Апокал. Рёв 55

Иллюстрированный вариант книги "Критика чистого чувства" смотрите и читайте:
- на авторском сайте Анатолия Бочкарёва   "Ревущаябочка.рф"
https://bo4ka-rev.ru

- на авторском канале А.А.Бочкарёва - в Яндекс Дзен -  "Ревущаябочка".
Статьи и нарративы из книг автора. С использованием документальных фото, картинок и анимации.
Источник изображений: https://images.yandex.ru



                *    *    *


В ТОТ КРАСНЫЙ, ПЕРЕСТРОЕЧНЫЙ ДЕНЬ, 17 июля 1941 года, рейхсканцлер Адольф Гитлер подписал ещё один "судьбоносный" Указ: "О гражданском управлении в  оккупированных  восточных областях". 
Фюрер оделил соратников полномочиями в раскрывающемся сказочном царстве Русланда. Разграничил новые "русские власти" конкретными полями ответственности и  действий. А после совсем отпустил на  отруба.
Володейте, партайгеноссе! Но не забывайте докладывать!

Постепенно раздвигающийся волшебный мир долгожданного германского «лебенсраума» по указу вождя арийской нации делился на две наиболее обозначенные зоны.

ПЕРВАЯ ЗОНА перестроечных действий, первый их тип -  сугубо военно-тылового управления. Это прифронтовая область, начинающаяся от самой передовой линии боевых действий и заканчивающаяся за сотни километров в глубину дальними тыловыми околицами групп армий.
Естественно, что с удлинением линии фронта ширилась и эта зона. Через полтора года боевых действий против большевиков она достигла предельных размеров. Тогда в зону входили обширные территории собственно срединной, северной и южной России. 
Сюзерены -  Геринг  и ОКВ. 
Директивам  "Зелёной папки" -  зелёный  свет.  Розенберг здесь присутствовал пока лишь формально.

ВТОРАЯ ЗОНА -  гражданского подчинения. Это вся периферическая и часть центральной России. Она подпадала под управление имперского министерства по делам Востока. "Эксклюзивная" вотчина рейхсминистра Розенберга. Хотя в ней самовыражались и другие нацистские лидеры, но
главным пока оставался конечно Альфред Вольдемарович. И его «Коричневая папка» русской Перестройки.
Эта территория делилась на рейхскомиссариаты, а те в свою очередь -  на генеральные  округа, районы составляли просто округа.
Иногда несколько районов образовывали главный округ.



К ОСЕНИ 1942 года в зоне действия перестроечных директив "ЗЕЛЁНОЙ ПАПКИ" рейхсмаршала Геринга проживало свыше 30 млн. человек, а во второй зоне претворяло в жизнь эпохальные решения из "КОРИЧНЕВОЙ ПАПКИ" рейхсляйтера НСДАП Розенберга -  50 млн. временно бывших советских граждан.
Совокупно германской национал-социалистической Перестройкой охватывалось 40 процентов  населения всей России. 
(Семиряга М.И. Тюремная империя нацизма и её крах... с. 40).
ВПОЛНЕ ДОСТАТОЧНО, чтобы зацепить всех русских за живое и показать им всем, что далеко не с пустыми руками и на сей раз пришёл германец по их душу.
Тем самым навсегда впечататься в судьбу России.

Такое разграничение сфер влияния основных перестроечных команд конечно же всегда выглядело весьма приблизительно и оказывалось к тому же далеко не одним только пространственным или демографическим. 
В то же время именно этот, СТАРТОВЫЙ УКАЗ ФЮРЕРА всё-таки подвёл определённую черту под прошлым и открыл новую эпоху в судьбе немецкого "нового порядка" на русской земле.

Всегдашние конкуренты, доселе часто сражавшиеся на параллельных курсах, внезапно пересекли незримую "нейтралку" и оказались в ситуации очень жёсткой и очень реальной зависимости друг от друга, принуждёнными гораздо больше всё-таки к деловому контакту и взаимодействию,
чем к непримиримой пикировке и номенклатурной междоусобице.

ПОЭТОМУ ПРОЯВИЛОСЬ одинаковое для многих стремление не нарушать, не ломать, не потрясать, не производить слишком резких движений, ПОКА не спешить с переворотом сложившегося в России порядка вещей, в том числе и с реставрацией старых русских порядков в экономике.

НЕОБХОДИМО временно законсервировать всё как есть, как оно им досталось на следующий же момент после отката большевиков. Такое стремление, такие соображения практической, утилитарной целесообразности получали порой сами по себе большое преимущество
даже перед понятиями военного превосходства, выгоды и наконец безопасности.



МНОГИЕ ХОЗЯЙСТВЕННИКИ, равно -  из служб Геринга или же Розенберга, -  начинали прописывать военным собственные рецепты как воевать вообще и как брать, в частности, сёла и города.
ВЕРМАХТ ПЫТАЛСЯ заплатить взаимностью, но очень неравнозначною -  взвалив на себя всю тяжесть и все издержки первых преобразований, демонстрируя большим берлинским начальникам спонтанную свою рецептуру, мол, дорогу осиливает идущий -  а тем, кстати, почему-то только того и надо было! Пусть сначала эти обломятся!

