«Карамелька»
Трагикомедия в четырех действиях.
Действующие лица:
Надежда Семеновна Кучерова, 35 лет, поехала в Китай работать хостес.
Николай, 37 лет, поехал в Китай купить сыну кроссовки.
Алексей, 35 лет, одноклассник Надежды.
Продавец-китаец.
Руководительница группы.
Аркадий, знакомый Николая.
Пассажиры в автобусе.
Китайские полицейские.
Действие первое.
Ночь. На остановке стоит переполненный рейсовый автобус. К нему со всех ног мчится с чемоданами в руках Надежда.
Надя (истерично): Стойте! Не уезжайте! Стойте!
Рук. группы (показывается в дверях): Кучерова Надежда Семеновна?
Н. (подбегает к автобусу): Она самая.
Рук. гр. (возмущенно): Вы знаете, сколько сейчас времени? Вы на 40 минут опоздали! Вас вся группа ждет!
Н. (морщится): Ой, ну подумаешь... Ну что такое 40 минут? Да нам, женщинам, чтобы собраться, жизни не хватит!
Рук. гр.: Надежда Семеновна, вы же тут не одна, помимо вас целый автобус с пассажирами едет. Нельзя же только о себе думать!
Водитель автобуса (разъяренно): Может, все-таки поедем?!
Рук. гр.: Да-да. Надежда Семеновна, проходите, готовьте документы.
Н. (отмахивается): Да погодите вы с документами. У меня тут сумок несчетное количество. Может водитель поможет занести? (смотрит на взбешенного водителя) Н-да... водитель ваш что-то без настроения. А ведь так нельзя! Что излучаешь, то в десятикратном размере и получаешь!
(гневные крики пассажиров) Давайте быстрее! Сколько можно ждать?! Вы что, издеваетесь?!
Рук. гр. (хватает чемоданы): Быстрее заходите! Паспорт не забыли?
Н.: А черт его знает! Я же говорю, чтобы собраться, жизни не хватит!
Рук. группы (гневно): Вы паспорт взяли?!
(крики пассажиров): Да без нее езжайте!
Н. (спокойно): Ой, да что вы все: «паспорт», «паспорт»! Ну, раз он вам так нужен, посмотрите где-нибудь в сумке. Правда, сумок много. Я, если честно, даже не знаю, с какой вам начать.
Рук. гр. (гневно): Дайте мне ваш паспорт! (тихо) Надежда Семеновна, я не собираюсь рыться в ваших вещах. Если вы сейчас же не покажете мне паспорт, мы всадим вас в любом месте.
Н.: Ой, ну тогда, пусть водитель помедленнее едет, а то вдруг я этот ваш паспорт не приведи господь, забыла, и вы меня не понять где высадите. (роется в сумках) Сейчас время-то страшное какое! Вы вот новости смотрите? Что кругом творится? Европа, Европа-то! Ой, ужас... Куда ни глянь, нет мира на земле! А таксисты! Я это к тому, что вдруг, не приведи господь, вы меня высадите, на такси ехать придется. А это, скажу я вам, в нынешнее время страшный риск! Знаете, у меня одна знакомая... (задумчиво): Так, тут у нас что? Еда. О, шоколадку не хотите? “Kinder Maxi”. Обалденный! Я на него прямо подсела, без него никуда! Интересно, а в Китае такой есть? Не знаете?
Рук. группы (раздраженно): Ищите, пожалуйста, быстрее.
Н.: Ой, да не говорите! Что-то я с этим барахлом совсем закопалась! (с любопытством) А мы уже где едем?
Рук. гр. (устало): Кладбище проехали.
Н. (с облегчением): Кладбище – это хорошо! В смысле, хорошо, что проехали. А то я, что-то, паспорт не нахожу.
Рук. гр. (водителю): Толя, остановись!
Н. (водителю): Погодите! Езжайте-езжайте! (рук. группы) Может, вам загранпаспорт показать? Там, в принципе, все то же самое, что и в обычном. Он у меня тут, в куртке. Куртку, вот, специально с большими карманами купила, чтобы, как говорится, на все случаи жизни...
Рук. гр. (растерянно): А вы что искали?
Н. (в изумлении): Как что? Паспорт! Мой российский паспорт! Вы же заладили как попугай: «покажите ваш паспорт», «покажите ваш паспорт», а он, получается, не нужен? (обращается к пассажирам) Нет, ну, не хамство ли? Заставили меня во всех сумках рыться, у меня там все так аккуратно уложено было. Ну и сервис! Полпути проехала, стоя в дверях на каблуках, роясь в сумках в поисках паспорта, который и не нужен вовсе!
Пассажиры: Ты границу по российскому паспорту собралась проходить?! Первый раз в Китай едешь?
Н. (возмущенно): Ну, первый раз, дальше что?
П.: А в интернете не хватило ума почитать, прежде чем ехать?
Н.: Интернет – Интернет! Все сейчас такие продвинутые стали, куда бы деться! Только и могут в экраны мобильников пялиться!
Рук. гр.: Надежда Семеновна, давайте ваш паспорт. И запомните, при прохождении границы российский паспорт вам не нужен.
Н. (подает паспорт): Да знаю я! Не из глухой деревни родом!
Рук. гр. (возвращает паспорт): Проходите на свободное место.
Н. (берет сумки): Вот народ пошел, дай повод - тут же дурой выставят. (подходит к свободному месту)
К. (шепотом): Только не со мной. Только не со мной.
Н.: Я с вами, ладно? Что вы там бормочите? Я спрашиваю: с вами можно?
К. (оглядывается): А-а-а...там...
Н.: Там все занято. Я чисто ради приличия спросила можно ли с вами сесть.
К. (продолжает оглядываться): Но разве...
Н. (устало): Что «разве»? Вы не хотите, чтобы я с вами села? Мне всю оставшуюся дорогу возле вас простоять, потому что ваша светлость предпочитает сидеть в одиночестве?
П.: Да сядь ты уже! Сколько можно! Выгонять таких надо!
К. (испугано): Садитесь! Быстрее садитесь!
Н.: Вот сразу бы так! Зачем выпендриваться? Себе же хуже делаете. (пытается положить чемодан на полку) Нет, ну что за жизнь? Мужиков нормальных не осталось! Встали бы да помогли сумки уложить! Нет же, приросли к сиденьям! (один из чемоданов падает Коле на ногу)
К. (хватается за ногу): Ааааай!
Н.: Вот вам и «ааааай»! Надо было не сиднем сидеть, а помогать!
К. (потирает ногу): Я вас не приглашал со мной садиться!
Н.: Я всю жизнь обхожусь без приглашений. Чуть только вижу свободное место – сразу занимаю (разместила чемоданы). Ох, наконец-то я сяду. Подвинтесь-ка! (идет через Колю к своему месту, при этом наступает ему на обе ноги и ударяет локтем в глаз).
К. (закрывает руками глаз): Да что же вы...!
Н. (садится): Ну что опять? Нам с вами всю ночь ехать, а наши отношения уже никуда не годятся!
К.: Какие отношения?! Вы... Как так можно?! Никакой порядочности!
Н. (изумленно): В каком смысле «никакой порядочности»?
К.: Вы мне все ноги истоптали, еще и в глаз ударили! И хоть бы извинились!
Н.: Я в глаз ударила? А чего же вы молчали?
К.: А что я должен был орать на весь автобус? У вас это намного лучше получается.
Н. (отмахивается): Ой, да ладно вам! Вы всегда из-за ерунды с ума сходите? Ну, наступила на ноги, ну с кем не бывает?
К.: Вы меня еще локтем в глаз ударили!
Н. (гневно): Да что вы все усложняете? Где это ваше всевидящее око, дайте гляну!
К. (раздраженно): Не лезьте ко мне!
Пассажирка сзади: Вы угомонитесь или нет?! Дайте поспать!
Н. (оборачивается): Дома спать надо! Вы в Китай едете, чтобы спать? Вон, в окно смотрите! Такой природы, как у нас, нигде нет!
П.: Ну, надо же какая наглая! Нет на нее управы! (толкает сидящего рядом мужа) Вася, Вася! Просыпайся!
В. (сонно и злобно): Ну что тебе?
П.: Да эта ненормальная никак не угомонится!
В.: А я при чем? Мне она не мешает! Спи, давай!
Надя (торжествующе): Ваш муж – мудрейший человек! С удовольствием пожму ему руку!
П.: Ты погоди, доиграешься! Со мной твоя наглость не пройдет!
Н. (Коле): В стране не без уродов.
К.: Меня, попрошу, не впутывать!
Н.: А что вы всего боитесь?
К.: Да не боюсь я!
Н.: Еще как боитесь!
К.: И чего? Чего я боюсь?
Н.: Боитесь, что вам от этой тетки влетит.
К.: Глупость, какая!
Н.: А что же вы тогда попросили вас не впутывать?
К. (гневно): Да потому что это не мое дело! Я заплатил за путевку и все, чего я хочу – это спокойно доехать до Китая!
Н.: Я знаю, почему вы так сказали.
К.: Что сказал?
Н.: Что не хотите, чтобы вас впутывали.
К. (раздраженно): Ну и почему же я так сказал?
Н.: Да потому что вы меня боитесь!
К. (возмущенно): Я что...?!
Н.: То! И Китая вы боитесь!
К. (отмахивается): Ой, все! Надоело!
Н. (кивает): Да, надоело. Правда всем надоедает. На вас глянешь и сразу ясно, что это ваша первая поездка заграницу. И эти четыре дня в чужой стране наводят на вас ужас.
К.: Мне ваши бредовые мысли в слух совсем не интересны. Будьте любезны, оставьте меня в покое.
Н.: Да-да, я-то оставлю, вот только мысли мои совсем не бредовые, и вы это знаете. Ну да ладно. Не интересны – так неинтересны. Я не в обиде. (5 минут сидит молча) Кстати!
К. (вздрагивает): Что на этот раз?
Н.: Да я про чемодан. Тот, что вам на ногу упал.
К.: Я о нем уже забыл. Я же чисто по-человечески попросил вас не трогать меня!
Н.: Но вам ведь интересно, почему он такой тяжелый?
К.: Кто?
Н.: Не «кто», а «что». Я про чемодан говорю.
К. (гневно): Уважаемая, мне глубоко плевать на ваш чемодан. И на вас, кстати, тоже.
Н.: В нем обувь. Весь чемодан набит обувью. Я просто не знаю, какую выбрать – вот всю и взяла. Как думаете, для чего мне целый чемодан обуви?
К. (закатывает глаза): Ума не приложу.
Н. (шепотом): Скажу вам по секрету. Я еду в Китай работать. Устроилась в один клуб хостес. Так что обратно со всей группой я не поеду.
К. (про себя): Слава Богу.
Н.: Вообще, у меня в чемодане больше туфель. Работодатель требует, чтобы в клубе все девушки-хостес только на каблуках ходили (вздыхает) У меня, правда, в последнее время между безымянным пальцем и мизинцем мозоли появляются. Из-за этого никакую обувь невозможно носить. У вас такое бывает?
К. (гневно): Нет!
Н.: Счастливый человек! Мозоли между пальцами, если их запустить, жизнь подпортят. Что я только ни пробовала! И пластыри, и мази всякие... Бесполезно! Но ничего не поделаешь. Придется как-то выкручиваться.
К.: Это все?
Н.: Что «все»?
К.: Больше монологов не будет?
Н. (удивленно): Почему же? Еще как будет! Дорога дальняя, что еще делать? Лучше душевной беседы ничего нет!
К.: Вы просто ни разу не пробовали душевное молчание. Вот лучше ничего, действительно, ничего нет!
Н.: Сарказм вам не к лицу, милейший. Вас, кстати, как зовут?
К.: А вам зачем?
Н. (гневно): Хватит скрытничать! Доверьтесь мне!
К. (удивленно): С чего бы это?!
Н.: Да хотя бы ради приличия!
К. (категорично): Я не хочу называть вам свое имя. По-вашему, это неприлично?
Н.: Но вы-то мое имя знаете! Руководительница группы миллион раз назвала меня Надеждой Семеновной!
К.: Да я не помню, кто вас как называл!
П.: Вы заткнетесь или нет?!
К.: Ради Бога, замолчите! Я не хочу, чтобы меня из-за вас высадили не понять где посреди ночи!
Н. (спокойно): Как вас зовут?
К.: Николай! Довольны?!
Н.: Вполне.
К.: На этом все?!
Н.: Я, конечно, могу сказать «все», но вы ведь и пяти минут не выдержите – захотите поболтать!
К.: Вы очень самонадеянны. Засекайте время.
(Надя открывает сумку и достает коробочки с едой и по всему автобусу разносится запах вареных яиц)
К. (зажимает нос): Фууу! Сейчас же уберите!
Н. (пожимает плечами): Чего «фукаете»? Вареные яйца всегда так пахнут. Будете?
К.: Нет!
Н. (протягивает яйцо): Да вы попробуйте!
К.: Да не хочу я!
Н.: Вот, смотрите, какое маленькое! Так в рот и просится!
К.: К вам пусть и просится! Неужели нельзя утра дождаться, чтобы поесть?
Н.: Конечно можно. Но не мне. Я с самого утра на ногах буду. И так весь день. На еду времени не останется (открывает другую коробочку) Баклажанчики мои любимые! (закатывает глаза) Блииин! Ни ложку, ни вилку не взяла! У вас есть...?
К.: Нет!
Н.: Человек-отрицание. На любой вопрос один ответ. Ну и ладно, так съем.
К.: «Так» - это как?
Н.: Руками! Вилки-ложки забыла. Столько всего нужно было взять! Вот поэтому всегда надо составлять список. А я этого, почему-то, никогда не делаю.
К.: Может, поедите, когда остановка будет? Я выйду, чтобы не видеть и не слышать.
Н. (раздраженно): Когда будет остановка, я в туалет пойду руки мыть. Кстати, вы проиграли пари.
К. (удивленно): Какое пари?
Н.: Вы не верили, что не выдержите пяти минут молча.
К.: В смысле?
Н.: Когда я открыла коробку с вареными яйцами, вы начали «фукать» на весь автобус. А пяти минут тогда еще не прошло.
К.: Да что за глупости? Не было никакого пари!
Н.: Н-дааа... Мерзкий же вы человечек!
К. (возмущенно): Чтооо? Да вы...!
Н.: Что я? Сами сказали мне засечь время, а теперь делаете вид, что ничего не говорили! Мерзкий, трусливый гаденыш!
К. (шепчет): За что мне это...
Н.: Это я должна спрашивать! За что мне достался такой сосед?
К.: Я вас ни разу не оскорбил!
Н.: Оскорбили! И не раз!
К.: Когда?!
Н.: Всю дорогу! Что бы я ни говорила, что бы я ни делала – все не то! С таким поведением вам на необитаемый остров надо! Кроме вас любимого там ни души не будет!
К. (раздраженно): К вашему сведению я прекрасно лажу с людьми. У меня много друзей, и на работе я уважаемый человек. А вот от вас точно все шарахаются! Посмотрите, все в автобусе против вас настроены!
Н.: Да им просто не довелось наблюдать ваш противный характер во всей его красе. Сразу бы на мою сторону встали.
К.: Столько самонадеянности, куда бы деться!
Н.: А на кого мне надеяться? Только на себя! И я горжусь этим, потому что знаю, что саму себя не предам и не продам! А с таким, как вы, никогда бы в разведку не пошла! Чуть какая опасность – а вас и след простыл!
К.: Скажите честно, вам не стыдно? Поливаете грязью незнакомого человека!
Н.: А я таких типажей, как вы, хорошо знаю! И знакомиться не надо!
К.: Живешь себе спокойно, никого не трогаешь, как вдруг какой-то ненормальной нужно обязательно все испоганить!
Н. (смеется): Ой, не могу! Только что божился, что ни разу меня не оскорбил, а сам уже и ненормальной окрестил! Врет и не краснеет!
К.: Женщина, почему вы мне «тыкаете»?
Н. (хватает Колю за ворот куртки): Ты... ты... ты как меня назвал?
К. (испугано): Вы... вы что?
Н. (держит за куртку): Как ты меня только что назвал?
К. (закрыл глаза): Не знаю... не помню...
Н.: Вспоминай!
К.: Вспомнил!
Н.: Говори!
К.: Ж-ж-женщина...
Н.: Как надо ко мне обращаться?
К. (виновато): Ну а как? Вы... вам... я присмотрелся, вы вроде и молодая, но...
Н.: Продолжай-продолжай. «Молодая, но...».
К. (мотает головой): Не хочу! Не буду! Вы меня так схватили, мне дышать нечем!
Н.: «Молодая, но...».
К.: Но не совсем молодая! Ну не знаю я... А кто вы тогда?
Н.: Девушка я, девушка! Понял?
К.: Да-да. Разумеется, конечно, понял.
Н.: И не дай Бог ты еще раз да вдруг при посторонних так меня обзовешь...
К.: Что будет?
Н.: Хочешь узнать?
К.: Нет. Вовсе нет.
Н. (отпускает ворот куртки и отворачивается к окну): Да вы если честно, не ошиблись. Мне не двадцать, и не двадцать пять. Но в хостес старух не берут. Редко где встретишь: «требуются девушки от двадцати до тридцати пяти лет». Вот и приходится выкручиваться!
К.: Нет, вы в принципе неплохо выглядите, просто тут освещение не очень... и я не разглядел...
Н.: Да это у меня наследственное. Мама говорила, что у нее морщины уже в 20 лет были. Против природы не попрешь. Главное, чтобы работодатель мне поверил.
К.: Не боитесь?
Н. (удивленно): Чего?
К. (заламывает руки): Ну... такая работа... есть определенный риск... понимаете?
Н. (напряженно): Нет...
К.: Ну... может, я не совсем компетентен в этом вопросе, но хостес... она, они... с мужчинами...
Н.: Вы о чем?
К.: Да нет, я не... мне совсем не хочется с вами опять ругаться...
Н.: Мне тоже.
К.: Я просто пытаюсь сформулировать мысль...
Н. (хватает Колю за ворот рубашки): Так формулируйте быстрее! Что между хостес и мужчинами происходит такое, что у вас аж в зобу дыхание сперло, и пот на лбу выскочил? Слушайте, уважаемый, вы думаете, что хостес делают все то же, что и проститутки?
К. (пытается вырваться): Нет, вовсе нет! Дайте сказать! Хостес должны выпивать с мужчинами, но где гарантия, что выпивший мужчина не захочет большего?
Н. (отпускает Колю): По себе судите?
К. (поправляет куртку): Да что вы... Все! Надоело! Больше вы от меня ни слова не услышите! Я вашим неадекватным поведением сыт по горло!
