Ёрш с примесью разврата

    После ужина девчонки пригласили Мурата к себе. Ночкин зашёл в комнату и вытаращил глаза! - на столе стояло столько закуски, что так и напрашивался вопрос: а где бутылка? Можно было подумать, что девочки ездили в Ленинград за продуктами к праздничному столу!
- А чего празднуем? – в полном недоумении округлил глаза Мурат.
- Ничего не празднуем. Просто для общения накрыли стол! - хохотнула Груша.
   Девчата рассмеялись. У Мурата невольно по лицу поползла кривая усмешка. И глядя на Шалаеву, он качнул головой:
- Хм, ну, ну.
- Садись, не нукай! Лошадей нет! – радушно пригласила Цыганова.
- Такое изобилие, аж страшно есть! – покрутил головой Мурат, разглядывая еду на столе.
- Времена Ивана Грозного прошли. Присоединяйся, не отравим! – пошутила Женька, и все девчонки весело расхохотались.
   Это была комната, где жили Шалаева, Шахова, Сандрова, Городская и Цыганова. Девчонки расселись за стол. Тут в комнату вошли Турфимова, Корачова, Гарагантюкова, Дубранова и Долматина. Они принесли из столовой котлеты, хлеб и салат из свежей капусты с огурцами.
- А желающих разве больше нема? - спросила Груша девчонок.
- Наше дело предложить, их отказаться! - невозмутимо пожала плечом Люда.
- Главное чтобы потом без обид. А то скажут, что не позвали, - отозвалась Маринка.
- Они чай пьют и с нами сидеть не хочут, - хихикнула Дашка.
- Чай тоже хорошо, - кивнула Таиска и многозначительно добавила: - Мы сначала свой чай попьём, а потом к ним в гости сходим.
- А Фенька не шумнёт? – осторожно спросила Долматина.
- Бог не выдаст, свинья не съест! – распространёно ответила Цыганова и ввернула цыганскую пословицу на своей речи: - Джюкел джюклес на хала! Так что, они те же суки, что и мы!
   Соглашаясь, девчонки одобрительно засмеялись!
   Ночкин, глядя на цыганку, невольно подумал:
«И как только она такую тарабарщину понимает?!»
   Как только на тарелки наложилась еда, на столе появились две бутылки «Жигулёвского» пива и две бутылки вермута! Мурат опять вытаращил глаза.
- Пусть плачут те, кому мы не достались! И сдохнут те, кто нас не захотел! – поставила на стол бутылку с вином Долматина, выразительно взглянула на Ночкина и быстро откупорила пробку.
- Для хорошего аппетита! - подмигнула Мурату Дубранова, разливая по кружкам вино.
- Пало тыро састыпэн! – стукнула по кружке Мурата стаканом Цыганова.
   Показывать слабость Ночкин не захотел. А поэтому весело вступил за черту закона аморального поведения. И потом, вино не водка! Махом выпив вино, он осторожно спросил:
- А мастачка знает?
- А мастачке не до нас! - наклонившись к нему, многозначительно произнесла Таиска.
- Не понял, - уставился на неё Мурат.
- Чего ты не понял? Маленький что ли? - обняла Ночкина за плечи рядом сидевшая Корачова.
- А-а, теперь понял, - усмехнулся Мурат и дёрнул плечами, скинув руки Варьки.
- Что ты такой прямо недотрога?! - возмутилась захмелевшая Варька.
- А я не для всех родился! - с вызовом ответил Мурат, прищурив тут же захмелевшие глаза.
- А я как раз не «все»! Ха-ха-ха!!! – расхохоталась Варька, делая попытку снова обнять пацана.
   Ночкин вновь дёрнул плечами и начал есть колбасу прямо с тарелки. Долматина, глядя исподтишка на Корачову, невольно вспомнила день рожденье Немца. Она точно так же получала отпор от этого упёртого пацанчика, как сейчас получает Варька! Но Корачова оказалась умнее.
   Варька взглянула на Долматину и подмигнула Гаргантюковой. Люда встала из-за стола, незаметно передала Корачовой бутылку водки и пошла к подоконнику, где стоял магнитофон.
