И бегом в казахстанский!

Парашютно-десантный полк, где я начинал свою офицерскую службу был сформирован в годы ВОВ. Любому полку, который прошел Великую Отечественную – есть чем гордится. Наш полк, кроме всего прочего, освобождал Вену. В городе ещё шли бои, а начальник парашютно-десантной службы полка, поднял в центре города красный флаг с серпом и молотом на аэростате!
В общем, нам было чем гордится. Но про военные подвиги вспоминали к 9 мая, а потом про былые победы и людей, совершивших подвиги, вспоминать было некогда. Служба!
Полк располагался недалеко от Ташкента. Метрах в двухстах от полкового забора проходила граница с Казахстаном. Поэтому продмаг, который был уже на территории Казахстана так и называли - «казахстанский». По мнению большинства офицеров полка, водка там была вкуснее, чем в узбекских магазинах.
Поэтому «казахстанский» уже был полковой достопримечательностью и дорожка к нему на зарастала. В любом полку есть офицеры, которые не блещут показателями в боевой и политической подготовке, но умеют так разукрасить повседневную жизнь, что запоминаются навсегда. У них мы учились главному – жить от души! Ну, а беседка рядом с «казахстанским», естественно, была местом, где мы с удовольствием с ними общались. С обязательным первым тостом: А, теперь выпьем и поговорим по трезвому!
Шла вторая неделя моего пребывания в полку после окончания училища. Шел по просьбе начальника строевой службы в штаб полка. И по пути познакомился с теми, кого без преувеличения можно назвать знаковыми фигурами нашего полка. У клуба стоят два капитана и о чем-то спорят. Один из них поворачивается ко мне и говорит: Лейтенант подойди. Будешь рефери!
Подхожу. Тот, который повыше, говорит: Так вот тебе часы. Отходишь от клуба на три метра и бьешь их об стену!
Капитаны командуют и посему вопросов лейтенанту задавать не положено. Беру в руки пару часов. Одни – советская «Победа», а другие, я тогда их первый раз увидел, «Сейко»! Чтобы было понятно моё удивление – это 1974 год.
Отошел от стены клуба. Вначале запустил в стену «Победу», а потом, со всей ненавистью к японскому милитаризму, шарахнул об стену «Сейку». Подходим, поднимаю часы. «Победа» - стекло вдребезги, приложил к уху – тикают! «Сейка» - царапина на стекле, приложил к уху – тишина!
Капитан, который другому капитану едва доставал до плеча, засмеялся и скомандовал: «Толя, бегом в «казахстанский» за пузырем!» – а я, с чувством выполненного долга, продолжил путь в штаб полка.
Так состоялось моё знакомство с двумя капитанами, которых помнят все, кто служил тогда в нашем полку. Один из них был начальником физподготовки полка. Рост – 150 см с фуражкой. Второй – начальник клуба. Рост под 180 см и кандидат в мастера спорта по боксу.
Не знаю историю появления в полку начфиза, а про начклуба было известно, что его в наш полк сослали. До ссылки к нам он служил где-то на Ближнем Востоке в аппарате советских военных советников. Тогда наши офицеры были советниками во многих странах – Египте, Сирии, Ливии, Эфиопии и т.д. Он там служил и не тужил. Уже тогда знал, что пиво бывает в банках, джинсы в каждом магазине, часы «Сейко» - это не большая редкость. Всё это я узнал позже, в Афганистане. Он что-то там учудил с подпиской на советские газеты и журнал «Коммунист Вооруженных Сил». Может быть хотел заработать на разнице курса валют, а может быть просто ошибся. Все были довольны. Однако нашелся советник генерал, который посчитал, что за подписку с него взяли на доллар больше, чем обычно! И Толю сослали служить в наш славный парашютно-десантный полк!
Многое уже стерлось из памяти, но пара моментов запомнилась навсегда!
Как-то объявляется первенство воздушно-десантной дивизии по боксу. Проводится у нас в полку. Поставили ринг и комполка приказал начфизу подобрать команду во всех весовых категориях. Все отлично, но не могут найти в полку солдата или офицера в весовой категории до 51 кг. Начфиз приходит к командиру полка и докладывает, мол, так и так, ну, нет такого солдата или офицера. Комполка, недолго думая, говорит: Гера, раз не смог найти бойца в этой весовой категории, сам будешь честь полка отстаивать!
Утро «стрелецкой казни». Начинали с меньших весовых категорий. Нашему капитану в противники достался рядовой из Ошского полка. Оказалось, что он этот гвардеец - кандидат в мастера по боксу!
Секундантом в этом поединке у Геры был наш начклуба, КМС по боксу капитан Трушков. Первый раунд. Солдатик из стеснения не бьет капитана (как это капитана и по физиономии?), а капитан никак не может в того попасть. В перерыве солдат, вероятно, получил нагоняй от своего секунданта и финал был предопределен. Начался второй раунд, и Гера получает сокрушительный удар. Ноги подкосились, и капитан рухнул на помост.  Рефери ждет, когда Гера встанет, но ждет реакцию его секунданта, в надежде, что тот выбросит белое полотенце и прекратит поединок. Но секундант отвернулся и рефери дает команду продолжить бой. Ещё один удар и начфиза уносят с ринга!
