Тихий омут

   Ялтин под смех пацанов, решительно отправился извиняться. Он уверенно вошёл в квартиру №7 и спросил Турфимову:
- А где у вас живёт Морозова?
- Во второй, - ответила Маринка и ушла в комнату отдыха.
   Нынче все собирались смотреть КВН. Большая толпа ребят из других квартир уже сидела на скамейках и на стульях в комнате отдыха.
   Ялтин осторожно стукнул в дверь и вошёл в комнату. Морозова уже переоделась в халат и сидела за столом вместе с Сотовой. Они готовились писать реферат по практике. Увидев Ялтина, Морозова остолбенела и покраснела!
   Гришка взглянул на Сотову и всё понял! Он вспомнил ту ночь, когда они с Лёшкой приходили ночью на разборки по поводу доноса Овчарке. И пока Лёшка выяснял отношения с предполагаемой доносчицей, он зажимал рукой рот её соседке. А потом нагло начал её целовать и тискать, пользуясь её испугом и беззащитностью! Её же Ночкин показывал ему в толпе девчонок. Мурат говорил, что она «тащится от него». И, встречаясь, на расстоянии каждый раз с её глазами в столовой за обедами, Гришка понял, что она в него влюблена по уши!
    Ялтин взглянул на Сотову и подмигнув, кивнул на дверь, сделав намёк на уход. Фенька, поняв пацана без слов, поднялась, забрала свои тетради и сказала Морозовой:
- Любань, я к Томику. У меня дело неотложное к ней...
   Морозова молчала, будто набрала в рот воды. Гришка благодарно улыбнулся Феньке и сел на её стул напротив Любы. Та сидела, пылая щёками и не смея поднять своих глаз от смущения. Гришка ей ужасно нравился!
   Но она уже знала, что девчонки вокруг него вьются стаями, как глупые стрекозы возле тихого омута. А он их безжалостно топит! Рисковала утонуть и она. Ей до безумия нравились его карие глаза, его малиновые губы, его походка! Она бесповоротно влюбилась в него, когда, окрикнув его, Ночкин передал ему её записку-наживку. С тех пор девчонка потеряла покой. И вот он сидит напротив неё...
  Он положил руки на стол и, слегка потянув её тетрадь, спросил:
- Ты разговаривать умеешь?
   Люба взглянула на него и, встретив его карие глаза, низко опустила голову. Ялтин нагнулся и с лёгкой улыбкой на губах попытался заглянуть ей в лицо.
- Ради Бога, только не смейся с меня! - тихо взмолилась она, закрывая ладонями пылающее лицо.
- Да ты чё такая робкая? - удивился Гришка.
   Он встал, присел перед ней на корточки и потянул за руку. Люба убрала с лица руки и, пересиливая страшное смущение, взглянула на него.
- Так ты, оказывается, та подруга?.. - кивнул Ялтинна её кровать, напоминая ту ночь с поцелуями.
- Ой, не вспоминай! Мне так стыдно! - снова схватилась Люба за лицо.
- Да ладно! Чего стыдно? - придержал её руки Гришка и усмехнулся: - Не понравилось что ли?
- Честно? - смущённо поджала Люба глаза.
- Давай честно, - кивнул Гришка.
- Понравилось, - честно и просто ответила Люба и улыбнулась.
- Так может, повторим? - поднял брови Гришка и тоже улыбнулся, положив ей на колени руки.
    У Любы от такого предложения всё закружилось вокруг! Бессовестный Ялтин далеко наперёд знал, как от него ехала голова у влюблённых девчонок. И уверенно вовсю пользовался своим обаянием!
   Морозова вскочила со стула и попятилась к дверям, молча мотая головой.
- Да ты чё такая в натуре пугливая? - с улыбкой пошёл на неё Гришка.
    Люба метнулась к дверям, но Гришка, поймав её за руку, схватил и, зажимая в крепких объятиях, начал целовать! Морозова сделала попытку вырваться из его объятий, но он ещё сильнее обнял её, прижимая к двери. Люба рванула на себя дверь! Но Ялтин так вцепился крепко в девчонку, что они вылетели в обнимку в коридор!
   Все девчата и пацаны, сидящие в комнате отдыха у телевизора, увидели целующуюся парочку! Пацаны засвистели и кто-то крикнул:
- Крепче её дави, Курорт! Крепче!
- Ха-ха-ха!!! - захохотали девчонки.
  Захохотали по-разному - кто-то весело, кто-то злорадно!
- А ещё кто-то недавно пел про скромность! Х-хех!!! - ехидно брякнула Гаргантюкова в адрес Морозовой.