(5 минут едут молча)
Н.: А вы зачем в Китай едете? Все, это последний вопрос. Честно-пречестно. Клянусь всем, что у меня есть. (задумчиво) Правда, есть у меня не особо много. Ну, ответьте! Ну, пожалуйста! Я до границы молчать буду, обещаю. Зачем вы в Китай едете?
К. (раздраженно): За кроссовками!
Н.: Что?
К.: Вы поклялись больше ничего не спрашивать, так что, будьте добры, соблюдайте клятву!
Н.: Ну уж извините! За одними кроссовками он едет! Это что за дебилизм такой?! Сказал первое, что в голову взбрело, чтобы я отстала?
К.: А почему я должен оправдываться? Какое мне дело, верите вы или нет? И вообще, почему вы опять ко мне на «ты» обращаетесь?
Н.: На «вы» надо заслужить!
К.: Да что вы говорите! Хорошо, тогда я тоже на «ты» перейду!
Н.: Желаю удачи!
(5 минут едут молча)
Н.: Так что насчет кроссовок?
К. (шепчет): Бог вас покарает...
Н.: Что?
К. (гневно): За то, что клянетесь, но клятвы не соблюдаете.
Н.: Вы верующий?
К.: Раньше не был, теперь буду.
Н.: А вы все умничаете! Продолжайте в том же духе, только от моего вопроса вам никуда не деться.
К.: Ну хорошо, так и быть. Тогда вы мне ответьте: чем вам смутил мой ответ? Почему нельзя ехать в Китай только за кроссовками?
Н.: Да потому что их и у нас можно купить! Я понимаю поехать в Китай, чтобы купить что-нибудь, чего здесь нет. А ехать за тем, чего у нас тут валом, как-то ненормально.
К. А тут таких кроссовок нет.
Н. (смеется): Ой, не смешите меня! Что за кроссовки такие?
К.: У них подошва светится.
Н.: Мама дорогая! Зачем вам на пятом десятке кроссовки со светящейся подошвой?
К. (раздраженно): Мне тридцать семь!
Н.: Да без разницы!
К.: Как раз наоборот, разница есть! Я не себе покупаю!
Н. (удивленно): А кому?
К.: Сыну.
Н. (вскакивает с места): У вас сын есть?!
К.: Что вы так удивляетесь? Да, у меня есть сын! Почему у меня его не должно быть? Что вы на меня так смотрите?
Н. (садится на место): Ничего. Просто пытаюсь представить ту, которая согласилась с вами...
К. (гневно): Чего?!
Н. (отмахивается): Проехали.
К.: Нет-нет, никуда мы не проехали! Я, по-вашему, что, убогий, какой-то?
Н.: Я этого не говорила!
К.: Но подумали!
Н.: Вы телепат, что ли?
К.: Почему тогда удивились, когда про сына узнали?
Н.: Такая у меня натура. Всему всегда удивляюсь.
К.: Вы точно врете и не краснеете!
Н.: А себе что покупать будете?
К.: А?
Н.: Вы себе что-нибудь покупать будете?
К. (пожимает плечами): Зачем? Мне ничего не надо.
Н.: Да действительно...
К.: Ну что опять?! Что не так?!
Н.: Хотите правду?
К.: Да!
Н.: Больно будет!
К.: После знакомства с вами у меня появился иммунитет к боли, так что не стесняйтесь, поливайте грязью с головы до ног.
Н.: Вы на себя в зеркало смотрите?
К.: А?
Н.: «Б»! Вы свой внешний вид как оцениваете?
К. (задумчиво): Ну как... обычный внешний вид...
Н.: Оцените его по 10-балльной шкале. Какую оценку поставите?
К.: Ну-у-у...8 или даже 9...меня все устраивает!
Надя (кивает): Ну, это понятно...
К.: А вот вас, что не устраивает – совсем не понятно!
Н.: Да мне, если честно, все равно, как вы выглядите, но если бы я была вами, я бы так не выглядела!
К. (гневно): А как я выгляжу?!
Н.: Помните, вы сказали, что едете за светящимися кроссовками, а я спросила, зачем шестидесятилетнему такие кроссовки?
К.: Вы говорили про пятый десяток, а не про шестьдесят лет!
Н.: Да без разницы!
К.: Да что вы говорите!
Н.: Да погодите! Я это к чему все? Да к тому, что выглядите вы просто безобразно! Что это за позорный причесон у вас на голове? Где и у кого вы позаимствовали этот страх божий? А одежда?! Да вы посмотрите: пол-автобуса мужчин и не один так не одет! Нет, дело, конечно, ваше! Если нравится выглядеть как звезда советского экрана годов эдак 50-х, пожалуйста, продолжайте в том же духе!
К.: А вы у нас, значит, эксперт в моде.
Н.: Эксперт не эксперт, но я бы ни за что не пожелала увидеть рядом с собой мужика в такой вот одежонке.
К. (обиженно): И не увидите! Меня моя «одежонка» устраивает. И вообще, я из тех, кого встречают по уму.
Н. (улыбается): Серьезно? Где же такие заумные встречи проводятся?
К. (мрачно): Я свою работу имел в виду.
Н.: Так-так... а где работаете?
К.: В университете лекции читаю.
Н.: На какую тему?
К.: По латыни.
Н.: А-а-а... ну в таком случае ваш дресскод простителен.
К. (настороженно): Что еще за случай?
Н.: Я про латынь. Мертвый язык. Кому он нужен? Чтобы о таком старье рассказывать, лучше, конечно, выглядеть как старье.
К. (закатывает глаза): Началось...
Н.: А вообще ваша главная проблема в том, что вы на дух не переносите критику в свой адрес. Но так нельзя, потому что критика не всегда такая уж мерзкая вещь. Бывают случаи, когда полезно прислушаться и сделать соответствующие выводы.
К.: Да у меня нет никаких проблем с критикой. Я все пойму и приму, если к человеку, который меня критикует, действительно стоит прислушаться. А про вас я так, к сожалению, не могу сказать.
Н. (раздраженно): Ну кто бы сомневался!
К.: А что вы хотели? Вы мне, простите, никто. Так что...
Н.: ...так что оставляйте все, как есть! Не хотите хоть как-то улучшить свою жизнь, валяйте, пусть будет все, как есть!
К.: А с чего вы взяли, что мне надо что-то улучшать?
Н.: Да у вас на вашем помятом лице все черным по белому написано! Сразу видно, что вы какой-то пришибленный жизнью! Уж поверьте мне, те, кто у кого жизнь в шоколаде, так дерьмово не выглядят.
К. (морщится): Н-да... лексикон у вас богатый.
Н.: Ну а как по-другому выразиться, чтобы до вас, наконец, дошло? Ну, вот скажите: неужели вашей жене вот это все нравится?
К. (гневно): Нравится!
Н. (закатывает глаза): Ну-ну, свежо предание, а верится с трудом.
К. (раздраженно): У нас с женой все хорошо.
Н.: Ну, дай Бог, чтобы так и было!
К.: Так и есть!
Н.: А что она с вами не поехала?
К.: Работает!
Н. (чешет затылок): Странно. В Китай за тряпками обычно женщины ездят. Ну, или вмести с мужьями. Вон, все мужики в автобусе при бабах. Один вы у нас темная лошадка.
К.: Лошадка, коровка, овечка... Говорите, что хотите. Но знайте – я вас в свою жизнь впускать не намерен.
Н.: А я на ваше личное пространство не покушаюсь! Я просто высказала свое мнение по поводу вашего внешнего вида.
К.: У вас на все найдется свое мнение! А вам ни разу не приходило в голову, что бывают ситуации, когда лучше промолчать?
Н. (удивленно): Что-за ситуации такие?
К. (вздыхает): Ну вот, не знаете... По-моему, нет смысла, что-то вам объяснять.
Н. (гневно): Тогда не имеет смысла затыкать мне рот! Я говорю от всего сердца, а ваш извращенный умишко все выворачивает наизнанку! И виновата во всем только я! Но если бы я хотела вас оскорбить, я бы совсем по-другому разговаривала!
К. (раздраженно): Вы еще и так умеете?
Н.: Умею! И вы, похоже, изо всех сил стараетесь меня на это сподвигнуть!
К.: Да вы мне вообще неинтересны! Как вы не можете этого понять?! Вы мне абсолютно безразличны! И мне совершенно не нужно знать про ваши чемоданы с туфлями, и про вашего босса, который может не взять вас на работу из-за возраста! И, кстати, на возраст ваш мне тоже плевать!
Н. (улыбается): Не-а!
К.: Что...?
Н.: Было бы плевать, вы бы мимо ушей пропустили мои рассказы и про возраст, и про туфли! Но нет! Запала в душу!
К. (шепотом): Так запала, что уже ничем не вытащишь.
Н.: Не огрызайтесь, вам это возраста прибавляет. А в вашем случае это ни к чему!
К. (мрачно): Боюсь спросить, что за случай...
Н.: Самый рядовой. Затравленный жизнью мужчинка опустил руки и совсем себя забросил.
К. (шепчет): И как я раньше не догадался?
Н.: А вас пока носом не ткнешь – не прозреете!
К. (гневно): Вам, конечно, виднее!
Н.: Ну уж извините! Как я выгляжу, и как вы!
К.: Но в хостес тоже ведь не от хорошей жизни идут...
Н.: А я и не говорю, что у меня все хорошо.
К.: Так и зачем мне тогда вас слушать?
Н. (раздраженно): А что, если неуспешная, не на понтах, то все, внимания не заслуживаю?
Коля? Да дело не в успехе, и не этих ваших «понтах». Мы с вами абсолютно разные, с разными судьбами, с разными взглядами на жизнь. Как можно друг другу что-то навязывать?
Н.: Прилично выглядеть должны и хостес, и преподаватели латыни. Тут все равны.
К. (обиженно): Я прилично выгляжу. Ни коллеги, ни студенты, ни близкие мне люди, ни разу не сделали ни единого замечание моему внешнему виду.
Н.: В лицо вообще мало у кого хватает смелости что-то сказать.
К.: Ну сказали вы мне в лицо – и что? Если вы думаете, что таким образом сделали мне лучше, то вы глубоко заблуждаетесь. Так гадко на душе, как сейчас, у меня давно не было.
Н.: Так я вам уже сказала – вы не выносите критику в свой адрес. Из-за этого вашей душеньке гадко.
К. (шепчет): Когда мы уже приедем?
Н.: А у вас есть с собой фотографии жены?
К.: Что?
Н.: Фотографии жены у вас есть? Посмотреть хочу.
К. (возмущенно): Ну, мало ли что вы хотите! Не буду я вам ничего показывать!
Н. (довольно): Моя догадка только что подтвердилась!
К. (настороженно): Какая догадка?
Н.: Насчет вашей жены. У вас с ней не клеится, вот вы и не показываете ее фотографии. Потому что вам нечего показать.
К.: А вам никто никогда не говорил, что не стоит делать поспешные выводы? Мы с женой живем душа в душу, у нас все отлично.
Н.: Ну раз отлично, покажите фотки. Что тут такого? Не бойтесь, порчу не наведу.
К. (гневно): Нет у меня фотографий!
Н. (спокойно): Нет вообще или для меня нет?
К.: Вообще нет! Уж извините, меня тотальное увлечение фотографированием обошло стороной!
Н.: Как давно вы расстались?
К.: Мы вместе!
Н.: Так почему рядом с вами сейчас сижу я, а не она?
К.: Она работает?
Н.: Она главный добытчик в семье? Я так понимаю, сейчас самое начало семестра, а вы в Китай едете за кроссовками. От них чья-то жизнь зависит, что ли? Откуда такая необходимость сорваться с работы и помчаться в Китай?
К. (раздраженно): У жены не получилось отпроситься с работы. Отпросился я.
Н.: Темните, милейший, темните. Можно было спокойно во время отпуска съездить и не отпрашиваться.
К.: Я воздержусь от комментариев.
Н.: Да вы, как я погляжу, от многого воздерживаетесь! А потом делаете удивленные глаза: «У кого с женой проблемы? У меня? Да у меня все зашибись!».
К.: Знаете, волей случая пообщавшись с вами, я пришел к выводу, что вы не только в моде эксперт, но и в делах семейных. Вот вы мне, побитому жизнью мужичонке, и объясните, что значит ваша фраза: «У нас женой все зашибись».
Н.: Так вы же с ней душа в душу живете! Должны без объяснений понимать.
К.: Я эксперт в латинском языке, а не в этом вашем словоблудии.
Н.: Ну да! Куда же нам, отребью всякому, до таких ученых умов!
К.: Сами себя унижаете, а потом я у вас виноват.
Н.: А вам лишь бы уйти от ответа. Ну, есть проблемы с женой, ну с кем не бывает? Почему вам так страшно признаться?
К. (спокойно): Я не на исповеди, и вы не священник. Прошу меня простить, но никаких громких признаний я делать не собираюсь.
Н.: Я вот вам сказала, кем буду работать. А вам, значит, слабо?
К.: Я вас за язык не тянул. Он у вас без костей, но это ваше дело. Я же с незнакомыми людьми не откровенничаю. Прошу меня понять.
Н.: Я бы не сказала, что мы с вами друг другу чужие.
К.: Чужие не чужие, но почему я должен посвящать вас с тайны моей личной жизни?
Н. (заинтересованно): А у вас там тайны?
К. (раздраженно): Да какое вам дело? Что вы все лезете, куда не просят?
Н.: Так я же вам который раз втолковываю, что иногда полезно выговориться, пусть даже незнакомому человеку, но снять камень с души!
К. (гневно): Единственный камень у меня на душе – это вы!
Н.: С виду такой невзрачный, дохленький, а упрямый как баран!
К.: То «темная лошадка», то «упрямый как баран». Что вы меня все к скотине приравниваете?
Н.: Не скажу! Вы отказываетесь поддерживать беседу, вот и я не буду! (отворачивается к окну)
К. (про себя): Есть все-таки Бог в этом суровом мире... (вытаскивает из кармана куртки телефон, смотрит на экран) Где же сеть?
Н. (поворачивается к Коле): К границе будем подъезжать, появится.
К.: Я вас не спрашивал.
Н. (гневно): А чего тогда вслух говорите? Жена нервишки так потрепала, что вы теперь тихо сам с собой?
К. (гневно): Да сколько же можно?! Вы заткнетесь или нет?!
Н. (спокойно): Нет.
К.: Я попрошу водителя вас высадить.
Н. (удивленно): На каком основании?
К. (гневно): Вы меня достали! И всех сидящих в этом автобусе!
Н.: Да вон они спят все!
К.: А я вот не сплю!
Н.: Что же вы так? Могли бы просто сказать: «Наденька, я спать хочу, давайте помолчим». Я бы все прекрасно поняла. И вам не пришлось бы разыгрывать драму.
К.: Наденька, спать я уже не хочу, расхотелось. Но очень, прямо очень-очень жажду тишины и покоя. Давайте помолчим.
Н.(с раздражением): А зачем тогда вы сеть ловите? Тот, кто «жаждет тишины и покоя», отключает телефон.
К.(подносит палец ко рту): Наденька, т-с-с-с...
Н. (гневно): Что вы мне «тсыкаете»? И какая я тебе Наденька? Если с женой...
К. (закатывает глаза): Ой, все! Понеслась!
Н. (гневно): Ты у меня сейчас понесешься! Тоже мне, пуп земли нашелся! Барин уродился, тишину да покой ему подавай! Обойдешься!
К. (гневно): Я на вас в суд подам за моральный ущерб!
Н.: Желаю удачи! Лет через тридцать встретимся в суде!
К.: Тридцать? Я вас умоляю! Да я, как только из Китая приеду, так сразу в суд обращусь!
Н.: Ну да, как же! Вот только судебные тяжбы вам явно не по карману. Только если лет через тридцать...
К. (с раздражением): Сначала мое семейное положение не давало покоя, теперь мое благосостояние!
Н. (смеется): Какое там благосостояние! Сразу видно – гол как сокол!
К. (с раздражением): Ну да, вы же по одежонке социальный статус можете определить...
Н.: И по мобильнику тоже.
К.: Ну, конечно! Если не смартфон, то все... живу за чертой бедности!
Н.: Я просто таких «кирпичей» как у вас лет двадцать не видела! Удобно пользоваться?
К. (гневно): Очень! Рекомендую!
Н.: Не огрызайтесь, у вас это ужасно получается!
К.: Ну да, конечно! Вам непременно нужно втоптать меня в грязь!
Н. (спокойно): Вы явно что-то путаете. Этот вы на меня зуб точите. Весь такой ученый-копченый, я ему видите ли, не ровня!
К. (гневно) Все, хватит! Мне надо до мамы дозвониться, не мешайте!
Н. (удивленно): До мамы? А что с ней?
К. (растерянно): Ничего...вроде бы...Что за вопросы такие?!
Н.: А почему не до жены?
К. (с раздражением): Надо будет – и ей позвоню!
Н. (радостно): Тут-то вы и спалились!
К.: Поспешу вас огорчить: меня это совершенно не волнует.
Н. (радостно): Зато моя догадка подтвердилась! С женой вы не вместе.
К.(возмущенно): Дикость какая-то! Ниразу не встречал никого, кто бы так беспардонно, так назойливо лез бы в личную жизнь совершенно незнакомого человека!
Н.: Ну, а как в поездах люди целую неделю едут? Все как на духу друг другу выкладывают.
К.: Мы с вами не в поезде, и, слава Богу, не неделю едем. И как на духу я вам ничего выкладывать не буду, потому что не считаю нужным.
Н.: Ну, а вдруг с вами не дай Бог что-нибудь приключится, помощь понадобится? К кому обращаться будете?
К.: Как к кому? К руководительнице группы. А вы что, думали, к вам, что ли?
Н. (усмехается): Ну-ну, к руководительнице группы он обратится! Да у нее на лице большими буквами написано, что она алкашка! Будет все дни водку жрать, о вас и не вспомнит!
К. (с раздражением): Не вспомнит, я напомню!
Н.: Смелости не хватит!
К.: В любом случае, запомните: к вам я не обращусь. Умирать буду – не попрошу вас о помощи!
Н. (хмуро): Сами не соображаете, что говорите. Совсем сдурели смерти себе желать?
К.: Да не желаю я! Просто пример привел. Пришлось броситься в крайность, чтобы вы все-таки поняли, что ваша помощь мне ни в коем случае не пригодится.
Н.: Не надо заранее загадывать. Жизнь, как правило, непредсказуема.
К. (усмехается): Если в жизни присутствуете вы, тогда, конечно, непредсказуема!
Н. (гневно): Не хамите мне!
К.: А как с вами по-другому? Сами меня провоцируете! И вообще, будьте добры, приоткройте, пожалуйста, окно.
Н.: Зачем?
К.: Дышать нечем.
Н. (удивленно): С чего бы это?