- Мурка, - позвала она Ночкина, вставляя кассету.
- Ну чё те? - обернулся от стола Ночкин.
- А у тебя в деревне девочки были? - спросила Люда, включая негромко музыку.
- Конечно, - ответил Мурат и прищурил глаз: - А чё?
- Да слишком пугливый ты какой-то, для такого ответа, - лукаво смеясь, повела плечом Гаргантюкова и села обратно за стол, не сводя с Ночкина обличающих глаз.
   Мурат даже покраснел. Ну, целовался с девчонками дома в деревне, ну зажимал их по углам да на лавочках, бегал за ними... Но чтобы, как Ванька в кукурузе с Катькой... Конечно, таких девчонок у него никогда не было. Да и зачем?
   Но этого короткого разговора с Людой было достаточно для того, чтобы Корачова Ночкину в кружку с вином плеснула водку!
- Ладно, давайте выпьем за хорошие отношения, чтобы между нами был всегда только мир! - хитро предложила Гаргантюкова, поднимая свою кружку с вином.
- Пропадать, так пропадать! Поехали! – хохотнула Корачова, чокаясь со всеми кружкой.
- Давайте по пятьдесят грамм и завтра в школу не пойдём! – с нежностью взглянула на Мурата Дашка.
   Мурат кивнул и улыбнулся хохочущим девчонкам, держа свою кружку.
- Зачем ты так ему сделала? - тихо с недовольством спросила Сандрова Корачову.
- Тс, - приложила палец к губам Варька и зашептала Женьке на ухо: - Он такой милый и забавный, когда пьяный!
   Женька с недоверием взглянула на Варьку и с интересом уставилась на Мурата.  Интересно, что имеет в виду Корачова?
   Ночкин Женьке нравился просто как пацан. За последнее время он чертовски похорошел. Он не зря упорно накачивал мышцы. Это стало заметно. Сандрова не хотела, чтобы над Ночкиным смеялись и обижали его.
   Он выпил вместе со всеми вино, поморщился и бестолково заглянул в свою кружку, не поняв вкуса вина. И Сандрова поняла, что Ночкин не пьющий паренёк. В спиртном он совсем не разбирался.
- Давай закусывай! Не то поедешь, как на автопилоте! - засмеялась Цыганова, подкладывая Мурату на тарелочку большую котлету.
  Так пацан ел и пил, пил и ел. Больше конечно пил, не замечая, что девочки, отвлекая его пустыми разговорами, ушло и коварно подмешивали в вино водку.
   Цыганова взяла гитару. Гаргантюкова выключила музыку. Ольга, в упор глядя хмельными глазами на опьяневшего пацана и перебирая струны, с надрывом запела:
- Скажи, цыганочка, что жизнь мне приготовила,
что посулила мне злодейка в этот раз!
Гадалке дам я серебряную денежку, - Ольга подмигнула Мурату при этих словах.
   И Ночкин тут же вспомнил, как она его ловко развела!
- Чтобы картёжница сказала всё в глаза! – пела Цыганова, сверля чёрными глазами Ночкина.
   Повтор подхватила Шалаева, и песня зазвучала на два голоса. Ольга брякнула по струнам, постучала пальцами по гитаре и, ритмично ударяя по аккордам, продолжила петь, качая головой:
- Мне дама выпала бубновая коварная,
бумага выпала и туз – казённый дом.
Дороги дальние, какие-то начальники,
пустые хлопоты накрылися крестом!
   Ночкин невольно вспомнил Ваньку. Казённый дом надолго заточил парня за горячую ответную любовь! Девчонки запели с Ольгой на разные голоса, словно цыгане в таборе. Песня немного смущала. Слишком она отдавала блатным.
- Эх, жизнь картёжная и масти красно-чёрные,
колода старая, все тридцать шесть листов!
Сказала правду мне цыганкой черноокою
и накидала в жизни множество крестов!
«Да, Азочка! Поставила ты на мне хороший крест!» – прищурил Ночкин хмельные глаза, глядя на цыганку. 
