Печеночка

        - Ти и где тебе носило? И в кого ты такой удался? Абраша, у этого ребенка шпильки в заднице!
        - Паша, я тебе умоляю! Сколько той задницы?
        - Мы с другом на балку ходили!!!
        - Я так и знала! Там же грязь! Там круглый год можно не снимать калоши! Снимай всё с себя, я замочу.
        Дедушка  во дворе уже  наливал воду в большое оцинкованное корыто, в котором  меня, было, купали прямо перед домом в жаркие дни.
        - Дай тебе Б-г здоровья, Абраша! Как эта мясорубка крутит! Я только положу кусочек, так прямо соком вилитает!
        Бабушка перекручивала говяжью печень. Дедушка, не отрываясь от газеты, улыбнулся, глянул на меня поверх очков.
        Я в одних трусах сидел и ждал, когда моя одежда высохнет.
        - Деда, а про что ещё та толстая книга?
        - Слушай, что я тебе скажу. Там много чего.
        - Абраша, не забивай ребенку голову. Лучше приготовь керогаз на улица.
        - Идём загорать,- сказал дедушка.  Снял очки, положил их в футляр, футляр в брюки, в карман. Сложил газету. Снял майку, чтобы тоже быть как я, без рубашки.
Мы пошли в сарай. Через лейку дедушка аккуратно налил керосин из огромной канистры. Тряпочкой тщательно вытер поверхности, где могли быть капельки керосина. Я не видел их, а дедушка все равно протирал.
        - Делай всегда всё хорошо. Плохо - оно само получается…
        Поставил керогаз на подставку прямо во дворе, почесал углубление на правой руке, где было ранение, и начал накачивать воздух. И снова неповторимый равномерный глуховатый стук железом по железу.
        - Когда они провидут сюда газ, нам уже будет не нужно, - сам себе говорил дедушка.
        - Это всегда так. Этим человек от жьивотного отличается.
        Мне стало интересно.  Вроде само собой понятно, а чем всё-таки отличается?
        - Деда, это в той книге написано, чем отличается?
        - Да, но не так, чтоби так и сразу.
        Мы пошли в дом, чтобы принести во двор большую табуретку. Она была вместо столика, когда что-то готовили на улице. Бабушка уже перекрутила печенку и заканчивала перекручивать лук.
        - Так лучок вичистит всю печёночку и кусочком хлебушка ми прокрутим и вичистим лучок.  Обязательно вобьём яичко и ложечку муки и все хорошенечко перемешаем.
        Из солонки бабушка зачерпнула рукой крупной соли, потом присыпала молотым перцем и деревянной ложкой перемешала. Перекрученная печень выглядела как необычный красный кефир.Дедушка показал мне на шкаф, где стояли книги.
        - Видишь? Ти такого ни в одной норке жьивотных не найдешь. Но это ещё не всё. Бабушка тщательно перемешала  фарш.
        - Пусть постоит пару минут, ми его еще раз перемишаем. Соль крупная потому что.
        Когда мисочка с фаршем уже была на большой табуретке и рядом  мисочка, куда складывать то, что со сковородки будет снято, керогаз уже угрожающе гудел.
Я его не любил. Он был какой-то неживой. Много шума, много огня, и только на улице можно было им пользоваться. Я всегда ждал, когда пойдет снег и будет петь печка. На эти угольки можно было смотреть всё время. Они греют и радуют. Я подошёл ближе к сараю, где на земляном полу было ещё  немножко оставшихся углей и пахли колотые дрова.
        Бабушка поставила на керогаз большую сковородку и из старой-престарой бутылки налила туда масло.
        - Абраша, принеси из дома кухонное полотенце, чтоби я двадцать раз не бегала.
        Дедушка принес полотенечко, которое бабушка махом закинула на плечо и, прикусив в сосредоточении нижнюю губу, брала ложкой фарш и выливала его в сковородку. Фарш немного расплывался и превращался в тонкие аладушки.  Совершенно одинаковые.
        - Жьивотное всегда остаётся одинаковим. Человек любит учиться всё больше.  Всё, что ми знаим – это ми знаим от людей, которие били намного раньше нас. У жьивотных такого нет. Если ми кошку маленькую бросим к волкам – вирастит все равно кошка. А если человека – вирастит с виду человек, а жьить будит, как волк.
        - Жьивотные не делают подарки. Они делятся пищей. Человек же  может подарить книгу и это самий лучший подарок.
        - Вот, смотри, птички-курочки клюют зёрнышки, а  ми из зёрнышек делаем хлеб. Но это ещё не всё…
        Бабушка выструганой деревянной лопаточкой переворачивала котлетки-оладушки и готовые складывала в чистую мисочку.  Ни одни котлеты и никак по-другому приготовленная печенка так не пахнут!
        - Хорошо, что ми на улице это делаем. Если так забризгает маслом кухню, можно в кухне сразу делать ремонт! – комментировала бабушка, улыбаясь в предвкушении той радости и наслаждения, которое она готовит своим родным.
        - Видишь? – продолжал дедушка. Ми умеем радоваться, когда радуем других. И если человек прожьил и не оставил радости потомкам, так нет никакой разницы между ним и жьивотным.
        На столе был нарезан круглый ржаной хлеб. В солонке крупная соль. Возле каждой тарелки два стручка зеленого лука. Посередине мисочка с печёночными котлетками. А пюре бабушка высвободила из закутанной в полотенце кастрюльки, чтобы не остыло… Мягкое, без единой бубочки пюре, над которым поднимался вкусный пар.
Бабушка налила дедушке в граненую стопку его неизменные сто граммов водки. Себе и мне в большие чашки компот...

        Приятного аппетита, ребята!