ГАНС НАГЕЛЬ являлся хозяйственным генералом двойного подчинения: в генштабе, ОКВ -  фельдмаршалу Кейтелю; и рейхсмаршалу Герингу. Он был одним из его заместителей "по АХЧ" на Востоке. В обеих своих «ипостасях»  он всячески пытался обеспечить ПЛАВНЫЙ ПЕРЕХВАТ командных высот в России, по возможности без крутых подвижек и ломок, тем более потрясений, -  в полной целости и сохранности.

16 сентября 1941 года генерал Нагель направил командованию основных групп армий в России резолюцию ОКВ, которая была согласована с обоими его руководителями -  начальником ОКВ фельдмаршалом Кейтелем и рейхсмаршалом Герингом, в «лице» его штаба по восточным реформам имперского уполномоченного по четырёхлетнему экономическому плану.
По сути Нагель выполнял распоряжение Геринга, лишь согласованное с Кейтелем: "Из экономических соображений завоевание больших городов нежелательно. Предпочтительно их окружение". 
(Преступные цели - преступные средства... с. 254).

В ПРИНЦИПЕ желательно было бы отовсюду, и из малых деревень тоже (жадный немец как всегда рачительствовал) -  противника выталкивать по возможности без разрушений, как материальных, так, впрочем, и иных.
Не разрушать следовало даже Советскую власть на местах. Опять же из хозяйственных соображений. Выгодно оставить её на месте. Конечно, временно.

Поэтому аппараты многих мелких советских учреждений, не говоря уже о заводоуправлениях, колхозных правлениях, сельсоветах часто продолжали функционировать и с приходом нацистов, разве что под другим "непосредственным руководством". Председатели колхозов легко переподчинялись немцам и продолжали верно служить. Теперь уже им. Профессионалы же!..
И нацисты всё делали для сохранения такой, пока ещё очень нужной им Советской власти. Низовые и даже средние её звенья с охотой шли навстречу немцам. К примеру, председатели колхозов легко переподчинялись и продолжали верно служить теперь уже новой власти.



ПРИМЕНЕНИЕ ТАКОГО политического "хозрасчёта" на войне в итоге оказалось очень даже накладным. "Практическая целесообразность" неизбежно обернулась "практической несообразностью". 
Именно упрямое стремление к утилитарному выигрышу повсюду и всегда, особенно в армейской практике -  в действительности стало приводить немцев к ужасным катастрофам. Со временем перед ними поблекли даже Минский, Киевский и Вяземский "котлы", в которых сгорела в 1941 году Красная Армия. 

ФАКТИЧЕСКИ именно немецкое «крохоборство», нежелание поступиться непосредственной «выгодой» привели к  гибели огромного количества немецких войск в Сталинградской, Корсунь-Шевченковской, Ясско-Кишинёвской, Белорусских и Земландских окружённых группировках,
к ещё бОльшим территориальным, материальным и политическим потерям в ходе войны.

То же стремление во что бы то ни стало удержаться в экономически важном районе, сохранить политический престиж -  привело к крупнейшему разгрому немцев между Вислой и Одером в январе-феврале 1945 года.
ДАЖЕ НА ЭТИХ ЭТАПАХ величайшей схватки, когда всё полностью зависело прежде всего от состояния дел на фронтах и оставалось рассчитывать исключительно на армию, -
всё равно военные соображения у нацистов стояли НА ВТОРОМ ПЛАНЕ после расчётов, замыслов, прикидок совсем иной конъюнктуры. Конечно политической. Ведь фюрер не был военным.

Для прорабов и тогда всё обстояло так, как и в самом начале русской Перестройки. Неотвратимый морок утилитарного выигрыша любой ценой, постигший немецких реформаторов победным летом 1941 года,
прочно сковавший и помутивший сумрачный германский гений, уже не отпускал свою жертву до самого её конца.



В ОСНОВЕ решения фюрера от 17 июля 1941 года о выделении как минимум  ДВУХ ЗОН, ДВУХ СПОСОБОВ русской Перестройки лежал вполне обоснованный расчёт дать возможность вполне проявиться разным позициям своих соратников. И по делам судить. 
Рейхсканцлеру необходимо было получить для самого себя «животворное различие» в делах сподвижников, чтобы можно было далее и самому продвигаться вперёд, не слишком отрываясь от мира.

ОСНОВНЫЕ, принципиально различающиеся варианты "вживления" "нового порядка" должны были получить возможность полномасштабных полевых испытаний, РЕАЛЬНО ОБКАТАТЬСЯ. Только "сама жизнь" могла доказать кто есть прав, а кто не очень.
В общем, нужно было сделать таким образом, чтоб получилось из чего выбирать, куда меняться, на чём останавливаться. 
Гитлер так и поступил.

ОДНАКО КОГДА БЫЛ СОЗДАН долгожданный режим наибольшего благоприятствования именно для этого, для самореализации, -  ничего подобного не стало происходить. Наоборот, откуда ни возьмись, вдруг совершенно неожиданно объявился "ползучий консенсус".
Главы ведущих амбиций-концепций Перестройки чего-то продолжали выжидать, вежливо уступали друг другу возможность первому ступить на качающийся пред бездной трамплин.
Толпились у входа в большие реформы. Но дальше почему-то не двигались.
 
