Платеро и я. Река

   Посмотри, Платеро, как река расположилась между шахт, больное сердце и заусенец. Едва ли её красная вода впитает здесь и там меж жёлтого  и фиолетового шлама закатное солнце этим вечером; и по её руслу могут плыть почти только игрушечные кораблики. Какая скудость!

   Раньше большие корабли виноторговцев, бригантины, фелюги - "Лиса", "Юная Элоиза", "Святой Каэтан", что принадлежали моему отцу и которыми предводительствовал бедный Кинтеро; "Звёзда" моей тётки, которой командовал Пикон, - на фоне неба Сан-Хуана располагались весёлая путаница их мачт - их большие стволы, восхищение для мальчишек! - или шли на Малагу, в Кадис, на Гибралтар, наполненные таким грузом вина... Баркасы между ними усложняли пейзаж своими глазами*, своими святыми, своими названиями, нарисованными синим, зелёным, белым, жёлтым, красным... И рыбаки поднимали сардин, устриц, угрей, камбалу, крабов... Медь из Рио-Тинто отравила всё. И меньшее зло, Платеро,  в том, что вместе с грязью богатых бедные едят свой скудный улов... А фелюги, бригантины - всё пропало.

   Что за нищета! Уже и Христос не видит в море высоких приливов. Остаётся только тонкая струйка крови из мёртвого нищего, оборванного и иссохшего, обескровленный бег реки цвета ржавчины, точно цвета багрового заката,  на фоне которого "Звезда", безоружная, почерневшая и прогнившая, вминающая в небо свой киль, будто обрезанная в форме рыбьей спины, сгоревшая громадина, в которой, словно тревога в моём бедном сердце, играют дети карабинеров.

*Обычай рисовать глаза на носу корабля сохранился и по сей день.
**На фото собственно сама Рио-Тинто, снятая без фильтров.