Сегодня мы будем красить джинсы!

Глава 1. Лана

От зуда хотелось разодрать кожу до крови. Лана смачивала лодыжки спиртом, но он помогал всего на несколько минут, после чего зуд возобновлялся с ещё большей силой.
Утром следующего дня девушка уже собиралась посетить местную поликлинику, но тётина подруга, врач, приехавшая после обеда,с ходу вынесла вердикт: это не чесотка – это блохи!
- Как же так? – вполне логично засомневалась больная. - Почему блохи кусают только меня? Козла отпущения нашли что ли?
Этой осенью в большом доме пенсионерки Венеры собралась небольшая компания: Лана,  племянница из Питера, сестра Нонна из Омска, та самая подруга-врач Лена из Воронежа, подъехавшая позже всех, ну и сама хозяйка. Лана, самая молодая из всех, всё время пыталась уединиться от «взрослых тётенек»; кроме разницы в возрасте,на это обстоятельство было ещё одно объяснение - девушка писала стихи.
Омичка Нонна, худощавая женщина со своим видением миропорядка, приехала "не чаи гонять и лясы точить", а с благородной миссией: помочь сестре подготовить усадьбу к зиме. Конечно, зимы на Кубани, не то, что в Сибири, но тоже требуют к себе почтительного отношения. Многое надо было успеть сделать до наступления заморозков. Опекать недавно овдовевшую сестру Нонна считала своим родственным долгом; она приезжала два раза в год, так как в далёком холодном Омске её ничто не держало.
Каждое утро в доме Венеры начиналось вопросом, произносимым Нонной с ультимативным нажимом:
          - Что сегодня будем делать?
          Услышав ответ сестры, Нонна без промедления, с исключительной пунктуальностью и ловкостью включалась в любой хозяйственный процесс, будь то уборка опавшей листвы, варка варенья или приготовление виноградного вина. Лана с восхищением наблюдала за работающей тётей и невольно завидовала её неиссякаемой энергии. Правда, от этого «перпетуум мобиле» Лане, тяготеющей к творческому уединению, частенько доставались упрёки в отлынивании от важных! дел.
Кроме людей в доме жил ещё дымчатый кот Ёся, породистый британец; во дворе обитали кот Рыжик и трёхцветная кошка Мася. Все четвероногие, включая и породистого Ёсю, дружно почёсывались, что подтверждало наличие у них тех самых блох, виновниц нестерпимого зуда у молодой поэтессы.
 У той и лодыжки распухли, и бессонница замучила, и аппетит пропал.
           «Утром всё-таки пойду в поликлинику, - решила Лана, в который раз разглядывая отекшие багровые ноги. - Может Лена ошибается, она ведь педиатр, а не дерматолог?»
Заметив на правой лодыжке чёрную слегка вытянутую поблёскивающую точку, Лана наклонилась вниз – точка исчезла. Кожа, где она только что сидела, нестерпимо зачесалась. «Значит, блохи! - усмехнулась Лана. – И что теперь делать? Звонить другу?»
Под "другом" подразумевалась Рита – питерская подруга Ланы, специалист по фэн-шую и гомеосинергии. Рита могла дать нестандартный совет по любому вопросу. Благодаря подруге-гомеосинергистке Лана тоже научилась воспринимать мир единым волновым пространством. С Ритой они прекрасно понимали друг друга, а вот посторонний несведущий человек воспринимал беседу подруг, как тарабарщину.
Рита оказалась на связи:
- Как думаешь, Ритуля, почему объектом нападения блохи выбрали меня, ведь в доме куча народа. В чём тут подвох?  Сразу говорю, как на духу: сама я никого не обижала и не кусала - ни в мыслях, ни явно. Стараюсь всем угождать, не прекословить, даже котов этих блохастых подкармливаю разными вискасами и феликсами. Как закон «подобное притягивает подобное» действует в моём случае с блохами?
После короткой паузы из телефона прозвучал доброжелательный спокойный голос подруги:
- Верно, подобное притягивает подобное – это один из постулатов гомеосинергии. Я уверена, Ланочка, что ты сможешь и без меня во всём разобраться, таблица Луизы Хей тебе в этом поможет. Прости, я сейчас консультирую клиента, давай созвонимся завтра утром и продолжим разговор . Пока, моя блохастенькая, – пошутила Рита напоследок и отключилась.
Уединившись в гостевой комнате, Лана ввела в поисковик запрос: Луиза Хей, таблица по психосоматике и прочитала то, что касалось укусов насекомых.
Волновым подобием укусов Луиза Хей считала «страх и открытость для всяческого пренебрежения». Излечивающая аффирмация предлагалась такая: «Я прощаю себя и люблю себя с каждым днём всё больше».
Лана задумалась: «Вот, в чём дело. Опять виноваты мои комплексы, будь они неладны. Рита уже объясняла мне, как надо избавляться от негативных мыслей и от этих, как их там… поведенческих паттернов, но я снова потеряла бдительность.  Сама себя закусала! Люблю писать стихи, но, увы, поэзия не приносит мне никакого материального вознаграждения, только духовное. Проблема в том, что, с одной стороны, лично меня это вполне устраивает, а, с другой стороны, вызывает страх несоответствия ожиданиям людей, мнением которых я дорожу. Вот взять Нонну. Её мнение мне не безразлично, она же, чувствуя мою уязвимость, покусывает меня, заставляет делать то, что мне делать совершенно не хочется. Вот здесь и срабатывает закон гомеосинергии: подобное притягивает подобное. Я занимаюсь самоедством, а блохи под шумок делают тоже самое, т.е. грызут мои голые беспомощные лодыжки. Нашли слабое звено!
Все остальные из нашей компашки неуязвимы для них. Венера – хозяйка в доме, ей палец в рот не клади: что думает, то и говорит, но никто не обижается и не огрызается.
Нонну под бронёй альтруизма никаким блохам и тараканам не достать.
Врач Лена, как и Лана, тоже любит уединяться, но её никто не трогает и не покусывает. Во-первых, не родня; во-вторых, доктор всё-таки; в-третьих, держится уверенно и знает себе цену: делает то, что хочет делать, нисколечко не комплексуя при этом.»
Лана вспомнила, как вчера они все вместе сливали с осадка молодое виноградное вино. Венера надавила из ягоды аж десять бутылей сока.
- Ах, какое божоле получилось у тебя в этом году, Венера! Только три бутыли перелили, а я уже захмелела, - рассмеялась Лена и в сопровождении Рыжика и Маси покинула коллег по винопроизводству. Пошла на осенние хризантемы любоваться. Наблюдая за врачихой, ставящей букет в вазу и улыбающейся своим мыслям, Лана не удержалась и набросала-таки несколько строк в своём секретном блокнотике:

