Мина

   Совершенно опьяневшего Ночкина Дунька притащила в его комнату. Толкнув его на кровать, она села на стул напротив и с укоризной произнесла:
- Мурат, ну тебя-то чего на пьянку понесло? Я считала тебя намного серьёзнее!
  Ночкин, мало соображая, виновато опустил хмельные глаза. А бессовестные его глазки продолжали искриться, словно девчата их напоили своей нежностью и лаской. Похотливые чувства этой ласки бродили пьянящим дурманом по его юной горячей крови так, что мастачка это заметила невооружённым глазом. Ему хотелось лечь головой на мягкую подушку, закрыть глаза и крепко уснуть в надежде, что сон продолжит те чувства, которые так грубо прервала своим вторжением мастачка. А она сидела напротив, как нудный следователь, строго и тихо что-то ему выговаривая. Он нахмурил брови и напряг слух.
- Ты что, хочешь мне тут государственным мужем заделаться? - донеслось до его ушей.
- Кем? - прищурился Ночкин, приходя в реальность.
   Дунька пристально посмотрела на пьяного пацана и поджала губы:
- Мне что, прикажешь от них тебя на ключ запирать?
- Зачем? - опять не понял Ночкин.
- А ты хочешь, чтобы вместо стройки они из училища всей толпой в декрет ушли? - уже в лоб спросила мастачка.
   И до Ночкина, наконец, дошла суть темы, о которой долдонила Дунька. Мурат даже стыдливо порозовел щеками и тихо ответил:
- Я не собираюсь кого-то трогать...
- Это ты не собираешься, - перебила мастачка, и твёрдо добавила, как бабка: - Смотри, парень, девки народ коварный! Не заметишь, как в дураках оставят! Будешь потом всем подряд алименты выплачивать!
   Дунька пристально смотрела на пацана. Она видела, что он ещё больше пьянел. Переживания и сомнения теснились в груди руководителя, отнимая весь покой с выносом мозга! Ведь девчата тоже были изрядно поддавшие. Как только она уйдёт из корпуса, они обязательно полезут к нему в комнату! И тогда… Что «тогда»?!
«Господи! Хоть забирай его к себе в корпус и запирай в сейф!» - мучительно подумала Дунька.
   Пацан за год подрос, возмужал, похорошел, поправился, стал очень привлекательным парнем! Он был живым человеком, а не бесчувственной куклой. Дунька была не слепая. Она частенько наблюдала, как с ним заигрывали девчата и видела, как у пацана горят и хмелеют уже при виде однокурсниц глаза, как выдают его внутренний мир волнения розовые пятна на лице. И Дунька страшно боялась развязной связи пацана в своей группе, часто думая:
«И поднесло же тебя именно в мою группу! Головная боль, а не ученик!»
   Вот и сейчас, Ночкин сидел совершенно пьяный на кровати, хлопая длинными ресницами, облизывая и кусая розовые зацелованные девчонками припухшие губы.
«Надо было всё-таки его к нам в корпус селить подальше от девчат», - запоздало подумала Дунька.
   Она встала со стула. Ночкин тоже попытался встать с кровати. Но Дунька придержала его:
- Сиди, сиди.
   Мурат кивнул головой, отчего всё закружилось перед глазами.
- Ты сейчас ложись спать, а ключ от комнаты давай мне, - протянула она руку.
   Мурат бестолково посмотрел на её руку и спросил заплетающимся языком:
- Зачем ключ?
- Закрою тебя, милок, - не скрывая своего волнения за подопечного, честно ответила мастачка.
   Ночкин немного подумал и кивнул на дверь:
- А ключ в дверях. Я её никогда не закрываю...
- Оригинально! - поразилась Дунька  и напоследок сердито сделала замечание: - И пожалуйста, вытри с лица губную помаду! Сидишь, как лицедей!
   Она вытащила из двери ключ, закрыла двери на замок и спокойно ушла. Ей было наплевать на нужды парня, на то, что вдруг ему захочется в туалет. После всего увиденного пьяного разврата из головы мастачки всё повылетало со скоростью звука! Ночкин из всего сказанного мало чего понял насчёт помады и лицедея. Не раздеваясь и не разуваясь, он завалился на кровать и, как только его голова опустилась на подушку, его мгновенно одолел глубокий сон. Одна нога так и осталась стоять на полу.
   Пьяные девчонки несколько раз тихо стучали и ломились по одной в запертую дверь его комнаты, но Мурат ничего не слышал.
   Танька Долматина приложила ухо к дверям, пытаясь понять, в комнате ли Ночкин, с кем он наедине за закрытой дверью или его вообще в корпусе нет? Куда его дела Дунька?
- Чего ты ломишься к нему? - недовольно спросила Люська, выйдя из своей комнаты.
- А тебе не всё равно? – подскочила Танька и сложила руки на груди, с вызовом глядя на Балтитскую.
   Ей стало очень неприятно, что Балтитская будто её поймала за ухо у двери пацана с подслушиваниями.
- У него никого нет. Он спит. Его мастачка закрыла на ключ, - сказала Люська и пошла в туалет.
- Ах, вот оно что! - поджала Танька глаза и процедила сквозь зубы в адрес Дуньки: - Кор-рова толстая!
   Долматина знала, как крепко спит пьяный Ночкин. Будить его просто было бесполезно. Он даже утром сам не встанет на работу! И Танька, переваривая евшую досаду, направилась в свою комнату с бухтеньем:
- Зря только на водку потратилась! Так хорошо его споили... И всё зря... Интересно, кто донёс на вечерушку? - вдруг остановилась она, почесав за ухом.
    Но кто донёс, этого никто не знал. Это для всех осталось загадкой. Девчонки, которые не участвовали в попойке, пили чай со сладостями. Никто в тот вечер на улицу не выходил. Подозревать было некого.
   Никто не знал, что проходившая мимо их корпуса повариха тётя Жанна услышала громкую блатную песню и в открытое окно увидела пьянку в самом разгаре! О чём немедленно доложила Евдокии Сергеевне! А поэтому все меры были мгновенно приняты по обезвреживанию «мины»!   
     «Мина» крепко спала сладким глубоким сном за закрытой дверью на ключ.
       

продолжение следует--------------------