У поля хлебного...

                У поля хлебного…
                Глава 1
Навалились в последнее время на Потапова проблемы, как мужики крепкие: крутят-ломают, а ещё  цепляются  порой как репей на тропинке узкой. Чтобы как-то их  решить, столкнуть с пути-дороги проблемы - заботы эти производственные, мотается руководитель каждый день по хозяйству увядающему.  Чувствует, что   сейчас ему нужно  быть ближе к народу, словом поддержать, где-то уже отчаявшихся земляков. Он знает, ему ещё верят, за ним идут. Вот и сегодня с тяжёлыми думами он объезжает своё немалое хозяйство.
 Внеплановое совещание с руководителями и специалистами всех подразделений  Потапов назначил на следующее утро. Он уже побывал на центральную ферму, где сосредоточен остаток  дойного стада, заглянул и на  комплекс, где поголовье свиней.  Хотя комплексом сейчас назвать его и язык  не поворачивался. Так, остатки былой роскоши. Но по документам он везде еще проходит как «комплекс». Интерес к  этим подразделениям у Потапова неслучаен. Анализируя последние сводки и отчеты по надоям и привесам, он увидел,  что несмотря на благоприятную летнюю пору, сохранённый суточный рацион для поголовья – привесы и надои не росли, а «топтались» на месте, а  кое-где и  снижались. Вывод напрашивался один – воруют. Не доходит корм до животины.  И надо с этим что-то срочно делать.  Конечно, Потапов знал положение дел. Знал, что при такой ситуации с выплатой заработанного рубля,  это неизбежно. Живут – то сейчас на селе за счёт личного подворья,  да пенсии стариков.  Но  одно, когда понемногу, несут домой на благо семьи. Другое дело, когда это « ставят уже на поток», ворованное продают направо и налево и потом всё пропивают – забыв про нужды и стариков и детей. При встрече с Потаповым люди опускали глаза и подтверждали – да,  есть такое дело. Но тех, кто продаёт и пропивает  -  они наказывают своим  судом, деревенским. Вскрылся и еще один факт – чисто коммерческий, видимо поставленный основательно и  давно.  О нём Потапову  поведал ветеран войны и труда Горшков. Митрофан Павлович встретил председателя за  околицей, где припасывал  телка.
-Давно хотел поговорить с тобой, Семенович. В  контору собирался доехать. Да вот старуха прихворнула, всё на мне нонча  держится. А  разговор,  мил человек, простой - нет порядка на ферме в последнее время. Нет порядка и нет авторитету у руководства нонешнего. Потому и воруют, безбожно воруют, Семенович.
-Тут, намедни, сват  мой заезжал, гостинец от старшего внука завёз. Ты же знаешь, они теперь вместе  за рекой в  Тополёвке  живут.  И вот он мне поведал про ребят нашего Мишки Фомина, что трактористом рОбит у нас на отделении. Так два его архаровца приезжают раз, а то и два  к ним  и продают  канистрами  втихушку соляру тамошним мужикам за полцены. А тем только дай – товар то ходовой.  У  самих  там  ветер давно на полях бурьян колышет.  Сам знашь, чем живут – бизнесмены хрЕновы, весь красный лес кончат вокругом. Кто им разрешение то даёт?  К тому же у них косилки, трактора, лодки опять же. И Горшков  ненадолго замолчал, достал из кармана полинявший  носовой платочек и стал протирать глаза. Молчал и Потапов.
-Знаю, тяжело тебе сейчас,- продолжил старик. И народу не сладко. Вижу, бьётесь  вы с командой как об стенку, а просвету не видно. Я, конечно, понимаю жить надо. Но я супротив того, что  некоторые  захребетники совесть потеряли и тащат то, что создавалось сообща и годами.
-Ведь по крохам, по крупицам,  создавали мы достояние то теперешнее. Для кого старались. Нам то много не надо – похороните достойно, да помните, что отцы сделали.  А вам – то жить. И  старый солдат тяжело вздохнул.
                Глава 2
Этот разговор с ветераном  и стал последней каплей. Потапов твёрдо решил - надо собирать актив, идти в народ.  А главное - действовать.  Не только пресекать наглость  и воровство, но и искать пути реальной помощи селянам в это непростое время. Приехав под вечер в контору,  срочно запросил документы со складскими остатками фуража. Он решил обсудить со специалистами вопрос о выделении  комбикормов многодетным семьям и остронуждающимся  работникам в счёт погашения долга по зарплате. Всё какая – то помощь. Его мысли прервал  громкий разговор в  приёмной. Дверь  распахнулась  и в кабинет не вошла – ворвалась, простоволосая раскрасневшаяся Дарья  Ветлугина, его одноклассница, работающая сейчас ветврачом на центральном отделении. Замечательный работник, безотказный,  надёжный человек и товарищ. Она  быстрым шагом прошла к столу Потапова и бросила на стол кошелёк, в котором  зазвенели монеты.
-Вот, посмотри, дорогой мой руководитель, с чем подхожу  я, мать троих детей, уважаемый на селе  специалист, награждённый между прочим  медалью ВДНХ СССР к 1   сентября.  Посмотри, чем я на сегодня богата. Мелочь одна в кошельке у твоего ведущего специалиста, дорогой мой одноклассник.
-Остынь, «Партизанка», не на митинге. Голос сорвёшь,- тихо сказал Потапов. «Партизанкой» ее прозвали в 9 классе, когда в школьном спектакле она играла роль белорусской партизанки Дарьи, а он роль комиссара сводного партизанского отряда. Дарья Сергеевна сейчас словно на бегу ударилась в  препятствие, некоторое время не могла ничего понять, о чём это Андрей Семенович. Потом натянуто улыбнулась и словно выдавила из себя:
-Да, комиссар, тебе легко рассуждать.  У тебя  старший в военном учится, на полном  государёвом обеспечении, а дочку деды помогают поднимать.  А мои все со мной, рядом и дедов моих нет, не дожили до сраму такого. Сын тоже полгода зарплаты не видит, а ведь от твоих машин днями не отходит, гараж почитай полностью на нём держится. И  женщина обречённо замолчала, обхватив руками голову.  В кабинете повисла тишина. Потапов тоже отрешённо смотрел на стену, где висела большая карта полей, некогда преуспевающего хозяйства-миллионера и молчал. Молчание  нарушила Ветлугина.
-Ты извини, Андрюша, до края дошла я сегодня. Домой идти не хочется. В обед мой благоверный заявил, что поедет на СеверА. Куда ему - не мальчик уже, да и с его здоровьем. И потом, я знаю эти вахты.  Сколько уже семей распалось. Вон Митька Глазырин – уже два года глаз домой не кажет. Ни денег, ни мужика. А Татьяна одна с двумя детьми жилы тянет. А Толик Груздев. Вместо дома, на Украину порхает, как кочет молодой, за пассией своей хохлушкой. Да что я тебе рассказываю,  ты лучше  знаешь обстановку.
-Вот  запереживала.  Такой женщине мы моментом молодца спроворим, – почему – то грустно сказал Потапов.
-Да знаю я, Дарьюшка, знаю. По сельскому Совету  более 50 работоспособных мужиков сейчас  трудятся на стороне. Кто на севере, а кто в городах.  Конечно, на севере  рубль то подлиннее нашего.  Но и там он в последнее время непросто достаётся, обман процветает.  Потому как коммерция всем заправляет. Наши то что, программисты - головастики   какие.  МантУлить только умеют, а за это шибко сейчас не платят. А те, что в охранники подались. Ты думаешь,  так просто быть там на побегушках. Это ведь наши деревенские мужики, что честно трудились и гордо ходили по селу, пользовались уважением и вдруг – никто. И Потапов надолго замолчал. Молчала и  Дарья.
-Ты  думаешь, без дела мы тут сидим, обстановки не знаем. Манны небесной ждём. Нет, действуем мы, Дарья, действуем. Вот  уже неделю Тимофеевич  с напарником мед на пасеке  качают. Северяне на неделе с деньгами за товаром приедут. Сена вон накрутили. Завтра с Казахстана подъедут  - рулоны  смотреть и принимать. Подгорели они нынче серьёзно. Оплатят и вывозить начнут. Вчера с главой района договорился, правда, под мою ответственность, повезем  партию выбракованных коров да часть свиней, через посредников на мясокомбинат за наличные. Придется пять процентов отдать посредникам,  за то деньги живые будут в кассе. А что делать –жить надо.
-Так что, Дарья Сергеевна, прорвёмся. Как говорил мой  боевой друг: - Не такие шали рвали, шурави.
-Да, нелегко тебе сейчас, Андрюша,  все мы видим. И нам несладко, пойми ты это.  А куда нам пойти со своими бедами и болячками. Ты один теперь и партком и профком и вся власть новая. Твои мы все, от мала до велика. Ты и женить должен    и в путь последний достойно проводить.