Как лёгкий ветерок, как нежное суфле,
Букет из хризантем - октябрьский этюд.
Мне хочется порхать и быть навеселе,
Лишь только оттого, что хризантемы тут.

А рядом за окном бездомный пёс бежит,
И ветер за окном железом дребезжит.
На жёлтые цветы любуюсь и молчу,
Быть может оттого, что жить легко хочу.

Кто-то на хризантемы любуется легко, без зазрения совести, с котами общается без зудящих последствий, а меня блохи от этих самых котов закусали, ноги распухли так, что любимые белые кроссовки малы стали. Нет, так не пойдёт: надо исправлять ситуацию - создавать новое информационное поле, изгонять из себя страх и неуверенность и расчищать заблокированные энергетические каналы.
Лана несколько раз, сначала про себя, а потом и вслух, прочитала переписанную в блокнот аффирмацию. Ни лёгкого озноба, ни тремора, ни волнения, указывающих на перестройку пространственной голограммы: страхи дали слишком глубокие корни и не собирались так быстро сдаваться. Лана решила сделать перерыв, а потом повторить попытку.
Вышла во двор. Октябрь в этом году выдался аномально тёплым и солнечным. Вислоухий Ёся вальяжно возлежал на цветастом матрасике садовых качелей. Кошка Мася, как и положено дворняге, спала в ржавом раструбе старого СССР-го пресса. Две недели назад из него давили виноградный сок для того самого божоле, а теперь Мася несокрушимый, в отличие от бывшего союза, аппарат использовала в качестве спального места. Рыжик подрёмывал на старой ободранной табуретке.
Лана заглянула в теплицу. У трудолюбивой тёти Венеры каждый квадратный метр земли приносил пользу. Летом в теплице хозяйничали длиннющие огуречные плети, сейчас радовали глаз пышные герани самой различной расцветки. Получив от тётиных цветов порцию божественных флюидов, девушка подошла к яблоне. Яблоки давно собрали, а вот на лиане, оплетающей дерево, дозревали похожие на кабачки плоды. Это была люффа, мочалка. Лана пощупала, как делала тётя Венера, один из плодов; судя по жёсткости, он ещё не созрел. Несколько оскальпированных, без зелёной кожи, мочалок, сушилось на верёвке рядом с бельём; одну из них Венера уже пообещала подарить племяшке. Пусть трёт спинку кубанским натурпродуктом и вспоминает тётку добрым словом!
Пройдя мимо вольера с курами, Лана оказалась в тени раскидистой смоковницы. Инжир она любила в любом виде: сыром, сушёном, варёном. Врачиха, узнав об этом, и видимо ещё из каких-то своих педиатрических побуждений, сварила для ленинградской поэтессы баночку варенья:
- Ланочка, деточка, хочу, чтобы ты в своём холодном Питере смаковала зимой сладкие фиги и с теплом в сердце вспоминала нашу весёлую компанию!
Найдя несколько зрелых плодов, Лана подержала их в ладони, напитываясь священной энергией, и по одной медленно, смакуя!, съела. Откуда-то (со смоковницы, наверное) прилетели строчки: 

Эфиры, витамины, кислоты и пектин,
Однажды человека Бог фигой одарил.
Адам был самым первым, он Еву угощал
И в фиговый листочек подругу наряжал.