   Вляпался тогда он из-за этого очищения денег так, что попался даже на воровстве Питону! Вспоминая, как Волногородокиров бил Долматину, Ночкин в душе поёжился. Ведь Лёшка её не бил, а просто надавал пощёчин! А каков же он тогда в драке?! Наверное, страшный! Повезло ему, Ночкину, что Димка от всех скрыл воровство. Лёшка, наверное, с одного удара прибил бы и без эмоций скинул бы с девятого этажа!
  Цыганова начала перебирать струны гитары, потом бросила её на кровать. Гаргантюкова снова включила музыку и сказала:
- И поёшь ты, Азочка, так, что плакать хочется! И танцуешь так, как в школах не научат!
- Вот когда тебя будет свора мужиков по ногам да по спине плётками охаживать, тогда и ноги запляшут, и плечами задёргаешь! – отозвалась Цыганова и налила в стаканы вино: - Давайте, красавицы, выпьем за нас красивых! Тэ дэл о Дэвэл э бахт лачи!
   Девчата потянулись к своим кружкам. И тут изрядно захмелевший Ночкин, наконец, у своей кружки с вином заметил в руках Варьки бутылку водки! Он возмущённо взглянул на Варьку и, подскочив, крепко схватил её за руку:
- Это что?!!!
- Пха-х-ха-ха!!! - вырвалась Варька, закатившись хохотом.
   Ночкина шатнуло и он сел с размаху на стул, попав рукой в тарелку с салатом. Посуда звякнула, и девчата испуганно подпрыгнули. Как дерётся Ночкин, они уже наблюдали! Если он взбеленится, все будут летать по комнате, как фантики в ураган!
- Тише, тише, котик! - ласково схватила Мурата Городская.
- Чего это «тише»?! – грубо оттолкнул Мурат Дашку и гневно возмутился, отряхивая от салата руку: - Вы чё мне, суки, ерша мешаете?! Думаете, я профан?!
- Мурочка! Не злись! Не обижайся! – чуть ли не хором, как лисицы хитро кинулись пьяные девчонки к захмелевшему пацану.
- Что значит «не обижайся»?! - взъелся Мурат, грубо отталкивая девчонок.
- Ну, просто крепче поспишь, - промяукала Дубранова, тихо толкая Мурата в грудь.
   Захмелевший порядком Ночкин попятился, оступился и навернулся на спинку кровати. Девчонки без труда усадили пьяного паренька на кровать. С двух сторон тут же бухнулись рядом Корачова и Городская, крепко прижав пацана к стене. На корточки перед ним опустились Дубранова и Гаргантюкова.
   Сандрова и Шахова остались сидеть за столом, продолжая трапезу. Турфимова и Цыганова подошли к открытому окну. Маринка, наблюдая за подружками прищуренными глазами, нервно закурила. Цыганова прикурила от Маринкиной сигареты. Шалаева прибавила громкость музыки. Блатная песня Михаила Круга «Жиган-лимон» полетела по комнате, немедленно приглашая на весёлый танец:
- Я в детстве подружился с сигаретой,
бывало, по карманчикам шмонал.
И папа ремешком лупил за это,
но я тайком как прежде воровал.
    Шалаева дёрнула за руки девчонок, приглашая присоединиться к удалому танцу! Девчата выкинули окурки в окно, и охотно пошли плясать! Под ухарскую песню ноги сами начали выделывать кренделя! Цыганова, как ураган, заносилась, тряся плечами! Каблуки выбивали дробь, девчата устроили настоящий перепляс!
    Песня влетела в уши пьяному пацану! Ночкин так захмелел, что перед глазами всё поехало кругом, будто он сел не на кровать, а на лодку без вёсел, которую бешено закрутило, приближая к омуту под блатной напев. Хмель сильно ударила в голову!
- Ой, девки, так кружится всё, - не слыша себя, замотал Мурат тяжёлой головой и закрыл глаза.
