Букет

Коротки дни в декабре. За окном вагона вечерние сумерки скрыли занесенные снегом лапы елей. Проводница включила свет. Пассажиры засыпали под мерный стук колес, а просыпались шли в начало вагона за кипятком, заливали им лапшу, от того в вагоне  становилось еще душнее.
Алина старалась брать место поближе к входу, чтобы на коротких остановках вдохнуть немного воздуха.
Вот и в этот раз она проснулась от толчка. Поезд остановился. Она откинула простыню, используемую как ширму, вздохнула, вспоминая времена хорошей жизни, когда однажды с мамой ехала в купе пустого вагона или нежилась на мягком диване СВ. Все в прошлом.
А сейчас проводница елозила грязной тряпкой по полу, готовясь к остановке в Тюмени.
И вот она, эта самая Тюмень.
Выйдя из вагона, Алина оглянулась, но не увидела никого из своей родни. Какой-то парень в красной куртке и шапочке с красным помпоном, как на беретах французских моряков, подбежал к ней и стал ее целовать и обнимать.
О! Да это зять ее троюродного брата. Через пару минут подбежала и его дочь с малышом, которому она тут же дала коробку конфет, приготовленную заранее, помня о том, что однажды, родня, приехавшая с Урала, привезла ей коробку конфет. Невиданное чудо для того времени, когда в магазинах коробок не было, и продавцы продавали  конфеты в кульках из  коричневатой   бумаги, Бумага была настолько грубой, казалось, что в ней застряли опилки. Конечно, никаких опилок не было. Конечно, на этом фоне зеленая коробка конфет с алыми маками была чудом. Но времена прошли.
Малыш, взяв коробку, сказал:
- Это маме нужно подарить. У нее сегодня день рождения.
- Маме мы подарим цветы. Поехали в магазин.
Магазин оказался складом. У входа красовалось чучело  медведя. Зачем чучело  на этом цветочном складе? Может быть, оно было выставлено на продажу?
Так как именинница хотела букет из разных цветов, Алина попросила продавца оформить именно такой.
Но не тут-то было. Девушка начала уверять, что букет из однородных цветов будет смотреться лучше. Муж именинницы молча отошел в сторонку.
Сама же именинница, получив букет, положила его в багажник.
По дороге Алина объяснила, что букет из алых роз лишь потому, что так хотела продавщица.
- Я помню в девяностых годах газета, в которой я работала, праздновала юбилей?
- Какой? – спросил зять.
- Пятилетний.
Увидев его удивленное лицо, она пояснила:
- Да, итак бывает. Незадолго до юбилея  я разговаривали с французским   журналистом одной очень известной газеты. Он сказал, что пять лет для любой газеты это своего рода рубеж, который не все издания могут преодолеть.
- И как ваша газета…?
- Прожила чуть больше. Хорошо, что никто и не предполагал, что все скоро рассыпется как замок на песке. И газеты больше не будет, и радости не будет. В тот день празднования я купила на Сенной большой букет разных цветов. В ту пору никаких цветочных магазинов и киосков не было. В центре Сенной площади стояла женщина с большими ведрами, полными  цветов. Пока я выбирала, рядом собралась толпа. И кто-то из толпы крикнул:
- Это не букет, а какой-то веник.
С букетом  я вошла в здание в ИТАР ТАСС, где находилась редакция, в окнах которого до перестройки были выставлены фотографии.
- Прямо так и зашли?
- Все раньше было просто. Документы были не нужны. Да и мое лицо примелькалось. В кабинете редактора букетом завладела одна блондинка. Схватив букет, она умчалась в конференц-зал, где вместо стульев поставили стол с яствами. По моей просьбе включили Мари Лафоре, известную французскую певицу.
 Алина замолчала, думая о том, что каждый раз проезжая мимо бывшего здания ИТАР-ТАСС, она смотрит на окна последнего этажа и осознает то, что не знает за окнами находилась редакция, приносящая ей радость.
Много она видела букетов и потом, но этот с Сенной площади не исчезнет из ее памяти никогда.
Фото H.-P.R