-Ладно, Андрей Семенович,  пойду я. Не серчай,  за эмоции мои бабские. Держись, командир, всё у тебя получится, и помни мы с тобой.
                Глава 3
Проводив одноклассницу до дверей кабинета Потапов приобнял её по-дружески, это длилось какое – то мгновение, но этого было достаточно, и Дарья  уже светлО улыбнувшись, молча вышла. И Потапову стало легче на душе.  Почувствовав прилив сил, решительно шагнул к столу с твёрдым намерением – работать, анализировать, думать. Он взял со стола сводку по району стал её просматривать. Но ни одна цифра сейчас не воспринималась, мозг не в состоянии был анализировать информацию. После эмоциональной встряски, что  сейчас произошла, мозг вдруг стал лихорадочно прокручивать в памяти события вчерашнего дня. Потапов  стал  думать о визите горожан, о тех предложениях, что вчера   здесь прозвучали.
Что это даст его хозяйству, находящемуся в таком незавидном положении, позволит ли остановить скатывание в пропасть, даст ли возможность сохранить земли и оставшееся стадо, провести работу по частичному восстановлению поголовья. Вопросы, как льдины весной на Сосновке, наползали один на другой. Как поступить, как повести разговор со специалистами, к чему их склонять. А  народу что говорить? Многие уже знают о приезде горожан и о примерной цели визита. Да, надо самому определиться, всё просчитать, утвердиться в правильности последующего решения. Пожалуй, со времён Афгана, он давно не попадал в такую сложную ситуацию. Но там другое.  А здесь? Ясно одно, нужен прорыв, продуманный маневр. Иначе всё  –конец. Псу под хвост его труд, труд  команды и всего коллектива за целые десятилетия. Примеров в округе более чем достаточно  – нет больше в соседях крепких хозяйств, с молотка пошли. Землица пустует и зарастает травой и подлеском.
Он встал из-за стола, раздвинул шторы и открыл окно,  некоторое время наслаждался родными сельскими запахами. Над селом уже вечерело. По улице,  растянувшись, тяжело шло   небольшое стадо. Потапов  закурив, некоторое время  стоял и смотрел в никуда. Следом за стадом двигался  черный внедорожник  с тонированными стёклами, коих в последнее время стало появляться всё больше. Увидев его, Андрей Семенович улыбнулся и вспомнил событие, что произошло в этом кабинете  прошлой осенью.
Тот злополучный день не задался сразу. С утра опять нагрянули специалисты-налоговики из района, с ними был старший из области. Снова остро ставился вопрос - нужно гасить долги в  бюджет и закрывать  частями задолженность по зарплате. Потапов сам повез их на свинокомплекс, где находилось  три десятка голов молодняка, да  остаток маточного поголовья. Приехавшие ходили, смотрели, считали. Старший группы мрачно посмотрел на Потапова, отвёл его в сторону.
-Будем  что-то  забирать на реализацию через нашего представителя. Деньги  будут направлены в бюджет на погашение долга  сельхозпредприятия.
-А, забирайте, - тихо сказал Потапов. Уже ничего не остаётся. Дойное стадо и молодняк на откорме практически кончили. Люди сидят без денег и без работы. И куда дальше?
-А мне как в глаза народу смотреть, как по селу ходить. Ведь  меня во всём винят, а не политику  эту грёбаную, не Гайдаров-Чубайсов, а меня. Вы подумали, как нам жить дальше.
Не попрощавшись,  Потапов сел в машину и уехал в поля. Идёт уборка.  Там  хорошего тоже  было мало. На поле, где видовая урожайность радовала, намолоты сейчас были приличные. Но два комбайна из четырёх, что работали на этом перспективном участке, стояли. Не было солярки.  Не было на поле и закреплённого специалиста.
-Мужики, а где агроном? - поздоровавшись с каждым, спросил Потапов.
-Так он, Семенович,  укатил на нефтебазу.
-А что, по рации нельзя было этот вопрос решить?
-Не мог он по рации докричаться никуда.
Потапов не стал задерживаться в поле.  Что-то объяснять сейчас мужикам в этой ситуации бесполезно. Надо действовать. Стоит такая погода.
                Глава 4
Приехав в контору, он стал звонить в управление сельского хозяйства, на межрайонную нефтебазу, дорожникам, что не раз выручали. Ответ был везде один  - нет в наличии, через день -два решим. А надо сейчас. Оставалась одна надежда – соседи. Он набрал руководителя агрохолдинга «Маяк», что неподалеку, в соседнем районе. Они были в приятельских отношениях, частенько выручали  друг друга.   Трошин был на месте.
-Привет, приветище,  шурави, - рокотала телефонная трубка.
- Случайно застал меня в кабинете, заскочил забрать документы. Ночью уезжаю в область,  в министерство. Завтра встреча по племенному скоту.  Вроде как решился вопрос. Выслушав просьбу соседа, Трошин  ответил коротко:
-Выручу, Семенович, но только с отдачей. Ты же знаешь, господа учредители за это по головке не погладят, к тому же у них тут свой глаз. Да и сам на подсосе. Посылай завтра с утра машину с доверенностью,  зальём.  Потом по факту  отдашь.
-Хорошо, морфлот. Спасибо.   С меня причитается, – радостно кричал в трубку Потапов.
-А ты как думал. После уборки нагряну.

После разговора настроение у Потапова несколько поднялось, он тут же позвонил в гараж и распорядился о бензовозе на завтра.
В дверь тихо постучали. Услышав ответ,  в кабинет  вошли два представительных мужчины кавказской внешности. Один, спросив разрешения войти, сразу прошёл к столу. Второй присел на стул у шкафа с кубками, Почетными грамотами и фотографиями. Первый кивком головы поприветствовал Потапова, подал визитку и негромко  сказал:
-Я представитель компании «Регион – нефтесервис » из области.  Знаете такую?
-Знакомая контора, сотрудничаем. Как мне Вас называть. В визитке, к сожалению, не указано, – спросил Потапов.
-Зовите Аликом,  все здесь так  называют. Мама Али  звала.
-Хорошо. Слушаю Вас, Алик.
-Андрей Семенович, ваше предприятие получило в марте текущего года от нашей компании для проведения весенне-полевых работ ГСМ на сумму более четырёх миллионов рублей.
-Да, получили. И не только у вас. Посевную провели, спасибо огромное. Уже вот уборка в разгаре. Правда и сейчас  топлива не хватает.
Представитель компании,  не  обратив  внимания  на эмоциональную реплику руководителя,  тихо продолжил:
-Согласно  договора  ваше сельхозпредприятие должно было рассчитаться за поставленный товар полностью к первому сентября  текущего года.
-Не так ли, Андрей Семенович. Сегодня на дворе конец сентября – денег от вас ни копейки не поступило.  И  мужчина, положив дипломат на стол, стал его неторопливо открывать.
Потапов встал,  немного прошёлся.
-Да знаю я, ребята, про долг. Сами видите, идет уборка. Зерно будет. Правда, не в том объёме, что планировали. Но с долгами хватит рассчитаться, это я вам обещаю.
Алик открыл дипломат, в котором поверх бумаг лежал пистолет. Он  приподнял его, многозначительно глянул на Потапова и взял несколько листов.
-Андрей Семенович, у нас несколько иная информация и она не столь оптимистична, - продолжил мужчина.
-По данным наших специалистов, общая задолженность вашего предприятия  составляет на сегодня порядка пятнадцати миллионов, в том числе за ГСМ  - девять миллионов. У руководства компании есть серьёзные опасения в том, что вы своевременно  рассчитаетесь за поставленный товар. А ведь на сегодня и пеня  нарастает.
Алик,  положив бумаги, закрыл  дипломат и поставил его  под стол. В кабинете на  некоторое время повисла тишина.
-Что ж, беспокойство вашего руководства обосновано,-  заняв свое место, сказал Потапов.
-Да, долги висят  над нами как меч. И при нынешней обстановке и политике государства рубануть может в любой момент. Скажу честно, на сегодня  какой – то сносной перспективы не вижу. Скот заставляют вырезать, технику, что лучше уже забрали.
Алик безразлично посмотрел на Потапова и жестко сказал:
-Вы знаете, уважаемый, это ваши проблемы. Мы часто сейчас видим нытьё многих руководителей-должников. И к этому уже привыкли. Нас пытаются разжалобить. Но бизнес дело жесткое, если хотите жестокое. Мы слёзы не вытираем и платочки с собой не возим, особенно тем, кто  выжимает и из нас слёзы, а сам ездит на иномарке. И не затем нас посылают, чтобы жалеть вас. Мы действуем по закону, пусть где – то говорим на тонах,  не понимаем сложившейся ситуации. Это наша работа. И нам детей своих тоже надо кормить, учить, поднимать в жизни.