К.: Я не прошу открыть полностью, откройте самую малость.
Н.: Я с собой веер прихватила, вам отдам. Сразу продышитесь.
К. (гневно): Не нужен мне ваш веер! Либо окно откройте, либо закройте, наконец, ваши баклажаны!
Н. (улыбается): Ах, вот оно что! Ну да, они с чесночком. Но я же сказала, что ни ложку, ни вилку не взяла. Я бы и руками съела, но вы разорались. Вот и терпите.
К.: Зачем вы меня мучаете?
Н.: Вы сами себя мучаете. И сами создаете проблемы буквально из ничего.
К. (с раздражением): Ладно, Бог с вами! Ешьте ваши баклажаны хоть руками, хоть ногами! Только избавьте меня от этой вони!
Н. (кивает): Вот это я понимаю – поступок! Не переживайте, ваше великодушие вам зачтется. (у Николая звонит телефон)
К.: Да, мама, звонил. Связь плохая была. Сейчас лучше. Как ты? Давление не скачет? Да я нормально. Не переживай. Что надел? Да вот... брюки, которые ты мне на день рождения подарила. Я помню, что они дорогие. Ну, как зачем? Хотелось приличнее выглядеть, заграницу все-таки еду. Ну, конечно буду беречь. Ты же знаешь, я все вещи аккуратно ношу (автобус наскакивает колесом на камень, и Надя роняет баклажаны на брюки Коли)
занавес
Действие второе.
Площадь города Суйфэньхэ. Вокруг полно магазинов. В одном из них Надя собирается сделать покупку.
Н.: Ну разве это жемчужина? Ее под микроскопом не разглядишь! Есть по-больше?
П.: Бальсой нада?
Н. (кивает): Ага. О-о-очень бальсой!
П.: Деньги ести? Бальсой долага стоити!
Н. (удивленно): В смысле? Ты сначала товар покажи, а я решу, стоит он дорого или нет.
П.: Луский пласити, я паказати, а луский ни блати!
Н.: А я не «луский», я “made in USA”!
П.: Хитлый ты!
Н.: Ты мне зубы не заговаривай. Хочу кольцо с большой жемчужиной. А у тебя все кольца – что с жемчугом, что с брильянтами – маленькие. А маленькое совсем не смотрится!
П.: Малинький – ни долага! Нималинький – долага!
Н.: Я что-то не пойму... Ты какой-то неправильный китаец. Вы же все постоянно пытаетесь всучить то, что подороже! Ты же, наоборот, на мелочевку подбиваешь!
П.: Тибье долага ни паказывати!
Н. (возмущенно): Это еще почему? А ну-ка, поясни!
П.: Дисовый адета.
Н. (возмущенно): Чего-о-о?! Да ты знаешь...
П.: Знаю. Я знаю. Я ланьсе адезда пладавати. Я знаю далагой адезда. Ты – дисовый адезда.
Н.: А я не в Париже, и ты не «Сваровски» торгуешь, чтобы я к тебе разодетая приходила.
П.: У минья лусе «Сваловски»!
Н.: Не смеши меня! У тебя тут полнейший отстой. И я прямо сейчас пойду и расскажу всем русским туристам, что к тебе не надо заходить. (выходит из магазина, продавец догоняет ее)
П.: Пастой! Ни нада луский пла минья плоха гавалити! Я тибье самый бальсой кальтсо паказати!
Н.: Ну, покажи! Не подведи! (возвращаются в магазин, продавец вытаскивает из-под стола подложку с крупными кольцами) Вот это другое дело!
П.: Нлавица? У минья лусе «Сваловски».
Н.: Слу-у-ушай... покажи мне вот это кольцо. На изумруд похоже.
П.: Эта изумлуд. Натулальный! У минья усе натулальный, усе лусий!
Н.: Да, интересное...
П.: Тибье халасо! У тибья глаза зиленый, тибье осень клута!
Н.: У меня голубые глаза.
П.: Зиленый. Я лусе знати.
Н.: Так, ладно. Кольцо красивое, но я все-таки с жемчугом хочу. (снимает кольцо, и в этот момент от кольца «отваливается» изумруд)
П.: Ты сто делати? Кальтсо полтити!
Н.(возмущенно): Да ничего я не сделала! Стала снимать, а этот твой «изумруд» хваленый отвалился!
П.: Нет! Эта ты ламати!
Н. (гневно): Да как можно сломать кольцо с натуральным камнем?! Ты эту стекляшку на клей ПВА клеил?
П.: Ни стикляска! Эта изумлуд! Ты ламати!
Н.: Не ломала! Это ты подделками торгуешь!
П.: Ни паделка! Усе луский тока ка мне хадити, усе минья знати! Мой тавал лусий!
Н. (гневно): Да кто к тебе ходит? Я тут уже час торчу, никто к тебе не заходил! И не зайдет! Потому что я про твой товар всем в красках расскажу! (продавец бежит к выходу)
П.: Ни пусю! Плати! Сламати – плати!
Н.: И не подумаю!
П.: Плати! Ни плати – здеся сидети будиси!
Н. (возмущенно): Да что ты! И сколько же я должна за эту подделку?
П.: Ни паделка! Тли тысятя плати!
Н.: Три тысячи чего?
П.: Юань!
Н. (гневно): Юаней?! Да ты...
П.: Изумлуд пяти тысятя стоити, я тибья залети, скидка делати!
Н.: Пять тысяч? Ну, ты вообще...
П.: Плати, я скидка делати!
Н. (гневно): Не собираюсь я платить! Не выпустишь, ну и ладно! Здесь побуду. Рано или поздно меня все равно станут искать, а когда найдут, тебе не жить!
П.: Ни углазати! Я званити, палиця званити! Китайский палиця злой, тибе плоха быти, мне халасо!
Н.: Звони-звони! Я тоже позвоню, и поверь, тебе не будет «халасо»!
П.: Ни углазай! Я званити! (набирает номер, говорит по-китайски, отключает телефон) Усе, я званити, китайский палиця к тибье ехати. Ни хосес платити?
Н.(спокойно): А зачем? Ты уже полицию вызвал. Пусть едут.
П.: Ты мне ни велити? Вот, сматли. (показывает телефон) Эта номел китайский палиця. Ани узе ехати.
Н.: Да я верю, не волнуйся.
П.: А пасиму ни званити? Ты гавалити званити каму-та, и мне плоха бытии? Пасиму ни званити?
Н. (спокойно)6 Всему свое время. Буду я тебе все свои планы раскрывать.
П.: Ты сто задумати? Плати давай, палиця тибья ни тлогати! (в магазиг заходят двое полицейских. Китаец указывает на Надежду, и полицейские берут ее под руки и ведут к выходу)
Н. (вырывается): Пустите! Пустите меня! Я ни в чем не виновата! Караул! Караул!
П.: Я тибье гавалити плати!
Н. (гневно): Отвали! Морда китайская, решил на мне нажиться! Хрен тебе!
П.: Эта тибье хлена! Тибье хлена! Тибья сисяс тюльма визити!
(в этот момент мимо магазина проходит Николай)
Н. (вопит): Николай! Коля! Коленька!!!
К. (испугано): Вы?!
Н. (вопит): Ну, а кто же еще? Будьте другом, выручайте! Такая несправедливость творится!
К. (подозрительно): А что случилось? Что вы натворили?
Н.: Да ничего! Вот у этого козла...
П.: Я ни казел, у менья лусий тавал! Захади пасматли!
Н.: Да заткнись ты! Мошенник! Короче, у него кольцо мерила, якобы с изумрудом...
П.: Ни якабы! Эта изумлуд! Лусе «Сваловски»!
Н. (гневно): Ты замолчишь или нет?! Дай сказать! Короче, стала снимать кольцо, изумруд отвалился. Он разорался, стал три тысячи юаней вымагать. Я, естественно, платить отказалась. Тогда он вызвал полицию. Они, видать, с ним в сговоре, тут же примчались.
К.: Так от меня вы чего хотите?
Н.: Как чего? Вы мужик или нет? Заступитесь за женщину! Поговорите с ними!
К. (изумленно): Каким образом? Я китайского не знаю.
Н. (вопит): Включите мужика! Наорите на них! Ну?!
К.: Ой, нет... Вместе с вами и мне попадет. Пойду я, извините.
Н.: Стойте! Не уходите! Просто стойте! Лицо только посуровее сделайте, а я сама попробую все разрулить! (обращается к продавцу) Ты знаешь, кто это? Помощник Путина! Путина знаешь? Знаешь, что он с тобой сделает?
П.: Кто памосьник Путин? Этат? Этат ни памосьник! Дисовый адет! Памосьник долага адет!
Н.: Вот черт!
К.: Что такое? Не поверил?
Н. (гневно): А с чего бы ему верить? Сами слышали: «дисовый адет». Вы второй день по Суньке бродите, неужели нельзя было приодеться?
К. (возмущенно): Я благодаря вам дешево одет! Если бы вы не уронили мне на брюки ваши баклажаны, я бы вполне сошел и за правую руку, и за левую ногу, и за оби ноздри нашего президента! А по Суньке я не второй день брожу, а только первый, потому что вчера я только и делал, что пытался отстирать брюки, которые мне мама на день рождения подарила!
Н.: Меня бы попросили, я бы постирала! Что вы из себя жертву корчите?
П.: Этат ни памосьник! Дисовый адет!
Н.: Сам ты «дисовый»! Это “Russian style”!
П.: Хитлый ты! Я Интелнет новасти сматли, я знати, как памосьник адета!
К.: Ну все, теперь я точно ухожу! По добру, по здорову!
П.: Ни иди, ни иди! Сто нада? Блюки нада? Есть блюки! Какой нада?
Н. (смеется): Надо же, у него все есть! Сейчас он вам «Гуччи» всучит!
П.: У минья лусе «Гуси»!
Н. (Коле): Ну, что встали как вкопанный? Идите, примеряйте! Как штанишки по швам затрещат, так сразу моим сокамерником станете!
К. (гневно): Да не нужны мне никакие штанишки!
П.: Нузны! Блюки новый класивый купи, зена будит!
К. (гневно): У меня есть жена!
П.: Хитлый ты. Нет зена. Дисовый адет. (продавец уходит)
Н. (Коле): Вот, видите, даже китайцу понятно, что у вас нет жены.
К.(раздраженно): А вы, как я погляжу, уже и забыли, что под конвоем находитесь?
Н.: Хотите компанию составить?
К. (спокойно): Я вам вот, что скажу. Вы эту ситуацию сполна заслуживаете. Ваше хамство, ваша бестактность, ваше назойливое любопытство вас и наказали! И как вы будете из всего этого выбираться – сугубо ваше личное дело. Я лишь могу сходить за руководительницей группы, может она вам помощь окажет.
Н.: Не утруждайтесь! Я сегодня утром созерцала дивное зрелище: вашу лыка не вяжущую руководительницу волокли в гостиницу двое туристов ей под стать.
К.: Ну что же... Тогда моя роль в этом спектакле подошла к концу. Прощайте.
(входит продавец)
П.: Куда ухадити? Я тибье блюки наитии.
К. (возмущенно): Не надо мне никаких брюк! Отстаньте от меня!
П.: Вы заодно! (обращается к полицейским, и один из них хватает Колю)
К. (возмущенно): Да что это...! Что-за произвол? (Наде) Это все вы! Из-за вас все!
Н.: Что «все»? Я стою себе спокойно, никого не трогаю. Вы сами отказались брюки мерить. Подписали себе смертный приговор, а теперь виноватых ищете.
К. (гневно): Какой еще смертный приговор? Что вы несете?!
Н.: Ну, а что они с преступниками делают? По телевизору всегда про смертную казнь говорят. Там, правда, к ворам это применялось. Насчет мошенников не знаю.
К. (возмущенно): Это я мошенник?
Н.: Видимо, да.
К. (гневно): Да я вообще ни при чем! Объясните им!
Н. (передразнивает): Каким образом? Я китайского не знаю.
К. (мрачно): Очень смешно. И почему Бог не наказывает таких, как вы?
Н.: Что вы паникуете? Лучше бы подумали, что нам делать.
К.: Вы это кошмар начали, вы его и заканчивайте.
Н.: Договорились! (обращается к продавцу) Сколько ты за сломанное кольцо просил? Три тысячи? (указывает на Николая) Он заплатит.
К. (возмущенно): Что-о-о?!
П.: Ни тли! Ситыли! Вы хитлый, скидка малинький!
Н. (спокойно): Раскошеливайтесь.
К. (гневно): Вы совсем сдурели?! Это все мои деньги! А на что я сыну кроссовки куплю?! Да что кроссовки! Я даже поесть не смогу!
Н.: Ну, уж два с половиной дня без еды можно продержаться. А сыну придется рассказать правду.
К.: Какую правду?! Правда одна! Во всем виноваты вы! Вы и платите!
Н.: Мне нечем платить. Думаете, все так просто?
К.: Да что вы! У вас просто не бывает!
П.: Кто платити? (Николаю) Давай плати! Сисяс ни плати, тагда пяти тысяси плати!
Н.: Советую повиноваться!
К. (гневно): Я вас ненавижу!
Н.: Сейчас не время для признаний. Платите, а там уже видно будет.
К.: Вы это о чем?!
Н.: Если заплатите, обещаю, что-нибудь придумаю.
К.: Насчет чего?
Н.: Насчет того, как вам деньги вернуть. Постараюсь сегодня же вам все вернуть.
К.: Забудьте! Только новых дров наломаете!
Н.: Тогда за чем дело стоит? Не хотите, чтобы я вам деньги вернула – да, пожалуйста! Платите без возврата.
К.: И не подумаю. Я займу ту же позицию, что и вы. Отвезут в участок, но дальше этого не дойдет. По крайней мере, у меня. Потому что я не виноват. Рано или поздно руководительница группы протрезвеет, дозвонится до меня, и со мной все будет в порядке.
Н.: Вы всегда только о себе думаете?
К. (раздраженно): Кто бы говорил! Это вы только о себе заботитесь! Думали бы о других, меня бы в это не впутывали!
Н.: Я просто попросила о помощи!
П.: Кто платити? Усе! Пяти тысяси плати!
К. (спокойно): Вот и все. Пяти тысяч у меня нет. Выш выход, Наденька.
Н. ( гневно): Какая я тебе Наденька? Совсем сдурел? Торгуйся с ним за четыре тысячи!
К. (спокойно): По-моему, я ясно дал понять, что никому ничего не должен.
Н. (продавцу): Четыре тысячи и ни юанем больше! Соглашайся!
П.: Вы мнье надаель! Сесть тысясь!
Н. (возмущенно): Совсем озверел! Даже четыре тысячи – грабеж!
П.: Эта ты минья глабити! Изумлуд ламати!
Н. (вопит): Изумруд нельзя сломать!
П.: Мозна! Луский мозна!
К.: Я платить не буду! Денег нет! No money! Хочу в тюрьму!
П.: Плати, патом тюльма!
К. (возмущенно): Что-о-о?!
Н.: То! Довыпендривались!
К.: Идите к черту! Зла на вас не хватает!
Н.: Хватит огрызаться! Вы сейчас находитесь в том положении, в котором оказались исключительно из-за своего упрямства. Уже и в тюрьму бесплатно не садят. Будете и дальше упрямиться, воздухом дышать не разрешат, пока не заплатите.
К. (продавцу): Бога ради, выслушайте меня, наконец! Я эту ненормальную вчера впервые увидел. Мы не заодно. Ехали в автобусе по турпутевке. Честное слово, я ее совсем не знаю! Можете в гостиницу позвонить... как же она называется...
Н.: «Магнолия».
К.: Точно! Позвоните в «Магнолию», прямо сейчас позвоните. П-пожалуйста.
П.: Нисе ни знати! Деньги плати, патом тюльма!
К. (вопит): Да послушайте!
Н. (закатывает глаза): Какой вы тугодум. Пока не заплатите...
К.: ...не попаду в тюрьму! А с какой стати меня повезут в тюрьму, если я заплачу?!
П.: Вы мнье надаели! Вы мнье плоха делати! У минья сок!
К.: Что у тебя?
П.: Сок! Сок у минья! Ты виноват!
Н.: Шок у него. Видите, до чего вы бедного китайца довели!
К. (вопит): Я довел?! Вот если бы... если бы я мог вас убить, я бы с радостью сел в тюрьму! Но отбывать срок за то, чего не делал, я не собираюсь!
Н.: А он уверен, что делали!
К.: Да что же это такое? (продавцу) Давайте ваши брюки! Несите все, что есть! Я хочу мерить! Я буду все мерить!
Н. (качает головой): Не ведает, что творит.
П.: Иди ты знати куда са свои блюки! Далико иди!
К. (бледнеет): Ой... что-то мне нехорошо... сейчас упаду... (теряет сознание)
Н. (вопит): Эй! Вы что?! Николай! (продавцу) Ему плохо! Принеси воды!
П.: Засеем вада? Ликаства нада! Мой холосый ликалства!
Н. (гневно): Да принеси уже что-нибудь! (продавец уходит, затем возвращается с лекарством)
Н. (подозрительно): Что это?
П.: Ликаства! Сталиный лисепта! Мая симя лисепт! (открывает бутылек и подносит к носы Николая)
К. (стонет): Боже-е-е...
Н.: Бога вспомнил, жить будет.
П.: Сматли! Зивой! Халосый ликалства!
Н.: Это что за отрава...
П.: Ни атлава! Сталиный лисепта!
Н.: Ну, что? Очухались?
К.: Зачем вы всюду лезете? Дали бы мне спокойно умереть...
Н.: Ха! Вам лишь бы от проблем сбежать!
К.: А вам лишь бы их создать!
Н.: Ну все, теперь уже окончательно очухались! Что делать будем?
П.: Платити! Вы платити будим!
Н. (гневно): Я не тебя спрашиваю!
П.: Мнье усе лавно! Плати давай!
К.: Да, правильно! Вы кольцо сломали, вы и платите.
П.: Ты тозе плати! Ликаства плати! Сталиный лисепта! Усе балезни лиси! Далагой ликаства, толика у минья ести!
К. (вопит): Я не просил у вас никакого лекарства! Что-за грабеж? Почему я должен платить? Да что это за страна такая?!
Н. (в полголоса): Да тихо вы! Ни слова про их страну! Я понимаю, что вам жить надоело, но меня в ваш клуб самоубийц прошу не приглашать!
К.: Я поступлю с вами так, как вы поступали со мной! Не хочу быть без вины виноватым!
Н. (спокойно): Скажите честно, вас мама воспитывала?
К.: Да... а при чем тут моя мама?
Н.: Дайте мне ее номер, позвоню – пожалуюсь, что не смогла из вас мужика вылепить!
