Благодатное Трехречье

Прошлая статья была посвящена знаменитой трагедии, произошедшей в 1929 году в Трехречье.
Продолжая тему жизни забайкальских эмигрантов на чужбине публикую статью описывающую жизнь трехреченцев в 1943 году. В этот год советский народ продолжает вести героическую борьбу против немецких нацистов и их союзников, в 1943 году состоялась не знающая аналогов в истории Курская битва, член французского сопротивления русский генерал Антон Деникин собирает средства и медикаменты для Красной армии, на деньги пожертвованные жителями Монголии строится эскадрилья из 12 самолетов. Чем же занимаются белоэмигранты и их семьи под властью Японии в Маньчжурии?
Статья была опубликована в «Вестнике казачьей выставке в Харбине. 1943 год». Орфография исправлена мной на современною и вставлены небольшие примечания, чтобы избежать разночтений и недопонимания.
На северо-востоке от г. Хайдара, километрах в 100, местность по рекам Гаи, Дербул, Хаул, впадающим в р. Аргунь, простирающаяся на сотни же километров, называется Трехречьем. Эта местность с плодородной почвой, с обильными покосами, прекрасными пастбищами, но дикая и пустынная, никем не занятая, с давних пор была известна забайкальским казакам-землепроходцам. Уже в конце XIX века гурты окота, овец и табуны лошадей приграничных казаков-скотоводов паслись на трехреченских привольных просторах, а в неурожайные в Забайкалье годы косилось сено по долинам этих рек и скот на зиму оставался там. Казаки строили зимовье, городили загоны для скота, возникали казачьи заимки. Самыми старыми по заимочному заселению до 1900 года, казаки считают поселки Тулунтуй, Ланцагор. Заимки тех времен были временными, связаны с неурожайными годами. Если в этом году зимовье было в одном месте, то через год или какой-то иной промежуток времени, тот же хозяин строил свое зимовье в другом месте. Интенсивное заселение Трехречья относится ко времени всероссийского лихолетья, начинается оно (единично) со времени февральской революции, а в 1918—1919 г. г. до десятка отдаленных семей перегоняют свой скот через границу, в частности в Трехречье. Появляются вновь землянки, которые и послужили маяками тем, кто не мог примириться с иноземной, безбожной, интернациональной властью, попиравшей все святое я честное. Люди бросали, сплошь и зачастую, почти все достояние, долгими годами скопленное трудом. Как от чумы бежали с родных пепелищ, зачастую лишаясь самого дорогого - жизни.
Казачий путь в Трехречье к заселению и освоению края кровав и трагичен. В два с небольшим десятка лет, пустынная северная маньчжурская окраина, путем колоссального упорного труда новых отважных колонистов - забайкальских казаков, становится настоящей житницей, дающей сотни тысяч пудов хлеба, мяса, кожи, шерсти, масла и прочего. Казаки трехреченцы культивируют отличную по качествам и выносливости строевую верховую лошадь. Лошади казаков Родионова и Пешкова, получившие первые призы за Государственный пробег в 240 километров в столице Маньчжу-Ди-Го, выращены на просторах Трехречья. Это не случайность, так как эти же кони участвовали в этом же году в 200 километровом пробеге Драгоценкака - Хайлар, что конечно, служит бесспорным доказательством их высокой выносливости.
Казачье население Тремречья проживает в 20 поселках в некоторых число дворов доходит до 200. Главным является Драгоценка (Найяумту). В поселке расположено губернское управление, резиденция губернатора, полицейское управление, районное бюро по делам Российских эмигрантов, станичное правление, почта, больница, училище, казачий Кафедральный Собор, паровая мельница, маслобойный и кожевенный заводы. Ведется крупная торговля, имеется гостиница, в 1943 году заканчивается постройка прекрасных громадных зданий училища, казачьего общественного собрания и водохранилища. Издается газета «Казачья жизнь».
