Глава 12

      — Хорошо ли вы отдохнули, хеир? — спросил Гантрам, барон д’Сирд боевом коне.— Понравилась ли компания?
     Феранор щурился, ослеплённый солнечным светом, мучительным после долгого сидения в тёмном зиндане. Обняв плечи руками, он отбивал зубами мелкую дробь, жадно впитывал дневное тепло. В уши лился тихое журчанье воды — это тавантинские пехотинцы у колодца наполняли фляги и бурдюки.
     Эльдар очень не вовремя вспомнил, что с момента, когда он последний раз пил, прошли сутки. Пленников не поили. Мучимые жаждой они платками собирали со стен зиндана росу и дрались за возможность облизать камни.
      Он с трудом и жадно  сглотнул, ободрав пересохшее горло, глянул на Гантрама с нескрываемой ненавистью.
      — Что вы собираетесь делать? — голос его сбился на хрип.
      — Я возвращаю вас к вашим друзьям,— барон отвечал на талье, чтобы его не могли понять присутствующие рядом атраванцы.— Тем самым, с кем вы благородно отказались сражаться. Отвергли шанс встать со мной плечом к плечу, заслужить доверие, искупить обман кровью. Вы могли бы стать моим соратником, лорд Феранор. Все знают, что я никогда не предаю и не бросаю тех, кто доверился мне.
      Однако Господь наш Исайя учит своих детей терпению и смирению, поэтому я решил дать вам шанс,— Гантрам возвысил голос.—  Последний шанс, лорд Феранор! Кому вы служите?
      — Эльвенору.
      — Легендарное эльфийское высокомерие столь велико, что не позволяет вам  признаться и вы наслаиваете одну ложь на другую...
      — Оставьте, хеир,— оборвал Феранор.— Не вам уличать меня в обмане, а сказки о благородстве рассказывайте тем, кто не имеет чести вас знать.
      — Видит Бог,— притворно вздохнул барон.— Я пытался дать шанс…
      Всплеснув поводьями он отъехал, а пленников, окриками, руганью, тычками и ударами древками копий стали сбивать в колонну по парно.
     Гантраму подали шлем. Краем сознания эльдар отметил, что оруженосец у барона другой. Неразговорчивого Пинека сменил худой парень с конопатой физиономией. Барон взмахнул рукой. Сержанты заорали. Колонна тронулась. Миновала ворота. Потянулась к холмам.
       Люди рядом стонали, молились, находя себе утешения в сурах Пророков. У всего была и своя приятная сторона. Песок грел замёрзшего эльдара сквозь сапоги.
      Они шли. Желтая равнина постепенно расстилалась пред ними и Феранор наконец понял, что за серые тряпки покрывают её.
     — Поле битвы! — вздохнул сосед,  долговязый мужчина в грязной кундаре.— Алуитом Вечным окончена их жизнь.
      Изрубленные мечами, истыканные стрелами и пробитые копьями тела валялись группами и по одиночке. Нищие хаммадийские лучники бродили среди побоища, вырезали стрелы, снимали с убитых одежду и обувь.
      У холмов к ним на встречу выехали всадники в низких шлемах с железными личинами, железной чешуе и синих плащах. Среди них выделялся один — высокий, суровый и хмурый, в золочёной броне, с завитой кольцами бородой. С первого взгляда было ясно, что в атраванском войске он равен Гантраму по положению.
       И что интересно, Феранора не покидала уверенность, что он его уже видел. Не очень давно, полгода назад, но кажется прошёл целый век. После краткого раздумья, он вспомнил свой первый день в атраванской столице, шахский приём и этого Хмурого у царского трона.
      — Долголетие и простор! — громко приветствовал барон.
       — Долголетие и простор,— не сильно радостно отозвался Хмурый.
       Он окинул взглядом колонну пленников.
      — Это все? Все ваши пленники?
      — Все до последнего! — подтвердил д’Сирд.— Если не доверяете, можете посетить Массаишь сами.
