного погодя спросила Полина, глядя на уплетавшего обед сына.
- Все в порядке…Надо писать курсовую, думаю взять тему по истории права в средневековой Европе – промычал тот.
- Не давись, прожуй…Вечно спешишь! Когда будешь писать работу, учти ментальные особенности той эпохи. Отношение людей к праву и обычаям, времени, собственности, труду…Тогда господствовала религия, отчасти заменявшая культуру – посоветовала мама.
- Я не спешу! Рефлекс с детского сада и школы, вечно торопили…вот и привык глотать пищу. А откуда такие познания в культуре Средневековья? – удивился Дима.
- Скорее, обрывки знаний…В пору молодости кто-то из моих знакомых…по-моему, Володька Савичев…принес книгу по средневековой культуре. Автор…э…Гуревич…имя забыла. Его книга запомнилась структурой и идеями…в школе нам рассказывали политическую историю, а Гуревич делал акцент на ментальной культуре Европы в средние века – улыбнулась Полина.

- Интересно…Надо найти эту книгу!
- Посмотри во втором ряду на верхней полке…там историческая литература.
- Хорошо…Спасибо, мам! Суп был отличный, как всегда – Дима чмокнул мать и ушел в свою комнату.

Этой осенью Полине поступила на работу в редакцию небольшого журнала. Редактору, пожилому мужчине, понравились стихи новой сотрудницы, и, после собственноручной правки, их опубликовали в декабрьском номере. Полина стала трудиться его помощницей. Оценив эрудицию и знания в литературе заместителя, Глеб Петрович – так величали редактора «Русского альманаха» - поручил ей написать пару статей о советских писателях. Выбор пал на роман Владимира Дудинцева «Не хлебом единым» и повесть Николая Дубова «Мальчик у моря». Первые опыты в публицистике, несмотря на стилистические и другие ошибки, в целом удались. Она стала вести раздел «Советская литература». За счет редакции ее направили на Высшие писательские курсы при Литературном институте.
Ритм жизни, нарушенный уходом Николая, стал другим. Теперь Полина занималась любимым делом, погружаясь в творчество. Вечерами музицировала, исполняя по просьбе сына Лунную сонату Бетховена, революционную поэму Скрябина, Утро Грига, импровизируя органные прелюдии на новеньком синтезаторе. Иногда посещала театры и концерты, сопровождаемая Димой и его «подругой сердца», как он называл Ольгу;  съездили в Париж, восхитивший ее эстетикой и шармом, необычными ароматами духов, исходившими даже от мужчин…
Раньше она подчинялась зову крови, храня любовь к мужу, идя за ним по извилистой и трудной дороге жизни.  Потеряв земную любовь, Полина обрела способность воспринимать красоту Природы, впитывая краски жизни, наслаждаясь лучами солнца, утренней свежести, вкуса круассана, запаха сирени. Гармония и умиротворение воцарились в её душе.

P.S. Все совпадения фамилий, событий и мест случайны. Стихи, приведенные в рассказе, написаны моей мамой, Татьяной Владимировной Александровой.