К. (гневно): А вас вообще кто-нибудь воспитывал?! Откуда в вас столько наглости и хамства?!
Н. (возмущенно): Что вы все на меня стрелки переводите? И не надо меня во всех смертных грехах обвинять! Я – жертва обстоятельств, понятно?
К.: Я одного не пойму. Зачем вы меня во все это втянули?
Н.: А вы бы на моем месте как поступили, если бы в незнакомой стране увидели знакомого человека?
К. (возмущенно): Да с чего вы взяли, что я смогу вам помочь?
Н.: Я просто решила, если они увидят, что за меня есть, кому заступиться, то не станут доводить эту нелепую ситуацию до абсурда. Поэтому и просила вас сделать суровое лицо. Но куда там! И ухом не повел! Вот вам справедливая расплата как результат.
К.: Как результат чего? Вашего нездорового эгоизма? Сами идете ко дну и других за собой тянете? Знаете, мне всегда везло на знакомства с новыми людьми. Но вот вас я бы предпочел никогда не встречать.
Н.: Взаимно. Толку от вас ноль. Теперь понятно, почему жена от вас удрала. Несладко ей приходилось, бедняжке!
К.: Изо всех сил пытаетесь вывести меня из себя. Мне вас очень жаль. Вам мою ахиллесову пяту не нащупать!
П.: Надаель! Надаель! Ты и ты! Тюльма! Деньги нет, тагда тюльма!
Н.(Николаю): Слу-у-ушайте! С нами вместе ювелир же ехал. Где он сейчас? Вы его видели?
К.: Да, утром с женой из гостиницы выходил.
Н.: Как бы нам его найти? Он бы решил все наши проблемы.
К.: Не наши, а ваши. Не знаю, как его найти. Только, если через руководительницу группы.
Н.: Вы самый бесполезный человек на земле.
К.: Не стану вас переубеждать. Зачем тратить силы и нервы зря?
Н. (с раздражением): Вы, видимо, умом тронулись. Я только что подкинула идею, как выпутаться из этой ситуации, а вам, как я погляжу, выпутываться не хочется.
К. (спокойно): А что я могу сделать? Ювелир этот никому в группе свои визитки с номером телефона не раздавал. Из гостиницы вышел рано утром, и где он сейчас, одному Богу известно.
Н.: Позвоните в гостиницу, узнайте, вдруг вернулся.
К.: У кого я узнаю? У китайцев? Я в Китае второй день, а за такой короткий срок иностранные языки не учатся. Разве что могу руководительнице позвонить.
Н. (безразлично): А смысл?
К. (спокойно): Это все, что я могу. Попытка не пытка. (набирает номер, включает громкую связь)
П.: Каму званити?
Н.: Чего задергался? Я же говорила, что позвоню и устрою тебе сладкую жизнь? Сейчас ты узнаешь, что с русскими шутки плохи!
К.: Алло! Алло! Алла Ивановна?!
Р. гр.: М-м-м...
К.: Алла Ивановна, вы меня слышите?
Р. гр.: М-м-м...
К.: Это Николай... Коля... я живу в номере напротив вас...
Р. гр.: М-м-м...
Н. (раздраженно): Вы куда звоните? В коровник?
К.: Алла Ивановна, тут такая ситуация возникла... мне нужен номер одного человека... он из нашей группы... ювелир, имя не знаю... алло, Алла Ивановна, вы меня слышите?
Н. (выхватывает телефон): Слушай меня внимательно, так называемая руководительница группы. Я сегодня успела заснять на телефон, как тебя, пьянющую, волокли под руки в гостиницу. Ты прекрасно понимаешь, что будет, если я отправлю это видео твоему работодателю. Так что, выключай в себе корову и включай ответственного работника! Какой там номер у этого ювелира? (в телефоне раздаются гудки)
К. (хватает телефон): Что вы наделали?! Ну, кто вас просил?!
Н. (спокойно): Кому-то же надо было прекратить этот фарс. Только не говорите, что понимали пьяное мычание этой алкашки.
К.: А вы действительно сняли видео?
Н.: А вы действительно надеялись, что она мигом протрезвеет и бросится вас спасать?
К.: Нет у вас никакого видео...
П.: Ни палусился! Никто тибья ни памагати? Я так и знати!
К.: А как вы вообще в этом магазине оказались? Если вы всю ночь работали, то сейчас должны спать.
Н. (раздраженно): Мне не спится!
К. (спокойно): Отчего же?
Н.: Кошмары замучили. Штанцы ваши дорогущие снились.
К.: Я все больше убеждаюсь в том, что попал в лапы к аферистке.
Н. (гневно): Следите за словечками, милейший! Я за такое и врезать могу!
К.: Бейте, убивайте... я в вашей власти! Вы за эти два дня состарили меня лет на двадцать!
П.: Ликаства длья моладасти купи! Халосый ликаства, сталиный лисепт! Поднятии усе, сто давно апустити!
К. (возмущенно): Чего-о-о?! Что это ты мне поднимать собрался?!
Н. (про себя): Вот это поворот...
П.: Я давно лаботати, я луский музина твая возласта плаблема знати...
К.: И какой у меня возраст?
П.: Сталый. Больсе сисят.
К. (гневно): Больше шестидесяти?! Да я... да вы...!
Н. (радостно): Что и требовалось доказать! Человек другой национальности, пусть и редкостный мерзавец, также оценил ваш имидж по достоинству и прибавил вам не один десяток лет. В свою защиту что-нибудь скажете?
К.: Послал бы вас всех куда подальше, да воспитание не позволяет!
Н.: Вы, пожалуйста, пошлите максимально далеко стилиста, который в вас по ошибке проснулся и засыпать не хочет. Кто знает, может с этой маленькой перемены начнется новая глава в книге вашей жизни.
К. (раздраженно): Вы хоть раз книгу в руках держали, не говоря уже о том, чтобы ее прочесть?
Н.: Да я поначитаннее вас буду!
К.: Журналы про моду не в счет!
Н. (возмущенно): А с чего вы взяли, что журналы для меня единственный вид чтива? Если сказала, кем буду работать, то можно смело объявить меня не читающей?
П.: Ты кем лаботати?
Н.: Не лезь в чужие разговоры!
К.: При чем тут ваш вид трудовой деятельности? Вы обратите внимание на вашу речь, она вас нещадно выдает. Читающий человек более тщательно подбирает слова и выражения.
П.: Сто подбилати? Ликаства? Каму нада?
Н.: Лекарь, угомонись! Без тебя тошно!
П.: Таснити? Купи ликаства! Халасо памагати!
(у Николая звонит телефон)
К.: Алло... да, мама... в магазине, да... ищу, мама, с самого утра ищу...
Н.: Точную копию не отстиравшихся брюк?
П.: Стилка? Паласока нада?
К. (гневно): Да тихо вы! А...? Что-за женский голос? Это... ну... в общем...
Н.: Скажите, что у вас курортный роман с прекрасной незнакомкой.
П.: Какой ламан? Иму ликалства нада, иму паднимати нада!
К. (гневно): Да что ты заладил! Мама, это я не тебе... кому? Да китайцу... э-э-э... продавцу... что он хочет поднять?
Н.: Да, что-то в вас постоянно не дает ему покоя.
К.: Что, мама? Что за женщина опять говорит? А-а-а... это... покупательница. Н-нет, м-мы незнакомы...
Н. (во все горло): Мама, вы плохо воспитали сына!
К.: Да что вы...! Нет, мама, это не про меня. Что? Какой китаец? А-а-а... этот китаец... нет, не знаю, что он собрался поднимать...
Н.: То, что уже давненько само не поднималось.
К. (Наде): Вы можете помолчать, пока я с мамой разговариваю? Она пожилой человек, ей нельзя волноваться. Я понимаю, что это у вас привычка такая – говорить и делать гадости, но моей мамы это не должно касаться. Я достаточно ясно выразился?
Н. (отдает честь): Есть, сэр! Будет сделано, сэр!
К.: Мама, меня слышно? Кроссовки? Ищу, мама, везде спрашиваю. Да, я помню, подошва должна светиться.
П.: Засема класовка падосва? Ты сталый, тибье ликаства нада. Секса давно нета, я знати.
К.: Нет, мама это опять не про меня! Я не знаю, про кого!
Н.: Да хватит изворачиваться! Сами своим враньем и сведете матушку в могилу!
К.: Я же просил вас замолчать! Ну, что же вы так надо мной издеваетесь? Что мне сделать, чтобы вы это прекратили? Хотите, на колени встану?
Н.: А почему вы только мне рот затыкаете? (показывает на продавца) Вот, тот, кто вас с потрохами сдает!
К.: Да, мама? К-какой с-секс? Да это китаец-продавец с кем-то говорит. Нет, не со мной. Не вру, мама.
Н.: Даже родная мать подозревает вас во лжи. Самому не противно?
К.: Мама, плохо слышно! Я позже перезвоню! (отключает телефон)
П.: Мама званити? Мама за тибья валнавати, мама ликаства нада!
К. (вопит): Да что ты пристал со своими лекарствами? Я из абсолютно здоровой семьи, мы не нуждаемся ни в каких медикаментах!
Н.: Судя по тому, как вы сейчас вращаете глазами и брызжите слюной, медикаменты вам все-таки нужны.
К.(раздраженно): А вас вообще необходимо как можно быстрее изолировать от общества! Вы и не подозреваете, насколько опасны!
Н.: Для кого? Для вас?
К.: Для окружающих!
Н.: Тем не менее, в данный момент вы больше смахиваете на социально опасного. И вообще, время идет, а мы все топчемся на месте. Что делать будем? Добровольно идем в тюрьму или же заручимся поддержкой друг друга и избежим проблем?
К. (безразлично): Делайте все, что считаете нужным. Я ни при делах. Да и какой от меня прок? Вы же сами назвали самым бесполезным человеком на земле. Вот я и стараюсь полностью соответствовать этому званию.
Н. (кивает): Значит, сдаемся без боя.
К.: Увы... капитуляция окончательна и бесповоротна.
Н.: Мы сдаемся. Едем в тюрьму.
П.: Хитлый ты! Оба хитлый! Сто задумати?
Н.: В смысле? Я тебе на чистом русском языке говорю: мы сдаемся! Пусть нас зовут в тюрьму!
П.: Плати, патом тюльма! Многа лет тюльма!
Н.: А если мы не заплатим, что тогда?
П.: Китайский мафия тагда. Плоха бытии оба. Давай плати.
Н.: Китайская полиция рука об руку сотрудничает с китайской мафией. Как у вас все интересно. Хорошо, знакомь нас с мафией.
К.(возмущенно): Вы что?!
Н.(удивленно): В каком смысле? Вы сами отказались от роли соучастника, вот и оставайтесь наблюдателем. И поспешу уточнить: молчаливым наблюдателем. Уж если передали мне бразды правления, тогда молчите в тряпочку!
К.(возмущенно): Да как можно молчать, когда вы такое творите? Вы хоть соображаете, на что способна эта мафия?
Н.: Я вас умоляю, не будет никакой мафии!
П.: Будит! Мафия будит! Я званити! Мафия злой! Вы оба плоха быти!
Н.: Ах, будет! Ну, так веди сюда свою мафию – потолкуем!
П.: Халасо! Я ити! (уходит)
К. (вопит): Он пошел! Он действительно пошел за мафией!
Н.: Не орите, пусть идет куда хочет и за кем хочет!
К.: Ваша беспечность просто возмутительна! У вас в голове хоть какие-то мыслительные процессы происходят, прежде чем вы умудряетесь совершить очередную глупость?
Н. (удивленно): О каких глупостях идет речь? Я просто примеряла кольца. Что в этом такого? Все женщины любят красивые побрякушки, в том числе, и ваша жена... о чем вы, разумеется, не догадывались!
К. (гневно): Да оставьте вы мою жену в покое! Вы ее совсем не знаете, так что нечего демонстрировать свои домыслы по поводу нашей с ней семейной жизни!
Н.: Какая интересная модель семейной жизни! Жена пашет как лошадь, а муженек по заграницам катается в поисках кроссовок!
К.: Так предложите свою модель!
Н.: Я пока не была замужем.
К.: Великолепно! Просто великолепно! Ни разу не была замужем, но советы раздает налево и направо!
Н. (раздраженно): Я и тумаки так же раздаю, если у меня кто-то в печенке сидит!
К.: Ваши тумаки приберегите для мафии!
Н.: А мне, может, потренироваться охота?
К.: Мне кажется, я начинаю понимать, почему вы еще не замужем.
Н. (закатывает глаза): Ой, сейчас начнется... Вы уже говорили, что я «бестактная, чересчур любопытная хамка». Я, конечно, понимаю, что повторение есть мать учения, но вы сейчас находитесь не в роли преподавателя, а в роли преступника!
К. (ворчит): Знать бы еще, какое преступление я совершил...
Н.: А как вы думаете? Бог шельму метит. Не захотели за меня вступиться, вот и огребли по полной.
(продавец возвращается в компании нескольких китайцев)
К. (вопит): Они идут! Господи, идут! Что теперь делать? Я не хочу, чтобы меня пытали! Я же ничего не сделал!
Н. (удивленно): Кого это он притащил?
П.: Китайский мафия! Давай плати или плоха быти!
К. (в ужасе): У одного из них весь фартук в крови!
Н.: В том то и дело! Какого черта мафиозник на себя фартук напялил?! Ты вообще что творишь? Побегал по соседним магазинам, насобирал дружков-продавцов и решил выдать действительное за желаемое?!
П.: Эта мафия! Мафия гавалю!
Н.: Ага! Особенно тот в фартуке, у которого я два часа назад утку по-пекински купила!
П.: Какой утка? Мафия! Злой мафия!
Н. (качает головой): Цирк уехал, клоуны остались...
П.: Ни цилк! Эта мафия!
Н.: Ну, да! Тогда я – Мерилин Монро!
П.: Ни Манло! Я знати! Манло класивый, а ты – нет!
Н.: У тебя для глаз лекарства есть?
П.: У минья усе ести!
Н.: Ну, вот и купи себе, чтобы прозреть и не говорить того, что ты сейчас сморозил!
П.: Я плавда сказати!
Н.: Так, Николай, что думаете?
К. (удивленно): О чем?
Н. (гневно): Вы вообще, что ли, не слушаете?! Этот хмырь называл меня некрасивой. Вы тоже так считаете?
К. (робко): Можно воздержаться от ответа?
Н.: С чего бы?
К.: Что бы я ни говорил, вы на все агрессивно реагируете.
Н.: А что вы собирались сказать?
К.: Ну вот... сразу чувствуется злоба в голосе...
Н.: Так... я не поняла... вы на его стороне?
К. (раздраженно): Причем тут какие-то стороны? Даже если у меня и сложилось определенное мнение по интересующему вас вопросу, это не значит, что я буду им с вами делиться.
Н.: Некрасивая, значит?
П.: Маладесь музина!
К.: Я этого не говорил!
Н.: Так почему же не скажите правду? Если считаете меня красивой, не стесняйтесь, скажите об этом, чтобы наш китайский недруг более не посмел меня оскорбить!
К.: Я не могу назвать вас красивой или некрасивой. Я уже говорил, что вы мне безразличны! Мне не интересна ваша внешность, ваша личная жизнь... с этой позиции я не берусь участвовать в случившемся конфликте.
Н.: Да причем тут безразличие? Вот, вы меня вчера впервые увидели, что подумали?
К.: Я вас не увидел, я вас услышал. Ваше появление в автобусе было весьма эффектно, помните?
Н.(гневно): Не язвите! Неужели вы не можете оценить мою фигуру и лицо непредвзято? Что вам мешает?
К.: Я не умею оценивать.
Н.: Сейчас научитесь! Кто красивее: я или ваша жена?
К.: Ой, ну что вы...
П.: Какой зина? Нет зина!
Н.: Допустим, есть. Сейчас это не важно.
К.: Не буду я вас сравнивать! Вы абсолютно разные! Она – темненькая, вы – светленькая. Она – миниатюрная, вы – высокая.
Н. (раздраженно): Темненькая, светленькая... что-за детский лепет! Ну, ни о чем нельзя вас попросить, все испортите!
К.: Так, ладно... Я не хотел этого делать, но, видимо, придется (достает из кармана куртки бумажник с фотографией) Вот, полюбуйтесь. Моя семья – жена, сын. И я там есть. Надеюсь, после этого ваши вопросы и о моей личной жизни, и о вашей внешности, прекратятся.
П.: Сто там? Паказати!
Н.: Жена его. И сын.
П.: Фатасоп!
К. (гневно): Какой фотошоп! Что он несет?! Это моя семья! Нет тут никакого фотошопа! Смотрите, сын – вылитый я!
Н.: Да я бы не сказала...
К.: Так, все, верните мне фотографию (забирает) Как я и думал, ничего хорошего из этого не вышло!
Н.: Да забирайте! Я для себя выводы сделала, а этот охламон китайский пусть катится ко всем чертям со своими оскорблениями!
К.: О каких выводах вы говорите?
Н.: Я посмотрела на фото вашей жены и все для себя поняла.
К.: Что вы поняли? Вы о чем?
Н.: Не переживайте, к вам это не относится. Сугубо женские размышления.
К.: Это вы о том, кто красивее?
П.: Никто! Оба стласный!
Н. (раздраженно): Ты себя в зеркале видел? Вот у тебя точно жены нет!
П.: Ести! Тли зина ести! Китай зина, Ласийя зина, Таиланд зина! Усе класивый!
Н.: Ах, да! У тебя же есть старинный рецепт чудо-лекарства! На тебя все бабы слетаются как мухи на кое-что...
П.: А ты стласный! И муза нет! Но я памагати! Тибья имиз миняти! Сагласна если, тагда я кальсо долг забыти!
К.: Соглашайтесь! Это наш шанс!
Н.: Совсем сдурели? Не собираюсь я имидж менять! Может, он и мастер на все руки, но я не стану доказывать это на своем примере!
К.: Ну хотите, я тоже соглашусь?
П.: Тибья ни звати! Тибье нисто ни памагати, усе напласно!
Н.: Ух ты! А у меня, оказывается, еще есть шанс!
К. (обиженно): А почему у меня нет?
Н.: Что вы меня спрашиваете? Он у нас имиджмейкер, не я!
К.: Почему вы не соглашаетесь? Не побреет же он вас на лысо!
Н. (спокойно): Мы в Китае. Здесь все возможно. И вообще, нечего за меня решать, что мне делать. Мне не двадцать лет, не двадцать пять, и, черт возьми, не тридцать! Я живу достаточно долго для того, чтобы составлять собственное мнение по любому вопросу!
К.: Нехорошо, однако, получается! Точнее, несправедливо. Вы вчера вызывали недовольство моим... этим...как его... имиджем! Иными словами, вам можно высказывать свою точку зрения, а мне, почему-то, нет!