Во время  разговора второй присутствующий поднялся и стал рассматривать предметы, что находились в  застеклённом шкафу.  Он что-то стал говорить своему товарищу на родном языке. Алик  как-то  по - другому   посмотрел на Потапова и  сказал:
-Мой друг увидел,  там интересные фотографии, позвольте взглянуть, уважаемый.
-Да, конечно, посмотрите, сказал Потапов. А я с вашего позволения, закурю.
Алик торопливо подошёл к другу, который уже держал в руках фотографию в рамке, взял ее и стал внимательно  рассматривать.
-Откуда у вас это фото, - взволнованным голосом  спросил он подошедшего Потапова и не дождавшись ответа, начал  перечислят  ребят, что на фото:
-Это Сергей – сибиряк из Омска. Это  Ян – из  Прибалтики. Это Жора  «ВарЭнник»  с Одессы.  А это Катя – медсестра из Тюмени.  А это Андрей с Урала.
-Андрей с Урала - это  я, - тихо сказал  Семенович. А рядом  со мной мой друг Муса,  из под Грозного. Он называл меня братом.
Алик повернулся к Потапову, некоторое время  смотрел на него удивленно-вопросительно, потом волнуясь продолжил :
-Андрей Семенович, Муса - мой старший дядя.  И я знаю, что именно Андрей  с Урала, то есть вы, спасли его однажды в горах, там,  в  Афгане,  во время боя и вытащили на себе. Он часто нам о всех вас рассказывал. Он очень любил вас,  шурави. Спасибо вам за дядю, за Афганистан, за память и дружбу. И  Алик крепко обнял немного растерявшегося, от такого поворота событий, Потапова.
Потом Алик снова заговорил:
-Мой дядя погиб во время первой войны в Чечне, он был начальником  райотдела милиции.
-Я знаю,-тихо ответил Потапов. Мне наши ребята тогда сообщили. Сильно я переживал его смерть, сердце тогда серьезно прихватило. Уважал я его, ценил за надежность и преданность, любил как брата. Настоящий был мужик, достойный воин. Муса герой, штучный человек. Знаешь, как мы его звали, там в горах? Проводник!  Было в нём что-то такое, умел он повести ребят за собой. Потому что открытый был и душой чистый.
После небольшого молчания, он взял из рук Алика фотографию друзей, некоторое время смотрел на  снимок, потом решительно сказал:
-Давайте к столу. И направился к   холодильнику. Поставив на  стол бутылку водки, рюмочки и тарелочку с нарезкой  сказал:
- Выпьем за помин души друга моего  боевого и брата названного. Вечная ему память,- и стал разливать водку.
-Андрей Семенович, Вы не всё знаете.  Дядя погиб не один – погибли его жена и старший сын. Их убили боевики ночью в доме  родственницы  в горном ауле, куда они приехали по семейным делам.   Дядя с сыном долго отстреливались, но силы были неравные.  Помощь подоспела очень поздно.
-Его именем названа улица  в  селении, где он родился, учился и жил.
 Мужчины выпили и долго стояли молча. Алик достал из нагрудного кармана еще одну визитку и подал Потапову.
-Это мой домашний адрес и мои личные  телефоны. Звоните мне в любое время и по любому вопросу. К большому сожалению, сейчас мы не располагаем временем. Но я к Вам непременно приеду и мы о многом поговорим. Я вас с семьей обязательно приглашу к себе, познакомлю с родными, покажу дядины  фотографии  и мы вам расскажем многое о нём. Запомните, отныне мой дом всегда для вас открыт. И ещё, уважаемый Андрей Семенович, я знаю о   беспределе, что порой творится вокруг сельхозпредприятий в  регионе – мы к этому не причастны, мы действуем в рамках закона. Знаю и о последнем трагическом случае, когда  подонки за долги пытали вашего соседа, председателя сельхозкооператива и его семью. Ничего не бойся, брат. Тебя никто не тронет. И по долгам наши ребята  к вам больше   не приедут. Когда  сможете -   рассчитаетесь и без  всяких процентов.
-Ты знаешь, Алик, трудно меня  чем- то испугать после того, что мы прошли. Пугает только смерть друзей и близких. Это страшно, потому что непоправимо.
                Глава  5
Не менее напряженной жизнью жил в эти дни и другой герой нашего повествования – Владимир Анатольевич Данилов.  Его также волновала судьба и перспектива этого, некогда богатого  сельхозпредприятия и зауральского старинного села. Данилов познакомился с Потаповым два года назад – их сыновья вместе поступали в военный институт в Таежном, где сейчас успешно учатся. Вчера поздним вечером, в тиши  кабинета, Данилов вспомнил свою первую поездку  в это хозяйство,  расположенное в ста километрах на границе в соседней области.
Решение ехать именно туда, родилось у Данилова после беседы с президентом компании «Даль спецсервис», который решил свободные оборотные средства от основной деятельности своего бизнеса, вложить в сельское хозяйство. Отправились тогда они  в поездку в  Усть - Сосновский район в  «Зори Зауралья» вместе с помощником президента компании Федоровым.
C Федоровым  сошлись  сразу, как только Данилов стал работать в новой компании. Как будто они давно знали друг друга. Бывает так –  потянулись души родственные.
-Владимир Анатольевич, ну объясни ты мне, почему именно этот район  и почему эти «Зори»? Область то не наша. У нас и своих хозяйств достаточно, которые будут рады развитию совместного производства, серьёзным дополнительным деньгам,- начал пытать  Данилова попутчик, как только их машина тогда пересекла условную границу соседней области.
-Да, Виталий Борисович, ты прав. В нынешней ситуации, когда  половина сельхозпредприятий  «на плаву» или в стадии банкротства, приходу серьёзного компаньона будут действительно рады. Но наши хозяйства и переработка в области уже поделены между крупными холдингами и их «ведут» весьма влиятельные лица и структуры. Сам понимаешь – какая конкуренция.
-Теперь скажи – район, куда мы едем, как далеко от  областного центра Уральской области?
-Да порядка 300 километров,  ещё и с гаком, - ответил Федоров.
-Ну вот, видишь. А от Таёжного всего сто и асфальт. Это  одна из причин,- продолжал выкладывать свои доводы Данилов.
-Дальше смотри: район обеспечен надёжными дорогами с твёрдым покрытием, здесь много озер, речушек. А Сосновка вообще в пределах района судоходна и  впадает в Тобол. А это уже прямой выход на северА. Ты смотри, какой здесь травостой замечательный – заготавливай,  крути рулоны и отправляй на север - там сейчас идет подъём животноводства, такой медонос с руками  оторвут. Есть здесь перспективы и по  откорму молодняка, коневодству, пасекам и рыбоводству.
-И потом, я лично знаком уже с руководителем этого хозяйства. Сыновья наши вместе поступали в военный вуз и теперь там учатся. Он мне многое  рассказывал о районе и хозяйстве, которым руководит уже больше десятка лет. Мне показалось – толковый мужик, да и колхоз в прошлом  -миллионер. Значить был задел, есть опыт работы.
-Остановись, разомнёмся,- попросил Данилов. Федоров остановил машину. Вышли, молча закурили.
-Ну, смотри, вот тебе подтверждение,- негромко сказал Данилов и указал на заросшее пахотное поле у дороги, по которому  вдаль уже убегал  небольшой подлесок – березки и осинки. Данилов проворно сбежал в кювет, что-то поднял на ходу и углубился в поле. Там наклонился, разгрёб травостой и набрал в ладонь земли. Поднявшись к машине,  сказал:
-Смотри, это же золото, а не земля. Что наши суглинки и солонцы по сравнению этим. И это у нас под носом. Представь, если у «Зорь» 20-30 процентов такой земли, какие урожаи можно получать.
-Да согласен я, Анатольевич, с тобой, согласен. Меня другое настораживает - область то другая, законы и подход - всё другое.  Как вживаться, как поддержку найти?
- Знаешь, Виталий Борисович, хороший хозяин района всё сможет решить ради перспективы развития. В одном государстве живём.
-То-то и оно, что в одном государстве. Да вот ложки и интересы что-то разные бывают,-тихо проговорил Федоров и посмотрел на часы.
-Ладно, поедем.