Потом Толя, неоднократно, на пьянках объяснил, мол, меня в этот момент отвлекли, а так бы он остановил это избиение. Редко, кто ему верил! Знали, что решил он за что-то отомстить своему собутыльнику! Может быть даже за «Сейку», разбитую мной и которую он так и не смог отремонтировать.
Было ещё парочка моментов, которые вписались в историю нашего полка. Начфизу присвоили майора. На трибуне ему вручили погоны и после прохождения на развод он заходи с спортзал. Становится перед зеркалом и начинает менять погоны капитана на майорские. Сменил один погон, тут залетает солдат и обращается к нему: Товарищ гвардии капитан, разрешите получить номерки на кросс? - Герман Евлампиевич неторопливо поворачивается к солдату и говорит: Солдат! Я уже забыл, когда я был капитаном!
Кстати, ещё до получения майора начфиз попал ещё в одну интересную историю. Наш батальон готовился к показательным выступлениям для сборов командиров частей Туркестанского военного округа. Ясно, что мы должны были поразить пехотных командиров умением наших гвардейцев разбивать кирпичи руками. Во-первых, не каждому это дано, а во-вторых, кирпич обязательно должен быть каленым, а не силикатным.
Первую роту мы отправили на стадион и проводили развод батальона на занятие. Развод прервал прибежавший со стадиона солдат с силикатным кирпичом и криком: Одного уже понесли в санчать!
Комбат приказал всё остановить, а мы пошли к командиру полка. Приходим, докладываем. Он приказал вызвать начфиза. Приходит начфиз. Кэп ему, это что? А тот в ответ, мол, Суворов учил – тяжело в учении, легко в бою!
У командира в кабинете стояла подставка, которую он использовал для проверки умения выпускников Рязанского училища ВДВ разбивать кирпичи. Он взял этот силикатный кирпич, положил его на эту подставку и сказал: Ну, Гера, покажи!
Тот неторопливо снял фуражку и положил её на стол. Затем неторопливо расстегнул галстук и зацепив его за погон подошел в подставке. Примерился и со всего маха шарахнул правой рукой по кирпичу. Потом ещё месяц Гера ходил по полку с гипсом на руке, но при этом отдавал честь левой рукой!
Однако пора вернутся в беседку рядом с «казахстанским». К осени она была вся была увита виноградом, который вместо «курятины» (папирос и сигарет) или «мануфактуры» (рукава форменной рубашки или кителя) - служили отличной закуской!
Как-то после официальных мероприятий очередного дня Победы в беседке собралась группа офицеров нашего полка. Взяли водки, закуски и началось застолье! Выпили не мало и тут вижу, что среди нас сидит мужчина с двумя орденами Славы на груди. Уже тогда понимал, что солдатская Слава – это не орден полководцу за умелое руководство войсками. Солдатская Слава – это личный подвиг и мужество!
Подсаживаюсь ближе, поздравляю с днем Победы, говорю, что спасибо вам за все. Он глянул на меня, кивнул, мол, спасибо. Налили ещё по одной. И тут он сказал: Дай Бог, чтобы вам не пришлось видеть войну. Никакую войну. Давайте гвардейцы выпьем за мир во всем мире!
Все офицеры встали и выпили. Он выпил не вставая, а когда закусил, сказал: Вот вам рассказывают, как фашистов победили. Да, победили. Какой ценой? Ивану за атаку – *** в сраку, а Машке за ****у – Красную звезду. Слышали такую военную поговорку? Не слышали. И не услышите! А что тех, кто был в плену, потом в наши лагеря отправляли, знаете?
Эти его слова так шибанули по мозгам, что даже хмель прошел. Кто-то из наших начал ему говорить, мол, этого не может быть. Он подождал, когда это закончится и спокойным голосом продолжил: Сынки. Не путайте два понятия – государство и Родина. У нас, когда государству надо, прикидывается, родиной. Мол, спасите, помогите, а потом – *** в сраку! Вы знаете, что с 39 года по 47 год платили за ордена и медали? Правильно, не знаете. Слишком много было орденоносцев после войны. И каждому надо было платить за его награды! А ещё каждый из них мог раз в год куда-то съездить бесплатно! Вот и решил Сталин, что хватит этих защитников Родины кормить. Взял и отменил всё с 48 года. Я ещё помню, как ордена и медали на улицы выбрасывали…
Ужас откровения ветерана меня потряс. В шоке был не я один. Каждый из нас понял, что знаем мы о Великой Отечественной только то, что нам разрешено знать.
Сейчас уже не помню, чем закончилась та встречу с ветераном в нашей беседке, но его слова я запомнил на всю оставшуюся жизнь. И когда мой батальон уже был готов в переброске в Афганистан я знал, что скажу своим солдатам.
«Гвардия! Что каждый из вас должен знать. Первое. Афганистан – это не Великая Отечественная. И мне тут на *** не нужны Матросовы и Гастелло. Вы мне все нужны живыми и здоровыми. Второе. Любой из вас кто решит совершить подвиг ценой своей жизни, знайте, останешься живой – пожалеешь, бить буду как отец родной! И последнее. Мы выполним все боевые задачи, которые нам поставят. Единственная просьба – берегите себя. Я за вас в ответе перед вашими родителями. Родителям нужны только вы, а не медальки или ордена посмертно».
10.05.2020