«Сочиню стихотворение про смоковницу, а вечером прочитаю, пусть слушают! Стихи мои позитивные - с какой стати мне их прятать? Обязательно прочитаю. И про хризантемы тоже!» - внушала себе Лана. Во дворе кроме неё и Венериных четвероногих питомцев больше никого не было; из открытого окна кухни неслись женские голоса и соблазнительные запахи готовящегося ужина.
Убедившись, что никто не видит, Лана приняла позу воина и, как мантру, проговорила несколько раз аффирмацию Луизы Хей.
Не сказать, чтобы Лана была заядлой йогиней, асаны она использовала для таких моментов, как сейчас, когда требовалось совершить внутри себя маленькую революцию. Мысленно сконцентрировав внутреннюю энергию, Лана, словно джедайский огненный меч, направила её вперёд…
 Вернувшись в дом, достала из чемодана заветный блокнотик и начала писать. Слова легко складывались в строчки, строчки в четверостишия, и никаких мук совести! Нонна несколько раз заглянула в комнату, мимикой и недовольным сопением призывая отшельницу к коллективному приготовлению ужина, но Лана была непреклонна. Она вышла на кухню, когда сочла свой труд идеальным для обнародования.
- Я сочинила новое стихотворение! – торжественно сообщила поэтесса присутствующим и сделала многозначительную паузу.
Нонна недовольно поморщилась, Тамара поправила волосы на голове, а нарезающаяся хлеб Лена воскликнула:
- Умничка! Почитай нам, пожалуйста.
Лана откашлялась и громко, стараясь не волноваться, начала:
 
Блохи кусают? На то есть причина.
Если трясётесь вы, словно осина,
Если боитесь своих побуждений -
Вас искусают без сожалений.

Как же бороться?
Чтоб вас не кусали,
Надо чтоб крепче, сильнее вы стали.
Страхам своим перекройте дорогу -
Блохи от вас разбегутся ей-богу!

- Отлично! – захлопала в ладоши педиатр. – Я с тобой, Ланочка, полностью согласна, все болезни от наших страхов. Можно я сфоткаю стихотворение? Обязательно сама перечитаю и знакомым перешлю. Пусть не думают, что только таблетками можно лечиться. Таблетки – это химия, а тут физика, волны. Нас губит то, что делает нас слабее.
- Конечно, фоткай! – Лана положила на стол рассекреченный блокнотик.
- Вы и правда думаете, что можно избавиться от болезни, всего лишь изменив поведение? Лично я считаю это шарлатанством. Лучше к хорошей знахарке сходить – больше пользы будет. Венера, что ты обо всём этом думаешь? Посоветуй Лане местную бабушку-целительницу, – Нонна выжидающе смотрела на сестру.


Глава 2. Спиритический сеанс

Нарезав салат из огурцов и помидоров и разложив по тарелкам куриные отбивные с макаронами, Венера, наконец, ответила:
- Ты ведь знаешь моё отношение ко всей этой чертовщине. Или забыла тот страшный пожар в Омске? Тогда я тебе напомню. И вы послушайте, мои дорогие, поучительно будет.
Было это почти сорок лет тому назад, мы тогда ещё в Омске жили, на втором этаже деревянного дома с печным отоплением. Полинка моя только школу закончила. Уже не помню, откуда у нас в квартире появилась старинная книга по магии, но однажды мы решили ею воспользоваться и провести спиритический сеанс. Покуражиться, одним словом. Всё делали строго по книжке: вызывали духи умерших людей и задавали им вопросы. Дух Пушкина был точно, – Венера глянула на Лану и племяннице в зелёных тёткиных глазах почудились странные огоньки.
- О чём спрашивали-то духов? – полюбопытствовала Лена. Она слушала подругу очень внимательно и по ходу рассказа неоднократно уточняла детали.
- Да много чего, но главное,- поступит ли Полинка в институт?
- И что Пушкин ответил? – в ожидании ответа, Лена перестала есть и замерла.
- Сказал, что Полина поступит, а вот подруге её, Маше-медалистке, Александр Сергеевич напророчил неудачу на вступительных экзаменах. Так впоследствии и получилось.
- Что же было дальше? – не унималась докторша.
- Дальше… дальше наша квартира сгорела, – горестно вздохнула Венера.
- Как так? – опешила Лена.          
- Да вот так. После гадания, будь оно неладно, разошлись мы по своим делам кто куда, а пока в квартире никого не было, она и сгорела.
- Так отчего загорелась-то?
- Пожарные предположили, что возгорание от печки пошло. Я же уверена, причина в другом – нельзя мёртвых безнаказанно тревожить. Грех — это. Так что, к знахаркам не хожу и вам не советую. Они тоже с духами общаются, и неизвестно, какую плату духи взамен своей услуги потребуют. Надо с проблемами справляться своими силами, без потусторонней помощи. В этом я, пожалуй, Ланочка, с тобой соглашусь. Да, Ёсенька?
Венера ласково посмотрела на кота, дремлющего рядом, на стуле. Услышав своё имя, Ёся поднял голову и огромными лунными глазами уставился на хозяйку.
- У нас в посёлке тоже недавно был пожар, – неожиданно произнесла доктор. – Соседский дом сгорел.
Внимание ужинающих сосредоточилось на гостье из Воронежа.