Н.: Тут все проще простого. Я знаю, что выгляжу шикарно – у меня здоровый, цветущий, внешний вид. Таким образом, я имею право посоветовать вам подкорректировать ваш образ.
К. (раздраженно): Какие слова! «Подкорректировать», «образ»... Что в вашей голове творится?
Н.(гневно): Вы меня достали! Я все время пытаюсь сдерживаться, но это невыносимо трудно!
К.: Знали бы вы, какие я испытываю муки при общении с вами!
П.: Хватит тлипася! Сто лисати?
Н.: Тюрьма, дорогой мой! По нам плачет тюрьма!
К.: Ну, зачем...?
Н.: Да затем! Думаете, он мне бесплатно красоту наведет? Ха! Также бабок потребует, а если откажусь, приплюсует сумму за кольцо! Очнитесь, Коленька!
К. (ворчит): Я бы с радостью, при условии, что очнусь подальше от вас!
П.: Ну сто?
Н.: Да ничего! У нас одна дорога – в тюрьму. На меньшее мы не согласны... по крайней мере, я.
К. (мрачно): Вот-вот!
П.: Пасиму имиз ни миняти? Я халасо делати!
Н.: Будь другом, отвали! Я верю, что ты на все руки от скуки, но я не стану твоим подопытным кроликом.
П.: А? Клолик нада?
Н. (возмущенно): Чего? Какой кролик? Вот дурдом... Да не «клолик нада», а «тюльма нада»! Что ты дураком прикидываешься?
П.: Сам дула! Я умный быти!
Н.: Ну да, разумеется... хорошо, что ты собрался менять в моем образе?
П.: Ты усе плоха быти!
Н. (Коле): Молчите!
К.: Я молчу!
Н.: Вам определенно хочется что-нибудь сморозить!
К.: Вот и не угадали!
Н.: Вам за радость его оскорбления в мой адрес!
К.: Ничего подобного! Я ваш разговор не слушал! Не лезьте ко мне!
Н.: А сам ликует...
К.: Было бы из-за чего...
(мимо проходит знакомый Николая – Аркадий)
А.: Колян! Вот это встреча! Я сегодня в «Магнолию» заходил, тебя не было. Скрываешься от меня, что ли? Что за движуха тут у тебя? Что за телка?
К.(растерянно): Да вот... э-э-э... как сказать...
Н. (раздраженно): Это что за пьяная потная обезьяна?
К. (растерянно): А-а-а... э-э-э... ну-у-у...
Н.: какие у преподавательского состава друзья- всем на зависть!
А.: Погоди-погоди! Это не та самая... ну, ты сам говорил... «стремная такая, сразу видно, у нее не все дома»...?
Н. (гневно): Что-о-о? (со всей силы бьет Николая кулаком в глаз)
занавес
Действие третье.
Гостиничный номер. Николай лежит в постели, Надежда сидит в кресле рядом.
К. (стонет): М-м-м... воды...
Н.: Да-да, сейчас... вот! (подает стакан)
К.: Мама...
Н.: Не совсем...
К. (открывает один глаз): Быть того не может...
Н.: Увы, может. Как вы? Лучше?
К.: А то вы не знаете...
Н: Откуда?
К.: У вас рука после удара не болит?
Н. (кивает): Болит.
К.: Вот вам и ответ... м-м-м... боюсь спросить, что у меня с лицом...
Н.: Могу показать. (протягивает зеркало)
К. (всхлипывает): Боже-е-е...
Н. (виновато): Ой, ну, не все так плохо. Подумаешь, глаз заплыл и щека распухла. Носу тоже маленько досталось, но на фоне общей картины он не особо выделяется.
К. (плаксиво): Как я отсюда выезжать буду?
Н.: В смысле?
К.: Меня сотрудники миграционной службы не выпустят. Я же теперь совсем не такой, как на фото в паспорте!
Н.: Нашли из-за чего нюни распускать! У меня есть очень хороший тональный крем, замазывает все изъяны.
К.: Не надо... уходите... оставьте меня в покое... прошу вас...
Н.: Здра-а-вствуйте! Да разве можно вас в таком состоянии оставить? Никуда я не уйду.
К.: Я же попросил...
Н.: Не выдумывайте! Я себе не прощу, если с вами, не дай Бог, что-нибудь случится!
К.: Уже случилось... по вашей вине...
Н. (возмущенно): Прошу не путать, то была ваша вина! На грубость я отвечаю грубостью.
К.: Неужели нельзя было с начала во всем разобраться, а уже потом кулаками махать?
Н.: А что там разбираться? Ваш дружок подложил вам свинью. В следующий раз будете знать, что не следует трепать языком с кем попало.
К.: Да он пьяный был... Вы же сами это заметили...
Н.: То есть, хотите сказать, что не называли меня «стремной телкой»?
К.: Я вообще ничего не хочу сказать... мне больно говорить... помимо глаза, носа и щеки вы меня еще и зубов лишили.
Н. (возмущенно): Ага, конечно! Все преступления века на меня повесите! На месте ваши зубы! Скалите их как овчарка!
К.: Какой там...
Н. (сердито): Не меняйте тему разговора. Еще раз спрашиваю: было или нет?
К.: Что...?
Н.: По голове я вас, вроде, не ударяла, но она у вас соображает еще хуже, чем раньше! Я все о том же. Вы называли меня при вашем дружке «стремной телкой»?
К.: В моем словарном запасе выражения подобного рода отсутствуют.
Н.: Хорошо, допустим, так и было. Продолжим...
К. (изумленно): Продолжим? Вы допрос затеяли?
Н.: Частично. Пытать, конечно, не буду.
К.: Мне сейчас фильм один вспомнился... «Мизери». Экранизация Стивена Кинга. Там про...
Н.: Я знаю, про что там. Фильм не видела, но книгу читала. В детстве все произведения Кинга перечитала. Вот только ваши намеки сейчас совсем не к месту.
К.: Ну, почему же...
Н. (сердито): Я – не медсестра, вы – не писатель. Вашей поклонницей я не являюсь.
К.: Но за моего палача вполне сойдете...
Н.: Все только от вас зависит. Говорите правду, только и всего.
К.: А если не поверите?
Н.: По вам сразу видно, когда вы врете. Я могу отличить.
К.: Так вот... я несколько раз сказал, что мне плохо, но вы отчего-то это правдой не считаете.
Н.: Почему же? Я вам охотно верю. И как только я выясню, что вы говорили про меня своему другу, я оставлю вас в покое.
К. (раздраженно): Оставите в покое? Это как? Уйдете, наконец, из моего номера?
Н.: Никуда я не уйду. Просто буду сидеть молча возле вас.
К: В таком случае я тоже буду молчать. Продолжение допроса не последует.
Н.: Отказываетесь сотрудничать?
К.: Какое сотрудничество в моем состоянии?
Н.(гневно): Да вы на умирающего не тянете! Когда мне действительно плохо, я не треплюсь без умолку, как это делаете вы, притворяясь больным!
К.(спокойно): Я бы с радостью не проронил ни слова, но разве в вашем присутствии это возможно?
Н.: Ну, вот, раз дар речи к вам уже вернулся, нечего увиливать от неизбежного.
К.: Когда я... то есть... если я вернусь в Россию, то первым же делом пойду в церковь... говорила же мама, что туда не реже раза в неделю надо ходить... почему не слушался?
Н.: В каких грехах сознаетесь?
К.: Можно я буду звать вас Варей?
Н. (удивленно): Что?
К.: Надежда вам не подходит. Вот Варвара – другое дело...
Н.: Ну, конечно! Любопытной Варваре... намек понят! Вот только, это вам надо отрывать нос, а не мне! Вы ко мне вчера весь день с расспросами лезли. Все пытались узнать, почему я за покупками пошла вместо того, чтобы отдыхать после работы. Ну, и кто тут самый любопытный?
К. (оторопел): Вы сказали «вчера»?
Н.: Что «вчера»?
К.: Только что вы сказали, что вчера я лез к вам с расспросами.
Н.: Ну, да...
К.: Почему «вчера»? Какой сегодня день?
Н. (сердито): Уважаемый, вы уже третий день в Поднебесной.
К. (вопит): Как третий?!
Н.: Очень просто! Завтра уезжаете после обеда. Welcome to Russia.
К.: Я со вчерашнего дня был без сознания?
Н. (виновато): Ну-у-у... да. Вырубило вас не слабо.
К.: Не «вырубило», а «вырубили». Вы вырубили!
Н.: Не так уж сильно я вас ударила. Обычно я бью в разы сильнее. Вы какой-то изнеженный.
К. ( всхлипывает): Все пропало...
Н.: Вы о чем?
К. (бормочет) Все пропало...
Н.: Николай! Коля! Что пропало? Где? Давайте искать!
К.: Да отстаньте вы! Я образно выражаюсь! Не надо ничего искать!
Н.: Сдалась вам эта образность? Что вы все усложняете?
К.: Я сейчас к самому себе обращался! Вам вовсе необязательно проявлять интерес к моим мыслям вслух!
Н. (сердито): Мысли вслух – плохой признак. И вообще, если меня это не касается, мыслите, пожалуйста, про себя!
К.: Мне настолько опротивело ваше присутствие, что я уже перестаю обращать на вас внимание. Я нахожусь в номере, за который заплатил, так что имею полное право делать все, что сочту нужным.
Н.: И все-таки... Что означает фраза «все пропало»?
К.: Допустим, я скажу. Что дальше? Какие ваши действия?
Н.: Откуда я знаю? В зависимости от того, что именно вы скажете. Может, вам моя помощь потребуется, а вы об этом и не подозреваете.
К.: Помощь? Не смешите меня, мне это доставляет невыносимую боль. Конечно, я вашей стороны весьма благородно вызваться восстановить все, что вы умудрились разрушить с поразительной легкостью.
Н. (возмущенно): Минуточку! О чем речь? Вы меня в чем-то обвиняете? Интересно-о-о... Ведь на самом деле пострадавшей стороной являюсь я. Это меня вы обозвали «стремной телкой, у которой не все дома». И самое гнусное в этой ситуации то, что это сказали мне не вы, а ваш пьяный дружбан, которого я раньше в глаза не видела! А он меня тем более! Здорово вы устроились, однако!
Н.: Если вы ждете от меня раскаяния, скажу сразу, не дождетесь!
Н.: Какое раскаяние? Я вас умоляю! От вас кроме подложенной свиньи нечего ждать!
К.: Вот и славно... на том и разойдемся...
Н.: Никуда мы не разойдемся! Я от вас многого не требую. Просто разъясните сложившуюся ситуацию, в результате которой вы теперь прикованы к постели.
К. (возмущенно): Что значит «прикован»? Руки – ноги у меня, слава Богу, функционируют!
Н.: Еще бы голова ваша функционировала – цены бы вам не было!
К.: Увы... вашими упорными стараниями...
Н.: Ничего страшного! Сейчас проведем сеанс восстановления памяти.
К.: Если вы полагаете добиться от меня признания, зря стараетесь. Да, я рассказывал о вас своему приятелю, но вовсе не в тех словах и выражениях. Вполне возможно, что он обратился к вам так только потому, что был в подвыпившем состоянии. Вам это в голову не приходило?
Н.: Поговорим о тех словах и выражениях, которыми вы составили мой портрет своему приятелю. Что конкретно вы ему сказали?
К. (морщится): О-о-ой... вы серьезно? Разве я помню? Что вы до меня докопались?
Н.: Вы же сами с полной уверенностью только что заявили, что говорили с ним обо мне, используя не оскорбительные слова и выражения. А сейчас утверждаете, что ничего не помните. Ну, и как это понимать?
К.: Я не помню, что конкретно про вас говорил, но точно знаю, что ничего оскорбительного в ваш адрес из моих уст не прозвучало. Потому что я не имею привычки отзываться плохо о человеке, даже, если он мне неприятен.
Н.: Неприятна, значит?
К.: А вы как думаете?
Н.: Меня больше интересует, что вы думаете о моих чувствах к вам.
К.: Ничего не думаю. Мне все равно, насколько сильно вы меня ненавидите.
Н.: А может, не ненавижу...
К. (удивленно): А что тогда...?
Н.: Что вы сразу всполошились? Ни любви, ни симпатии я к вам не испытываю. Только жалость.
К.: Вот этого не надо. Я себя сам пожалею.
Н.: Да... у вас это хорошо получается.
К.: Я действительно такой жалкий?
Н.: Не без этого. Но вы же меня не слушаете. А я бы могла помочь вам обрести в себе уверенность.
К. (вздыхает): Мне не дано вас понять. За вашим переменчивым настроением невозможно угнаться. То вы меня в порошок готовы стереть, то, наоборот, протягиваете руку помощи. Вы всегда такая непредсказуемая или это только во мне причина?
Н. (раздраженно): Да я бы с радостью оставалась белой и пушистой двадцать четыре часа в сутки, но, увы, чем больше делаешь людям добра, тем сильнее льются на тебя помои в благодарность. Увы, таков мой жизненный опыт на сегодняшний день.
К.: Вы мне ни капли добра не сделали, а я вас грязью тоже не поливал. Думаю, будет справедливо предположить, что я не имею отношения к тому, что вы сейчас сказали.
Н.: Я пыталась вам помочь. Но вы упрямый как баран.
К.: Это вы про смену моего имиджа?
Н.: Забудьте! Я никого по сто раз не уговариваю.
К.: Да вы и сами не поддаетесь на уговоры. Сколько раз за сегодня я попросил вас оставить меня одного?
Н.: Еще раз повторяю: я не могу бросить вас в таком состоянии.
К.: Так вы же говорили, что я не похож на больного. Слишком уж говорливый. Значит, можете смело оставлять меня одного.
Н.: Даже слишком говорливый. Но все, что вы говорите, очень похоже на бред сумасшедшего. А это явный признак нездоровья. Сомневаюсь, что мне следует бросать вас на произвол судьбы.
К.: Среди нас есть псих, и это явно не я.
Н (спокойно): Не стану вас переубеждать. Просто никуда не уйду. Вы мне еще потом «спасибо» скажете.
К. (настороженно): Когда «потом»? Уж не хотите ли вы сказать, что и по возвращении в Россию не дадите мне житья?
Н.: Я-то в Китае останусь. А вот вы обо мне еще вспомните.
К.: Размечтались! Забуду вас как страшный сон. И вам настоятельно рекомендую выкинуть меня из головы.
Н.: Почему вы такой?
К. (раздраженно): Какой «такой»?
Н.: Никак у нас с вами дружба не клеится.
К.(гневно): Какая дружба?! После всех ваших выкрутасов...?
Н.: В этом весь вы. Лишь бы всю вину на кого-то свалить. А сами вашему другу... Кстати! Что за друг такой?
К.: С начала вам не давала покоя моя жена, теперь мой друг... хотя... и не друг он мне вовсе...
Н.: Если он вам не друг, зачем вы ему обо мне говорили?
К.: Когда он меня позавчера увидел, сразу же поинтересовался, почему я выгляжу так, словно уже одной ногой в могиле...
Н.: С вашими-то лохмотьями...
К. (сердито): А вот и не в лохмотьях дело.
Н.: Кто бы сомневался! Только я могла вас до гробовой доски довести.
К.: Он просто спросил, я просто ответил.
Н. (возмущенно): Ничего себе «просто ответил»! Если все было так просто, какого черта этот ваш «не друг вовсе» на меня ушат грязи вылил?
К.: Такой он человек. Очень прямолинейный.
Н.: У вас все знакомые такие?
К.: Только этот... вроде бы... кто знает, увидели бы меня в таком состоянии другие мои знакомые, может, похуже его выражались бы.
Н.: Я позавчера тоже кое-кого встретила. Не стану врать, о вас речь зашла. Только загвоздка в том, что, если бы он вас случайно встретил, неважно, пьяный или трезвый, он бы выбирал выражения.
К. (обиженно): Вдоволь с вами пообщавшись, я глубоко сомневаюсь, что в вашем окружении кто-то выбирает выражения.
Н.: Да я, знаете ли, тоже прибываю с вас в шоке. Преподаватель в университете, не знаю, титулованный или нет, не в этом суть. Просто вы всем своим видом демонстрируете ко мне отвращение, потому что я не из вашего круга. И вдруг на тебе! Ни что человеческое вам не чуждо. И с «быдлом», бывает, пересекаетесь.
К.(возмущенно): Никакое он не быдло! Не судите о человеке только по одному поступку!
Н.: То-есть, по-вашему, вполне нормально, если мужик оскорбляет незнакомую женщину, пусть даже, если и наслушался от своего придурковатого дружка о ней нелестных отзывов?
К. (гневно): Это я придурковатый дружок?!
Н.: Лежите-лежите! Что вскочили?
К. (сердито): Знали бы вы, какая меня сейчас злость берет!
Н.: И что дальше? Мне что делать? Я еще раз повторю, для тех, у кого ни в одно ухо не влетает, - я никуда не уйду.
К.: Я знаю. У меня это в оба уха намертво влетело.
Н.: А еще обижаетесь, что я вас темной лошадкой называю. Вам это определение, как нельзя кстати, подходит. Внешний вид у вас чересчур обманчив.
К.: Мне все равно!
Н.: Настолько все равно, что даже не поинтересуетесь, с кем я вас обсуждала?
К.: Не хочу ничего знать!
Н.: Я все равно расскажу! Нужна ваша консультация. Короче... вы уже знаете, с какой целью я сюда приехала. Позавчера, перед тем, как пойти в клуб на работу, я чисто случайно зашла в русский ресторан. И что вы думаете? Владельцем ресторана оказался мой одноклассник Лешка Комаров!
К. (закатывает глаза): Просто поразительно!
Н.: Да нет... самое поразительное впереди!
К.: Не может быть!
Н.: В общем, в школе Лешка был от меня без ума. Ходил за мной по пятам, прохода не давал. Портфель носил, математику давал списывать... ну, все как полагается для школьного романа. Вот только у меня к нему душа не лежала...
К.(злобно): Какая досада!
Н.: Не перебивайте! Короче говоря, я пыталась с ним объясниться, намекала, что не вижу с ним совместного будущего. Он же не сдавался, все повторял: «Стерпится – слюбится». После школы сразу же ушел в армию и в буквальном смысле завалил меня письмами. Я не отвечала – знала, что если дам слабину, он не отстанет. Я тогда не столько о себе думала, сколько о нем. Не хотела вселять в него ложные надежды, понимаете?
К. (безразлично): Надеюсь...
Н.: В итоге, жизнь нас все-таки развела. А позавчера свела вновь. И что вы думаете?
К.: Ничего.