Машина тронулась и за окнами потянулись  недавно  заброшенные поля, берёзовые колки. Величавые сосны выходили прямо к дороге. Через полчаса они уже въезжали в старинное зауральское, некогда купеческое и хлебосольное село, что растянулось вдоль неширокой, но полноводной, и как потом выяснилось, по весне очень своенравной Сосновки. Они попали сразу на центральную улицу, поэтому поехали медленно, чтобы полюбоваться  своеобразием ухоженных крепких старых домов, что утопали в буйно полыхнувших садах. Май активно и по-хозяйски шагнул уже на улицы села, бросив к каждому подворью   ковёр из  зелёной травы. Радовали глаз чистые кюветы и ровные палисадники, их безупречная сочно-белая побелка. Чувствовалось, что порядок здесь любят и ценят, видно было, что к лету  жители готовились дружно и основательно.  Огорчило то, что некогда благоухающие клумбы у административного здания  сейчас пустовали, а на  некоторых  уже основательно прижился  и буйно красовался сорняк. Удручающее впечатление произвела и центральная контора сельхозпредприятия.
-Твою душевность! -  выругался про себя Данилов, когда увидел в коридоре валяющиеся еще с зимы размороженные батареи отопления. Стены были местами в грязных разводах и потёках. В отдельных местах  крашеная штукатурка   отвалилась и стены давили  мрачными оскалившими пятнами.
-Ну что это такое,- сокрушался тогда мысленно он. С малого идём к разрухе великой. Губим страну, безоглядно губим. Если так дальше пойдёт, подведём  к гильотине Россию – матушку.
В отдельных кабинетах кипела рутинная  каждодневная работа. За  дверями слышались крепкие выражения, громкие разговоры по телефону. В коридоре стоял устойчивый запах застаревшего и свежего  табачного дыма.
-Да, не меняется уклад на селе,- подумал  Данилов, идя по широкому коридору. Он улыбнулся, так как вспомнил узенький коридорчик сельской конторки из своего детства на центральном отделении совхоза, где после утренней разнарядки  было накурено так, «что хоть топор  вешай».
Потапов знал о цели приезда Данилова, они по телефону уже не раз обсуждали варианты встречи и возможные перспективы совместного сотрудничества. Он стоял в задумчивости у карты земель сельхозпредприятия. Гостей встретил радушно, пригласил попить чаю с медком  и спросил:
-Мы как, с экскурсом в  «историю с географией» или сразу к делу?
-Андрей Семенович, какие предисловия. К делу, сразу к делу ,-коротко сказал Данилов.
-Тогда вы присаживайтесь  с этой стороны стола, чтобы видеть карту и чаёвничайте. А я начну рассказывать и показывать то, что есть у меня за душой, как ты выразился Владимир Анатольевич и какие у меня активы.
-А актив у меня  один, мужики, – основной и главный: земля - матушка  и люди, их опыт. Потапов подошёл к  карте и стал показывать площади и комментировать. Говорил он увлеченно и горячо. Было видно - любит человек эту землю. Не впустую живёт, горит как порох. И судя по результатам деятельности хозяйства в прошлом - не зря горит. Доказательно оперируя цифрами, Потапов давал понять гостям - есть перспективы у хозяйства, работать с землей можно и нужно. Силы и умение ест и у него и коллег. Да и народ ждёт решения, ждёт прорыва и готов пойти за ними.
-А что это у тебя за большие зеленые пятна в удалении от основной  дороги?, - спросил Федоров.
-А это  наша гордость. Это Сосновские увалы. Земля здесь  беднее, но при комплексном подходе она давала нам не меньше, а порой и больше,  чем на приречных полях. Огромный плюс  этих площадей это их размеры 400 -600 гектаров каждый. И другое: они расположены повыше, солнышка всегда достаточно, хорошо продувается, что так важно осенью. Уборку здесь всегда начинаем раньше и качество зерна выше.
-Cколько  у тебя сегодня, так скажем «в бою», полей и сколько пойдёт под пшеницу в этом году?,- спросил Данилов.
-В этом году, если осилим 2-3 тысячи, то хорошо. Конечно, половина пойдёт под пшеницу- товар это теперь ходовой, да и на животноводство меньше нужно - не остается поголовья.
-Сейчас топчемся на месте - весновспашка держит. Зяби то в осень мало вспахали. И  сегодня и тогда, проблема одна – нет в достатке топлива,- сказал Потапов.
-А вот если тебе сейчас оперативно подбросить топливо и качественного семенного материала, сколько ты бы мог дополнительно засеять? -  конкретно спросил Данилов.
-Сроки уходят, осталось две недели. Если иметь среднеспелые районированные сорта,  можно пожалуй с тысчонку  ещё осилить.
-Хорошо, Семенович, я тебя услышал.
-Ну вот, пожалуй, по земле и всё. Теперь я хотел провести вас по хозяйству, показать, что есть ещё в обойме. Считаю, что при разумном подходе кое-что подойдёт для решения наших общих задач, если всё срастётся.
-Ну что ж, открывай карты, не скромничай,- сказал Данилов.
В тот день они долго колесили по хозяйству. В завершение Потапов завёз гостей на центральный ток. Было понятно - сделал это руководитель специально. Данилов сразу отметил про себя большой плюс данной территории и расположенной инфраструктуры: находилась она  практически рядом с объездной дорогой с твёрдым покрытием, основная часть территории и подъездные   пути к складам выложены плитами. Есть сушилка, подведен газ, весовое хозяйство в хорошем   состояние.
-Вот всё это успели сделать лет пять назад, до нынешнего хаоса, будь он неладен. Кое- что не доделали. А потом покатилось всё по наклонной. Не до строительства сейчас – сохранить бы то, что осталось. А то желающих растащить  всё  за копейки  ох, как много и в районе и области,- с горечью в голосе сказал тогда руководитель.
               
После той поездки, дополнительных встреч с руководством района, общения с Советом директоров, больших колебаний и раздумий,  было  принято решение: совместному предприятию на земле Усть - Сосновского района – быть. На последней встрече со всеми заинтересованными лицами глава района заявил,, открыто и  по- простому:
-Мужики, я буду всячески  содействовать делу  доброму и помогать тем, кто идёт в район, кто будет вкладывать деньги в развитие и сохранение производства на селе  на нашей территории. Губернатор  тоже очень заинтересован  и будет держать  на контроле наше важное начинание.
Одним словом – лёд тронулся.

                Глава 6
Отгремели грозы майские, отшумели  дожди ласковые летние, спели песню свою вечную ветра медоносные неуёмные. И вот уже подкатила в карете золочённой её  Величество  Осень со своими приятно-хлопотными заботами. В это  осенне-чистое утро Данилов в семь утра был уже на работе. Он стоял у открытого окна и с грустью смотрел на ухоженный  скверик, расположенный рядом со зданием. Лёгкий освежающе-ласковый ветерок  трепал пожелтевшие вихрастые клёны и стройные березки. Червонные листья вальсируя, летели на землю. Скверик  уже был залит осенним золотым великолепием. Первый телефонный звонок показался Данилову требовательно- тревожным. Звонил Потапов  из Усть - Сосновского района. Его взволнованно - повышенный голос подтвердил предчувствие Данилова – у Семеновича серьёзная проблема.
-Слушай, Владимир Анатольевич, после короткого приветствия, начал  руководитель,- у меня ЧП. В конце прошлой недели мы получили от вас два бензовоза с дизтопливом. А сегодня у меня на силосе встали два трактора МТЗ. Как доложил главный инженер – вышли из строя двигатели, по причине низкого качества поставленного топлива. Я остановил  технику, в том числи и комбайны. Будем брать  образцы, собираемся везти в лабораторию.
 Разговор   на какое-то время прервался, но Данилов слышал в трубке тяжёлое дыхание Потапова.
-Слушай, Анатольевич, а мне стоять нельзя - у меня силос, уборка зерновых. А «окно»  обещают только на 2-3  дня, а там опять дожди.
-Я тебя услышал, Андрей Семенович. Давай поступим так. Дай мне час на решение этой проблемы. То, что образцы отобрал - правильно. Не надо никуда их везти, мы их у тебя  заберём  и проверим здесь в лаборатории, не сомневайся, всё будет честно – это  в первую очередь нужно нам. Это наше лицо. Дизтопливо, что поступило, больше не трогай. Что заправлено, попробуйте разбавить другим, если есть, конечно. Инженер знает, как это сделать.
-Я оперативно постараюсь решить вопрос о замене этой партии. Что касается вышедших из строя тракторов – комиссионно   актируйте, считайте, во что вам обойдется  ремонт двигателей  и срочно  отправляйте  документы факсом к нам. Будем решать, - твердо и уверенно закончил Данилов.
-Да ты уж постарайся, Владимир Анатольевич. А то  у меня мужики на взводе. Говорят – такие компаньоны всё угробят, разорят до последнего, как у соседей наших было, а там ищи их как ветер в поле, – уже миролюбиво проговорил Потапов.