      — Где царевич Митр ас’Саир? Я не вижу царевича ас’Саира!
Феранор изогнул брови. Неужто ослышался? Нет. Хмурый развернул стройного гнедого коня, проехал вдоль строя невольников.
      — Отвечайте недостойные! Кто-нибудь из вас видел царевича Митра ас’Саира?!
      Феранор помнил царевича, хотя всегда произносил его имя на эльвенорский манер как Митрасир. К концу пути между ними успела возникнуть что-то вроде дружбы. Кроме того царевич не раз вытаскивал его из опасных ситуаций. Однажды спас, без преувеличения, жизнь. Правда, потом он чуть не прикончил его в подземельях, но то уже другая история и Феранор быстро прогнал вспыхнувшие ни к месту воспоминания.
       Тем временем, не найдя Митра, багровея лицом, гневно раздувая ноздри и сверкая глазами Хмурый вернулся к Гантраму.
      — Как это понимать?!
      — Наверное так,— спокойно ответил барон,— что он никогда не попадал ко мне в руки.
     — Вы — лжец!
     — Позвольте, но я и не говорил, что ваш принц у меня! Я допускал, что кто-то из пленников не раскрыл своего высокого происхождения, но разбираться с ними мне было в тот момент недосуг. Мы же сражались.
     Не смотря на свою неприязнь к Белому Вепрю Феранор не сдержал лёгкой ухмылки. Неужто этот прохвост выторговал себе спокойный уход, соврав, что держит в плену самого Митрасира?! Однако, если атраванцы клюнули на такую уловку, значит, с его другом что-то случилось.
     — Он пропал возле оазиса Кайсиб,— очень вовремя сообщил атраванец.— Как раз тогда, когда Альмадин разграбили исариане.
     — Послушайте, мурза, будь ваш Митрасир у меня, с его головы не упало бы ни волоска! — заверил Гантрам с нажимом.— Наоборот, к нему относились со всем почтением, подобающим его положению. И уж тем более не стали бы прятать и заворачивать в какой-нибудь пыльный ковёр.
      — Но если не вы, то кто?!
      Барон повёл бронированными плечами.
      — Кто знает, что могло случиться в пустыне? В пути к Альмадину мы несколько раз натыкались на странные деревни. Весьма странные. Пустые дома, мёртвая скотина в загонах. Еда, вода и хозяйственная утварь на месте, как будто все люди внезапно взяли и куда-то ушли. А за ближайшей дюной мы находили мертвецов…
      — Мертвецов без глаз, и при этом без ран на теле,— неожиданно продолжил Хмурый севшим голосом.— Знаю. Сам я такого не видел, но слышал. От… от придворного чародея. Он исчез как и царевич… Они были вместе.
      — Коли так, то могу пожелать лишь удачи,— покачал головой Гантрам.— А чтоб не держали на меня обиды, вот вам подарок!
      Солдаты вытащили Феранора, толкнули прямо в к расшитому золотом нагруднику жеребца. Лицо эльдара обдало горячим фыркающим дыханием. Карие глаза атраванцы смотрели равнодушно.
      — Он попал ко мне вместе с бандой ограбившей святилище в Альмадине,— пояснил барон.— Себя называет Феранором Мистериорном — вельможей из Эльвенора.
       — Я знаю этого пса,— бросил Хмурый.— Этот алялат прибыл в Шагристан вместе с  послом. Вроде бы состоял в его охране, но сами алялаты говорят, что он дезертир и разбойник. Он дважды задирался с мхазами из городской стражи, несколько даже убил. Милостью Алуита, его изловили, судили, но полгода назад он сбежал. Вызванный колдовством демон украл его прямо из-под меча палача. Похоже, он специально подослан кем-то из чародеев, которым не нравится дружба шаха и алялатской царицы. Теперь его голова с выколотыми глазами будет красоваться на коле перед Башней Покаяния. Хвала Алуиту.