Глава 3. Гроза

- Было это в начале октября, прямо перед моим отъездом к Венере. Ночью я проснулась от страшной грозы. Гроза в октябре для нашей полосы, как вы понимаете, – это нонсенс! – доктор подняла вверх указательный палец и окинула аудиторию многозначительным взглядом.
"Аудитория" дружно кивнула.
- Той ночью кроме меня и кота в доме никого больше не было. Я не страдаю фобиями, но, скажу честно, мне было очень страшно. Особенно, когда громыхнуло прямо над головой, - поёжившись от собственных воспоминаний, доктор сделала паузу. - Стало очень темно, погасли все подсветки на приборах, и... завыла собака. Судя по голосу, это был не наш дворовый Тузик. Тузик молчал, а та собака продолжала выть, но не от страха, - она выла от боли. Я решила, что молния попала в беднягу.
Вой прекратился так же неожиданно, как и начался.
Я и Калиостро, оба испуганные и растерянные, сидели на кухне. Света в доме, по-прежнему, не было, а вот фонари на улице горели. Мне это показалось странным, я взяла фонарик и вышла на веранду, чтобы проверить щиток: тумблер, отвечающий за электричество во всём доме, оказался в выключенном положении. Я подняла его: микроволновка запищала, подсветка телевизора засветилась. Я успокоилась и легла спать. Кот устроился на моей подушке в любимой позиции: морда к морде.
Разбудил меня уже голос мужа. Он утром вернулся с ночного дежурства, - пояснила Лена, сидевшей напротив неё Лане, - и прямо с порога сообщил, что у Беловых, наших соседей, горит дом.  Я подбежала к окну, а там - жуткая картина: из-под крыши соседского дома валят густые клубы дыма и вырываются оранжевые языки пламени. Муж рассказывал мне новости, а я лишь охала и ахала.
Оказывается, первыми пожар заметили жильцы пятиэтажки: они сразу вызвали спасателей. Те приехали и обнаружили во дворе труп собаки. Валера, хозяин дома, приехал позже. Муж успел переброситься с ним несколькими фразами. Оказывается, Валера уверен, что Вика, бывшая жена соседа, отравила овчарку и дом подожгла. Вика на днях в открытую грозилась устроить Валере и его новой жене «развесёлую» жизнь.
В свою очередь, я тоже рассказала мужу последовательность ночных событий и выложила свою версию причины пожара.
- ...уверена, что именно из-за грозы у Беловых произошло замыкание проводки со всеми вытекающими последствиями. И собаку убила молния, а не яд...
Немного подумав, Лена снова обратилась к подругам:
- Дело в том, что дом соседей имеет очень плохую энергетику. Как уж там получилось на тонком плане - гадать не буду, я не гомеосинергистка, как Лана, но первый хозяин дома Бурков так и не пожил в нём: бессовестный бросил жену и девчонок своих, малышек, спутался с молодой пассией и укатил куда-то. Перед бегством, только отстроенный дом Бурков продал Беловым. Зачем они его покупали, не понимаю! Зная предысторию, я ни за что не стала бы жить в таком неблагополучном месте. Мне кажется, бывшая жена Буркова прокляла и мужа-предателя, и всё, что о нём напоминало. Она ведь живёт неподалёку. Представляете, какие эмоции в ней бурлят, когда она проходит мимо.
Зря Беловы покупали дом, зря! – сокрушённо покачала головой Лена. - Всё у них могло сложиться по-другому.
Доктор снова сделала паузу, давая возможность "аудитории" представить «другую» более счастливую жизнь её соседей.
          - Когда Беловы заселились в пустующий соседский дом, я всё ждала продолжения нехорошей истории. Но десять лет всё было по-людски, без чертовщины. В саду появились большая теплица из поликарбоната, красивая беседка, много новых растений, куры, собака.
"Нормальность соседей  перевесила «нехорошесть» участка!" - решила я.