Даже сами их "концепции" словно немного потускнели, будто стушевались, столь различные -  а тут чуть ли не одинаковыми показались. Хотя разве можно даже отдалённо сравнивать
подробную доктрину утончённого садиста Розенберга и незатейливый загребущий ухват прожорливого Геринга?!



БОЛЬШИНСТВО РЕШЕНИЙ, принимаемых главами соответствующих ведомств и служб на этом этапе как будто и вовсе не имели никакого отношения к собственной "краеугольной" базе, к своим коронным "руководствам к действию". 
ИХ авторы, когда дошло до дела, казались робкими "уклонистами" и "ренегатами" по отношению к самим себе прежним.
ИХ платформы как будто утеряли твёрдость и категоричность. Оставаясь фактически прежними, своею первоначально проявившейся пассивностью, незадействованностью они словно бы обнаруживали в себе свой же собственный  внутренний изъян. 
СЛЕДОВАТЕЛЬНО, так клепались, значит, такова была их реальная цена, если при угрозе первого же испытания -  началась какая-то пробуксовка. А может и внутренний страх проявлялся. Потому и топтались на входе в Россию.
Давки точно не было. Вполне вероятно также, что это национальная немецкая упорядоченность так влияла, ведущее свойство нордического характера. Просто «коричневые парни» основательно примерялись к необозримому объёму предстоящих дел.

УСТАНОВКА ЗОН военно-стратегических, политических и экономических ответственностей, боевых и хозяйственных типов перестроечных решений ("соображений практической целесообразности"),
во-первых, деформировало, дивергировало методологию решения общей задачи, растягивая, сжимая, перекашивая исходные позиции, как бы одновременно интерферировало и давало более развальное, дискретное, спектральное их разложение,
но, с другой стороны, и во-вторых, -  одновременно сводило их, конвергировало противоположности, генерализовало сам общий подход нацистов к проведению своих преобразований в России.

Однако это была скорее ГЕНЕРАЛИЗАЦИЯ НЕОПРЕДЕЛЁННОСТИ, неотчётливости, половинчатости. Никто и в самом деле не спешил взвалить на себя «дел громадьё». Цена первого шага казалась уж слишком высокой.

Поэтому-то все как будто боялись первого русского блина комом, бессознательно предчувствуя ИСТИННЫЙ ВКУС фирменного русского угощения,  и даже словно бы не желая уже связываться с блинами вообще.
Во всяком случае, в первые недели оккупации России никто, сломя голову, к реальным свершениям в ней и вправду пока не рвался.



Впрочем, это характерно не только для ПЕРВОГО ЭТАПА нацистской Перестройки.
Ни о каком месте, зоне и периоде её нельзя с полной определённостью утверждать,
ЧТО вот там-то и тогда-то реализовывался именно такой-то, а не иной, тип действий, именно такое "практическое соображение",
ЧТО именно того-то, а не иного, стремились там и тогда достичь производители перестроечных работ,
ЧТО, например, в ПЕРВОЙ ЗОНЕ военно-хозяйственные службы и инспекции Геринга властвовали так уж безраздельно, что они чего-нибудь достигали, что-нибудь решали только сами, никого не подпуская,
и только самое может быть неблагодарное уступая, подставляя конкуренту, с тем, чтобы тот, конечно, побыстрее обжёгся. 

МАЛО КТО ДОСТАТОЧНО ОТЧЁТЛИВО себе самому отдавал отчёт, чего же он теперь, в действительности, хочет. И хочет ли ещё вообще. Как будто и пускать в свою вотчину нежелательно, но понятно также, что и самому в одиночку чрезвычайно опасно здесь торопиться что-нибудь предпринимать,
спешить подставляться ПОД ИСКЛЮЧИТЕЛЬНУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ.

Поэтому эмиссаров и службы Розенберга, Гиммлера, Бормана, Заукеля, Геббельса сюда, к Герингу, в первую зону, когда и пускали -  беритесь, пожалуйста, раз вы такие прыткие, всё равно общее дело делаем - 
но при этом и ревниво присматривали за каждым шагом гостей. А когда и не пускали вовсе. 
 
Тогда выражали законное возмущение и вспоминали о своих исключительных правах распоряжаться именно в данной зоне Перестройки. То же происходило и в «епархии» Розенберга. И сюда, в гости во ВТОРУЮ ЗОНУ, вначале так особенно, посторонние прорабы также что-то не слишком торопились.
К делам взрывоопасного русского возрождения ПОВСЮДУ не больно-то и прорывались. Даже самые смелые гитлеровцы! За исключением рабочих лошадок из вермахта. И козлов отпущения оттуда же.
Остальной же берлинский зоопарк пока не спешил стряхивать своей важной задумчивости.
А на самом деле -  всё-таки набирался духу. Нешуточное и вправду дело -  впереди ведь сама Россия!..
Остаться бы живу!