   И сразу почувствовал чьи-то руки на своей груди и шее. Стало невыносимо приятно от ласковых осторожных прикосновений. Провоцирующие слова хулиганской песни словно подталкивали неискушённую душу Ночкина на грех!
- Меня девчонки рано полюбили,
и с вечеринок пьяного вели.
Однажды было – чуть не посадили,
за что жиган-лимоном нарекли.
   Танцующие девчата громко и весело подхватили припев:
- Жиган-лимон – мальчишка симпатичный!
Жиган-лимон, с тобой хочу гулять!
Жиган-лимон с ума сводил отличниц,
тебя, жиган, хочу поцеловать!
    Эх-ма! Вот это концерт на закваске! Это его, Ночкина, хотели поцеловать! Пацан крепко прижался виском к Дашкиной голове, не открывая глаз. Дашкины руки поползли дальше по его шее, по щекам, по затылку, вызывая сумасшедшее возбуждение в крови. И он почувствовал её жаркие губы.
- Девчонки без ума по мне страдали -
тогда в почёте было быть блатным.
И от досады плакали ночами,
что я не приходил на встречи к ним.
Конечно, в малолетках нет фигуры,
а тётя Люба знала, чем привлечь.
Девчонки – ну какие же вы дуры -
ну как на первый номер можно лечь!
    Ночкин уже страстно захотел, чтобы по нём страдали, чтобы его хотели! О-о-ой!!! Башка вообще перестала соображать!
    Не открывая глаз, он целовался то с Дашкой, то с Варькой, не соображая, что так делать нельзя! Даже бабка предательски ему не являлась в памяти со своими строгими предупреждениями о коварстве непорядочных девок! А они жадно по очереди целовали его лицо и губы, поворачивая к себе его голову, словно отнимали друг у друга минуты наслаждения.
   Девчонки продолжали дружно орать припев, лихо отплясывая! 
   Шла натуральная наглая пьянка с примесью разврата. Долматина налила в кружку водки, уверенно встала из-за стола и поднесла спиртное ко рту опьяневшего мало соображающего пацана. И Мурат уже покорно выпил водку, ещё больше пьянея.
    Сандрова вскочила, было, заявить протест, но её тут же удержала Шахова:
- Сандра! Чего ты дёргаешься?! Ничего плохого они ему не сделают! Посмотри, как ему самому нравится…
   Женька уставилась на Мурата.
   От ласки девчонок у него было такое состояние, будто он куда-то улетал. Чьи-то руки уже тянулись к недозволенному месту. Горячее совсем неровное дыхание начало прерываться, словно прекратилось. Пьяного пацана обуяла доселе никогда не испытанная безумная страсть. Все клеточки его тела дрожали, разум сходил с ума так, что пугал. Начало бросать и качать по волнам страстного необузданного и неизвестного бесстыдства. В висках бешено пульсировала кровь, всё тело то тяжелело, наливаясь неуёмной сумасшедшей истомой, то становилось невероятно лёгким до сладкого падения в душе.
   А руки всё гладят и ласкают, чьи-то губы целуют лицо, шею, уши. Отвечая своими поцелуями, Мурат чувствует, что эти поцелуи уже все разные. Уже целует его не одна девчонка и не две, сдерживая и перекрывая поцелуями его сладкий стон истомы. Нежные ласки рук бродят по всему телу, где, кому вздумается, нравится и хочется ласкать. И Ночкин совсем не сопротивляется. Где-то в голове он слышит тихий голос Мухина:
- Не бойся, что не получиться. Бойся, что не попробуешь...
   Шахова с огромным интересом наблюдала за девчонками и Ночкиным Но Женька больше смотреть на это всё не могла. Крепко зажмурив глаза, она опустила голову! Ещё минута, и если девчонки не прекратят разврат, она встанет и всем устроит драку за честь Ночкина!!!


(Джюкел джюклес на хала – пёс пса не укусит)
(Тэ дэл о Дэвэл э бахт лахчи! – Пусть даст Бог счастья, удачи!)
(Пало тыро састыпэн! – За твоё здоровье!)


продолжение следует-----------------