Однажды весной, услышав, как хлопает под порывами ветра дверь теплицы, я нутром почувствовала недоброе. Дверь стучала всю весну, всё лето, и осень… Соседи в тот год ничего не посадили. Огород зарос бурьяном и семена летели на наш участок. Так что работы с сорняками у нас с мужем сразу прибавилось.
Мы долго держались и старались думать о Беловых позитивно, а слухи об их разводе считали недобрыми фантазиями скучающих обывателей.
Слухов становилось всё больше и больше: то Валера попал в больницу с сотрясением мозга после очередной разборки со своей бывшей, то Вику видели в магазине нетрезвой… Я и сама как-то встретила соседку и едва узнала её. Из ухоженной моложавой женщины она превратилась в отёчную особу неопределённого возраста.
Потом услышали, что Валера сошёлся с молодой женщиной. Вика тоже не отставала от бывшего супруга и демонстрировала народу то одного ухажёра, то другого.
Соседский дом теперь пустовал, по участку одиноко бродила овчарка, Ванда. Она лаяла через забор на прохожих и на нас с мужем. Из цветущего оазиса сад Беловых  превратился в сорняковую пустошь.
Беду скоро наживешь, да не скоро выживешь. Не просто так молния в дом попала и собаку убила. Всё по твоей теории, Ланочка, подобное притягивает подобное! Какую энергетическую волну выпустишь в пространство, такая к тебе бумерангом и вернётся. Валера и Вика сами выпустили джина из бутылки. Понимают ли они, что сделали со своей жизнью? Сначала превратили её в пустошь, а теперь и в пепелище. Их прекрасный сад, словно лишаём, затянуло бурьяном; теплица, где они лелеяли ростки новой жизни, рухнула; железная крыша дома обуглилась и покорёжилась. Беловы и других невинных людей сделали заложниками своей вражды. Только начни войну, и война уничтожит твой хрупкий мир. Какие ещё жертвы нужны, чтобы бывшие супруги нашли в себе силы остановиться и простить друг друга?
Лена замолчала. Все сидели с задумчивыми лицами, осмысливая услышанное и примеривая его к личному опыту.
- Чем закончилась эта история? Хозяева будут восстанавливать дом? - заинтересовалась практичная Нонна.
- Не знаю. Я ведь уехала. Хочу сказать,- очень неприятно, когда у тебя под боком такое творится, – ответила Лена.
- Но и поучительно тоже, – подключилась к дискуссии Венера.
- Это да. Согласна, – закивала головой доктор. - Только начну с мужем ругаться, сразу соседская пустошь перед глазами возникает. Как чёрт из табакерки. И дверь, хлопающая, в теплице, так и слышу этот неприятный звук - предвестник печального финала. И виноград…
- А с виноградом-то что не так? – удивилась Нонна.
- Так он через забор на нашу сторону теперь растёт, словно убежать хочет с соседского участка. Плохо ему там.
- Всё правильно, - оживилась Лана, - виноград в эзотерике считается очень чистым растением, черпающим энергию из космоса. Оно не выносит вампиризма, связей с нечистой силой, вот и старается удрать туда, где ему расти будет по душе.
- Бедняжка! - Венерины глаза наполнились слезами. – И собаку тоже жалко. Ей-то за что всё это. Да, Ёсенька?
Венера погладила своего любимца. Кот одобряюще заурчал.
- Посмотрела на Ёсю и случай смешной вспомнила, – начала Лена, ей хотелось изменить царящее на кухне настроение. – Сварила я как-то мясо и стала звать всех, кто в доме был: «Мясо - кто кушать будет?» Первым на кухню прибежал… Калиостро!  Пришлось и ему кусок мяса выделить за понимание и отзывчивость.
"Аудитория" закивала, расслабилась. Пора было расходиться и готовиться ко сну. И тут прозвучал коронный вопрос Нонны:
- Венера, что завтра делать будем?
- Завтра мы будем красить джинсы! – ответила за Венеру Лена и рассмеялась.
- Не поняла! – удивилась Нонна.
- Тоже анекдот из нашей семейной жизни. Утро, спрашиваю мужа: «Чем сегодня заниматься будем, дорогой?» Муж нажимает на пульт телевизора, и звучит чёткий ответ:
- Сегодня мы будем красить джинсы!