       — Вот оно как,— протянул Гантрам.— Какой интересный фрукт. Что ж, я слово дал и я слово держу. Забирайте его, мурза Азарар.

                ***
       Всадник, высокий, закутанный в белый плащ, из-под которого выглядывала джеляба, туго перетянутая оружейными ремнями, круто осадил жеребца. Сделал он это перед самым носом невысокого человека в бесформенном бурнусе, окутав его клубами пыли.
        — Тавантины уходят, Аср! — доложил он.— С ними идут хаммадийцы, проследить, чтоб не вздумали грабить кишлаки по дороге. В Массаише осталось не полных три сотни. Сафуады и катафракты. Мирза занял дом бека, с ним одни сафуады. Остальные встали лагерем перед селением. О Ключе ничего не слышно.
      И выжидательно поглядел на невысокого. Аср одобрительно кивнул.
      — Ты видел кого-то из братьев?
      — Нет, но я видел кое-кого другого,— гордясь своей пронырливостью, сообщил всадник.— Помнишь алялата который ушел от нас в Алмадине?  Предводитель неверных отдал его связанного в руки мирзе!
      Глаза Асра сверкнули.
      — Где он сейчас?
      — В Массаише. В доме бека.
      Он кинул быстрый взгляд на людей за спиной. Восемь человек в одеждах пустынников и увешанных оружием. Лица закрыты платками, сквозь узкие щели поблескивали глаза. Железные шлемы обвёрнуты тканью и покрыты сажей. Они молчали, но Аср знал, что достаточно отдать им приказ и они выполнят его, даже ценой своей жизни.
       Командир фидаинов почесал бровь. Он думал. То, что алялат нашёлся — это хорошо. Он может знать, что произошло в святилище. Быть может, он даже знает у кого теперь Ключ и, что случилось с хранителями. Но… чтобы добраться до него придётся миновать сафуадов. С учётом потерь в минувшей битве, их должно быть осталось сабель пятьдесят — сорок. Много.
      Аср поглядел на разведчика.
      — В Массаише есть собаки?
      Собаки это наказание Алуита. Слишком трусливые, чтобы драться, но с тонким нюхом, они легко обнаружат чужака и выдадут его громким лаем.
       Но к его облегчению, разведчик мотнул головой.
       — Нет ни одной.
       — Знаешь, где держат алялата?
       Разведчик подумал, прежде чем ответить.
       — Кажется, в восточном крыле. Я не смог проникнуть внутрь, но слышал как о нём говорили солдаты. Мирза говорит, он колдун и боится, что тот вызовет демона. Якобы он однажды его вызывал, чтобы избежать смерти.
      Воины зашептались. Они опасались колдовства.
      Внутренний карман, где Аср хранил шкатулку для связи с нанимателем, ощутимо потяжелел. Он положил руку на грудь. Нет… показалось.
      — У нас есть приказ,— медленно с расстановкой произнёс он.— А значит, нас не должно волновать никакое колдовство.
       Он ещё раз оглядел своих людей.
       — Проверьтесь, чтобы ничего не звенело, не бряцало. Действовать будем тихо.

                ***
       Феранора не вернули в зиндан. И это была хорошая новость. Видимо опасались, что оставленный без присмотра он снова выкинет какой-нибудь колдовской фокус. Плохая новость состояла в том, что теперь, за ним бдительно следили три сафуада, с саблями наголо.
       Эльдар неловко повернулся на циновке. Связанные за спиной руки немели. С площади перед домом слышался гомон,  топот, конское ржание. Невыносимо пахло рисом с бараниной, который атраванцы варили в котлах. Запах еды путал эльдару мысли, а мыслил он над своим будущим. Не могут же его всё время держать в четырёх стенах связанным, когда-то повезут в Шагристан и вот тогда ему наверняка подвернётся возможность. Сейчас бежать просто бессмысленно. Вокруг пустыня, а эти люди в ней выросли. Его либо настигнут, либо, что вернее, он умрет в ней от солнца и жажды. Впрочем, от жажды он рискует умереть совсем скоро...