Н.: Все это время он только меня любил! По этой причине ни разу не был женат. Как увидел меня, так сразу в ноги упал... Естественно, начал меня про жизнь мою расспрашивать, а мне и сказать-то было нечего... Ну, не могла же я признаться, с какой целью в Китай приехала! А он заладил: «Выходи за меня, будем жить-поживать да добра наживать»! Кое-как от него вырвалась, чуть в клуб не опоздала. А клуб... не то чтобы я ожидала чего-то другого, но все же надеялась, что все окажется не настолько мерзко. Грязная, вонючая комнатушка, которую отвели русским девкам в качестве гримерки... Я оказалась старше всех... Там всем по девятнадцать-двадцать лет. Я в их возрасте, как бы нелепо вам это ни показалось, в институте училась. А эти малолетки безмозглые только в телефоны пялиться умеют! Спрашиваю их: «Вы сюда с какой целью приехали? На что деньги потратите?». А они в один голос отвечают: «На айфон»! (переводит дух) Касаемо самой работы... чистой воды дебилизм! Усадили меня с одним китайцем. На вид лет восемнадцать-двадцать. Он мне сразу на чисто русском приказал раздеваться. Я-то, конечно, не из робкого десятка, не растерялась и нашлась, что ему ответить. Вы примерно представляете, на что я способна в порыве гнева, так что подробности опущу.
К.(нервно): Не утруждайтесь...
Н.: Скажу только, что я постояла за себя ценой рабочего места. Выперли меня. А я и рада! Зачем мне, тридцати пятилетней женщине, это нужно? Да, мои финансы поют романсы, но только по этой причине не собираюсь я на четвертом десятке проходить через такое унижение.
К.: Вам виднее...
Н.: Как сказать... Я вот думаю, не стоило Лешку сбрасывать со счетов. До сих пор в моей личной жизни царил полный хаос. Мы, бабы, по своей природе все же самые настоящие дуры, хоть и обижаемся, когда нас так называют. А зря. Ну, вот почему я от Лешки бежала как от огня?
К. (раздраженно): Не представляю...
Н.: Да, потому что думала, что найду кого-то получше! Мы же все себе короны надеваем и считаем себя самыми неотразимыми! Каждой из нас подавай того, кто будет нас на руках днем и ночью носить. Вот только реальность гораздо проще и скучнее. Я и призадумалась: хватит в облаках витать, не в том я возрасте, чтобы мечтать о жизни как в сказке. Вот он, нормальный мужик. Не принц, но и меня принцессой не назовешь.
К.: Хорошо вы рассказываете, увлекательно. Но мне зачем это все знать?
Н.: Мне ваш совет нужен.
К.: Увы... в амурных делах я не советчик.
Н.: Ничего сверхъестественного от вас не требуется. Как бы вы на моем месте поступили?
К.(раздраженно): Я не на вашем месте! Уж простите, но для меня ваша просьба сверхъестественна!
Н. (сердито): Не злите меня! Загнанная в угол женщина просит вас о помощи, а вы ведете себя как последняя скотина!
К.: Не буду я ничего советовать! Мало ли что... потом скажете, что это я вам жизнь сломал!
Н.: По этому поводу даже не парьтесь! У моей жизни множественные переломы. А все, наверное, потому что все решения я всегда принимала сама. Сейчас мне нужен взгляд со стороны.
К.: У меня глаз подбит. Увы, взгляда со стороны не получится.
Н. (сердито): Вы прекрасно поняли, о чем я!
К.: Как я могу советовать вам выходить замуж за этого Алексея, если я его совсем не знаю? Да, он вам портфель носил, с математикой помогал, письма из армии присылал... Только, исходя из этого, я должен что-то советовать?
Н.: Ну... что вам чутье подсказывать?
К.(обиженно): Я вам не собака, нет у меня чутья!
Н.: Ну... не чутье... сердце! Вот! Сердце вам что подсказывает?
К.: Причем тут мое сердце? Это вам оно должно давать подсказки, не мне...
Н.: Хорошо... представьте ситуацию: вы в поиске идеальной спутницы жизни, вокруг вас полно женщин... это, правда, не про вас, но...
К.: Вы не можете без оскорблений...
Н.: Не перебивайте! Сосредоточьтесь! Итак, вокруг полно женщин. И среди них есть та, которая к вам давно неравнодушна. Вы знаете, что она добрая, славная, хорошая хозяйка, но вам все равно чего-то не хватает. Вы продолжаете безуспешные поиски, а время идет. И вот перед вами встает вопрос: продолжить затянувшиеся поиски либо остановить выбор на той, которая предана вам много лет. Что вы выберете?
К. (гневно): Да ничего я не выберу! Я свой выбор давно сделал! У меня жена есть. Как вы не понимаете, что в такой ситуации за вас никто ничего не должен решать!
Н.: В чем дело? У вас с воображением туго или вы из вредности пакостите?
К. (возмущенно): Теперь еще и пакостный!
Н. (сердито): А в чем сложность-то? Ни о чем нельзя попросить! Хорошо-хорошо, пусть будет по-вашему. Но имейте в виду, все вернется к вам в десятикратном размере.
К. (вопит): Не надо на меня проклятия насылать!
Н.: Нужны вы мне триста лет!
К. (виновато): Ну... правильно вы заметили, что вокруг меня не может быть полно женщин! Не могу я такое представить, потому что я никогда не был популярен среди представительниц слабого пола! А вы просите меня о невозможном, хотя сами все прекрасно понимаете!
Н.: Ничего себе дела!
К. (удивленно): В смысле?
Н.: Первый раз слышу от вас похвалу в свой адрес!
К.: какую похвалу? О чем вы?
Н.: Н-да... с головой у вас и впрямь какое-то безобразие торится! Пяти минут не прошло, как вы сказали, что я все прекрасно понимаю. Неужели забыли?
К.: Это не похвала, а упрек!
Н.: С какой стати?
К.: Замолчите, пожалуйста! Очень вас прошу! У меня сейчас голова взорвется!
Н.(сердито): С чего бы ей взрываться? Никаких мыслительных процессов, с тех пор, как вы очнулись, в ней не происходило!
К.: Идите к черту!
Н.: Да хоть к дьяволу! Тоже мне... обидчивый нашелся... (молчит) Хотите, о чем-нибудь другом поговорим?
К.: Я ни о чем не хочу говорить!
Н.: Понимаю, я и мои переживания вам не интересны. Может... тогда... вам есть, что сказать?
К.: Увы, нечего.
Н.: А как вы с женой познакомились?
К.: Как все нормальные люди!
Н.: Вы первый к ней подошли?
К.: Не ваше дело!
Н. (возмущенно): А что такого? Я просто поинтересовалась! Это же не преступление!
К.: Вы посягаете на мою личную жизнь!
Н.: Она сама к вам подошла?
К.: Не помню!
Н.(кивает): Ясненько. Значит, сама. И вы стесняетесь в этом признаться!
К.: С какой стати вы делаете такие выводы?
Н.: А вы почаще на мои вопросы отвечайте, тогда и выводы будут совсем иного рода.
К.: Я не хочу обсуждать с вами мою личную жизнь. Я вообще не хочу вступать с вами в какое-либо обсуждение!
Н.: По какой-такой причине?
К.: Мне плохо! Я хочу покоя!
Н.: Интересно, как вы себе это представляете? Вы, значит, лежите себе, в нирване прибываете, а мне что делать? Вас сторожить?
К.: А вы идите к вашему Алексею и разбирайтесь и разбирайтесь в своих чувствах.
Н.(сердито): Обойдетесь. Если бы вы пошли мне на уступки и обсудили со мной возникшую у меня в жизни ситуацию, я бы пошла на все четыре стороны. Но вы отказались. Так что, увы, покой вам будет только сниться.
К. (вопит): Какая же вы ненормальная!
Н.: Можно подумать, у вас все дома!
К. (всхлипывает): Что я вам сделал? Почему вы мне житья не даете?
Н. (растерянно): Да что вы... сразу в слезы... Знаю, я чересчур надоедливая, но чтобы вот так... до слез кого-то довести... (падает на колени) Николай! Коленька! Простите меня! Христа ради, простите дуру грешную! Сделаю все, что пожелаете! Что вы хотите? Чтобы я ушла? Все, ухожу!
К.: Подождите...
Н.: Что мне сделать?
К. (вытирает слезы): Это вы меня простите. Не сдержал эмоции. В последнее время только так себя и веду.
Н.: Простите, что вмешиваюсь, но, по-моему, вы давно прибываете в депрессивном состоянии.
К.: Просто... всякий раз... когда речь заходит о моей жене... тяжело очень... даже сейчас...
Н.: Вы все-таки не вместе...
К.: Все-таки да... Три года уже. Не думал, что будет так трудно прийти в себя. Такое ощущение, будто я умер и не воскрес.
Н.: Тогда... может... ваше расставание... может, вы еще помиритесь! Не падайте духом!
К.: Нет, жена обо мне слышать не желает. Если бы я не был такой тряпкой...
Н.: Ну... не всем нравятся не тряпки. Мне вообще кажется, что к расставанию не стоит относиться негативно. Из всего нужно извлекать положительный опыт.
К.: Как же мне тогда быть? Встреча с женой – самое лучшее, что со мной случалось. И рождение сына, конечно.
Н.: Значит, первое знакомство с женой было незабываемым?
К. (кивает): Она сама ко мне подошла. Я бы никогда... я никогда ни с кем первый не знакомился.
Н.: Где вы познакомились?
К. (улыбается): В ботаническом саду. Я шел по аллее, рассматривал клумбу. О чем думал – не помню. И вдруг она возникла передо мной. И сказала своим нежным голосом: «Молодой человек, у вас к штанине кусочек туалетной бумаги прилип».
Н.: А-а-а... э-э-э... романтично...
К.: Судя по звучащему в вашем голосе сарказму, вы так не считаете.
Н. (отводит взгляд): Да нет же! Знакомство у вас было весьма необычное, но оттого не менее романтичное!
К.: Да ладно... Я сейчас об этом рассказываю и понимаю, каким выглядел идиотом. Прямо, как в лучших традициях героев Пьера Ришара. Но у тех хотя бы была харизма, обаяние...
Н.: У вас тоже все есть! Просто работу над собой никто не отменял.
К.: Да дело даже не в моих личностных качествах. Я ведь меньше жены зарабатывал и зарабатываю.
Н.: Ну-у-у... я лично много где и много кем работала и везде за копейки горбатилась. И вообще... если у вашей жены было к вам столько претензий, тогда какого лешего она за вас замуж вышла? Женская логика, конечно, чудо из чудес, но, вот такой поступок переходит все границы кретинизма.
К.: Мне не в чем ее винить.
Н.: Да вы святой. Вот только оно вам надо? Сами себя загоняете в угол. В конце концов, у вас есть сын. Ради него и живите!
К.: Если бы я только мог...
Н.: В смысле? Вы с ним не видитесь? Жена запрещает?
К.: Он сам не хочет...
Н.: Как это? А сколько ему?
К.: Девять...
Н. (удивленно): Девять лет? И этот сморчок уже сам решает, с кем он хочет быть? Не смешите меня! Хотя у меня нет детей, но не обязательно быть многодетной матерью, чтобы понимать, что без влияния вашей бывшей тут не обходится.
К.: Если бы я был ему нужен, он бы общался со мной несмотря на всевозможные влияния.
Н.: Я бы так не сказала... В девять лет надо быть вундеркиндом, чтобы разбираться во взаимоотношениях близких людей. Хотите сказать, что он понимал, какого вам было тогда, когда вы были семьей? Так как сейчас он живет с матерью, он полностью от нее зависим. Он слишком мал, чтобы вникать в подробности вашего разлада. Сказала мама, что папа плохой, значит так и есть. Даже, если у него и могли возникнуть по поводу вас сомнения, ваша жена наверняка поспешила бы их развеять. Женщины в своем большинстве чересчур обидчивые, а оттого склонны быть мстительницами.
К.: Не знаю... просто... завтра мне уже уезжать... а я... так и не купил...
Н.: Что не купили?
К.: К-кроссовки...
Н.: Да и черт с ними! Сынок вас ни во что не ставит, а вы всю Суньку оббегали в поисках подарка! Облезет неровно! Нечего перед ним пресмыкаться!
К.: У него день рождения послезавтра, я так хотел... (всхлипывает) И что теперь? Не оббегал, я Суньку, как вы выразились! Ни одного дня на покупку не потратил... Вы все удивлялись, почему я в Китай поехал вместо жены... да, шоппинг-туры не мужское дело. Да и кроссовки эти у нас можно купить. Но я надеялся, что здесь найду что-то не такое, как во Владивостоке.
Н.: А почему именно кроссовки? Он попросил?
К.: Я с ним перед поездкой созванивался... спросил, чего бы он хотел получить на день рождения. Он сказал, что ничего не хочет, и отключил телефон. Жена потом перезвонила и сказала про кроссовки. Тогда я понял, что у меня появился шанс. Может, я неправильно поступаю... подкупать внимание ребенка кроссовками тоже не панацея... Но он ведь страдает... из-за насмешек одноклассников... у них у всех смартфоны, а у моего...
Н. (кивает): Эх... жизнь сейчас вертится вокруг дорогих побрякушек. Если у тебя нет того, что есть у большинства, ты автоматически становишься изгоем. И кто сказал, что уравниловка – это плохо? Неравенство делает нас озлобленными. У меня простенький телефон. Маленький экран, маленькая память. Камера паршивая, ужасно фотографирует. Когда я на нее себя нащелкала, поняла, что с такими фотографиями не бывать мне хостес. А оно вон как обернулось... пока не попробуешь, не узнаешь. Но я не жалею об этой поездке. Опыт есть опыт.
К.: А говорят, безвыходных ситуаций не бывает...
Н. (сердито): Что за суицидальные разговорчики?
К.: Не знаю... устал от вечных проблем, от самого себя...
Н.: Без проблем жизни не бывает. Не раскисайте. Вместе что-нибудь придумаем.
К.: Что тут думать? Сегодня я уже точно не успею купить кроссовки в моем состоянии... А завтра в моем распоряжении будет часа три. А я не могу в спешке что-либо делать... Я вообще ничего не смогу сообразить!
Н.: Здесь не так уж много обувных магазинов. Тем более, с детской обувью. Я вам подскажу. Все в шаговой доступности.
К.: Я почему-то уверен, что если и куплю их, он будет недоволен.
Н.: Ну, знаете ли... Какой-то он у вас чересчур привередливый.
К.: Да нет... не привередливый... Простоя не знаю, какие именно он хочет... может, ему определенная модель нужна...
Н.: Купите то, что вам больше всего приглянется. Если ему не понравится, скажете, что в следующий раз обязательно постараетесь купить то, что он хочет. И вообще... он же не девчонка... Какая ему разница, что за дизайн у кроссовок? Во всяком случае, в девять лет не этим голова должна быть забита.
К.: Ошибаетесь. Они сейчас все чересчур разборчивые.
Н.: А ваша жена ему что подарит?
К.: Смартфон. А должно быть наоборот. Я дарю смартфон, а она – кроссовки.
Н.: Она больше вас зарабатывает?
К. (смущенно): Нет, но...
Н.: Спонсора себе нашла?
К.: Не то чтобы... он, конечно, не богач, но по сравнению со мной...
Н.: А сын ваш к нему как относится?
К.: А сын... хорошо относится... даже слишком (всхлипывает)
Н. (сердито): Только не ревите! Себя жалеть всяк может. А вот сделать над собой усилие и что-то изменить в себе - такое не каждому под силу. Оттого, что вы сейчас обливаетесь слезами, ни жена, ни сын не станут вас уважать. Надо что-то менять. Я, вот, никогда не сижу на месте, ищу разные ходы-выходы. Не скажу, что довольна своей жизнью, но уж лучше так, чем захлебываться жалостью к себе.
К.: А что менять-то? Внешний вид? Во-первых, у меня нет денег на такие разительные перемены, во-вторых...
Н.: Обойдемся без во-вторых. Чтобы выглядеть современно, необязательно обзаводиться дорогущими тряпками. Одеваясь недорого, но со вкусом, можно вполне прилично выглядеть. Присмотритесь к окружающим, возьмите на заметку основные тенденции и действуйте! Я понимаю, что кроме навалившихся проблем вас ничего не интересует, но ваша жизнь не должна только вокруг них вертеться. Смена имиджа, пусть и незначительная, вносит видимые перемены в повседневность. Проверено на себе!
К.: Хотите сказать, новая прическа заставит моего сына перестать мне хамить?
Н. (возмущенно): Он еще и хамит?!
К.: Может, у женщин со сменой имиджа что-то меняется, но для мужчин, по-моему, это все глупости. Смена работы что-то могла бы изменить, но кому нужен преподаватель латыни?
Н.: Что вы за эту латынь уцепились? Попробуйте реализовать себя в чем-то другом.
К.: В чем? Я ничего не умею.
Н.: Никогда не поздно научиться!
К.: Не в моем возрасте...
Н.: Вы только выглядите старо, а на самом деле еще молоды...
К.: Спасибо! Успокоили!
Н.: Вы зря огрызаетесь! Пораскиньте мозгами – наверняка вам хочется попробовать себя в чем-то другом.
К.: О-о-о, мне во многом хочется себя попробовать. Вот только все, что меня интересует, денег не принесет.
Н.: Можно совмещать несколько работ.
К. (мотает головой): Послушайте... я ценю вашу заботу, но у меня не пропадает ощущение, что мы говорим с вами на разных языках. С ваших слов... (у Николая звонит телефон) Господи, кто это? О, нет...
Н.: Матушка на связи?
К.: Если бы... жена... бывшая...
Н.: Легка как на помине! Что же вы не отвечаете?
К.: Мне сейчас не до разговоров на повышенных тонах...
Н.: Хотите – я отвечу!
К.: Вы что?!
Н.(испугано): Зато подниметесь в ее глазах. Перестанет думать, что вы никому не нужны.
К.: Не перестанет! То есть... в смысле... не надо так делать. Я хорошо представляю ее реакцию и все вытекающие отсюда последствия. Станет причитать, что я все деньги на любовницу спускал, а ее вместе с сыном голодом морил! А если еще и маме моей расскажет...
Н.(раздраженно): Так ответьте уже! Что вы тянете?
К.: Алло... алло... д-да... плохо, но слышу. Что сделал? П-повтори п-пожалуйста... А-а-а, кроссовки... видишь ли, я... п-погоди, все совсем не так... я немного приболел... Что? П-повтори, п-пожалуйста. Да, завтра уезжаю... я успею! Честное слово, успею! Анечка, н-не п-переживай...
Н.: Не оправдывайтесь! Она вас в грязь втаптывает.
К.: Ч-что-за женщина? Да это... р-руководительница группы. Что? П-повтори, пожалуйста. Подонок? А-Анечка, я не... п-погоди... д-дай сказать...