-Тебе мы верим. Видим, что ты  в вашей конторе,  наверное, единственный смыслишь в жизни нашей сельской, душой болеешь за крестьянина. Остальные  твои коллеги, мягко говоря,  «летают» и им  проблемы наши не понять.  Да если честно и не хотят они их видеть.
-Надеюсь, что ты сам  так не думаешь.  Веришь, что пришли мы не «временщиками» ,не сливки снять. А что пришли надолго, с открытым желанием не только помочь твоему хозяйству, но и  создать на вашей земле современное перспективное агропредприятие.
-Да, я то верю. И вижу, что серьёзные  пошли подвижки в деле нашем общем и перспективу вижу. Особо рад, что ты настоял на монтаже мельницы на нашей территории.  Но народ то за последние годы разуверился, видя как государство само нас в гроб вгоняет, как безысходность давит. Он то без всякой дипломатии   все это оценивает, крепко  и душевно выражается.
-Ладно, решай оперативно там с руководством. Наверное, и сам подъезжай в хозяйство. Буду ждать. И не прощаясь, Потапов прервал разговор.
Возникшая ситуация крепко взяла за плечи на Данилова -  не ожидал  такого расклада на первых порах. Он сидел и не принимал  никаких действий. Не ладно, не солидно получается. Первая уборка и такой серьезный казус. Дизтопливо однозначно  поступило газоконденсатное, что небольшой партией было изготовлено по заказу речников. Данилов это знал, как и то, что речники забрали лишь половину от  заявки и от остального отказались. И вот теперь по чьей-то команде его  «двинули» на село. И решили опробовать его на «Зауральских зорях». Нужно срочно вмешиваться, пока остаток этой партии не разошелся по сельхозпредприятиям региона. Иначе реакция будет непредсказуемой - холдинг может лишиться и лицензии, будет серьёзно подорван авторитет. После недолгих колебаний он решительно набрал телефон Долгих. Тот ответил сразу. Извинившись, Данилов не объясняя ситуации, спросил:
-Владимир Григорьевич,  когда планируете быть в офисе?
-Если  нужен срочно,  сейчас  выеду.  Я в департаменте недропользования.
-Да, вопрос требует незамедлительного решения.
-Хорошо, через полчаса буду.   Сразу ко мне.
После информации Данилова, Долгих  молча ходил по кабинету. Чувствовалось, что сейчас ему трудно, и он борется со своей двоякостью: человека и бизнесмена.
-А ты знаешь, не вижу я здесь никаких проблем. Да, подсунули наши на деревню не то .А ведь им сейчас  везут половину такого топлива, отовсюду, особенно с северов. И ничего, работают же, им ли копаться, пусть радуются.
- Мы еще выпустим партию такого дизтоплива. Не буду я сейчас из-за Потапова останавливать производство,  что всех нас кормит. И как ты понимаешь, это большие деньги.
Попробуй всё же утрясти этот вопрос.  Покажи руководителю, что других пока вариантов у него не будет, раз завязан на нас.
-Да, других вариантов у него сейчас нет, вы правы, Владимир Григорьевич. Но это не значит, что нам можно выкручивать им руки, забыв про порядочность и слово купеческое. И если такая политика вам ближе, то я отказываюсь ее поддерживать  и быть в ваших рядах. Не так надо начинать дело новое,  нужное и селу и нам.
Долгих пристально посмотрел на Данилова, как бы давая понять: «И ты меня будешь учить  как вести бизнес, будешь давить на мою сознательность?» Он ещё несколько раз прошёлся по кабинету.
-Хорошо, иди  и подумай. Дай мне тоже побыть одному.
Через полчаса он пригласил руководителей  подразделений холдинга к себе. Начал без предисловий. Да и сам его вид говорил о том, что разговор будет неприятным.  Долгих молча вышел из-за стола, прошёлся в напряженной тишине по кабинету, остановился у окна.
-ЧП у нас,  други, мои ЧП,- тихо сказал Долгих. Пожалуй, за всю мою практику в бизнесе  это пожалуй, первый «чёрный шар» от наших уважаемых компаньонов. Мы начали доброе дело. Идём на серьёзное вложение в сельское хозяйство, просматривается неплохая перспектива,  как в производстве сельхозпродукции, так и в вопросах её переработки. Уже выстраивается логистика по сотрудничеству с северными регионами. Предварительная работа проведена и она обнадёживает. Нишу мы свою займём.
Долгих на некоторое время замолчал, подошёл к столу. Взяв бумагу, он продолжил:
-Буквально на днях в сельхозпредприятие, что становится нашим стратегическим партнёром, мы поставили, извините за прямоту, дерьмовое топливо. В результате, в самый разгар уборки,  встало несколько тракторов. Остановлены и комбайны, дабы не наломать дров дальше. Как это вам? Мы здесь уже поговорили  с Даниловым на  тонах. Бывает.  У каждого своя точка зрения. Но теперь, всё обдумав, сейчас, я подчёркиваю ,сейчас я на его стороне и с его доводами  частично согласен.
-Действительно, не гоже  так начинать. Мы можем на корню сгубить архи важное дело. А ещё хуже - приобретём славу худую,  что как известно, всегда бежит быстрее дел добрых.
Долгих снова прошёлся по кабинету, заложив руки за спину. Всё знали последствия этого действа и «променада». Так и случилось. Остановившись у стола, он  стал тихо  говорить:
-Я не буду  в деталях разбираться,  кто виновен в случившемся. Я их знаю.
-Службе безопасности в течение двух дней во всём разобраться и доложить мне.
-Александр Павлович,- обратился он к Гаврилову, руководителю  заводика по переработке нефтепродуктов,- а тебя я отстраняю на месяц от руководства этим важным подразделением. Как химик-аналитик пойдете трудиться в  производственный отдел, чтобы изнутри изучить детально ситуацию с выпуском всем марок ГСМ. Бразды правления передайте сегодня Лебедеву, своему заму,  он хоть и не специалист профильный,  зато умеет закручивать гайки. А это я чувствую и надо сейчас сделать у вас незамедлительно. Помолчав,  Долгих обратился к Рубцову - своему первому заместителю:
-Виктор Кузьмич,  вникни в это дело, проверь всю цепочку. Ты, помнится, в Уренгое плотно этим занимался, разбираешься. Доведи моё решение до коллектива и держи меня в курсе дел. Все свободны, господа-товарищи.
-Вы задержитесь,- обратился он к Рубцову и Данилову. Пройдясь по кабинету, он  глядя куда-то в сторону, тихо, но твёрдо сказал Данилову:
-Владимир Анатольевич, через два дня доложишь мне ситуацию по хозяйству, как всё « разрулили». И учти, я сегодня для политики поддержал тебя. Пошёл на непопулярные меры по отношению к руководителю значимого для нас всех предприятия. Но вижу – так надо. На дальнейшее  запомни - спрос будет жёстким и с тебя. Я поверил  тебе, поддержал твои задумки, а с таких людей я спрашиваю вдвойне. Виктор это знает.  И никакого шантажа, слышишь, никакого  шантажа и отступлений. И Долгих  впервые сегодня улыбнулся.
                Глава 7
Прошёл-пролетел год. На дворе середина июля с теплым духмяным ветерком. Впереди пора горячая - очередная уборка. Эта жатва будет особенной –  ждут на селе от неё больше радости и надежды. В «Зауральских зорях»  прошлой осенью сделали добрый задел под нынешний урожай; зябь вспахали практически полностью, посеяли озимую пшеницу. Яровой сев провели добрыми семенами.  Весь год кипела работа по монтажу мельничного комплекса. Уже порадовал пробный намолот  озимых – ржи и пшеницы.  Стеной стояли  яровые хлеба и радовали душу Потапова. Добрый хлеб будет. Погода бы только не подкачала, да здоровье. А оно   как раз и стало о себе напоминать всё чаще. Сердце   настойчиво требовало – притормози, пролечись. Вот и сейчас он только что вернулся  в контору из  районной поликлиники, где состоялся  серьёзный разговор с главврачом и другом Журавлёвым. Тот настаивал на срочном обследовании и лечении в областном кардиоцентре.
-Саша, какие стационары, не до этого мне сейчас. И потом, мне всего лишь пятый десяток, рано на больничных койках прохлаждаться.
-Андрей, я прекрасно  помню  сколько тебе лет, мы с тобой одногодки. Но результаты обследования, что ты прошел у нас, вызывают серьёзные опасения. Ты подумай, через что ты прошел,  шагнув в пятый десяток. Это и  Афган – от звонка до звонка, где ты насмотрелся всего. Это и ранения, это и трагическая гибель брата и его семьи. Это и работа,  в конце концов. Особенно  эта  напряжёнка и неопределенность в последнее время.  А ведь ты руководителем уже второе десятилетие тянешь.