Глава 4.   Нонна

На следующий день дружная компания, собравшаяся в доме Венеры, сразу после завтрака отправилась на огород. Задача хозяйкой поставлена была не сложная: собрать последние кабачки и сграбить ботву.
Небо, как и в предыдущие дни, благословляло любые начинания. С работой подруги справились быстро, ещё и яблок, тоже последних в этом сезоне, набрали для сушки, и сонного ужа разогнали из-под старой травяной кучи. Змея, сверкнув чешуёй, испуганно юркнула под фундамент сарая.
 Можно было вычеркнуть ещё один пункт из списка предзимних дел. Довольные, подруги вернулись в дом и, на той же волне, дружно занялись приготовлением обеда. Решено было побаловать себя окрошкой на кефире, салатом из крабовых палочек и яблочным пирогом с корицей на десерт. Пирогом занялась Лана. Венера достала из подвала прошлогоднее виноградное вино и наполнила им хрустальный штоф.
Как поработали, так и покушали: с аппетитом, шумно, скоро. Третий тост был традиционный, за любовь. Чокнулись, выпили. Все, кроме Нонны.
- А ты почему не пьёшь? – удивилась Лена, бережно ставя пустую рюмку на стол. – За любовь надо до дна!
- Я своё отлюбила, – отрезала Нонна.
Лена посмотрела на неё с любопытством:
- Расскажешь?
Нонна покачала головой:
- Моя история будет такая же печальная, как твоя вчерашняя. Она тоже о непонимании и предательстве. В такой день, как сегодняшний, не хочется никому портить настроение.
- День просто прелесть, но ты всё равно, Нонночка, расскажи, – не отступала врачиха. – Скоро разъедимся - с кем ещё пооткровенничаешь?
- С чего ты решила, что мне нужно выговориться? – удивилась Нонна.
- Так вижу, не слепая. У тебя мышцы, как у Буратино, - деревянные. О чём это говорит, знаешь? О скрытности и зажатости: много негатива в себе хранишь, подруга. Улыбаешься ты, как царевна Несмеяна, только по праздникам, и к людям относишься слишком требовательно – значит, и себе чего-то простить не можешь. Я права?
Нонна усмехнулась:
- Ишь какая глазастая! Всё разглядела. Шпионишь за мной?
- Я не шпионка – я врач. Осматривать пациента и ставить диагноз – это моя профессия.  А диагноз я тебе озвучу, если позволишь: хронический гнойник. Пора его лечить: вскрывать и санировать. Не вскроешь вовремя - замучает интоксикация. Так можно и до общего заражения себя довести. Мой тебе добрый совет – вскрывайся, рассказывай, тебе же легче станет.
Доктор уговаривала профессионально, и Нонна сдалась.
- Права ты, Лена, - есть часть моей жизни, которую я постоянно в голове прокручиваю и пытаюсь разложить по полочкам. Ничего у меня не получается, и того, что произошло уже не изменишь.
Было это очень давно, двадцать лет назад. Я тогда в жёнах числилась. С мужем Женей в университете познакомилась, на последнем курсе. Полюбили друг друга, поженились. В те времена это обычным делом было, не то, что сейчас. Никаких гражданских браков – всё по советским законам.  Муж мне достался хозяйственный, покладистый, жили мы с ним в любви и согласии, как в сказке. Только сказка с плохим концом оказалась.
После университета мы на хорошую работу устроились, инженерами, квартиру нам от завода дали. Одно плохо – детей не было. Я лечилась, даже на курорты по профсоюзным путёвкам ездила, а толку никакого. Об искусственном оплодотворении мы тогда и не слышали.
В заботах-хлопотах время летело быстро. Когда свёкор мой умер, Женя поставил меня перед фактом: «Мама теперь будет жить с нами. Не могу её оставить одну, потому что слово дал, сыновнее!»
Не подумайте ничего плохого, но я была против совместного проживания с Жениной мамой, и на это у меня были свои причины.
Мы ведь часто гостили у родителей мужа. Летом в деревне было особенно хорошо: на речке Сиротке купались, на берегу загорали, в лес по ягоды-грибы ходили, орехи собирали. А какие там соловьи песни весной распевали – заслушаешься!
Всё бы хорошо, но невзлюбила меня свекровь с самого начала нашей с Женей семейной жизни. Она, как после выяснилось, на сына большие надежды возлагала. Для себя воспитывала, не для чужой тёти. Женя безотказный был и ловкий, руки золотые, если какая помощь родителям нужна, - картошку посадить, траву скосить, крышу подлатать, – только намекни, сын уже в деревне. Благо, что деревня недалеко от города была. Родители для такого дела и машину помогли нам купить, лишь бы Женя почаще приезжал.
Только я  нежеланной гостьей была. Свекровь изо всех сил пыталась очернить меня в глазах родни. И красотой-то не вышла, доска - два соска, и готовлю не вкусно, с такой стряпни только ноги протягивать и ещё много-чего плела. Конечно, главный её козырь был, тут и крыть мне не чем, – отсутствие детей. Зачем её красавцу сыну такая никудышная жена!?
Надо отдать должное, Женя держался молодцом и от нападок матери меня защищал:
- Мне другая жена, мама, не нужна.
Я была за надёжной спиной мужа, и свекровь, несмотря на все уловки, не могла до меня добраться. Она ждала своего часа.
Теперь вы понимаете, почему, узнав о благородном решении мужа забрать мать к себе, я заметалась. С одной стороны, Женин поступок дорогого стоил. За то и любила: за надёжность и верность. С другой стороны, как я и свекровь, если она меня терпеть не может, уживёмся под одной крышей?  Женя прекрасно об этом знал. Одно дело в гости друг к другу приезжать – потерпеть несколько дней не сложно - и совсем другое жить бок о бок изо дня в день, из года в год. Свекровь она ведь женщина властная и упрямая, у неё про меня своя правда-матка и никто не сможет переубедить её в обратном.