   И толпа ещё больше закатилась смехом! Морозова с трудом вырвалась из наглых объятий, оттолкнула в грудь нахала, и ушла в комнату, сердито хлопнув дверью!
   Ей было ужасно стыдно! Люба таких отношений совсем не искала! Она не знала настоящего Ялтина, рисуя в мыслях себе другое подобие нежного и прекрасного юношу. Юноша оказался гораздо проще! Он влетел за ней следом в комнату и схватил за руку!
- Пусти! И, пожалуйста, уходи... - тяжело дыша, тихо и сердито, произнесла Люба, не глядя в его красивые глаза.
- Ну, ты же сама сказала, что тебе нравится это! - сдерживая улыбку, наигранно возмутился хитрый пацан.
- Теперь не нравится! Пусти! - всё так же тихо потребовала Люба, нахмурив брови.
- А! Так я не понял, ночью больше нравилось? - нахально уточнил Гришка и ляпнул: - Так может тогда ночью прийти?
   Люба с удивлением возмущённо взглянула ему в лицо. Он что, смеётся с неё? Какой же он, оказывается, хам!
- Ну, ты, однако и бессовестный! - возмутилась она.
   Но Гришка так страстно смотрел, что от поцелуев его малиновых губ и безумно красивых карих глаз Люба не смогла выдержать! Девчонка прыснула и, закрывая ладошкой вспыхнувшее лицо, расхохоталась!
    И Гришка вновь нахально обнимал и целовал её! Люба просто была не в силах противостоять его коварному очарованию!
   Фенька не приходила. Она унесла свой реферат к Звёздочкиной, соблюдая, так сказать, корректную тактичность. Ведь Люба тоже отдавала ей все вечера, когда приходил Лёшка. И Фенька с Лёшкой тоже целовалась не один раз!
   Ялтин, как и Лёшка, не дал Морозовой написать реферат. До последней минуты разрешённого времени расписания в комнате только и слышались «хи-хи» да «ха-ха»!
   Ну, что поделать?! Юность весёлая, влюбчивая и нежная. Она свои глупости творит порой бездумно без оглядки. Люба не была исключением. И весь вечер, сидя на кровати, тонула в «тихом омуте» карих глаз, страстных поцелуях и нежных объятиях пацана, от которого была без ума. Без десяти одиннадцать она с сожалением прошептала Гришке:
- Тебе уходить надо.
- А может, я останусь? - намекнул он.
- Нет! Только не это! - произнесла она и мягко и категорично.
- Ну, так я пошёл тогда, - поднялся с кровати Ялтин и, не отрывая от неё коварных магнитных глаз, хитро шевельнул бровками.
   Люба встала, подошла к нему и, нежно обняв за шею, прижалась к его груди.
- Скажи, чего хочешь? – страстно обнимая её, спросил Гришка.
- Не знаю, - тихо произнесла Люба и отчаянно прошептала, зажмурив глаза в истоме: - Совсем не знаю!..
   Гришка нагнулся к её уху и шепнул:
- Когда узнаешь, Мурке скажи. Он мне передаст.
    Морозова хотела ответить, но Гришка нежно припал к её губам, тихо толкая к кровати. Затем посадил на кровать и ушёл.
   Люба посидела, посидела и прилегла на подушку, прислушиваясь к себе. В её душе было странное состояние. Отчего-то хотелось и плакать и смеяться. Она потёрла виски, зажмуривая глаза, и поняла, что утонула в «тихом омуте» с головой, как глупая стрекоза! 
    После «молочных взрывов» девчонки начали в общежитие идти более осторожно, глядя вверх, не летит ли чего на голову и под ноги. Не ведая о коварстве и новых фантазиях мальчишек, некоторые были облиты холодной водой из тазов и вёдер! Возмущению не было предела! Но никто никого не выдавал. Нина Петровна не могла должным образом наказывать проделки хулиганов так, как хотела. Весёлая «бомбёжка» продолжалась!
   Весна тихо и уверенно делала своё дело, будоража молодую кровь юнцов в нелепых поступках внимания. Многие девчонки, как и Люба Морозова, таким образом, вбегая на разборки к пацанам, знакомились и начинали дружить с хулиганами и ездить на набережную вечернего Ленинграда.
   Конечно, Нина Петровна относилась ко всем с великим подозрением, но ничего не могла поделать. Вспыхнувшие чувства горячих юных сердец она загасить была не в силах. Такова природа молодых. Ведь молодость – это щедрый подарок человеку от самого Бога!

продолжение следует--------------------