Прости нас

   Ночкин лежал на кровати, прислушиваясь к сладкой истоме в своём избитом и уработавшемся бедном теле. На его опухших глазах уже красовались отменные синяки. Тело болело и ныло после внушительных пинков.
- Вот она какая, работа маляра, - размышлял он вслух. - Ничего сложного. Обдирай всё старое со стен, ковыряй трещины, замазывай их и бели стены. Вот и вся хитрость науки! Нахрена год учиться?..
   Вспомнились каменщики.
«Интересно, как ребята там работают, - подумал Ночкин и улыбнулся: - Сейчас на юге начнётся жара. Сгорят на солнце, как черти!»
   И сердце его вдруг защемило от нахлынувшей тоски за ребятами.
«А я тут один парюсь среди этих шкур! Они меня ещё и подставляют!» - дрыгнул он ногой.
   Тут в дверь стукнули, и послышался голос Усиковой:
- Мурик! Душ свободен!
    Ночкин сразу встал, забрал приготовленный пакет с чистым бельём и банными причиндалами, и ушёл в душ. Мылся он очень долго. Никто его не торопил, не подгонял, как пацаны в общаге. Он мылся последним. Так что балдёж был на всю катушку!
    Дверь его комнаты была открыта. Он постоянно забывал её закрывать, так как привык к этому в общежитии. Придя из душа в корпус, он зашёл в свою комнату и, как говорят, застрял в дверях! Комната была прибрана, полы намыты, на постели смена чистого белья, на столе стоит маленький глиняный кувшинчик с подснежниками.
    Ночкин оторопело попятился из дверей, подумав, что вошёл не в свою комнату. Но, выйдя за дверь, он чётко понял, что ничего не перепутал! Это была его комната!
   Внезапно догадавшись, что это дело рук «продажных шкур», он резко обернулся на их двери. «Продажные шкуры», высунув головы из своих дверей, виновато смотрели на побитого пацана. И Ночкин дрогнул и растерялся! Он настолько смутился этого раскаяния, что не знал, как быть! Девчонкам одного его растерянного смущённого взгляда было достаточно! И они, как стая хитрых лисиц, метнулись ему на шею!
- Ну прости нас, Мурёночек! Котик, прости, пожалуйста!
   Их ласки посыпались на очумевшего пацана так, что он присел и пригнул голову, словно от весомого удара! Хитрые девчонки ураганом напали со своими нежными раскаяниями. Их руки тихо гладили его по спине, по мокрым после душа волосам, по шее, по бокам, по рукам. Голова от ласки закружилась, Мурат зажмурил глаза и, подняв руки, сдавленно произнёс:
- Всё, девки! Прекратите! Я сдаюсь!
- Хорошенький ты наш! Муфлытик! Кисонька! - бросились девчата нежно обнимать пацана.
   И чувствуя на себе не только ласки, но уже и поцелуи, Ночкин запаниковал и заорал:
- Всё! Пустите! Не надо!
- Простил? - послышался вопрос.
  И Мурат, прикрывая голову и шею от поцелуев, закивал:
- Простил!!!
- Тогда пойдём с нами чай пить! - вцепились в него девчата.
   И не обращая внимания на его упирательство, они выхватили у него пакет с банными причиндалами, бросили на стул, захлопнули двери и потащили пацана к себе, как хитрая лисица ворованного петушка! Девчонки очень соскучились по обществу с Муратом!
   Ночкин даже не сообразил, как всё быстро случилось! Он сидел за столом в гостях у девчат, сконфуженно хлопая подбитыми глазами.
- А глазоньки мы тебе вылечим быстро, - мило улыбнулась Воронцова.
- Дай-ка я тебе царапочки обстригу, - живо подсела к нему Нюрка с ножничками.
   Не обращая внимания на его протест, она крепко захватила его руку, зажала пальцы, и обстриженные ногти полетели на пол! Ночкин не придавал значения своим ногтям. Они у него выросли такие, хоть маникюр оттачивай – любая модница позавидует! Но пацану маникюр был вовсе не нужен. Он иногда просто обгрызал ногти, если они ломались или начинали ему мешать. И Гурвина обстригла эти царапки, чтобы Мурат больше никого не смог поцарапать так, как её.
   На её руке Ночкин увидел свои жадные царапины. Ему даже стыдно стало. У Нюрки были ручки нежные. А он ей пожалел кусочек хлеба!
- Вот и волосики наши подросли, - начала расчёсывать его голову Крутова.
   Ночкин уже не сопротивлялся. Он понял, что это бесполезно. Девчата так винились. А ему почему-то и отчего-то это ужасно нравилось!
   Весь в смущении Мурат не знал, как себя вести и как реагировать на какие-то реплики. На кого бы он не взглянул, столько видел нежности и любви, что подумал, не шутят ли девочки с ним? Ведь говорила бабка, что девки народ коварный.
   Но помимо всего Ночкин был очень рад этому миру, так как от ссоры и обиды сильно устал и одурел в одиночестве. Ему ужасно было приятно, что девчата честно признали перед ним свою вину.
   Он осторожно поднял глаза на Балтитскую. Ведь это же с неё всё началось. Люська, смеясь, разговаривала с девчонками, и пила чай с конфетой.
   Ночкин потрогал свои глаза. На нём была белая тенниска с короткими рукавами. И девчонки увидели, что из-за них пострадало у него не только лицо.
   Всю неделю они усердно лечили своего драгоценного единственного мужчину бодягой, которую взяли у поварихи Наташи. Ранки и царапины были заботливо смазаны йодом. На синяках нарисованы красивые ровные йодовые сеточки. Лечение от девчат пацан принимал с удовольствием. Девочки, стараясь меньше причинить ему боли, смазывая ранки, дули на них, как дуют родители малышу, чтобы он не заплакал. От такого лечения было настолько приятно, что пробирал по коже мороз!
   В общем, Ночкин снова зажил спокойно и мирно в родной группе, купаясь в нежностях и ласках девчонок, словно любимый малыш у заботливых нянек.
   Как-то среди недели к нему в обеденный перерыв подошла Люська. Девчата сидели и отдыхали на скамье, подставив солнцу лицо и руки. Ночкин лежал на соседней скамье. Люська присела перед ним и тихо спросила:
- Мурка, это ты нам краску прошлый раз разлил?
    Мурат пристально посмотрел ей в глаза и холодно ответил:
- Пушкин.
    В его глазах Люська ничего не увидела. Он просто смотрел ей в глаза и всё. Люська вздохнула и ушла. В который раз она жалела, что их поссорил Мадавин!


продолжение следует-----------------------