Я несколько ночей не спала: всё придумывала, как нашу ситуацию разрулить по-человечески. Наконец, у меня в голове созрело несколько разумных вариантов, таких, когда и волки сыты, и овцы целы.
Но муж меня оборвал, едва я начала говорить:
-  Я маме дал обещание - она будет жить с нами! Я её не брошу. Точка.
- Да кто предлагает бросать-то? Ты только выслушай меня, Женя. Зачем друг дружке нервы трепать? Где ты видел, чтобы в наше время дети с родителями вместе жили. Живут те, у кого возможности нет, а у кого она есть, так на седьмом небе от счастья. Зачем трудности создавать там, где можно без них обойтись, и где легко можно договориться. Было бы желание. Ты, Женя, прекрасно знаешь, как твоя мама ко мне относится. Тебе же самому, между нами, на линии огня, придётся туго.
- Не хочешь с моей мамой жить, – я тебя не держу! – обрубил муж.
Такого поворота от супруга я не ожидала. Столько лет прожить вместе, и услышать такое! Я словно пощёчину получила, сотрясение мозга, нож в спину. Нутро от его обидных слов свинцом налилось: ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Всю ночь пролежала без сна, думала с ума сойду, а рано утром, наскоро собрав в чемодан самое необходимое, уехала к сестре, к Венере. Женя меня останавливать не стал: он за мамой в деревню поехал.
У Венеры я прожила около месяца. Сестра для меня подушкой была, в неё я свои слёзы выплакивала. Понемногу оживать стала. Время ведь любые раны зализывает.
Через месяц позвонил мой Женя, мы с ним спокойно, без нервов, поговорили. Он попросил прощения, позвал меня домой, сказал, что сильно скучает, и пообещал, что всё у нас теперь будет хорошо.
- Мама после смерти отца сильно изменилась, о многом передумала и только добра нам желает, - успокоил меня Женя.
Я мужу поверила. Словно на крыльях возвращалась в своё любимое гнездышко.
Дома меня ожидало разочарование. Смерть мужа изменила свекровь, но не так, как показалось её сыну. Ей бы в театре играть, свекрови моей.  Возвращение блудной снохи не входило в её сценарий. Да, встретила меня радушно, блюд наготовила, как на свадьбу, стол накрыла, но для показухи. Для куража. Я как увидала занавески новые в квартире и мебель переставленную, так у меня внутри всё и захолодело: кончилась моя спокойная семейная жизнь.
Как в воду глядела. Свекровь, во что бы то ни стало, решила добиться своего – убрать меня со своей дороги. Она без устали день за днём плела интригу за интригой. Вспоминать не хочется, тошно. Придёт Женя с работы уставший, а мать ему жалится: очки никак найти не может. 
- Как куда могли деться? Неужели непонятно? Так жена твоя, Нонка, их спрятала. Извести меня хочет.
- Может, мама, ты сама их куда-то положила, да забыла? Давай я поищу.
- Зачем искать? Я их уже везде искала. Говорю тебе, это Нонка твоя издевается надо мной. Вон давление как скакануло: горсть таблеток выпила, а оно только вверх лезет. Инсульту моего хочет, кровопийца! Скорую вызывай!
На другой день то же самое. Сын на порог, а мама в голос:
- Да что же это делается, люди добрые!
- Что опять случилось, мама?
- Твоя Нонка мне что-то в суп подмешала. Как поела его, так помирать стала. Вызывай скорую!
Почти каждый день «скорая» у нашего подъезда стояла. От соседей стыдно было. Женя не знал кому верить: с одной стороны баррикад мать родная, с другой – супруга законная. Только свекрови всё простительно, возраст и болезни для неё надёжное прикрытие. Мне же приходилось оправдываться, непонятно за что, а ночью подушку мочить слезами горькими.
Прошло два года. Наша семейная жизнь превратилась в ад. Ничто меня не радовало. После работы домой возвращаться не хотелось. Подработки брала, к подругам заходила, - лишь бы не домой. Выхода из создавшейся ситуации я не видела, а с Женей разговоры заводить боялась: знала, что бесполезно, только поругались бы опять.
Вот тут, когда совсем невмоготу стало, нежданно-негаданно, случилась чудо: после стольких лет супружества, я забеременела. Бог видимо сжалился и за моё терпение послал нам с мужем ребёнка.
 Я выпросила у мужа обещание до поры до времени ничего не говорить свекрови. Была уверена - такое известие не только не обрадует её, а лишь подольёт масла в огонь. Каких тогда козней от неё ждать?
Беременность протекала тяжело, а тут ещё продолжающиеся скандалы в доме. Хотя, можно сказать и по-другому: нервозная обстановка в семье вызвала у меня сильный токсикоз.
Днём я работала на заводе, вечером сражалась со свекровью. Пыталась быть сильной, но просчиталась.
 Наверное, наш малыш решил, что в этом мире его не ждёт ничего хорошего. Мы, три взрослых человека, создали для него безвыходную ситуацию.
В середине беременности у меня началось сильное кровотечение. Врачи спасли меня, но ребёнок погиб.
Я хотела даже вены себе порезать. Не успела. Приехала Венера и забрала меня к себе. Больше я домой не вернулась. Не могла их видеть: ни мужа, ни свекровь.
Они до сих пор живут вместе. Женя звонил, звал, но я не вернулась. Внутри всё перегорело. От меня прежней ничего не осталось.