В поселках и выселках, в которых в настоящее время хотя еще и не имеется храмов, тем не менее справляются престольные праздники; церковный службы исполняются в честь святых, почитаемых небесными покровителями этих поселков. Во всех имеющихся храмах возносятся горячие молитвы истинно - русскими глубоко верующими людьми о спасении страждущей страны Российской, о мире всего Мiра, о стране Маньчжурской, императоре и его людях
Трехречье - это Россия за рубежом. Русский быт. Патриархальный русский уклад (прим. имеется ввиду уклад жизни в дореволюционной России, к настоящей существующей России это не имело отношения).
В каждом поселке имеются народный училища, в некоторых повышенные. Управляются казаки, как у себя на Родине, через выборных станичного и поселковых атаманов, через них же сносятся с властями губернии, районным бюро - доверием, поддержкой и покровительством коих заслуженно пользуются. (прим. т.е атаманы фактически подчиняются японской администрации и коллаборационистским организациям). Во всех культурных и хозяйственных нуждах новым насельникам власти идут навстречу. Населению предоставляются кровные производители жеребцы, быки, а гурты скота, лошадей, овец, многие хозяйства уже считают сотнями и даже тысячами голов. Выписываются в рассрочку и за наличный деньги тракторы, земледельческие машины и орудия; уже многие хозяйства имеют собственные тракторы, иные даже по два, жнеи, сноповязалки, дисковые бороны, сеялки, плуги и т. д. Имеются молотилки, пускаемые в работу двигателем, паровые мукомольный мельницы. Запахивают и засеивают трехреченцы десятки тысяч гектаров. Сена накашивают миллионы пудов. Живут в довольстве, достатке, прежним русским патриархальным укладом, трудясь на ниве, блюдут интересы, порядок и законность страны, давшей все жизненные возможности и условия (прим. имеется в виду Японская империя, союзник Третьего рейха, с которой СССР находится в состоянии войны), сохраняют любовную память о страждущей своей Матери-Родине, ярко напоминая и выявляя ее и видом своих поселков с храмами Божьими, на лучшем месте поселка гордо вздымающими свои купола и колокольни, увенчанные святыми крестами, к синему ласковому небу благодатной Маньчжурской Империи, почитаемой за вторую Родину.
Напоминает Трехречье Россию и привольные родные казачьи края своими нивами, золотящимися на солнце согреваемой пшеницы и другими злаками, своими стадами скота, табунами лошадей, да гуртами (отарами овец, мирно пасущимися по степным просторам благодатного Трехречья. Напоминает и всей своей русской жизнью, согласно прежних традиций, обычаев и навыков, блюдя и неписаный кодекс казачьей морали. Казаки-трехреченцы, исповедуя святую. православную веру, строя храмы в невольном изгнании, как исповедовали испокон веков у себя на Родине, твердо верят в возрождение Святой Руси с национальной здоровой государственной властью, где все народы братья.
Они являют собой пример трудолюбия, правильности действительных возможностей здоровой, свободной в труде жизни землероба-крестьянина-казака, как всегда было до революции и должно было быть, а не раба-колхозника, батрака в СССР (прим. т.е получается развитие для казачества и крестьянства не предполагается, они должны прибывать в первобытном состоянии). Свои навыки, выработанные у казака веками человек человеку брат, братские «помочи» - друг за друга, Бог за всех. Перенесли через века и беды, вынесли и осуществили здесь, за рубежом. Не указом, а показом доказали, что значит честный, здоровый и действительно свободный труд (прим. труд на благо Японии).
Раскрыли преступность коммунистических бредовых утопий, чем ни мало, не гордятся, а почитают лишь в скромных размерах выполнением священного долга перед культурным человечеством, за что до конца дней своих чтут и передадут потомству в сердцах хранить (признательность и благодарность государству, правительству, властям и народу, давшим эти возможности. Нельзя изложить, дать подробное описание жизни и быта привольного русского Трехречья в размерах журнальной статьи.