Н. (возмущенно): Да что вы мямлите? Пошлите ее куда подальше! Пусть со своим спонсором кувыркается!
К. (Наде): Вы! Вы! Да вы... А-Анечка.... н-нет , никто тебя не материт... Что? П-повтори, пожалуйста. Кобель вонючий? А-Анечка... п-погоди... я в-все объясню...
Н.: Ой, как вы меня бесите! Вы можете дать отпор или нет?!
К.: А-Анечка, у м-меня никого н-нет... Ч-честное слово... ты меня знаешь... Что? П-повтори п-пожалуйста... Совсем меня не знаешь? А-Анечка, как же так? Мы же столько лет...
Н.: Вот именно! Прожить вместе не один год и не распознать в женушке змею! Браво! Быть одновременно зрячим и слепым – талант от Бога!
К.: А-Анечка... Что? П-повтори п-пожалуйста... Набожная? Н-не понял... Ты о ком? Моя любовница?
Н.: Ну, вот! Муж слепой, жена глухая! Хороша была семейка!
К.: А-Анечка... Что? П-повтори пожалуйста... Маме скажешь? А-Анечка... маме не надо! Не надо маме! Я п-приеду и все объясню... У мамы с-сердце! Что? П-повтори, пожалуйста. Почему я раньше об этом не думал? Так я же...
(Стук в дверь. Надя открывает, в номер входит руководительница группы)
Р. гр.: Коля, ну, как вы? О, по телефону говорите – значит, все не так уж плохо! Надюша, а ты как? Смотри, какой я прикупила пеньюар у китайца, который вас пытался на бабки развести. Шелковый! И расцветка, как я люблю – леопардовая! А лифчик! Надька, смотри какой лифчик! Всю Суньку оббегала, ни у кого на мои шары лифчика не было!
К.: А-Анечка... Что? П-повтори, п-пожалуйста. Мразь? Кто? Я?
(занавес)
Действие четвертое.
Ресторан русской кухни «Москва». Входит Надежда, ее встречает Алексей.
Л.: Надюша! Проходи, садись. Позавтракала? Хочешь что-нибудь?
Н. (садится за стол): Почему-то, кроме яда ничего на ум не приходит.
Л.(улыбается): А ты не меняешься. Все лишь бы шутки шутить.
Н.: Увы, без юмора в этом мире становится тошнотворно пресно.
Л.: Ты что-то купила?
Н.: А?
Л.: У тебя в руках коробка...
Н. (прячет коробку): Да так... мелочь...
Л.: Не возражаешь, если я присяду?
Н. (безразлично): Ты хозяин кафе. Зачем спрашиваешь?
Л. (садится): Я, видишь ли, тоже не изменился. Всегда и у всех разрешение спрашиваю. Наверное, поэтому ты столько лет меня избегала.
Н.: Не тебя. Я себя избегала. У меня в голове, на душе, на сердце такая каша творилась и творится, аж, самой страшно. Самой себе установку дала, что к двадцати пяти годам во всем разберусь. Не получилось. Сделала ставку на тридцатилетие. Опять облом. Сейчас мне тридцать пять и я все также топчусь на месте. Ты уж на меня не сердись. Я не специально.
Л.: Я никогда на тебя не сердился.
Н. (безразлично): Правда? Спасибо. Вот только... почему ты на мне зациклился? Ты еще в школе многим нравился.
Л.: Я делал попытки, но... что-то всегда шло не так.
Н.: Не боишься во мне разочароваться? Сразу говорю – я не подарок.
Л. (спокойно): Я тоже не ангел.
Н.: Просто, я боюсь не оправдать твоих надежд. И мне будет тяжело с этим жить. А тебе тем более.
Л.: Не тяжелее, чем сейчас.
Н.: И все же... не все у тебя было так плохо, да? Бизнес свой есть? При деле. Доход приносит?
Л.: Да, и неплохой. И я спокоен, что смогу обеспечить тебе достойную жизнь.
Н.: Ты не подумай, что меня только бабки интересуют. Про доход просто к слову спросила.
Л. (кивает): Я понимаю. Даже, если бы ты не спросила, я бы сам сказал. Просто хочу, чтобы ты знала, что будешь со мной как за каменной стеной.
Н. (фыркает): Это будет что-то новенькое?
Л.: Что именно?
Н.: Быть, как за каменной стеной мне еще не приходилось. Я слишком долго была сильной, чтобы, вот так, сразу стать слабой.
Л.: Почему сразу слабой?
Н.: Потому что я никогда полностью не полагалась ни на одного мужика. Везде и всюду сама. Боюсь, каменная стена может стать для меня клеткой.
Л.: Я же не стану запрещать тебе работать, например. Лишь бы это делало тебя счастливой. Я не тиран, который собирается отобрать у тебя свободу.
Н.: Ну да, до тирана тебе далеко. Меня вот, что интересует – ты только в Китае живешь?
Л.: Конечно, нет. Во Владивосток постоянно езжу. Тебе не нравится в Китае?
Н. (теребит локон): Да как сказать... Я раньше была твердо уверена, что мне не видать счастья в России. И что в итоге? Тоскливо как-то, неуютно за пределами нашей необъятной Родины. Может, я слишком мало здесь нахожусь, всего три с половиной дня. Хотя... мне кажется, в любой другой стране для меня тоже нет места.
Л.: Ты действительно слишком мало здесь пробыла. Мне тоже поначалу все казалось чужим, но со временем освоился и привык. Ко всему можно привыкнуть.
Н.: У меня с привыканием беда.
Л.: Думаешь, не сможешь ко мне привыкнуть?
Н.: Пока не думаю. Наша нечаянная встреча, твое предложение руки и сердца – все это свалилось на меня, как снег на голову. У меня были свои планы...
Л.: Я все испортил?
Н.(раздраженно): Да нет же... вечно ты себя во всем винишь! Просто... все произошло так внезапно...
Л.: Я тебя не тороплю. Я подожду.
Н.: Ты со школьной скамьи ждешь. А я – дама с причудами. Если сказала, что мне надо подумать, буду думать очень долго. И, если надумаю, буду еще миллион раз сомневаться. Со мной не соскучишься.
Л.: Ты кого-то встретила?
Н.(удивленно): Что?
Л. (кивает): У тебя кто-то есть. И ты не хочешь об этом говорить, чтобы меня не обидеть.
Н.(сердито): Нет у меня никого! Сейчас нет. Но были и немало. Каюсь, не святая.
Л.: Просто... я же тебя знаю. Если ты что-то решила – не отступишься. И вдруг... наконец уехала из России и пожалела. Что могло так на тебя повлиять? Или кто...
Н.: И впрямь хорошо меня знаешь. Лучше меня самой. Но я действительно одна.
Л.: Не хочешь говорить – не говори. В любом случае я отнесусь к твоему выбору с пониманием.
Н.: Не то, чтобы не хочу говорить... Когда я сюда ехала, пыталась выбросить все из головы, но получался сплошной самообман, а я человек честный... Незадолго до отъезда я стала снимать комнату в коммуналке на Баляева. Однажды мне пришло письмо. То есть, не лично мне, а женщине, которая там до меня жила. Помимо того, что я честная, я еще очень любопытная. Вскрыла чужое письмо и выяснила, что один мужчина искал свою родственницу. У него был только этот адрес, поэтому письмо пришло мне. Я не поленилась ему ответить. От него пришло еще одно письмо со словами благодарности. Наша переписка продолжалась три месяца вплоть до моего отъезда.
Л.: О чем писали друг другу?
Н.: Да так... вроде ни о чем существенном и в то же время... об очень значимом. Когда я читала очередное письмо от него, складывалось впечатление, будто я сама с собой переписывалась.
Л.: Чем он занимается? Кто по профессии?
Н.: Точно не знаю, но думаю про сферу образования. Он о работе редко упоминал, да и то с какой-то тоской, безысходностью.
Л.: Он знает, что ты уехала?
Н.: Нет. Я хотела сообщить, но так и не смогла.
Л.: Вы ни разу не виделись?
Н.: Угу. И приехав в Китай, ты поняла, что должна с ним встретиться. Я правильно предположил?
Н.: Куда правильнее...
Л.: Что именно ты ожидаешь от встречи?
Н. (пожимает плечами): Трудно сказать... Просто интересно, как прошло бы наше общение вживую. На бумаге наши слова лились рукой, но смогли бы мы так с глазу на глаз?
Л.: Думаешь, он не женат?
Н.(открывает сумочку): Вот, одно из его писем (протягивает письмо). Я их все с собой взяла и постоянно ношу в сумке. Прочитай и многое поймешь про меня, про него, да и про себя тоже.
Л. (просматривает письмо): Ты приехала сюда с группой на три с половиной дня?
Н.: Да. А что?
Л.: А то... возвращайся сегодня во Владивосток. Когда все решишь, дай знать.
Н.(бурчит): Сказал, как отрезал.
Л.: Я серьезно.
Н. (подозрительно): И ты так просто меня отпускаешь? Столько лет ждал встречи со мной...
Л.: Я же не слепой, видел выражение твоего лица при нашей первой встрече. Радости не заметил. Или я не прав?
Н.: Я вообще редко рада кого-то видеть. Не принимай на свой счет.
Л.: И все же, мне кажется, так будет лучше для нас обоих. Ты с ума сойдешь, если не встретишься с ним.
Н. (сердито): Скорее, наоборот - сойду с ума после встречи.
Л.: А все-таки интересно, какой он – твой идеальный мужчина.
Н.: Да нет его, идеального.
Л.: Когда я в армии от тебя не получил ни одного письма, то решил, что совсем не в твоем вкусе.
Н. (смеется): Какие вкусы? О чем ты? Со всеми бывшими я сходилась от безысходности, а не от большой любви. Но с этим «другом по переписке» все иначе, ничего подобного я прежде не испытывала.
Л.: Понятно...
Н.: А ты во мне что нашел?
Л.: Все. Меня в детстве старший брат спросил, какую бы я хотел себе жену. Я тогда промолчал, но про себя все обдумал. И когда ты к нам в восьмом классе пришла, я сразу все понял. Может это глупость какая-то, наваждение, но я уже и не могу по-другому. Знаю, что это неправильно. Раз тебе нравится другой, значит, надо быть с ним. Ты не из тех, кто сможет с кем-то из жалости, а не из любви.
Н.(раздраженно): Что ты мог себе в детстве напридумывать? Действительно, глупости. Вбил в голову не понять что, а теперь страдаешь. Относись проще к себе и к своим требованиям. И не завышай планку своих ожиданий к другим. Я ни от кого ничего не жду, так как знаю, что под меня никто не подстраиваться не будет.
Л.(улыбается): Ни от кого? Даже от него?
Н.: А что он? Я к нему в голову не залезу. Конечно, я не раз представляла, как проходит наша первая встреча, но что будет на самом деле – дело случая. Чем больше ожидаешь, тем меньше получаешь. Лучше действовать по обстоятельствам, а там видно будет...
Л.: Вот поэтому я и предлагаю тебе сегодня уехать. Останешься с ним или вернешься ко мне – я ко всему отнесусь с пониманием. И если он окажется тем, кто тебе нужен, ни в чем не сомневайся.
Н.: А если с ним не сложится, но и к тебе не захочу возвращаться, тоже все поймешь?
Л.: Я ... (звонит телефон) Да? Сейчас? Хорошо. Надя, мне на полчаса отъехать надо. Подождешь?
Н.: Вообще-то...
Л.: Я мигом. На вокзал заеду, товар заберу. Посиди пока. (уходит).
Н. (возмущенно): Непрошибаемый. Хоть каждый день буду его далеко посылать – не отстанет!
(в ресторан заходит продавец-китаец)
Н.: Батюшки! Кого я вижу!
П.: Лада мнье?
Н.: Еще бы!
П.: Пасиму литсо злой тагда?
Н.(мрачно): От переизбытка чувств перекосило.
П.: Хитлый ты!
Н.: Зачем сюда пришел?
П.: Дила. Бизьнис.
Н.: Бизнес? С кем? С Лешей?
П.: Да. Леса – надезный. Я Леса увазати.
Н.: Как этот надежный мог пригреть такого прохиндея как ты?
П.: Ты и Леса ламан?
Н. (возмущенно): Чего-о-о?!
П.: Я знати. Я видити.
Н.: Что ты там знати-видити? Это он тебе сказал?
П.: Я Леса гавалити, ты плахой. Леса длугой куня нада.
Н.: А вот это очень даже хорошо. Продолжай в том же духе.
П.: Дай тысятя юань – он тибья наусигда оставляти.
Н.(сердито): Обойдешься. Без тебя разберусь.
П.: Хитлый ты, но ни умный. Сясьтье у тибья пелед носам быти.
Н.: В смысле?
П.: Калифан с табой вчила бытии – некласивый такой, нимодный. Он – твой сясьтье.
Н.: Чего-о-о? Что ты мелешь?
П.: Я усе видити, усе панимати.
Н.: Ты еще и свахой подрабатываешь?
П.: Глупый куня ты! Сясьтье упускати, патом голько плакати.
Н.: Ты сюда зачем пришел?
П.: Леса нада.
Н. (сердито): Леса твой по делам уехал.
П.: Ладна. Я патом захадити.
Н.: Вот и правильно.
П.: А ты мой слава думати.
Н.: Иди давай! (китаец уходит) Сводник нашелся
(мимо ресторана проходит Николай)
Н. (вскакивает): Да ладно! Да быть того не может! Николай! Коленька! Коля!
К. (вздыхает): И снова вы...
Н.: Ну, Николай! Ну, молодец!
К.: Вы о чем?
Н.: Конечно о вас! Прическу сменили, приоделись... Вот это да!
К. (смущенно): В-вам... нравится?
Н.: Нравится ли мне? Да у меня чуть глаза не выпали как у пекинеса! Вы преобразились до неузнаваемости.
К. (смущенно): Благодарю...
Н.: Вот только... у нового имиджа должна быть новая манера поведения. Не горбитесь, распрямите плечи. Вы же не Квазимодо!
К.: Надежда, я вам очень признателен, но мне еще сыну кроссовки покупать, а времени в обрез.
Н.: Не надо вам ничего покупать. Заходите в ресторан.
К.: Не могу. Мне надо...
Н.: Можете. Заходите и все узнаете.
К.(раздражено): Господи... Пожалуйста, давайте быстрее.
Н.(протягивает коробку): Вот!
К.: Что это?
Н.: Откройте.
К. (открывает): Боже-е-е... Надя... когда вы... где вы... сколько я вам должен?
Н.: Прекратите. Я у вас за эти дни столько крови выпила – пытаюсь реабилитироваться.
К.: Они... такие... Ему понравятся! Уверен, он будет рад.
Н.: Вот и славно. Значит, не зря побывали за границей.
К.: Да, наверное...
Н.: Что за угрюмый вид? Разодеться в пух и прах, друг мой, это полдела. Новому образу надо соответствовать. Где ваша улыбка? На похоронах люди бодрее выглядят.
К.: Непривычно что-то...
Н.: Это понятно. Столько лет за собой не следить... И вообще, стрижки, шмотки сами по себе никакой роли не играют. Важен, прежде всего, человек. Можно с ног до головы вырядиться в бренды и выглядеть при этом убого, если внутреннее состояние человека резко контрастирует с внешней мишурой. Работайте над собой. Вы не для других меняетесь, а для себя. Будете и дальше ходить с опущенной головой – поднимут на смех.
К.: Да некогда мне...
Н.: Без некогда! Вычеркните это слово из вашего вокабуляра. Не надо обделять себя вниманием. Оттого, что крутитесь как белка в колесе, в лучшую сторону ничего не меняется.
К.: Вот тут я полностью с вами согласен.
Н.: Так за чем дело стало? Если хотите, чтобы сын посмотрел на вас другими глазами – станьте другим.
К.: Легко сказать...
Н.: Сказать действительно легко. Особенно той, которая постоянно над собой экспериментирует. Новые мужики, новая работа – все это появлялось в моей жизни со сменой имиджа и постоянной уверенностью в себе. Да и с чего мне быть неуверенной? Собой надо гордиться. И неважно, какие успехи вы делаете – маленькие или большие. А если и не делаете, все равно оставайтесь на позитиве.
К.: Я попробую.
Н.(радостно): Вот! Совсем другое дело! Кстати, а кто вас так хорошо подстриг?
К.: Возле нашей гостиницы салон есть. У «Максима» что-ли называется.
Н.: Надо же! Молодцы какие – аккуратно сделали. Русские так не подстригут.
К.: Да? А по-моему, ничего особенного.
Н.: Здравствуйте! Ну-ка, полюбуйтесь на себя прежнего (показывает фотографию в своем телефоне)
К.(в ужасе): Господи! Откуда это у вас?
Н.: Сфотала, пока вы без сознания были.
К. (возмущенно): Вы не перестаете меня возмущать! Зачем вы это сделали?
Н.: Это просто фото на память. Я узнала, что вы не согласитесь со мной сфотографироваться. Вот и пришлось сделать это, когда вы были в обмороке.
К.: Кошмар! На что это похоже? Я лежу, закатив глаза и открыв рот, а рядом ваше радостное лицо! Еще и подмигиваете!
Н.: Я могу это удалить при условии, что мы прямо сейчас сделаем селфи.
К. (сердито): Даже не думайте!
Н.: Хорошо-хорошо. Тогда эту фотографию не удаляю.
К.: Удалите, пожалуйста.
Н.(отмахивается): И не просите. Мне нравится, как я тут получилась.
К.: Опять вы издеваетесь?
Н.: Да ладно вам! В Интернет ее не выложу, меня ни в одной социальной сети нет.
К.(гневно): Забирайте кроссовки! Сколько они стоили? Я верну вам деньги.
Н.: Что вы... шуток не понимаете?
К.: Ваших не понимаю!
Н.: Черт с вами! Удаляю. Вот, видите, нет ничего! Довольны?
К.: Она в одном экземпляре?
Н.: В одном! Стала бы я свой телефон вашей перекошенной рожей засорять!
К.: Вы неподражаемы! Купили кроссовки, чтобы реабилитироваться в моих глазах, а сами снова взялись за старое.
Н.: Если бы не ваша привычка раздувать из мухи слона...
К.: .... и снова из ваших уст сыплются обвинения в мой адрес.
Н.(раздраженно): А в чей, если не в ваш? Орете как полоумный из-за какой-то фотки!
К. (спокойно): Вообще-то, орете сейчас вы.
Н.: Потому что сил нет никаких! Я к вам с наилучшими намерениями – самые классные кроссовки сыну купила, ваш внешний вид расхвалила! А в ответ плевок в душу! На-те, Надежда Семеновна, получите и распишитесь! Ага! Черта с два! Не распишусь!