       Сторожа вскинулись на скрип двери. Увидели служанку с кувшином и миской в сопровождении хромающего сафуада и вернулись к наблюдению за Феранором. Служанка — юная девушка из числа освобожденных пленников в Массаише — поставила перед ним миску. Поднесла кувшин к губам эльдара.
        — Пейте не спеша, Феран-Ока,— сказал пришедший на разновидности тальи, которой пользовались исайриты.
Он поднял маску. Феранор взглянул на него и подивился такому обилию знакомых лиц рядом.
       — Помните меня? — сафуад обнажил выщербленные в минувших боях зубы.— Я был в отряде царевича, когда мы ходили к руинам Аль-Амаля. Я, десятник Керим ас’Сагтуд, хотя сейчас многие зовут меня Керим Хромой. И этим прозвищем я обязан вам.
       В памяти Феранора возникла картина круглого зала, чей сумрак едва разреженный светом умирающего «светляка». Между набитыми золотом сундуками, мечутся, дерутся и падают людские фигуры. Звон стали. Крики раненных и умирающих. Гнев, непонимание и удивление, когда тот, кого считал другом внезапно набрасывается на него. Мерцающее серебром кольцо стали, приближающееся к нему всё сильнее. Свист рассекаемого воздуха, холодное дыхание близкой смерти и страх… А потом пьянящая радость от победы и осознания, что всё ещё жив.
        Керим Хромой присел рядом на корточки. Достал кинжал.
        — Попытаетесь сотворить какое-нибудь колдовство — я вас зарежу. Сидите смирно и позвольте служанке вас кормить.
        Не смотря на предупреждение, Феранор едва не захлебнулся водой. Утолив жажду, он взял себя в руки, стараясь, есть медленнее, с достоинством, и боролся с искушением проглотить всё не жуя. А достоинство было сохранять непросто, потому, что в отсутствии ложки он брал плов прямо с пригоршни служанки, губами, как конь.
— Кушайте, Феран-ока, кушайте,— подбодрил сафуад, выводя кривым лезвием узор на полу.— Скоро вам предстоит отправиться в Шагристан, перед очи Великолепного Саффир-Шаха. За вашу голову Мирза-Азарар надеется получить снисхождение.
        — У! Какое ефо фнисфозение? За фо?
        Кинжал противно скрежетал по полу. Остановился.
        — Царевич Митр ас’Саир вместе с придворным магом пропал в этих краях прошлой луной. Ветер и песок быстро скрывают следы. Теперь Мирзе придется отправлять шаху чёрного вестника, а самому вешать на шею меч и покаянно идти в Шагристан. Если перед этим шах обрушит меч Гнева на пойманного преступника, возможно, он смягчится к Мирзе. Да смилостивится над грешными Алуит!
        Феранор перестал жевать. Посмотрел на него долго и не мигая. Наконец, с усилием проглотил.
        Сафуад взглянул ему в глаза,  усмехнулся, медленно опустил взгляд к полу. Непроизвольно эльдар проследил за ним. Пригляделся и быстро всё понял.
Девушка отряхнула руки, дала допить Феранору остатки воды. Поднялась, собирая посуду. Керим Хромой тоже поднялся, сунул за пояс кинжал. На эльдара он даже не глядел, только бросил что-то повелительное его охранникам.
       Прежде чем уйти, девушка зажгла несколько светильников на медных треногах. В комнате повисла тишина. Пламя оранжевыми отсветами играло на лицах сторожей, отражалось в их выпуклых глазах. Феранор угрюмо смотрел себе под ноги. Оставленные Керимом царапины напоминали абстрактный узор. Но если присмотреться, то узор складывался в эльдарские буквы, а буквы во вполне понятное слово на бединском. «Лил».