-А когда ты  последний раз отдыхал или лечился? Вот так-то – молчишь. Не обижайся, но я буду вынужден разговаривать с главой района, пусть он на тебя воздействует своей властью, как было в добрые советские времена. Иначе, Андрей, я не шучу, последствия твоего наплевательского отношения к своему здоровью – плачевны.
-Хорошо, Саша, убедил. Сам чувствую – в док вставать надо,  на ремонт капитальный, как говорит наш общий знакомый Трошин. Ты волну пока не поднимай и прошу, Светлане не звони. Понимаешь же –уборка у меня. Ну, пропиши уколы, капельницы. Я согласен поездить сюда недельку, тем более, что девчонки у тебя здесь - заглядение.
-Он ещё и шутит. Потапов, шутить будешь потом, когда мотор подправишь. И чтоб никаких возлияний.  А то я вашего брата руководителя знаю - всё у вас решается через   магАзин.
-А у вас?
-Ну, насчёт этого будь спокоен, норму знаем. И потом,  я  практически всегда с тобой в одной компании – если что откачаешь. 
-Ладно, это я так к слову. Мало ли.  У тебя  с Таёжного  теперь крутые парни наезжают,- сказал главврач и принялся  что-то писать.
-Ты знаешь, мужики  с Таёжного к этому равнодушны, делом они горят. Сказали, как мельницу запустим, после уборки непременно посидим  под шашлычок. Да я им не только шашлык, я им барана целого зажарю, только бы получилось всё. Это же  другой расклад и перспектива для людей и села будет.
-На барана не забудь пригласить. И ещё – я серьёзно.  Запустишь мельницу, на недельку-другую в область, в кардиоцентр. Я буду с ребятами там договариваться.
-Ладно – по рукам. Прибегай на  выходные,  на зорьку поедем, постреляем. Охота же открылась.
-Ох, Андрюша, не до охоты мне, комиссия из министерства через две недели.  Самого, как зайца, тропить будут. Впрочем, на зорьку, наверное, приеду. Сын должен прибыть на выходные, вот и подкатим вдвоём.  Может  твой вояка вырвется?
-Какое там - последний курс.  В полевых лагерях где-то. Сами второй месяц не видим.
-Ну, ладно, бывай.  И,  Андрюша, береги себя.  У меня не так много близких друзей осталось.
-Хорошо, эскулап, ты наш, – улыбнулся   Потапов   и они крепко обнялись.
Вспомнив эту  встречу и разговор,  Андрей подумал: - Как хорошо, когда есть надёжные люди и друзья, готовые и правду сказать и поддержать вовремя.
Он пригласил в кабинет секретаря и попросил  срочно разыскать лесника Зубарева.  Костя его одноклассник и друг с детства. Он тоже прошёл Афганистан, правда, на два года раньше Андрея. Друг был водителем БТР, тяжело ранен, потерял кисть левой руки. Андрей по-мужски крепко уважал Костю, а после смерти брата, они стали ещё ближе.  Из «афганцев» их осталось двое из пяти. Трое, после той войны, уже здесь на гражданке, по - разному  покинули этот свет.  Через полчаса в кабинет постучали. Вошёл Костя, чуть прихрамывая. Потапов знал, что  друга в последнее время беспокоит рана  на ноге. Андрей вышел навстречу  Зубареву, они обнялись.
-Ты на машине?- спросил Потапов.
-Да. Сын подбросил,  будет ждать.
-Отпусти его. Пусть делом занимается. Если сносно себя чувствуешь, поедешь со мной на часок. Я потом доставлю тебя домой в лучшем виде. Возьми в холодильнике пакет и бутылку водки.
Не спрашивая, Костя забрал из холодильника то, что  попросил Андрей. 
А Потапов тем временем взял со стола  папку, выложил из нее бумаги, молча подошел к   шкафу и  забрал из него фотографию «афганцев». Положив её в папку, молча двинулся из кабинета. Костя последовал за ним. Они сели в машину Потапова, который по-прежнему молчал. Выехав  за околицу, Потапов свернул на просёлочную дорогу. Костя понял, куда едет друг.  Через несколько минут он остановил машину  у открытого берега  Сосновки. В этом месте  к берегу,  разделенная     проселочной дорогой  и небольшой полянкой,  подходила, нет, не подходила, а медленно катилась под  дуновением ветерка, золотая волна пшеницы. Как она была хороша, как нынче радовала и глаз и душу. Это место они любили с детства. Сколько зорек рыбацких здесь было встречено,  сколько закатов они проводили  вместе. И Костя понял - раз приехали сюда, накатило на друга, что-то случилось с ним. Потапов  достал из багажника  что-то типа небольшой скатерти, раскинул её на капоте, взял пакет и стал выкладывать на нее  содержимое.
-Достань из бардачка складной нож и рюмки в коробочке, -  тихо попросил он друга.  Сам же открыл папку и поставил фотографию боевых товарищей на капот, прислонив к стеклу.
-Может  всё таки  объяснишь, что сие значит?  И что ты такой  непредсказуемый и мрачный?
-Да не мрачный я, Костя. А счастливый. И ты, друг мой,  счастливый.  И приехали мы сюда, чтобы поделиться нашей радостью и счастьем. Спасибо сказать небесам этим, за то что живём, что-то делаем.  Показать  друзьям моим, какое богатство вырастили мы на земле нашей. Пусть порадуются  вместе с нами, – и Потапов стал наполнять рюмки
-Давай, друг мой, брат мой названный, выпьем за ребят наших, за тех, кто воевал, кто не дожил до дней этих светлых и радостных. За тех, кто «тюльпаном чёрным» проплыл  с чужбины клятой, над родиной нашей, над лесами её и полями и упокоился  в земле родной навечно. Пусть  земля эта будет им пухом, а память о них долгой и светлой. Они выпили и  некоторое время молчали.  Каждый думал о своём, но что  сейчас творилось в их душах-  было понятно. Потапов взял фотографию боевых друзей и пошёл к полю. И Зубареву показалось, что шёл Андрей торжественно и гордо, а фотографию  нёс как икону. Он шёл осторожно  и Костя слышал его взволнованный голос:
-Смотрите, ребята. Смотрите: Муса, Серега, Ян, Жора, Катя. Смотрите, все солдаты ,что находитесь на небесах. Не зря вы жили и погибли. Земля наша свободна и родит хлеб - а это главное. Спасибо вам, солдаты. И  Потапов перекрестил поле хлебное фотографией друзей и поклонился ему. Зубарев впервые видел в таком состоянии своего обычно немногословного  и не эмоционального   друга. Андрей шёл обратно к машине с таким выражением лица, как будто только что выполнил что-то очень важное для себя шёл,  как идут  люди, возвращаясь из церкви.
                Глава 8
В этом, дорогом для них месте,  у речки детства,  что осенью несёт свои воды на север спокойно и вальяжно,  у поля хлебного, завораживающего своей  простотой и в тоже время величием, оказались друзья буквально через неделю. Август этого года шагнул с первого дня в будни Потапова   радостно-томительным предчувствием. Сразу потянуло осенью. Её, пусть пока не яркие не выразительные картины и запахи, уже радовали  и возбуждали. В садах сельских висел устойчивый запах яблок, а терпко-укропные волны с огородов, плыли туманными свежими утрами и нагретыми за день закатами, над улицами, за околицей. Два дня назад, томно - душным вечером уходящего июля, Потапов объехал  основные поля зерновых.  Осмотр закончил у тучных  посевов, что у реки. Всё его радовало: и тугой наливающийся колос и свежий ветерок, что катил золотую волну  к дальней, еще ярко – зеленеющей полоске смешанных лесов и спешащие взлохмаченные, словно белые пудели облака. Да,  через неделю после озимых, можно начинать и здесь, – подумал удовлетворенно  Потапов.  И на память вдруг пришли стихи:
                Крадётся осень августом несмело:
                То по лесам лисицей промелькнет,
                Прикроется туманом утром белым,
                То журавлиной песней позовёт.
                Хлеба подходят. Расправляя плечи,
                Червонным бликом радует земля.
                Ждёт с нетерпеньем снова встречи,
                Когда работы всюду закипят…   
Сегодня суббота. Утром он поручил провести  текущую планёрку своему заместителю Захарову. Толковый у него зам, нравится он Андрею: за профессионализм и хватку, рассудительность, порядочность и обязательность. Вместе они уже больше восьми лет  и н е разу Захаров не повёл Потапова, не смалодушничал, не бросил в трудные минуты. Иметь такого заместителя и товарища – счастье для руководителя и для человека. Как говорил боевой друг Андрея, альпинист Эдик Горбунов: «В связке должны идти только настоящие мужики и  люди - умеющие держать и слово и удар»   Так вот, Захаров был  именно таким.