К.: Господи! Что вы несете!
(в ресторан заходит китаец)
П.: Месьте? Халасо? Осинь халасо! Вы сигда месьте, панимати?
Н.: Не панимати! Леса еще не вернулся. Вали давай!
К.: Что он тут делает?
П.: Я тут Леса здати.
К.: Замечательно. А я пойду. Надежда, спасибо вам за кроссовки. Общего языка мы так и не нашли, но, надеюсь, вы не станете переживать из-за таких пустяков. Всего хорошего. Прощайте.
П.: Куда ухадити? Судьба твой бласати?
К. (в недоумении): Что-о-о?
Н.: О, не-е-ет...
К.: Что он сейчас сказал?
Н.: Без понятия. Смесь китайского с русским не подвластна моему пониманию.
К.(сердито): А у меня сложилось иное впечатление.
Н.: Бога ради!
П.: Вы длуг длуг падхадити, я знати!
К.: Да что ты! Откуда такие выводы?
П.: Я усе панимати, любови слазу видити!
К.: Любовь, говоришь? Ясно! (Наде) А вы что на это скажите?
Н.: Я молчу. Вы на любое мое слово бурно реагируете.
К. (сердито): Особенно сейчас. И готов объяснить, почему. Когда я проходил мимо, увидел, как он вышел из этого ресторана. Вдруг он ни с того ни с сего возвращается и начинает нас сватать! Делайте, со мной, что хотите, но я ни за что не поверю, что здесь обошлось без вашего участия!
Н.: Вот вы только что предложили делать с вами все, что захочу. А мне ничего с вами делать не хочется.
К.(вопит): Да хватит уже! Я вам не мальчик для битья!
П.: Ни масик? Ты масик! Имиз миняти, слазу мадладети! Ни улод узе! Халасо выглядити!
Н.: И я о том же! Раньше действительно урод уродом был!
К.: Как у вас двоих речь звучит в унисон! Спелись! Я все больше убеждаюсь, что позавчера вы совместно устроили хорошо срежиссированный спектакль!
Н. (раздраженно): Что вы говорите! Когда же мы успели его отрепетировать?
П.: Ни лугатися!
К. (продавцу): Я сам решу, что мне делать!
П.: Ни али, улод такой слазу!
Н.: Ага! Лоск навел, а толку-то...
К.: Вы... да я вас...
(входит Алексей)
П.: Леса, здластвуй! Я тавал плинасити!
Л.: Хорошо. На кухню отнеси.
К.: Теперь я точно пойду.
Л.: Подождите. Вы Николай?
К.: Да. А вы Алексей?
Л.: Угу. Рад познакомиться. Надюша о вас рассказывала.
К.: Я тоже рад. И о вас тоже наслышан.
Л. (улыбается): Вот как! Надеюсь, ничего плохого обо мне не было сказано.
К.(раздраженно): Не переживайте. Роль ведра для помоев отведена мне.
Н.: Посыпались жалобы! Я Лешику ни одного плохого слова о вас не сказала. Лешик, подтвердишь?
Л.: Да, Надя о вас хорошо отзывалась.
К.: Видимо, находясь на расстоянии, мы лучше ладим. Поэтому, мне пора.
Л.: Куда вы торопитесь? Ваша группа после обеда уезжает. Садитесь. Сейчас чай принесу.
К.: Спасибо, но...
Л.: Не хочу ничего не слышать. Полчаса ничего не изменят. Отдохните пока. У вас долгий путь впереди (уходит).
К. (Наде): Надежда, вчера весь день вы просили у меня совет. Чтож, мой совет таков: оставайтесь с Алексеем. Он такой же приставучий, как и вы. Противоположности, конечно, тоже притягиваются, но не в вашем случае.
(входит продавец)
П.: Дулак! Сто ты глупасти балтати?
К.: Опять ты?!
П.: Она и Леса плахой пала. Она и ты – любови да глоба!
К.: Она плюс я равно гроб. Причем, гроб будет уготован мне. А что касается любви...
П.: Ни пилибивай! Я знати, как вам памагати! Сталиный симья лисепт! Пясот юань, и у вас сясьтье многа бывати! И секса осень многа бывати!
К. (хватается за голову): Да господи! Что-за бред? (Наде) Почему вы молчите?
Н. (спокойно): Рассуждаю.
К.: О чем?
Н.: Нужен ли мне секс с вами за пятьсот юаней.
К.: Так! Все! Теперь я точно ухожу!
(входит Алексей)
Л.: Николай, почему не садитесь? Попейте чай с блинами. Пока до Владивостока доедете – проголодаетесь.
К.: Я куплю что-нибудь в дорогу.
Н.: Отказываться неприлично. Чему вы только студентов обучаете, если сами не умеете себя вести в обществе?
К.(бурчит): В таком-то обществе...
Л. (продавцу): Чай будешь?
П.: Нет. У минья дила, бизьнис. В секс-соп тавала насити нада (уходит).
Н.: У него даже для секс-шопа товары есть!
Л.: Он – единственный китаец, с кем можно сотрудничать. Все остальные кормят обещаниями, а потом обводят вокруг пальца.
Н.: Не смеши меня! Этот от других не отличается! Такой же жулик!
Л.: С туристами он всегда такой.
К.: Алексей, а вы давно здесь осели?
Л.: Пять лет уже.
К.: Прибыльный бизнес?
Л.: Вполне.
К.: Значит, если женитесь, жену прокормите?
Н.: Что за подколы такие?
К.: Всего лишь хочу убедиться, что у вас будут в наличии и ложка, и вилка, когда вам вздумается поесть баклажаны.
Н.(раздраженно): Хватит ядом плеваться! У меня были и ложки, и вилки, только я их забыла взять.
К.: И от склероза вам лекарства нужны. А они не дешевые. Это тоже ляжет на плечи вашего будущего мужа.
Л.: Я что-то не пойму...
Н.(спокойно): Видишь ли, Лешик, Николай с сегодняшнего дня в новом образе. Раньше он был звездой советского экрана, а теперь вживается в роль советского рокера на пенсии. Отсюда и слабенькое тявканье в мой адрес.
К.: А вы...
Л.: Перестаньте! Что за ругань! Не забывайте, что вам сегодня предстоит вместе ехать.
К. (удивленно): Как вместе?
Л.: А? Надя вам не сказала?
Н.: Он облаивает меня как овчарка! Я рта не могу раскрыть!
К.: зато все предыдущие дни вы его не закрывали! Не жирно, ли?
Н.: Ну, ничего, в автобусе я снова возьму реванш!
К.: А что это вы домой возвращаетесь? Наработались хостес?
Л.: Что-о-о?
К.: Ой...
Л.: Надя, ты...
К.: Нет-нет, погодите! Я глупость сморозил! Я ничего не знаю, просто, что первое в голову пришло, то со злости и ляпнул. Не принимайте близко к сердцу.
Л.: Надя, это правда?
К.: Да нет же... я...
Н.: Правда!
К.: Надежда! Вы что?!
Л.: Вот как...
Н. (улыбается): Что, Лешик, прошла любовь, завяли помидоры?
Л.: Кем ты еще успела поработать, пока мы не общались?
Н.: Забавно! Ни дня не прожили под одной крышей, а ты уже...
К.: Алексей, вы все не так поняли! Мы с Надеждой всего лишь три с половиной дня знакомы. Разве могла она рассказать такое едва знакомому человеку?
Л. (разочарованно): В том-то и дело... едва знакомому могла, а тому, с кем полжизни знакома, не могла...
Н.: И что теперь? Померкла в твоих глазах?
Л.: Да нет... но... умеешь ты удивить...
Н.: Зато ты до банального предсказуем. По-твоему получается, раз я ступила на путь хостес, то в мои профессиональные обязанности непременно входят совокупления с китайцами. Так?
Л.: Ничего подобного!
Н.: Да ладно! Отчего же тогда твое личико озарено печалью?
Л.: Почему не обратилась ко мне за помощью? Явно не как сыр в масле катаешься, раз подалась в...
Н.: ...в проститутки? Не бойся завершать мысли. Твои взгляды ничуть меня не удивляют. И самое главное, ничуть не волнуют. Я-то знаю, что ни с кем не спала за деньги. А все эти приравнивания хостес к проституткам исходят в основном от мужиков. Таких же узкомыслящих, как ты. Вы, просто, нам, бабам, завидуете, потому что мы можем получать бабки за красоту, пение и танцы, а вы – нет! А по поводу просьб о помощи... не нужна мне помощь, не нужна! Смирись с этим!
К.: Надежда! Алексей! Зачем вы так...
Л.: Пойду, пройдусь... слишком много информации за последние 15 минут. (уходит)
К. (виновато): Надя... я... я не хотел! Честное слово, не хотел! В порыве гнева ляпнул. Давайте, я его догоню и все объясню.
Н. (спокойно): Забейте! Вы все правильно сделали!
К.: Как это?
Н.: Выручили вы меня, понятно?
К.: Но... как... почему?
Н.: Думаете, я хочу с ним остаться?
К.: Не знаю... он производит впечатление положительного человека...
Н.: Посадит этот положительный меня на цепь и будет за каждым движением следить! А как соловьем заливается: «Хочешь работать – работай, лишь бы была счастливой»! Да-да, конечно! Навешаю тебе, Наденька, лапшички, а потом заставлю играть по моим правилам!
К.: Если он так хочет посадить вас на цепь, почему же отпускает сегодня одну во Владивосток?
Н.: Думает, что никуда не денусь. Приползу обратно.
К.: То есть, в Китай вы не вернетесь?
Н.(спокойно): Для чего? Я сюда ехала деньги зарабатывать. Русские в Китае либо в клубах работают, либо в детских садах английский преподают. Мой английский далек от идеала, но и, ни в какие клубы я больше, ни ногой. Если бы я знала китайский, то могла бы претендовать на солидную должность. Но, увы, способностей к изучению языков у меня не наблюдается.
К.: И что вы будете делать, когда в город вернетесь?
Н. (раздраженно): Вас донимать буду!
К.: Что?!
Н.: Шучу! Нужны вы мне больно! Что буду делать... начинать все с нуля! Видно, судьба у меня такая...
К.: Может, все-таки подумаете насчет Алексея?
Н.: Уже подумала. И не раз. Зачем он мне? Я ему тоже не нужна, потому что не соответствую его идеалу женщины. Он-то уверен, что сможет слепить из меня то, что ему нужно, но я не собираюсь не для кого меняться, ни под кого подстраиваться. Если бы он мне нравился, я могла бы пойти ему навстречу. Но он не вызывает у меня ничего, кроме скуки и зевоты.
К.: Вам есть куда возвращаться?
Н.: В смысле?
К.: Ну-у-у... у вас квартира во Владивостоке?
Н.: Нет у меня квартиры. По коммуналкам слоняюсь. Поживу у подруги, пока с очередным жильем не определюсь.
К.: Я бы приютил вас на время, но я с мамой в однокомнатной живу.
Н.: А если бы не с мамой, да не в однокомнатной? Действительно бы приютили?
К. (смущенно): Не надолго только.
Н.: А если бы жена узнала?
К. (вздыхает): Да не если бы... точно бы узнала! Мы уже давно не вместе, у нее другой мужчина, но она продолжает вмешиваться в мою жизнь.
Н.: Потому что вы ей позволяете. Вы, наверное, думали, раз ее интерес к вам не угас, она обязательно вернется?
К.: Мне это казалось логичным. Если я так ей опротивел, почему не прекратила со мной общение? Она ведь не пытается помочь мне наладить отношения с сыном, наоборот, всячески препятствует. Звонит только, чтобы назвать меня неудачником и напомнить, что сын во мне не нуждается.
Н.: Значит, у нее тоже не все замечательно. Было бы все хорошо, не названивала бы вам, чтобы наговорить гадостей.
К.: Я ей жизнь испоганил...
Н. (закатывает глаза): Началось! Такие, как ваша бывшая, всегда будут всем недовольны. Даже живя припеваючи, найдут причины для недовольства. Не зацикливайтесь на ней, идите своим путем.
К.: Хотелось бы и мне быть таким же неунывающим, как вы. Трудности вас не пугают.
Н.: А чего их бояться? Кроме меня с ними некому справляться. Мне редко протягивали руку помощи. Да и то, не безвозмездно. Я этого не понимаю и не принимаю. Сама всегда готова прийти на помощь, не требуя ничего взамен. Я вообще не требовательна. До сих пор не замужем не потому, что ищу того, кто будет кормить меня ресторанными изысками и наряжать в дизайнерские одеяния. Я живу по принципу «с милым и рай в шалаше». Мне родственная душа нужна, а не банкомат. Чтобы был таким же чокнутым и жил бы постоянно на грани фола, как я все время живу. Незадолго до отъезда я кое с кем познакомилась... может, я ошибаюсь, но мне кажется, что он...
К.: ...тот самый?
Н.: Не знаю. На первый взгляд, у нас мало общего, но от общения с ним мои серые будни играют всеми цветами радуги. Как такое может быть?
К.: Вы продолжите общаться, когда вернетесь в город?
Н.: Надеюсь. Все довольно непросто. Я с легкостью раздаю всем советы, но вся моя житейская мудрость мигом испаряется, когда дело доходит до моей личной жизни.
К.: Да, я сперва с подозрением воспринимал вашу житейскую мудрость, но сейчас понимаю, что ни капли не жалею о смене имиджа. Знаете, мне даже захотелось жить отдельно от мамы. Снимать квартиру мне не по карману, но комнату осилил бы...
Н.: Так дерзайте!
К.: Да нет, это так... временный порыв был... мама в возрасте, со здоровьем проблемы. Не могу ее одну оставить.
Н.: А если она еще лет двадцать проживет?
К. (возмущенно): В смысле? Да я только рад буду! Пусть живет!
Н.: Вы не так поняли. Я ей смерти не желаю. Но если она еще будет жить да жить, вы все время ее сторожевым псом будете?
К.: Каким еще псом? Что вы опять несете? Я с ней и двадцать, и тридцать, и пятьдесят лет буду, если понадобится!
Н.: Даже пятьдесят! Круто! Тридцать семь лет, это, конечно, не семнадцать, но ставить на себе крест в таком возрасте – непозволительная глупость!
К.: Не ставлю я никаких крестов! Но и пожилого, немощного человека одного не оставлю!
Н.: Когда вы говорили по телефону, я отчетливо слышала властный голос вашей матери. Именно властный! Никакой немощью от него не веяло! Простите за грубость, но, если человек одной ногой в могиле, у него не хватит сил даже чей-то номер набрать.
К. (сердито): Да что вы могли слышать? И не при смерти она! Просто из-за возраста у нее периодически возникают недомогания.
Н.: Я не говорю вам бросать ее на произвол судьбы. Снимите комнату где-нибудь поблизости, чтобы в случае чего смогли бы быстро к ней прийти.
К.: А если, не дай Бог, она будет не в состоянии со мной связаться, и я не узнаю, что ей плохо? Я не могу идти на такой риск. Ведь, в конце концов, моя жизнь никак не изменится со сменой места жительства.
Н.: Изменится! На все сто восемьдесят градусов! Вашу маму, конечно, жалко, но вас жалко вдвойне.
К.: Ну, съеду я от нее, а дальше что? С ней мы постоянно беседуем, общаемся...
Н.: Снимете комнату, продолжите общаться с жильцами других комнат. У меня таким образом полгорода знакомых появилось.
К.: Ой, зря я вам про этот временный порыв рассказал. Забудьте, я не готов к таким резким переменам. То, через что я сегодня прошел – мой предел.
Н.: Да без проблем. Жаль только, что никто из ваших знакомых не увидит вас в таком образе.
К.: Почему это?
Н.: Вашей маме такой смелый образ не понравится!
К.: С чего вы взяли?
Н.: Ну-у-у... судя по тому, в какие брюки она вас наряжала...
К. (в отчаянии): Брюки-и-и! Пятно так и осталось! Вот это маме точно не понравится!
Н.: Я знаю вас три с половиной дня, и все это время меня не покидает чувство, будто вы кого-то мне напоминаете.
К.(морщится): Пожалуйста, не вспоминайте, а то опять начнете оскорблять!
Н.: Не переживайте! Я об этом который день думаю – и без толку. И все же...
К.: И все же прекратите, пожалуйста. Хватит делать из меня посмешище. Вы правильно заметили, что я чересчур ранимый. (звонит телефон) Алло! Игорек! Сыночек! Как я рад! Игорек, что случилось? Ты не приболел? Почему плачешь? Отчим обидел? Как обидел? Да что же это... К нам с бабушкой очень хочешь? Конечно, Игорек, конечно! Когда приеду? Сегодня вечером! Только приеду, сразу за тобой, слышишь? Мама не разрешит? Разрешит! Игорек, я тебе такой подарок на день рождения купил! Тебе все в школе завидовать будут! Завтра узнаешь! Игорек, сыночек, не плачь, я скоро буду! Потерпи, дружочек, папа приедет и заберет тебя! Все будет хорошо, слышишь? И я тебя. Пообещай, что не будешь плакать. Хорошо. Пока, сыночек. Пока! (отключает телефон) Вы слышали? Игорек мне сам позвонил! Хочет к нам с мамой!
Н.: Значит, я была права.
К.: А?
Н.: Я же говорила, что вашей бывшей жене не сладко живется.
К.: Вы про ее нового мужчину?
Н.: Если можно его так назвать...
К.: Я ... да я... я ему...
Н.: Вам может не понравиться то, что я сейчас скажу, но на разборки с сожителем вашей бывшей я поеду вместе с вами.
К.: Что за глупости? Я сам справлюсь! Никто не смеет обижать моего сына! Я его к себе заберу! Будем втроем жить. А может... не только втроем...
Н.: Думаете, жена вернется?
К. (смущенно): Нет... я... у меня...
Н.: Так-так! С подробностями, пожалуйста!
К.: Да это... я... да нет... мы... мама как-то хотела разыскать свою дальнюю родственницу, был у нее ее адрес. Она написала письмо, но родственница по тому адресу не проживала. Об этом мне сообщила новая жиличка. Написала письмо, все разъяснив. В итоге, у нас завязалась переписка. Ее, как и вас, Надей зовут. Фамилию не знаю, она разными подписывалась. Чудесная женщина! Неунывающая, бойкая, прямо как вы! Я с ней ни разу не виделся, только переписывался. Но когда сюда ехал, вдруг понял, что, если бы увиделся с ней, то... мог бы стать чуточку счастливее, что ли... Надя, что с вами?
Н.: Коля... ты...?
занавес
Карамелька
© Copyright: Дана Байбородина, 2020
Свидетельство о публикации №220051200840
Свидетельство о публикации №220051200840
Рецензии