        «Ночь,— мысленно перевёл эльдар.— Что-то случится ночью»

                ***
       К ночи на площади Массаиша запылали костры. Какие бы неприятности не ожидали командующего, простые воины праздновали честно выстраданную победу. Прямо под окошком задорно стучал барабан. Слышался быстрый тяжёлый топот, звон амуниции, смех, громкие воинственные выкрики.
      Охрана Феранора сменилась. Новые стражники, поначалу честно выполняли свои обязанности, следя за каждым его движением. Но так, как связанный Феранор двигался мало, успели устать от скучной рутины. Сначала они начали тихо переговариваться, потом по рукам загулял винный бурдюк — наверняка из запасов брошенных Гантрамом. Речь их становилось быстрой, невнятной.
         Феранор лежал, прислонившись боком в стене, вытянув связанные в щиколотках ноги. Он пребывал в зыбком полусне, в сладостных воспоминаниях о Миримэ и в мыслях о ней, когда один из стражей вдруг замолчал. Затем затих второй. Вскоре, в наступившей тишине проступило тихое, ровное сопение.
       Феранор открыл глаза. Огоньки свечей слегка разгоняли заполнявший комнату полумрак. Сафуады сидели напротив, привалившись к стене, уронив головы в шлемах на груди.
       «Спят, сволочи,— подумал эльдар, готовый уже снова провалиться в свою дремоту, но какое-то чувство, надоедливое, как писк комара, не позволило сделать это. Он уставился на силуэты перед собой и понял, что заставило его насторожиться. У стены спало два сафуада.
       Феранор услышал тихий железный скрип. Он прекрасно знал этот звук. Третий сафуад шёл к нему от двери, поигрывая кривым широким ножом…
      «Катмэ!»
      Размытый силуэт сафуада склонился над ним, схватил за плечо. Феранор попытался отпрянуть, но только треснулся затылком о стену. От боли зажмурился. Выругался. И почувствовал как ослабевают на руках путы.
      — Тише, Феран-ока,— страж приложил палец к медной прорези рта в маске.— Это я, Керим. Не признали?
Нож Керима Хромого шуршал, перерезая верёвки на ногах.
      — Помните сокровищницу в Аль-Амале? Вы могли убить меня тогда, но не стали. А потом, утаив о случившемся правду, спасли мою честь. Да и не только мою...— сафуад выпрямился.— Так, что сейчас я возвращаю вам долг. За себя и за царевича Митра.
      Феранор беззвучно выругался. Занемевшие конечности пронзила боль. Он прикусил губу чтобы не застонать.  Через минуту ему полегчало.
      — Наденьте мой плащ и я выведу вас отсюда,— внезапный спаситель помог ему встать.
      — Пойдёте на конюшню, там ждёт оседланный конь. В седельных сумках лепёшки, вода и немного денег. Поскачите на закат, в сторону Изумрудного моря. Там есть селения балов и исайритов. Там вам окажут помощь. Да поможет Алуит.
      Они вышли за дверь и Керим тихо прикрыл за собой дверь. Через несколько поворотов эльдар учуял запах конского навоза и ячменя. Конюшня.
Керим подошел к ближайшему стойлу, зажёг лампу.
       — Ищи чалую лошадь с гривой крашеной хной.
       — А как насчёт тебя? Тебя же накажут!
       — На всё воля Всевышнего!
       В этот момент кони испуганно захрапели, заметив быструю тень. Звякнул металл. Керим глухо вскрикнул. Феранор стремительно обернулся. Увидел падающего сафуада и чёрные,  вышедшие будто из стен, фигуры. Кто-то подкрался сзади, ловко накинул на голову эльдара мешок. Затылок откликнулся резкой болью, перед глазами вспыхнули сотни свечей.
       Ему не дали упасть. Подхватили, потащили. Каблуки сапог загребали сухой тростник устилающий пол.
       — Алуит милостив! — прошептал кто-то баском.— Он у нас! Тащите его. Тихо.