Андрей решил сегодня побыть один - в тиши своего кабинета. Предаться воспоминаниям - накатило что-то опять, но не тоскливо-давящее чувство появилось  сегодня в его душе, а какое -то желанно-зовущее. Зовущее  в его боевую юность, в горы  далекого Афгана, с его горячими ветрами,  к друзьям с которыми расстался давно, к времени тому, пусть трудному, но дорогому и определенно-конкретному. Потапов открыл стол, достал записную потрёпанную книжицу,  где были записаны телефоны его армейских друзей и стал звонить, звонить. И каждый звонок, каждый услышанный  в телефонной трубке  родной  голос, накатывался на Потапова легкой волной памяти, их общей памяти и словно поднимал его в их любимую синеву. Потапов был готов прямо сейчас, незамедлительно сорваться, поехать, полететь к друзьям, куда угодно, где бы они не находились. И сердце Андрея тоже куда – то рвалось, беспокойно  билось,  ему было тесно в груди. После нескольких звонков, он закрыл глаза, ушёл в себя.  Сидел и не о чём не думал. Его  мозг был ещё словно подключён  к заряжающим источникам памяти. И получал, получал живительную энергию из прошлого. Когда эмоционально-зовущая волна  стала отступать, и  сошла на нет у берегов действительности. Потапов набрал номер Данилова. Тот ответил сразу, будто чувствовал настроение Андрея.
-Что, старая гвардия уже на месте.  Городскому то что не спится? На улице такая лепота. Пойди в парк, что у тебя под боком, пройдись, просто посиди в аллее тенистой. Как заново родишься. Уверяю тебя - другим человеком почувствуешь себя.
-Рад бы, дружище, в рай. Да дорога пока в те места заказана. А советом как-нибудь непременно воспользуюсь,- ответил Данилов на необычное вступление Андрея.
-Как у тебя со временем сегодня?- тихо спросил его Потапов. Сможешь ко мне вырваться на пару-тройку часов. Понимаю – суббота. Переговори с Долгих, с семьей. Нужен ты мне сегодня.
-Что за вопрос, Андрей. Если нужен, значить буду.
-Надо, дружище, надо. Завтра наш день - День десантного нашего братства. Соберется  братва -синие береты в районе.  А сегодня я хочу побыть с теми, что стали мне дороги сейчас, рядом с кем мне по-человечески тепло, хорошо и надёжно. Не о близких  я говорю - это само собой. О друзьях-товарищах говорю. Кто по духу стал близок, подставил надёжное мужское плечо в трудную минуту.
-И тебя я причисляю к таким людям  - хочешь ты или нет. Пусть мы не так давно знакомы и пуд соли наш ещё впереди. Я верю тебе, уважаю твою деловую хватку и порядочность. С тобой бы я в разведку пошёл.
--Спасибо, Андрей. Признаюсь, неожиданно, но, чертовски  приятно, услышать это именно от тебя. Непременно буду. Раз ты заговорил таким высокими словами, понимаю, что действительно я тебе сегодня нужен. После некоторого молчания в трубке раздался голос Потапова:
-Я Долгих не приглашаю, знаю, что со здоровьем у него в последнее время неважно, да и дел у «генерала от коммерции» всегда  хватает, уверен, что и суббота расписана по полной. Наши встречи ещё впереди, повод не за горами.
-А вот Федорова возьми с собой, если сможет. Приглянулся он мне, не пустозвон, цельный мужик. Подъезжайте только с водителем,  на речку поедем, к пасеке. Посидим, поговорим. Знаю, компании не любишь. Мои  будут 2-3 человека и вы. Надо же и тебе когда-то отойти душой. Сейчас самое время – потом уборка.
Через два часа  Потапов  встретил  машину  Данилова за околицей и попросил водителя   следовать за ним. К встрече гостей было уже всё готово.  Присутствующих  специалистов  Данилов немного знал, приходилось общаться. Андрей представил своих друзей: главврача  районной больницы Журавлёва и руководителя  соседнего сельхозпредприятия,  Трошина. Впоследствии, из общения Данилов понял, что Потапов пригласил сюда действительно дорогих и близких ему людей. Понял, как  он дорожит   их дружбой, как пестует и бережет её. И вообще, атмосфера встречи была такой  простой и открытой, что Данилов тоже потянулся к этим людям, готов был открыться им. Он действительно  здесь, у костра, отошел душой, получила она  добрую подпитку, как получала  когда-то, в давние  времена, в кругу своих земляков на малой родине. Когда дело дошло до чая, Потапов пригласил гостей пройтись  по берегу реки. Он  без предисловия, обратился к Федорову:
-Виталий Борисович, помнишь как в одну из первых встреч,  увидев у меня  фотографию в кабинете, ты спросил, – Кто это? Я тебе обещал рассказать об этом чуть позже.
-Так вот, приятель. Это моё – всё.  Извини, за высокие пафосные слова, да именно всё: это молодость, опалённая моя,  моя боль и жизнь, совесть и гордость моя.  Чтобы было понятно, я расскажу вам немного о себе.
В 1982 году я вернулся после окончания  сельхозинститута в родное село и сразу серьёзная должность - агроном центрального отделения. «Горёл», работы хватало, практически сразу в уборку, зимой - семена, агроучеба, подготовка к посевной. Весной – повестка в армию. Закрутилось сразу, как это бывает по обыкновению. Учебка  ускоренная  в Фергане, что в Узбекистане. Потом Афган. Суровая мужская школа в 345 отдельном парашютно – десантном полку. Полк с  добрыми традициями, создан был еще в годы войны. За полтора года с друзьями прошёл через всё: ранение, смерть товарищей, их плен. Но веры в то, что делал, не терял. Хотя честно, видел и слышал всякое.
- Пойдёмте, присядем - там есть скамеечка, - тихо сказал Потапов и указал на раскидистые ракиты, что были повыше на берегу.  Гости  не  задавали  никаких вопросов. Его состояние сейчас было понятно. После того, как гости  расположись н а  широкой скамейке, Потапов продолжил:
-И вот сейчас, ребята, у меня за спиной пять  классов. Да, да, не удивляйтесь, именно пять:
Афганистан, семья, друзья,  память и поле. И каждый пройдённый мною класс – это моя жизнь, гордость, боль и радость. Каждый требовал и требует полной самоотдачи, душевных и физических сил, ответственности за судьбу  близких друзей и коллег. И Потапов замолчал. Вокруг висела завораживающая, предвечерняя осенняя тишина.  Были слышны потрескивание  сухостоя в костре, что был неподалёку, да всплески рыбы в  реке.
-Скажи, Андрей, как там было вообще? Много сейчас пишут о той необъявленной войне,- тихо спросил Федоров.
-Что сказать.  «А-ля гер,  ком  а-ля  гер». Скажу честно, страшно было с первого и до последнего дня. Страшно было быть убитым, страшно  попасть в плен,   страшно было терять друзей боевых.
-Ты не верь никому, кто тебе скажет  обратное.  Не боятся только   дураки.  Нам было страшно, но мы сжимали зубы и выполняли приказ. Он помолчал, закурил и тихо продолжил:
-Да, я видел там всё. Видел и скупые  мужские слёзы  и сам плакал навзрыд однажды. Плакал от горя, и от того, что уже ничего нельзя изменить, и её не вернуть.
-Её,- тихо переспросил Федоров.
-Да, её-, с горечью выдохнул Потапов.
 -Молодую, красивую, цветущую, солнечную девушку, в самом расцвете сил. Было это уже практически в конце моего пребывания  в Афгане. Во время одной операции зацепило меня : касательные ранения в плечо и ногу. Лечили там же, в  госпитале, научились тогда уже хорошо штопать нашего брата в   полевых условиях. Молодцы и врачи и сестренки-медички, быстро поставили на ноги. Была возможность  улететь в  Союз и я уже было настроился. Думки всякие полезли в голову. Что, дескать, хватит, братишка, повоевал, отдал долг по полной,  не стыдно и перед друзьями боевыми и Родиной. Одним словом – летел уже в мыслях домой. Если бы ни этот  случай.
-Погибла тогда на наших глазах сестричка Любашка, из Костромы. Пошла утром за водичкой к ручью, что неподалёку журчал. (девчонки по очереди к нему  ходили).Всегда всё было нормально. Ведь почти в тылу. А тут ночью «духи» растяжку натянули. Она в тумане утром  не заметила. Одним словом  - погибла дивчина.  Когда мужики – солдаты гибнут, понятно  - война. А  когда девчонки-матери. Три года назад, здесь же в Афгане,  муж-десантник у нее погиб. Рвалась сюда, говорят, до верхов дошла. Все знали, что остался сынишка   где-то у матери ее. До сих пор помню  строки стихов, что написал товарищ после её гибели:
                Всё повидавшие в горах
                И смерть, и ад на поле брани,
                Стояли воины в слезах
                И не могли сдержать рыданий.