Все долго молчали. Наконец, Венера осмелилась нарушить тишину:
- Прости нас, Господи, ибо не ведаем, что творим!
- Как ты, Нонночка, такое выдержала? – выдохнула Лена, едва не плача. – Всё могу понять и объяснить, но, когда по вине взрослых страдают дети, я зверею! Знаете сколько раз мне приходилось забирать детей из неблагополучных семей? Надо было тебя, Нонночка, раньше вырвать из этого ада. Тогда и ребёнок жив остался.
- Я и сама теперь это понимаю, – Нонна тяжело вздохнула. – Ничего уже не изменишь, судьба у меня такая. Лана, а как твоя наука мою историю объяснить может?
Племянница ответила не сразу.
- К сожалению, так бывает – не ты первая, не ты последняя, крёстная. Моя подруга, Рита, рассказывала о подобных ситуациях в семьях, которые она консультировала. Впрочем, ты и сама сделала правильные выводы. Твой ребёнок находился в очень токсичном информационном поле. Свекровь отторгала тебя, ты её, а Женя не смог никого защитить: и маме слово дал, и супруге. Удобная позиция - он благородный, а вы, что хотите, то и делайте, хоть убивайте друг друга. Жить вместе не у всех получается. Несовместимость биополей провоцирует непримиримые разногласия. Даже космонавтов, у них-то психика тренированная, и тех тестируют на совместимость.
Семья – тот же космос. Законы космоса уважать надо и знать, иначе, таких дров наломать можно.
- Вот и наломали, - вздохнула Венера.  – Хорошо, что Нонну вовремя к себе забрала, а то бы и ей хана пришла. В психушку бы угодила.
- Ты молодец, Венера, – приняла единственно правильное решение. Конечно, Нонну необходимо было вытаскивать из того ада. - похвалила подругу Лена.
- Малыша жалко, - никак не могу себе простить, что не защитила его, – Нонна говорила, и одновременно прислушивалась к внутреннему голосу.
- Не надо, не жалей. В той ситуации ты не должна была никого спасать. Там тебя спасали. И беременность тебе тоже была послана с этой миссией. Ты искала помощи, вот тебе Вселенная и помогла.
- Я всё время за своего малыша молюсь и свечки в церкви ставлю… - начала Нонна.
- Дело в том, что у нерождённого ребенка нет души, он её обретает только в момент рождения.
- А ты откуда знаешь, Лана? - удивилась доктор.
- Библию читала.
- Библию? И что, там так и написано? - снова засомневалась Лена.
- Не прямо, но догадаться можно. Просто поверь мне на слово. Душа нерождённого погибшего ребёнка так и остаётся в Боге, невостребованная. Поэтому нет необходимости молиться за него. Молиться надо Богу, Вселенной - вместилищу единой космической Души.
Плод в утробе женщины является ее драгоценной сакральной частью, чтобы спасти Нонну, Вселенная принесла в жертву плод.
- Зачем?
- Что зачем? – не поняла Лана.
- Зачем она меня спасла? Зачем я нужна Вселенной?
- На каждого из нас у Вселенной есть свой план. Ты же знаешь пословицу: за одного битого, двух небитых дают. Царь Соломон, знаете, как говорил? - обратилась Лана ко всей аудитории. - Больше пользы от того, что посещаешь дом умершего, а не дом, где играют свадьбу. В горе, есть что-то более значимое, чем в радости. Так считал мудрый царь Соломон.
- Всё, девчонки, хорош. Пора наши дюже умные разговоры заканчивать и заняться чем-нибудь попроще, - Венера встала у раковины с грязной посудой.
- Правильно, - засмеялась Лена. – Лучше будем красить джинсы.
- Вот-вот. Этим и займёмся, - согласилась хозяйка дома и подмигнула коту.  – Да, Ёсенька?