                «Тюльпаном чёрным»  уплыла,
                Её душа в родные дали.
                Там до сих пор колокола
                В округе стонут от печали.
 Потапов замолчал и отошёл от гостей.  Было понятно, что  воспоминания о гибели девушки сильно растревожили его память и сердце. Через несколько минут он подошёл и сел на скамью.
-После этого я, ребята, не захотел лететь в Союз  - остался там  и провоевал еще три месяца, пока  не зацепило серьёзно. Немного помолчав, сказал:
-Вот и открылся я вам,  вот такой я есть, весь на виду, с душой своей потрёпанно - подбитой. Данилов подошёл и крепко обнял Потапова и  взволнованно  сказал:
-Спасибо, Андрей, что доверился нам, что рассказал  о себе. Спасибо тебе за всё. И за службу ратную, и за дела сегодняшние.
За хлебным полем, дальним лесом  уже опускалось, уставшее за день, подернутое легким маревом солнце. Гостям  пора было собираться домой. Попрощались быстро и душевно. Проезжая просёлочной дорогой  мимо хлебного поля, на которое падали последние отблески вечерней зари, Данилов, ни к кому не обращаясь тихо произнёс:
-Да, пока есть на земле нашей  такие люди, как Потапов, будет стоять она и будут на ней колоситься вот такие хлеба.

               
 

                Глава 9

На конец октября все основные работы на селе были завершены. Порадовал  урожай зерновых работников «Зауральских зорь». К завершению подходили и пуско-наладочные дела на мельничном комплексе. Специалисты: монтажники и наладчики тоже спешили, были они из краев южных и не хотели встретить зиму здесь в краях морозных. Да и  по     краям теплым и дому заскучали, как -никак три месяца  в командировке.  На совещании у Потапова, где присутствовали и  специалисты хозяйства и руководители основных подразделений  группы компаний «Дальспецсервис»  Долгих предложил:
-Андрей Семенович, а как ты смотришь на то, чтобы как в добрые советские времена приурочить пуск мельницы к дню 7 ноября. Ну и пусть, что его в Москве не считают теперь праздником. Для нас  он праздник и я думаю, таковым останется, пока мы ходим по земле этой. Все мы здесь сидящие дети  того залпа «Авроры», что повёл и страну и мир в новую эпоху, стал началом другой жизни. Думаю, твои земляки с радостью воспримут такое событие  именно в эту дату.
-Владимир Григорьевич, ты случаем в отдел пропаганды не работал, всё у тебя как то подводится к   идеологии советских времен,- спросил Потапов.
-Руководитель того ранга, кем я был тогда, должен был  быть не только профессионалом,  но и идеологом. Та идеология была близка мне - она была  для человека, при всех её недостатках,- ответил Долгих и обратился к  Данилову:
-Владимир Анатольевич, как  ты считаешь, сможем мы 7 ноября  запустить мельницу – сделать  жителям, да и себе подарок.
-Да, Владимир Григорьевич,   вчера  мы  обсуждали этот вопрос. Всё готово, мельница может работать в  штатном режиме. Остались мелкие детали: довезти поддоны, сегодня запустим в работу погрузчик.
-В принципе и мы тоже готовы. Проверку в СЭС прошли, документы на серийное производство получили. Контрольные выпечки хлеба и другой продукции замечательные, ты видел и пробовал. Что радует -  клейковина по всему зерну есть. Значить сырьем мы обеспечены,- добавил Потапов.
-Хорошо, Андрей Семенович. Молодец. Вижу по душе тебе это производство. Мне сказали –днюешь и ночуешь здесь. И ещё. Завтра жду от тебя список тех, кто будет  на открытии. Столовую бери на себя – все расходы оплачу. Выпечка должна быть только из нашей муки. И вообще - сколько тебе надо денег на всё про всё, чтобы нормально провести  мероприятие. Потапов улыбнулся и грустно сказал:
-Я уже и так весь в долгах перед тобой, как рассчитываться буду?
-А ты что, как-то пo –другому видел наше сотрудничество на данном этапе.  Пока так - будешь отрабатывать вместе с коллективом вложенные в вас деньги.  Иного пути нет. Знаешь поговорку: «Попал коготок в капкан….» И окружающие поняли – говорил Долгих серьёзно. Через минуту он  продолжил в более оптимистичном тоне:
-Ладно, не помирай загодя. У нас будет щадящая кабала. Как ты там говоришь: «Прорвемся, шурави!»
-Да, Андрей, ещё один вопрос. Мы у себя  его уже обсудили. Было бы неплохо, сделать к празднику подарки ветеранам и многодетным семьям, а впрочем, и всем членам твоего коллектива. Сегодня есть пробная партия  муки в 5 килограммовых фирменных пакетах «Зори Зауралья». Разберитесь, уточните, сколько наберется таких семей. Я думаю, не обеднеем,  если  твои люди  получат такие подарки. Да, и приглашенным тоже  надо предусмотреть. Пусть продукция и бренд наш поедет по региону, заговорит о себе.
                Глава 10

Природа словно предчувствовала, что намечается здесь на земле зауральской дело благое, нужное и значимое. День с утра задался солнечным, с легким освежающим ветерком. Уже неделю как  ночами подмораживало. Но было сухо, не слякотно и тихо, что редко бывает в такую пору в здешних местах.  Снега не было, а тот снежок, что немного кружился два дня, стаял как-то незаметно. На территории мельничного комплекса было  пестро и многолюдно.  В воздухе плавали бодрящие песни  ушедших, но таких памятных для большинства  собравшихся, лет. Всё было торжественно, как в былые времена и замерло в ожидании. Вдруг громко, как-то неожиданно, как выстрел, в синеву рванул государственный гимн. Собравшийся народ подобрался, затих, лица стали серьёзными. Глядя на окружающих, подтянулась и притихла   сельская детвора, неизменный участник общих мероприятий.
Открыл торжество Потапов. Говорил недолго, но душевно.  Земляки горячо ему аплодировали. Было видно и понятно, что они поддерживают его и благодарят за дело стоящее, что вершилось на земле   отчей.  Хорошо говорил и глава района – его радовало это первое совместное нужное детище. И он надеется, что доброе начинание продолжится в районе, это позволит селянам улучшить свое социально –экономическое положение,  так как продукция полеводства будет востребована на месте,  район будет обеспечен своей мукой и продуктами переработки комплекса.
Слово предоставили Долгих.
-Дорогие коллеги, уважаемые ветераны и жители славного старинного села. Я сельским хозяйством по большому счёту не занимался никогда, хотя сам деревенский.  Да, я до сих пор умею косить и зароды метать умею, запрягать лошадь и водить трактор, колоть дрова и многое другое. Хотя всё это делаю теперь довольно редко, но с большим удовольствием. Я всю сознательную жизнь на железной дороге: водил поезда, строил станции и создавал инфраструктуру для надежной и успешной работы дороги. Сейчас ушёл в бизнес. Скажу честно - дело хлопотное, нервное, а подчас и опасное. Но интересное. Когда мне предложили совместным делом здесь у вас, я крепко сомневался, надо ли мне это. Ведь у меня сейчас всё отлажено, всё идёт нормально. К чему риск. А деньги можно вложить и в более прибыльное дело. К чему лишние хлопоты.
-Говорю сразу - гор золотых я вам не обещаю. Да,  мне нужно вернуть деньги, вложенные в дело  и мне нужна прибыль. Подход к делу будет жёстким, иначе нельзя - это бизнес. Одно обещаю - пойдёт дело, всё будет нормально.
-Да, я сомневался. Но когда побывал у хлебных полей и увидел неделю назад в работе мельницу, когда отведал свежеиспеченный хлеб, увидел счастливые лица работников комплекса, я понял. Вот оно, настоящее дело. И его ни с чем не сравнить. Земля и хлеб – мерило нашей жизни. Поверьте - всё остальное меркнет перед этими вечными величинами. Я благодарен сегодня руководству района и хозяйства за то, что поддержали нас, оказали всемерную помощь, не дали заглохнуть инициативе. Благодарен сегодня своим коллегам за то, что доставили радость душе, что не подвели меня, что оказались настойчивыми и проявили должный профессионализм, довели задуманное дело до конца. Я кланяюсь  земле, этой пусть она всегда будет к нам добра и щедра. Кланяюсь людям, что  любят и понимают землю отчую. А мы приложим все усилия, чтобы не оскудели поля российские и души наши.
И Долгих поклонился,  притихшему как в церкви, народу.
 Май – декабрь 2019 год. Тюмень.